Повседневная жизнь женщин высших сословий России конца XVII — начала XVIII веков

Актуальность темы

исследования обосновывается ее научно-практической и теоретической значимостью. История повседневности представляет собой одно из наиболее перспективных направлений, получивших развитие в современной отечественной историографии с конца XX столетия, когда появляется обширное количество работ, посвященных изучению повседневной жизни. Выбранная тема представляется особенно актуальной на фоне возросшего на рубеже XX—XXI вв.еков как общественного, так и научного интереса к исследованию статуса российской женщины в современном обществе, для чего требуется изучение и осмысление экономического и социально-политического положения женщины в России на протяжении длительного исторического периода.

Интерес к повседневности женщин высших сословий представляется актуальным в контексте изучения социальной истории России, поскольку, несмотря на значительное количество исследований, посвященных различным аспектам социально-экономических и культурных процессов, наблюдается недостаток работ, обратившихся к проблеме повседневной жизни населения. Рубеж XVII—XVIII вв.еков в России отмечен кардинальными реформами в различных отраслях, в том числе повседневной жизни представителей высших сословий, где изменению подверглись бытовые привычки, жизненный стиль и стратегии поведения. Особенной трансформации подверглась повседневность женщин высших сословий петровской эпохи, исследование которой позволит существенно расширить представления относительно масштаба социальной модернизации общества, процесса выделения индивидуальности и осознания личностью своего места и роли в различных областях жизни.

Кроме того, особый интерес к «женской теме» обусловлен разнообразием ролевых функций, которые осваивают женщины в современном обществе. На рубеже XX—XXI вв.еков женщины все активнее проявляют себя в социуме, принимают участие в общественных фондах и политических организациях, зани3 мают лидирующие позиции в бизнесе. Российское общество, в котором не так давно акцент был сделан на предоставлении женщине возможности реализовать свои карьерные амбиции, в последнее время в связи с нестабильностью в экономическом секторе, а также обострившейся демографической проблемой обращается к патриархатной государственной политике. Рост безработицы, как следствие мирового экономического кризиса, обнаружил, что даже женщины, имеющие высокую квалификацию и успешно реализовавшие себя профессионально, относятся к наименее защищенной категории населения. Проявившаяся на этом фоне тенденция ограничения участия женщин в общественной и профессиональной сферах деятельности приводит к увеличению числа недовольных подобным положением женщин. В результате перед государством встает необходимость выработки политики, предоставляющей равные условия реализации для женщин.

Помимо этого стремление улучшить демографические показатели за счет материального стимулирования и поднять престиж семьи путем тиражирования привлекательности образа матери остаются неэффективными поскольку усиленная пропаганда привела к возрождению идеи восстановления патриархальной модели семьи, возвращения женщины в приватную сферу за счет уменьшения социальной активности, однако они являются не более чем идеалистическими поскольку не вписываются в реалии социума XXI века.

Таким образом, всесторонний анализ жизни и деятельности женщин в эпоху петровских реформ позволяет вернуться к истокам процесса вхождения женщины в социум, инициированным на уровне государства, где произошло осознание важности и необходимости присутствия женщин в жизни общества. Изучение проблемы взаимоотношения женщины и социума обеспечит понимание значимости активной деятельности женщин для становления правового государства и позволит принять адекватные меры по разработке законодательства, обеспечивающего социальные гарантии женщине, имеющей детей, позволяющие совмещать профессиональные и семейные обязанности, а также в целом содействующие улучшению статуса женщины.

Объектом данного исследования является русская женщина высших сословий — представительницы боярства и сословия дворян, рассматривающиеся в качестве отдельной социокультурной общности, для которой характерен жизненный стиль, определяемый правовым статусом женщины в семье и обществе, установленными нормами поведения, а также определенные способы репрезентации в обществе.

Предметом исследования выступает повседневная жизнь женщин высших сословий России на рубеже XVII — XVIII веков в период петровских реформ.

Хронологические рамки исследования относятся к концу XVII — первой четверти XVIII веков. Границы исследования очерчены временем правления Петра I (1696−1725). Данный исторический период характеризуется реформами во всех сферах жизни. Перемены, происходящие в повседневной жизни женщин высших сословий, были обусловлены целым комплексом социальных, экономических и культурных факторов. Появление и укрепление дворянства в качестве ведущего сословия представителей русской элиты, становление поместной системы землевладения, существенно укрепило имущественные права женщин. Секуляризация церкви и разработка новых норм брачного права привели к расширению личностных прав женщины в семье. Внедрение в жизнь высших сословий европейской культуры и достижений западно-европейской цивилизации послужило частичной демократизации семейных отношений, а также положило начало процессу освоения общественной сферы жизни женщинами.

Историография. Тематика диссертационного исследования находится на стыке наиболее актуальных направлений современной науки.

Историю изучения темы женской повседневности можно условно разделить на три периода: 1. дореволюционный (конец XVIII — начало XX века) — 2. советский (1917 г. — конец 80-х гг.) — 3. современный (90-е гг. XX века — по настоящее время).

Начальный этап изучения различных аспектов повседневной жизни представительниц высших сословий связан с появлением работ, посвященных анализу и оценке петровских преобразований. Одним из первых отметил перемены в повседневной жизни русской женщины сторонник петровских преобразований И. И. Голиков, который находил произошедшие изменения крайне полезными как для самих женщин, так и всего общества1. Иной позиции придерживался известный историк М. М. Щербатов, по убеждению которого падение нравов в высших слоях общества конца XVIII — начала XIX вв., отразившееся том числе и на нравственном состоянии русской женщины, произошло в период петровских реформ. К числу причин, отрицательным образом сказавшихся на моральном облике женщин, историк относил ослабление авторитета религии, пристальное внимание общества к внешнему облику женщины, приведшее к излишней роскоши одежды и уборов, а также пребывание особ женского пола на публичных мероприятиях, где царили нескромные нравы2.

К середине XIX века относится появление историко-бытовых очерков о.

И.Е. Забелина и Н. И. Костомарова, отличительной чертой которых является сосредоточение тематики исследования преимущественно на изучении быта, в результате чего оказалась подробно освещена материально-вещественная сторона повседневной жизни женщин высших сословий вплоть до конца XVII века. В сходном ключе написано многотомное этнографическое исследование А. В. Терещенко, в котором автор, пользуясь летописным материалом и запис.

1 См.: Голиков И. И. Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России, собранные из достоверных источников и расположенные по годам. Ч. II. М., 1788. С. 10 — 13.

См.: Щербатов М. М. О повреждении нравов в России. М., 1984. С. 59 — 130.

См.: Забелин И. Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях // Быт и нравы русского народа в XVI и XVII столетиях. Смоленск, 2003. С. 279 — 558. Он же. Женщина по понятиям старинных книжников. // Опыты изучения русских древностей и истории. Ч. 1. М., 1872. С. 129 — 178. Костомаров Н. И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях // Быт и нравы русского народа в XVI и XVII столетиях. Смоленск, 2003. С. 3−278. ками иностранцев, подробно исследовал сферу материального быта русской женщины1.

Появления проблемы женской эмансипации и развитие женского движения в XIX веке породили возникновение исследований, посвященных истории русской женщины с древнейших времен до конца XIX века. Так В. О. Михневичем были изданы обобщающие очерки, описывающие различные периоды жизни женщины XVIII века — девичество, замужество и материнство. Историк вступает в полемику с М. М. Щербатовым, утверждая, что «повреждение нравов» было спровоцировано затворничеством и отсутствием внимания общества к проблемам образования и воспитания женщин, в то время как петровские реформы оказали положительное воздействие на женскую личность2. Кроме того в сочинении Михневича приводятся ряд беллетризированных биографий выдающихся женщин — царицы Евдокии (первой жены Петра I), княгини Н. Б. Долгорукой, царицы Елизаветы Петровны. К данному типу произведений относится труд Д. Л. Мордовцева, в котором историк приводит описание жизни известных женских персоналий петровского времени «вступивших на историческую и общественную арену», а также сочинение М.И. Семевского3.

Наряду с описанием изменений нравов населения и предметной среды русского быта B.C. Иконников представил исследование положения русской женщины изучаемого нами периода4. К сожалению, источниковая база работы состоит преимущественно из записок иностранцев и трудов его предшественников.

В то же время ряд исследователей, обращаясь к изучению истории русской женщины, выделяли ключевые исторические периоды, связанные с кардинальными переменами в жизни россиянок. Так, А. Иконникова выделяла в ис.

1 См.: Терещенко А. В. Быт и нравы русского народа. Т. 1 — 7. СПб., 1848.

2 См.: Михневич В. О. Русская женщина XVIII столетия: Исторические этюды. КиевХарьков, 1895. С. 19−27.

См.: Мордовцев Д. Л. Русские исторические женщины: Популярные рассказы из истории русской истории. СПб., 1874. Т. 1. С. 1. Семевский М. И. Царица Прасковья. 1664 -1723. СПб, 1883.

См.: Иконников B.C. Русская женщина накануне реформы Петра Великого и после нее. Киев, 1874. тории русской женщины периоды «языческий и христианский: а) под влиянием византизма и б) под влиянием культуры Запада"1. В работе «О состоянии женщин до Петра Великого» В. Я. Шульгин отмечал, что «судьба женщины у нас видоизменялась три раза», в языческий период женщина вполне самостоятельна и правоспособна, с принятием христианства начинает слагаться отрицательный взгляд на женщину и ее жизнь ограничивается рамками семьи и быта, и лишь в период Петра I существенно укрепляются личные права женщины, она получает возможность вернуться в общество. Русский публицист С.С. Шаш-ков, избравший предметом своего исследования также историю русской женщины, отмечал, что перемены в жизни представительниц прекрасного пола в начале XVIII века «совершились скоро только в высших слоях столичного общества, в которых женщина давно уже старалась вырваться из терема"3. На рубеже XIX — XX веков были изданы лекции профессионального историка и первой русской феминистки Е. Н. Щепкиной «Из истории женской личности в России», в которых исследовательницей был собран и систематизирован разнородный материал — от первоисточников до трудов предшественников. Она отмечала позитивные сдвиги, произошедшие с русской женщиной, которая «наряду с мужчинами» после петровских реформ получила возможность «пользоваться всеми преимуществами, всеми благами, которое доставляло им обладание крепостными и привилегированное положение дворянства"4.

Таким образом, подавляющее большинство авторов излагало историю русской женщины в соответствии с концепцией, согласно которой эпоха петровских реформ расценивалась в качестве прогрессивного этапа, позволявшего женщине обрести свободу от тирании мужа и получить доступ к общественной сфере жизни.

1 Иконникова А. Царицы и царевны из дома Романовых. Исторический очерк. Киев, 1914 г. С. 5. .

См.: Шульгин В. Я. О состоянии женщин в России до Петра Великого. Киев, 1850. С. 25.

Шашков С. С. История русской женщины // Собрание сочинений. Т. I. Кн. 2. СПб., 1898. Стб.807.

Щепкина Е. Н. Из истории женской личности в России. Лекции и статьи. СПб., 1914. С.

Усиление общественного внимания к «женскому вопросу», в рамках которого рассматривались проблемы получения женщиной равных с мужчиной прав наследования, обретение право на труд и образование, обратило внимание ученых к изучению норм брачного и имущественного права в историческом развитии. Юристы благоприятно оценивали период петровских реформ с точки зрения укрепления правового статуса русской женщины. Основная полемика правоведов касалась вопроса принадлежности имущества супругов на рубеже XVII — XVIII веков. Так, известный специалист по истории семейного права М. Ф. Владимирский — Буданов отмечал общность имущества супругов в XVIXVII веках, которая к началу XVIII века сменяется раздельностью, в результате чего наступает «равенство имущественных прав обоих супругов"1. Ученый рассматривал затворничество женщин «как пожизненное лишение свободы влау стью мужа». Занимавшейся этой же проблематикой К. Д. Неволин, напротив выдвигал тезис о раздельности имущества супругов в XVII веке, что порождало утверждение об имущественной независимости русской женщины в браке3. Данной точки зрения придерживался также К. Алексеев, рассмотревший имущественные отношения супругов в России и Польше на основе памятников древнего права4.

На раздельность имущества супругов в брачном союзе в XVII веке, обеспечивавшую относительную независимость женщины в браке, указывал Н.Н. Дебольский5. Ряд работ специалистов были посвящены непосредственно рассмотрению брачно-семейного законодательства петровского времени, однако основным недостатком являлось ограничение исследования описанием и перечислением новых законодательных норм, анализ и последствия введения кото.

1 Владимирский — Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Киев, 1886. С. 135. Там же. С. 124−125.

См.: Неволин К. Д.

Введение

и книга первая о союзах семейственных / История российских гражданишх законов: В 3 т. Т. 1. СПб., 1851. С. 95.

См.: Алексеев К. Об отношениях супругов по имуществу в Древней России и Польше // Чтения в Обществе истории и древностей российских. Кн. II. 1868. С. 1 — 108.

См.: Дебольский Н. Н. Гражданская дееспособность по русскому праву до конца XVII века. Спб., 1903. С. 270. рых в контексте положения отдельных членов семьи представлены скудно1. Обзор постановлений в области личных и имущественных прав женщин петровской эпохи представлен в очерках Н. В. Рейнгардт, О. Пергамент, Н.Н. Тов-столес2.

Проблема получения женщиной образования нашла отражение в очерках Е. Лихачевой и В. Овцына, однако внимание исследователей акцентировано на изучении периода второй половины XVIII — XIX вв., в то время как информация о состоянии женского образования на рубеже XVII — XVIII веков практичео ски отсутствует. Частичные сведения об обучении представительниц монаршей семьи — сестер Петра I, Софьи и Натальи приводятся в очерке П. Владимирова4.

Интерес и активная деятельность русской женщины в сфере культуры побудили ученых обратиться к изучению данной проблемы. В частности, очерки И .Я. Шляпкина, Ф. Кони, А. Кизеветтера, Н. Зинченко, С. Игнатова посвящены исследованию процесса становления русского театра первой четверти XVIII века и участия в нем представительниц высших сословий5.

К XIX веку относится появление работы выдающегося исследователя древнерусской литературы Ф. И. Буслаева, которым впервые в отечественной.

См.: Лешков В. Н. Имущественные и личные права по указам Петра Великаго // Русский вестник. 1861. №.12. С. 393 -415. Никольский B.C. Обзор главнейших постановлений Петра.

I в области личного семейного права. Ярославль, 1857.

См.: Рейнгардт Н. В. О личных и имущественных правах женщин по русскому закону. Казань, 1885. Пергамент О. К вопросу об имущественных отношениях супругов по древнейшему русскому праву // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1894. № 1. С. 1 — 21- Товстолес Н. Н. Свобода завещательной воли по русскому праву в различные периоды его развития // Журнал Министерства Юстиции. 1902. № 8. С. 81 — 89.

См.: Лихачева Е. О. Материалы для истории женского образования в России. 1086 — 1796. СПб., 1890. Овцын В. Развитие женского образования (Исторический очерк). СПб., 1887.

4 См.: Владимиров П. Участие русской женщины в развитии народной словесности, древ- ' нерусской письменности и первые русские писательницы XVIII века. // Киевские университетские известия. 1892. № 5. С.99- 136.

См.: Шляпкин И. Я. Царевна Наталья Алексеевна и театр ея времени. СПб., 1898. Кони Ф. История русского искусства. Начало драмы, оперы и балета в России со времен Петра Великого. Б. м. б. г.- Кизеветтер А. Первый общедоступный театр в России. М., 1901. Зинченко Н. Театр при Петре Великом. СПб., 1904. Игнатов С. Начало русского театра и театр Петровской эпохи. Петроград — М., 1919. науке была предпринята попытка анализа образа русской женщины на житийном материале в контексте истории культуры русского народа 1.

В целом историографический обзор исследований указанного периода свидетельствует о научном интересе к изучаемой проблематике. Библиография дореволюционного периода представлена исследованиями этнографического характера и историко-бытовыми очерками. Однако период изучения истории русской женщины был непродолжителен, в связи с чем большинство исследований отличает описательный характер.

В советской исторической науке в связи с господством в методологии исторической науки формационного подхода проблематика исторических исследований сосредоточилась на изучении социально-экономической и политической истории. Поэтому в период с начала 20-х до конца 60-х гг. ценные для настоящего исследования работы отсутствуют.

С начала 70-х. гг. XX века происходит переориентация научного мышления, исследователи обращаются к изучению духовного мира и жизненных ценностей человека. В отечественной науке к данной проблематике обратились представители гуманитарного профиля — специалисты в области лингвистики, филологии и литературоведения. На базе Института русской литературы (Пушкинский дом) начинают выходить сборники отдела древнерусской литературы, на страницах которого появлялись исследования, посвященные изучению внутреннего мира средневекового человека и форм человеческих взаимоотношений средневековой Руси. Таким образом, ученые на основании исследования агиографических сборников и произведений учительской литературы реконструировали образ русской женщины XVII века. Рассматривая особенности жанров,.

1 См.: Буслаев Ф. И. Идеальные женские характеры Древней Руси // Древнерусская народная литература и искусство. Сочинения Ф. Буслаева. Т. И. СПб., 1861. С. 470 — 547.

См.: Адрианова-Перетц В.П. К вопросу о круге чтения древнерусского писателя // Труды отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинский дом) (далее — ТОДРЛ) Т. XXVIII. М.- Л., 1974. С. З — 29. Она же. Человек в учительской литературе Древней Руси // ТОДРЛ. Т. XXVII М., Л., 1972. С. 3 -68. Бегунов Ю. К. Повесть о втором браке Василия III // ТОДРЛ. Т. XXV. М., Л., 1970. С. 109 — 118. Державина О. А. Задачи изучения переводной повести и драматургии XVII в. // ТОДРЛ. Т. XX. М.- Л., 1964. С. 232 -255. Дмитриев Л. А. Первоначальный вид и время возникновения Сказания о молодце и де.

11 стиль и тематику древнерусских литературных произведений, Д. С. Лихачев подверг анализу представленных в повестях агиографического характера героинь, акцентируя внимание на характеристиках восприятия женщины в обществе через призму эволюции семьи и брака1.

Изучением повседневности представительниц высших сословий XVIII века занимался представитель тартуской школы, основоположник семиотического подхода Ю. М. Лотман. Новаторство ученого заключалось в выделении скрытых символов и знаков бытовой культуры, позволяющих расшифровать стереотипы поведения представительниц высших сословий России в семье и обществе XVIII века3.

Что касается собственно исторических исследований, то в основном они представляли собой работы этнографического характера, предмет изучения которых — брачная обрядность, эволюция русского женского костюма и исследования по истории культуры4. Значительный материал в области изучения духовной и материальной культуры русского общества в канун петровских преобразований, был собран в многотомном издании «Очерки русской культуры"5.

К началу 80-х гг. XX века относится появление исследований петербургского историка Л.Н. Семеновой6. В монографии «Очерки истории быта и культурной жизни России первой половины XVIII в.» исследователь одной из первице // ТОДРЛ. Т. XXIV. Л., 1969. С. 205 — 209. Дмитриева. Р. П. Повесть о Тверском Отроче монастыре и исторические реалии // ТОДРЛ. Т. XXIV. Л., 1969. С. 210 — 213. Семячко-Якунина С. А. Повесть о Тверском Отроче монастыре // ТОДРЛ. Т. XLV. СПб., 1992. С. 275 -285.

См.: Лихачев Д. С. Повесть о Петре и Февронии Муромских // Великое наследие. М., 1979. С. 292 -299- Он же. Повесть о Тверском отроче монастыре // Там же. С. 330—341- Он же. «Моление» Даниила Заточника // Там же. С. 241 -258.

См.: Лотман Ю. М. Очерки по истории русской культуры XVIII — начала XIX века // Из истории русской культуры. Т. III. (XVII — начало XVIII века). М., 2000.

См.: Там же. С. 204 — 270. Он же. Поэтика бытового поведения в русской культуре XVIII века // Из истории русской культуры. Т. IV. (XVIII — начало XIX века). М., 2000. С. 545.

См.: Рабинович М. Г. Свадьба в русском городе в XVI в. // Русский народный свадебный обряд. Исследование и материалы. Л., 1978. Каминская Н. М. История костюма. М. 1977. Коршунова Т. Т. Костюм в России XVIII — начала XX века. Из собрания Государственного Эрмитажа. Л., 1979.

См.: Очерки русской кулкт>ы XVII века: в 4 ч. / Под ред. А. В. Арциховского. М.: Изд. Московского университета, 1975 — 1979. Очерки русской культуры XVIII века: в 4 ч. / Под ред. Б. А. Рыбакова. М.: Изд. Московского университета, 1985 — 1990.

0 См.: Семенова Л. Н. Очерки истории быта и культурной жизни России. Первая половина XVIII в. Л., 1982. Она же. Общественные развлечения в Петербурге в первой половине XVIII в. // Старый Петербург. Историко-этнографическое исследование. Л., 1982. С. 147 — 163. вых обращается к направлению социальной истории, избрав в качестве объекта работы «процесс преобразования общества и преобразования личности», попутно рассматривая изменение статуса представительниц женского пола «сквозь призму социальных и классовых сословий"1. Привлекая достаточно широкий круг источников (архивные документы, нормативные акты, источники личного происхождения), автор подробно рассматривает эволюцию структуры семьи и внутрисемейных отношений, отмечая ключевую роль новых норм брачно-семейного и имущественного законодательства петровского времени в улучшении положения женщины2.

Одним из первых советских историков, который обратился к изучению жизни русской женщины в средневековый период был П.В. Снесаревский3. Работы ученого предвосхитили появление направления женской истории, о чем свидетельствует вышедшая в 2001 г. его посмертная публикация очерка4. Изучая женский словесный портрет в период с конца XVI — до начала XVII веков исследователь отмечал, что само «обращение к женщине и в повествовательных, и в документальных памятниках в это время — важное свидетельство пробуждения в русском общественном сознании интереса к прекрасной половине человечества уже в начале XVII века», что особенно ценно для «оценки степени гуманизации этических представлений того времени"5. Кроме того тот факт, что в качестве источника ученым помимо произведений художественного характера использовались кабальные записные книги в значительной мере повышает ценность исследования.

1 Семенова JI.H. Очерки истории быта и культурной жизни России. Первая половина XVIII в. Л., 1982. С. 6.

2 Там же. С. 15−62.

См.: Снесаревский П. В. Источники по изучению семейных отношений любви и брака в русском обществе XI — XV вв. // Источниковедение и историографические аспекты русской культуры. М., 1983. С. 29 — 47. Он же. Отношение к женщине в памятниках письменности русского средневековья // Историографические проблемы русской культуры. М., 1984. С. 5 -26.

См.: Снесаревский П. В. Женский словесный портрет как новое явление русской духовной культуры конца XVI — XVII века // Женщина в российском обществе. 2001. № 1−2. С. 59 -67.

5 См.: Там же. С. 66.

Таким образом, в советской исторической науке по изучаемой проблематики превалировали исследования этнографического характера. К осмыслению женской повседневности обращались представители смежных дисциплин — лингвисты и филологи, что способствовало повышению интереса к данной теме. Некоторые аспекты жизни русской женщины освещены в работах> посвященных изучению культуры. Исключением стали работы историков JI.H. Семеновой и П. В. Снесаревского, объектом исследования которых стала русская женщина, ролевые функции и статус женщины в семье и обществе.

Современный период связан с изменением исследовательского ракурса отечественной исторической науки с конца 80-х — начала 90-х гг. XX века. Одним из приоритетных направлений становится социальная история. В исторической науке к новой проблематике исследований первыми обратились медиевисты, которые ориентировались на достижения западных коллег1.

В отечественной исторической науке разработка таких направлений, как женская и тендерная история связано с именем H. JL Пушкаревой. Появление в конце 80-х гг. ее исследования «Женщины Древней Руси» стало значительным событием, поскольку на основе изучения широкого круга источников исследовательнице удалось подробно рассмотреть социально-правовой и семейный статус представительниц различных сословий и таким образом воссоздать целостную картину жизни русской женщины в период с X — по XV века. Диссертационное исследование H.JI. Пушкаревой, посвященное изучению динамики статуса русской женщины в контексте семейных отношений, обратило внимание ученых к проблемам женской повседневности3. Она связывает важнейшие перемены в организации семейных отношений со структурными преобразова.

1 См.: Гуревич А. Я. Культура и общество глазами современников. М., 1989. Он же. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М., 1990. Бессмертный ЮЛ. Жизнь и смерть в средние века: Очерки демографической истории Франции. М., 1991. Он же. К вопросу о положении женщины во франкской деревне IX в. // Средние века. М., 1981. Вып. 44. С. 97 — 116. Женщина, брак, семья до начала Нового времени: Демографические и социокультурные аспекты / Отв. ред. ЮЛ. Бессмертный. М., 1993.

См.: Пушкарева Н. Л. Женщины Древней Руси. М., 1989.

См.: Пушкарева НЛ. Женщина в русской семье X — начала XIX в.: динамика социокультурных изменений: Дис.. док. ист. наук. М., 1997.

14 ниями в социальной и культурных сферах жизни, что позволило ей проследить историю русской семьи на протяжении трех периодов русской истории (Древней Руси X — XV вв., эпохи Московского царства XVI — XVII вв., Нового времени XVIII — XIX вв.).

Тем не менее наличие широких предметных и временных рамок исследования, которое посвящено изучению динамики семейной жизни представительниц различных социальных групп России на протяжении длительного исторического периода с X — по XIX вв., вызывает определенные затруднения при выделении явлений, касающихся повседневности представительниц высших сословий. В связи с тем, что работа посвящена исследованию длительного исторического периода, внимание акцентируется на наиболее заметных процессах. Так, рубеж XVII — начала XVIII веков освещен неравномерно, большее внимание уделяется второй половине XVIII века, когда обозначенные в петровское время тенденции проявились особенно ярко. Вышеуказанное диссертационное исследование легло в основу ее монографии «Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (X — начало XIX вв.)1.

Помимо этого к научным исследованиям H.JI. Пушкаревой принадлежит издание, в котором наряду с историографическими обзорами, посвященными изучению проблемы истории русской женщины в рамках направлений отечественной и зарубежной феминологии, тендерной истории, представлена обширная библиография. Необходимо отметить влияние ее трудов на развитие отечественной историографической традиции в русле исследований которой происходило становление тендерной истории.

К началу 90-х гг. относится появление монографии М. К. Цатуровой, где на основе изучения документальных материалов архивов Москвы и Санкт.

1 См.: Пушкарева H. JL Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (Xначало XIX вв.). М., 1997.

См.: Пушкарева H.JI. Русская женщина: история и современность: История изучения «женской темы» русской и зарубежной наукой. 1800 — 2000: Материалы к библиографии. М., 2002.

Петербурга, а также привлечения законодательных актов и памятников церковной юрисдикции рассматривается эволюция институтов семейного права1.

На волне возросшего интереса отечественных ученых к социальной истории исследователями стали привлекаться источники, которым не уделялось должного внимания в предыдущий период. Так, в российской исторической науке появились работы по изучению положения русской женщины на основании исследования «Домостроя». Интересным является очерк В. Иваницкого, который провел параллель между принципом государственного устройства и устройством семьи, согласно которой как по отношению к стране и подданным государь является главой, так и в своей семье мужчина является хозяином и.

•у господином. Для настоящего исследования особенно ценными представляется выделение им на основе изучения «Домостроя» средств контроля мужчины над женщиной4. Несмотря на то, что подавляющее большинство специалистов признало ключевую роль «Домостроя» в организации семейных отношений, мнение ученых о том, насколько «Домострой» отвечал интересам женщины средневековья разделились. Так С. Флегонтова рассматривает «Домострой» в традиционном русле как источник закрепощения и угнетения женщины, в то время как Л. П. Найденова полагает, что «домашний мир имеет строгую иерархию, закрепленную кругом обязанностей его сочленов», в результате чего жена «имеет обязанности по содержанию дома и воспитанию детей и в реализации их обладает известной долей самостоятельности и правом на уважение"5. Также исследователь указывает на значительное влияние института церкви на семейные от См.: Цатурова М. К. Русское семейное право XVI — XVII веков. М., 1991.

Иваницкий В. Г. Русская женщина и эпоха «Домостроя"// Общественные науки и современность. 1995. № 3. С. 161 — 173. «На память и на вразумление Вам и детям вашим» Библиографический очерк о Домострое. М., 1998. Найденова Л. П. Мир русского человека XVIXVII вв. (по Домострою и памятникам права). М., 2003. Флегонтова С. Домострой // Русская женщина и православие. Богословие. Философия. Культура. СПб., 1996. С. 29 — 46.;

См.: Иваницкий В. Г. Указ. соч. С. 167.

ТСм.: Там же. С. 171.

Найденова Л. П. Указ. соч. С. 163. ношения, на контроль за исполнением предписаний которого осуществлялся посредством исповеди и причастия1.

В контексте пристального внимания к «женской теме» с начала XXI века особое внимание историков, культурологов и искусствоведов стал привлекать женский портрет. На фоне исследований, написанных в традиционном русле, выделяется работа Р. Н. Кирсановой, выполненная в рамках социальной истории, что позволило обратиться к изучению одежды как источнику, дающему представление не только о свойствах характера человека и его привычках, «но и о той социокультурнои среде», к которой он принадлежал. Использование портрета в качестве исторического источника продемонстрировало правомочность его употребления при изучении самосознания населения в исторической ретроспективе. Изменение внешнего облика представительниц высших сословий исследователь связывает с трансформацией форм поведения3. Продуктивность использования портрета в контексте исследования историко-культурных процессов продемонстрировала Н.В. Алферова4. Изучение изображений времени правления Петра I привело ее к выводу о значимости первых женских портретов в процессе изменения общественного сознания и закрепления в нем образа женщины новой эпохи5. Среди искусствоведческих работ применительно к изучаемой тематике интересно диссертационное исследование А. А. Карева, который на основании распространенных в литературе и живописи оценок женщины выявил основные черты, характерные для образа красавицы XVIII века6.

См.: Там же. С. 188.

См.: Кирсанова Р. Н. Русский костюм и быт XVIII — XIX вв. М., 2002.

3 См.: Там же. С. 20 — 25.

См.: Алферова Н. В. Функции портрета в русской культуре: Дис.. канд. культурологии. СПб, 2006.

J Там же. С. 73−91.

См.: Карев А. А. Портретный образ в контексте русской художественной культуры XVIII века: Межвидовые проблемы портрета на рубеже барокко и классицизма: Дис.. док. искусствоведения. М., 2000.

Что касается исторической науки, то в 90-е гг. «женская тема» развивается в рамках тендерных исследований. Свидетельством роста популярности данного направления становится появление центров тендерных исследований в Москве, Иванове, Тамбове, на базе которых ведутся научно-исследовательские работы, проходят конференции и семинары. Вопросами проблематики и методологии исторической феминологии и тендерной истории в России занимается Л.П. Репина1.

Об устойчивом интересе к «женской теме» свидетельствует появление периодического научного издания «Женщина в российском обществе», где помимо новейших исследований по заявленной теме публиковался раздел, посвященный проблемам методологии и методики преподавания феминологии. В данном контексте следует отметить очерки JI.H. Пушкарева, который на основании изучения корпуса художественной литературы, драматических произведений, фольклора проследил динамику межличностных отношений между мужчиной и женщиной, «биосоциальных взаимоотношений» полов на рубеже XVII — XVIII веков. Ученый отмечал, что значительные перемены в менталитете русского общества отразились на отношении к женщине, «которая выступает уже как человек, имеющий право на свою собственную жизнь и требуюо щий уважения к себе в первую очередь как человеку» .

В исследовании О. В. Кириченко отражены основные аспекты развития православного мировоззрения дворянки и формы его проявления в повседнев.

1 См.: Репина Л. П. Тендерная история: проблемы и методы исследования // Новая и новейшая история. 1997. № 6. С. 41 — 58. Она же. Тендер в истории: проблематика и методология // Теория и методология тендерных исследований. Курс лекций / Под общей ред. О. Ворониной. М, 2001. С. 262 — 271.

См.: Пушкарев JI.H. Тендерные отношения по русским рукописным повестям XVII вв. // Женщина в российском обществе. 1999. № 2. С. 11 — 27. Он же. Тендерные отношения в русской драматургии конца XVII — первой половины XVIII в. // Женщина в российском обществе. 2000. № 4. С. 39 — 46. Он же Тендерные отношения в русской поэзии XVIIXVIII вв. // Женщина в российском обществе. 2000. № 2. С. 2 — 11. Он же. Тендерные отношения по русским рукописным пословицам рубежа XVII — XVIII вв. // Женщина в российском обществе. 1998. № 1. С. 19 — 39.

Пушкарев JI.H. Тендерные отношения по русским рукописным повестям XVII вв. // Женщина в российском обществе. 1999. № 2. С. 26. ной жизни1. Г. И. Зайцева, рассматривая различные грани частной и общественной жизни дворянина в период реформ, обращается к изучению механизмов формирования социальной психологии, отмечая смену поведенческих, мировоззренческих и духовных установок и ценностей дворянства начала XVIII века. Однако женщине — дворянке в своей работе исследователь уделяет минимум внимания, вывод о начавшемся в эпоху Петра I «процессе эмансипации женской личности» базируется на основании анализа ограниченного числа законодательных актов3.

Следует особо отметить работу Б. Н. Миронова, которая представляет собой первое комплексное исследование по социальной истории России периода империи4. Для нашего исследования ценным представляется глава, посвященная изучению процесса развития малой семьи и демократизации семейных отношений различных категорий населения, в том числе дворянства на протяжении XVIII — начала XIX веков5.

Ряд исследований, написанных в рамках истории ментальностей, также касаются «женской темы». Так, междисциплинарное исследование Н. А. Хренова и К. Б. Соколова представляет интерес с точки зрения изучения трансформации комплекса представлений о женщине населения Российской империи начала XVIII века6. К одному из результатов петровских реформ ученые относят принятие женщины в «сферы общественной жизни», что привело к «перехвату ролей», когда женщина «начинает играть мужские роли, вытесняя мужчину с пьедестала, который он обычно занимает в общественной жизни"7. Интерес к данному направлению привел к появлению исследования Ю. И. Чижиной, кото.

1 См.: Кириченко О. В. Традиции православной религиозности у русских дворян: Дис.. каид. ист. наук. М., 1997.

См.: Зайцева Г. И. Социальная психология русского дворянства I четверти XVIII века: Дис.. канд. ист. наук. М., 2000.

3 Там же. С. 86.

См.: Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начала XX вв.) Т. 1- 2. СПб., 2000.

5 Там же. Т. 1. С. 219−282.

См.: Хренов Н. А., Соколов К. Б. Художественная жизнь императорской России (субкультуры, картины мира, менталыюсть). СПб., 2001.

Там же. С. 655. рая на основе изучения маскарадного театрального портрета, в том числе и женского, осветила основные изменения сферы культуры в русле трансформации менталитета1. В рамках указанного направления в контексте исследования культуры мордовского народа, О. В. Лобанова предложила концепцию изучения «мировоззренческой парадигмы женского образа"2.

В последнее десятилетие появились работы, в которых рассматриваются различные грани женского опыта в семье и обществе, что свидетельствует о формировании нового предметного направления — женской повседневности. Отдельной темой женской повседневности является сфера развлечений и досуга. Однако в современной историографии досуг женщины рассматривался лишь в контексте того или иного феномена праздничной культуры3.

Еще в советский период в рамках изучения культуры появился очерк JI.H. Семеновой, в котором автор охарактеризовала изменения, произошедшие в формах общественного развлечения и досуга в Петербурге первой половины XVIII века, связывая их с трансформацией жизненного уклада высших слоев4. Изучение роли женщины в становлении театрального искусства в России, начатое дореволюционными исследователями, было продолжено JI.M. Стариковой5.

Культурные стереотипы восприятия женщины и ее роли в дворянской субкультуре стали одним из предметов исследования Н. А. Хренова. В монографии «Человек играющий», посвященной изучению игровой культуры в рус.

См.: Чижина Ю. И. Костюмированный портрет в русском искусстве XVIII века как отражение духа эпохи: Дис. канд. искусствоведения. СПб., 2006.

См.: Лобанова О. В. Образ женщины в ментальном поле мордовского этноса: историко-культурный анализ: Дис. канд. ист. наук. Саранск, 2006.

См.: Дуков Е. В. Бал в культуре России XVIII — первой половины XIX века // Развлекательная культура России XVIII — XIX вв. Очерки истории и теории. СПб., 2000. С. 173 — 195- Литвинцева Г. Ю. Особенности культурно-досуговой деятельности в Петровский период // Российская культура глазами молодых ученых. Вып. 2. СПб., 1993. С. 83 — 98. Трахтенберг Л. А. Сумасброднийшей, всешутейший и всепьянейший собор // Одиссей: Человек в истории. М., 2005. С. 89 — 118. Яковлева A.M. «Устав о жизни по правде и с чистой совестью» и проблема развлечений в России XVI — XVII вв. // Развлекательная культура России XVIIIXIX вв. Очерки истории и теории. СПб. 2000. С. 7 — 27.

См.: Семенова Л. Н. Общественные развлечения в Петербурге в первой половине XVIII в. // Старый Петербург. Историко-этнографическое исследование. Л., 1982. С. 151.

См.: Старикова Л. М. Русский театр петровского времени, комедиальная храмина и домашние комедии царевны Натальи Алексеевны // Памятники культуры. Новые открытия: Ежегодник. 1990. М., 1992. Она же. Театр в России XVIII века. Опыт документального исследования. М., 1997. ском обществе, исследуя бытие дворянина, ученый отмечает вторжение праздничной жизни в дворянскую повседневность, что связывает с «повышением социального статуса женщины в повседневной, а не только праздничной жизни"1. При этом причину повышения статуса женщины в дворянской субкультуре он видит в общественных преобразованиях, а «выход женщины на авансцену общественной жизни» расценивает как «распад всей средневековой иерархии"2.

На сегодняшний день появляется также немало работ, в которых в рамках общеисторических исследований рассматриваются частные аспекты жизнедеятельности русской женщины на рубеже XVII — XVIII веков. Определенный интерес для анализа правового положения русской женщины представляют работы историков права и юристов, посвященные исследованию процессов становления и развития церковного и гражданского законодательства в России XVII о.

XVIII веков, в частности семейного права. Современные ученые также обращаются к изучению истории женского образования, однако временные рамки большинства исследований ограничиваются лишь второй половиной XVIII ве-ка4. Эпоха Петра Великого, в период правления которого государство впервые обратило внимание на проблему получения женщинами образования, до сих пор остается неисследованной.

Оценить перемены образа жизни женщин высших сословий позволяют, представленные в рамках традиционного исследовательского ракурса работы ученых по истории женского костюма5, а также исследования, посвященные.

1 См.: Хренов Н. А. «Человек играющий» в русской культуре. СПб., 2005. С. 255.

2 См.: Там же. С. 255 — 256.

См.: Чемеринская В. В. Влияние Византийского права на древнерусское и российское законодательство XXVII вв.: Опыт сравнительного анализа: Дис.. канд. юрид. наук. М., 2003. Климов А. Ю. Влияние греческого Номоканона на русское светское законодательство в русле церковно-государственных отношений: конец X — середина XVII вв.: Дис.. канд. ист. наук. М., 2006. Толстикова О. М. Правовая природа брачного договора в российском праве: Дис. канд. юрид. наук. М., 2006.

См.: Андреева Е. А. Возникновение и развитие епархиальных женских училищ в России, середина XVIIIначало XX века: Дис.. канд. пед. наук. М., 2000. Мишина Т. Н. Гуманистические идеи образования и воспитания женщин в России второй половины XIX — начала XX вв.: Дис.. канд. пед. наук. Пятигорск, 2003. Рыболова Е. А. История женских гимназий во второй половине XIX — начале XX веков: По материалам Московского учебного округа: Дис. канд. ист. наук. М., 2004.

См.: Третьякова Т. Н. История костюма (XVI — XVIII век). Челябинск, 2000. Жабрева А. Э. История русского допетровского костюма (по страницам журнала «Нива» за 1870 изучению влияния европейской бытовой и духовной культуры в России первой четверти XVIII века1.

Научные изыскания ряда историков обращены к одному из наиболее популярных в исторической науке направлений — истории семьи. Работы, написанные в рамках данного направления, позволяют определить специфику трансформации ролевых функций женщины в соответствии с эволюцией семейных форм и взаимоотношений. В своей монографии Т. Н. Мальковская отмечала взаимосвязь между семьей и властью: «В XVII — XVIII веках семейные отношения были жестко включены в жизнь общества, отождествляемую с государственной политикой». Исследователь, рассматривавшая семью в качестве своеобразного культурного феномена, связывает коренное преобразование позиции женщины в семье в петровский период, прежде всего, с отдалением представительниц высших сословий от «семейных забот» и переориентации женщин на ценности и блага жизни общественной 4.

В последнее десятилетие российские ученые, обращаясь к изучению женской истории, использовали установленный методологический подход, согласно которому перемены в статусе женщины трактовались как результат социальных процессов и динамических изменений жизненного уклада населения. При этом подавляющее большинство авторов разрабатывало тему женской повседневности в русле исследования частной и общественной жизни в рамках конкретного региона5. Следует отметить отсутствие исследований как краевед.

1899 гг.) // Вече. Альманах русской философии и культуры. Вып. 14. СПб. 2003. С. 130 — 149. Суслина Е. Повседневная жизнь русских щеголей и модниц. М., 2003. Политковская Е. В. Как одевались в Москве и ее окрестностях в XVII — XVIII веках. М., 2005.

См.: Иванская И. В. Французская культура в России эпохи Петра I: Дис.. канд. культурологии. СПб., 2007; Ермасов Е. В. Петр I и Россия в немецкой публицистике первой четверти XVIII в.: Дис. канд. ист. наук. Саратов, 2000.

См.: Носкова А. В. Эволюция социального института семьи в России в IX — XVII веках: историко социологический анализ: Дис.. канд. социол. наук. М., 2001. Мальковская Т. Н. Семья и власть в России XVII-XVIII столетий. М., 2005. Мальковская Т. Н. Указ. соч. С. 40. Там же. С. 162.

См.: Белова А. В. Женщина дворянского сословия в России в конце XVIII — первой половине XIX века: Социокультурный тип по материалам Тверской губернии: Дис. канд. культурологии. М., 1999. Рагимова Б. Р. Женщина в традиционном дагестанском обществе XIXначале XX века.: Роль и место в семейной и общественной жизни.: Дис.. док. ист. наук. Махачкала, 2001. Котлова Т. Б. Российская женщина в провинциальном городе на рубеже ческого, так и общего характера, посвященных изучению повседневности представительниц высших сословий России на рубеже XVII — XVIII веков.

Основная трудность исследования женской повседневности изучаемого нами периода заключается, прежде всего, в скудности источниковедческой базы, которая находится в распоряжении современных ученых. В связи с чем, исследование О. Е. Кошелевой, посвященное анализу содержания духовных грамот и интерпретации их в контексте повседневной жизни московской элиты, является весьма ценным1. Значительным представляется ее вывод о том, что наследодатели стремились «дать женщинам земель более, чем их приданое», что шло вразрез с законодательством, определявшим приоритет мужчины в наследственных правах. Подобная тенденция, по мнению исследователя, свидетельствовала о том, что при отсутствии прямых наследников (сыновей), вопросы наследования решались в соответствии с личными предпочтениями (чаще наследовали особы женского пола), то есть в таких случаях проблема материальной обеспеченности и благополучия дочерей, жен и племянниц становилась предметом беспокойства родственников2.

В рамках изучения повседневности русской женщины эпохи средневековья написана статья Г. С. Поповкиной, которая, изучая «место женщины в церкви и средневековом государстве», пришла к выводу, что в указанный период времени «намечаются возможности социальной реализации женщины», на.

XIX — XX вв. 1840 — 1914: На материалах Владимирской, Костромской, Ярославской губерний: Дис.. док. ист. наук. Иваново, 2003. Шаповалова С. П. Крестьянская женщина Центрального Черноземья в 60 — 90 -е годы XIX в.: исторический портрет: Дис.. канд. ист. наук. Воронеж, 2003. Ибрагимова Ю. А. Башкирская женщина семье и обществе в первой половине XIX в.: Дис.. канд. ист. наук. Уфа, 2004. Щербинин П. П. Военный фактор в повседневной жизни русской женщины в XVIII — начале XX в.: Дис. .док. ист. наук. М., 2005.-Фадеева Е. В. Женщина в традиционном обществе и семье коренных народов Амура: вторая половина XIX — начале XX в.: Дис.. канд. ист. наук. Владивосток, 2006. Бровкина JI.A. Дворянская женщина Центрального Черноземья в 50- 90-е годы XIX в.: исторический портрет: Дис.. канд. ист. наук. Белгород, 2007. Колесникова B.JI. Женщина духовного сословия второй половины ХЕХ — начала XX столетия: исторический портрет на примере Курской и Тамбовской губерний: Дис.. канд. ист. наук. Белгород, 2007. Меньшикова Е. Н. Купеческая женщина Центрального Черноземья в 60 — 90 -е годы ХЕХ в.: исторический портрет (на примере Воронежской и Курской губерний): Дис.. канд. ист. наук. Белгород, 2008 и др.

См.: Кошелева О. Е. «Отходя от света сего .» Частная жизнь московской элиты XVII века через призму завещаний // Человек в мире чувств. Очерки по истории частной жизни в Европе и некоторых странах Азии до начала нового времени. М., 2000. С. 339 — 386.

Там же. шедшие свое выражение в строительстве храмов и монастырей, а также благотворительности 1.

Диссертация Доан Тхи Хоа представляет собой источниковедческое компаративистское исследование, в котором на основе анализа комплекса истори-ко-правовых источников были исследованы тендерные отношения во Вьетнаме и России XVXVIII веков. Исследуя положение русской женщины периода петровских реформ с точки зрения тендерной истории автор приходит к выводу «о конфликтности тендерных отношений, что выражается в несвободном выборе брачного партнера и подчиненном положении жены в отношении к мужу», а также отмечает большую зависимость от мужчин женщин высших сословий, нежели представительниц податных сословий, что связывает с невозо можностью участия первых в трудовом процессе. При этом модернизацию тендерных отношений, выражавшуюся в улучшении положение россиянки в семье и обществе, исследователь связывает с изменением законодательства России в период петровских преобразований4.

Таким образом, современный этап разработки отечественной феминоло-гии отличается высоким теоретическим и методологическим уровнем развития. Однако отечественная историография не располагает исследованиями, посвященными изучению повседневности представительниц высших сословий России на рубеже XVII — XVIII веков.

Целью данного исследования является комплексное изучение эволюции статуса женщины высших сословий в системе приватных и общественных отношений на рубеже XVII — XVIII веков с решением следующих конкретно-исторических задач:

См.: Поповкина Г. С. Женщины — христианки в русском обществе X — начала XVII вв. (по материалам древнерусской литературы и истории русской церкви) // Проблемы славянской культуры и цивилизации: Сб. статей. Уссурийск, 2001. С. 137.

См.: Доан Тхи Хоа. Женщина Вьетнама и России в XV — начале XVIII вв.: Источниковедческие основы тендерного исследования: Дис. канд. ист. наук. М., 2003. Там же. С. 250.

4 Там же. С. 250 — 255.

— определить комплекс факторов, влияющих на изменение статуса женщины;

— дать оценку положению женщины в системе семейных отношений;

— показать влияние государственной политики на развитие личностных прав женщины;

— рассмотреть систему общественных представлений относительно женщины и обосновать их роль и значение при формировании поведенческой модели;

— показать процесс вхождения представительниц высших сословий в общественную жизнь рубежа XVII — XVIII веков;

— проанализировать трансформацию жизненных стратегий представительниц элиты в условиях социально-политической модернизации.

Источниковая база исследования сформирована в соответствии с целью, объектом и предметом работы. Специфика темы исследования подразумевает использование широкого круга источников. В работе использованы источники трех типов — архивные, печатные (нормативные, нарративные) и материалы изобразительного искусства (женские портреты).

Первую группу составляют первичные документы, выявленные в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА).

Основная трудность при изучении повседневности представительниц элиты в период петровской модернизации состоит в ограниченности первичных документов. Внимание государства и общества не было сфокусировано на женщине, в связи с чем информация о представительницах высших сословий разрознена и содержится в разнообразных фондах.

Наибольший интерес представляют материалы фонда Государственных и частных актов поместно-вотчинных архивов (Ф. 1455)1, документы которого.

1 Российский государственный архив древних актов (далее — РГАДА) Ф. 1455. On. 1. Д. 75, 168, 278, 346, 411, 446, 859, 911, 914, 933, 1058, 1070, 1094, 1099, 1112, 1136, 1272, 1428, 1496, 1657, 3719, 3782, 4031, 4038, 4051- Он. 4. Д. 445, 691. Оп. 6. Д. 418, 423, 535, 552, 608, 669,911, 958, 981,1091, 1119, 1177,1715. представлены разнообразным актовым материалом. Ценными источниками данной группы являются росписи приданого, рядные и сговорные записи, которые содержат информацию об условиях и порядке вступления в брак представительниц высших сословий, размерах приданого. Другая категория источников фонда представлена юридическими актами поместно-вотчинного характера и включает в себя купчие, меновые, договорные, поступные, раздельные и духовные. Большим информационным потенциалом обладают дела о спорном землевладении, фигурантами в которых проходят женщины высших сословий. Таким образом, документы указанной группы характеризуют степень имущественной самостоятельности представительницы элиты и отражают реальное воплощение политики государства, обнаруживает полноту исполнения законов.

Значительный массив первичных данных отложился в фондах Великоус-тюжского архиерейского дома (Ф. 1206)1, Суздальского духовного архиерейского приказа (Ф. 1439)2, Покровского Хотькова монастыря (Ф. 1449)3, Паф-нутьев-Боровского монастыря (Ф. 1198)4, Антониев-Сийского монастыря (Ф. 1196)5, Троицкого Гледенского монастыря (Ф. 1187)6. Нами выявлены исходные документы, характеризующие особенности семейной и иноческой жизни представительниц высших сословий. Список дел, подлежащих рассмотрению монастырей и епархий, обширен — это дела об имущественных противоречиях, о нарушении брачного законодательства отдельных представителей знати, также дела о случаях насильственного пострижения замужних женщин. Кроме того, фонды содержат информацию о проживании и специфике содержания в монастырях представительниц элиты. Особенность исследуемых дел состоит в том, что решения по большинству дел отсутствуют. Тем не менее челобитные, где пострадавшая сторона подавала прошение или жалобу о неправомерности действий, а также показания и объяснения ответчиков чрезвычайно значимы РГАДА. Ф. 1206. On. 1. Д. 734, 739, 823. Оп. 2. Д. 19, 423, 424, 461, 597, 598, 639.

2 РГАДА. Ф. 1439. On. 1. Д. 15, 16, 31, 32, 33, 34, 43, 59, 62, 75, 116, 136, 195, 213, 231, 237. РГАДА. Ф. 1449. On. 1. Д. 1, 8. РГАДА. Ф. 1198. On. 1. Д. 349.

5 РГАДА. Ф. 1196. On. 1. Д. 157.

6 РГАДА. Ф. 1187. On. 1. Д. 161, 508, 3278, 3295.

26 для характеристики обыденной жизни женщин высших сословий, поскольку информация почерпнута непосредственно от современников эпохи. При этом данные, содержащиеся в делах, разнообразны, касаются противоречий в семейных отношениях, хозяйственной деятельности, нюансах супружеских взаимоотношений. Дополняют сведения указанной группы документы Монастыр

1 О ского приказа (Ф. 237), рукописного собрания Ф. Ф. Мазурина (Ф. 196) и отдельные документы из различных учреждений, отложившихся в Приказе тайо ных дел (Ф. 27) .

Информация об общественной жизни и придворной службе представительниц элиты раннего нового времени содержат фонды Архива Оружейной палаты (Ф. 396)4 и Аптекарского приказа (Ф. 143)5. Аналогичные сведения о досуговой сфере знатных женщин, в том числе материал по устройству и обстановке, в которой проходили первые театральные представления, встречаются в Посольском приказе (Ф. 139)6. В документации фонда «Кабинет Петра I и его продолжение» (Ф. 9) имеются данные, касающиеся женского образования. о.

Из фонда Уголовные дела по государственным преступлениям (Ф. 6) извлечены дела, по материалам которых можно судить о семейных отношениях Петра I, что представляется важным в контексте оценки трансформации статуса представительницы элиты в период реформ.

Важное место в исследовании занимают источники нормативного характера, изучение которых позволяет выявить роль государства и основные направления государственной политики, в рамках которых изменился статус женщины высших сословий. Следует отметить, что нормативные источники содержат обширную информацию о векторе государственной политики в от.

I РГАДА. Ф. 237. On. 1. Д. 6337.

I РГАДА. Ф. 196. Оп. 2. Д. 79,102, 116.

I РГАДА. Ф. 27. On. 1. Д. 307, 447, 466, 467, 496.

4 РГАДА. Ф. 396. Оп.1. Д. 31 009, 31 798, 31 863, 31 896, 31 947, 31 954, 31 968, 31 969, 31 974,.

РГАДА. Ф. 143. Оп. 2. Д. 309, 1235.

РГАДА. Ф. 139. On. 1. Д. 21, 23, 24. РГАДА. Ф. 9. Кн. 65, 69. РГАДА. Ф. 6. On. 1. Д. 15, 126, 146, 147. 6 7 8 ношении имущественной и брачно-семейной жизни представительниц элиты, женского образования и досуговой деятельности, а также внешнего облика.

Ряд средневековых памятников светского права содержит установленные нормы, определяющие правовой статус женщины в семье и обществе на протяжении XVII столетия1. Законодательные нормы относительно владельческих, наследственных и распорядительных прав женщины в допетровский период представлены в своде законов Соборного Уложения 1649 г., наибольшую ценность среди которых представляют главы X — «О суде», XVI — «О поместных землях», XVII — «О вотчинах"2.

Для характеристики социально-правового статуса женщины в конце XVII — начале XVIII века особенно важными представляются законы и нормативные акты, опубликованные в Полном собрании законов Российской империи. Законодательные акты петровской эпохи были взяты из этого собрания законов, куда входили как именные указы Петра I, так и решения Сената и Синода. Закрепление за женщиной владельческих прав на приданое в браке следовало из указа «О позволении писать купчия и закладныя на недвижимое имение лицам женского пола» 1715 г4. Расширение наследственных прав женщины — вдовы, увеличение возраста вступления девушки в брак и распоряжения недвижимым имуществом, а также появление положения, согласно которому женщина, наследовавшая родовое имущество в случае вступления в брак оставляла родовую фамилию, которую также обязывался принять ее супруг, следовало из указа «О порядке наследования в движимых и недвижимых имуществах» 1714 г., из.

См.: Русская Правда Пространной редакции // Памятники русского права. Вып. I. М., 1952. С. 108 — 120. Устав князя Ярослава Восточно-русской редакции // Памятники русского права. Вып. I. М., 1952. Судебник 1497 г.// Памятники русского права. Вып. II. М., 1953.

Глава X. О суде // Соборное Уложение 1649 г. // Российское законодательство X — XX веков. Т. III. Акты земских соборов. М., 1985. С. 102 — 151. Глава XVI. О поместных землях // Соборное Уложение 1649 г. // Российское законодательство X — XX веков. Т. III. Акты земских соборов. М., 1985. С. 163 — 178. Глава XVII. О вотчинах // Соборное Уложение 1649 г. // Российское законодательство X — XX веков. Т. III. Акты земских соборов. М., 1985. С. 178 -191.

Полное собрание законов Российской империи по воле государя императора Николая I издаваемое. Собрание I. СПб., 1830.

О позволении писать купчия и закладныя на недвижимое имение лицам женского пола. Указ Сенатский 4 ноября 1715 г. // Полное собрание законов Российской империи. Собрание I. СПб., 1830. Т. V. № 2952. С. 181. вестного как указ о единонаследии1. Указ «О выделе мужу после умершей жены, а женам после мужа из всего имения четвертой части и о разделе прочих частей» 1716 г., также свидетельствует об уравнении в правах наследования супругов обоего пола2.

Следующая группа законодательных актов регулирует брачно-семейную сферу отношений, благодаря чему удалось охарактеризовать статус женщины в семье. Среди указов, регулирующих взаимоотношения супругов в браке, особое значение имеет указ «Об отмене рядных и сговорных записей.» 1702 г. 3, согласно которому молодые люди, вступающие в брак, получили возможность увидеть друг друга до свадьбы, указ «О непринуждении родителям детей и господам рабов своих рабынь к браку без самовольного их желания» 1724 г. 4, по которому были запрещены принудительные браки, а также указ «О именовании поместий и вотчин недвижимым имением и о разделе оных между детьми по Уложенью» 1731 г. 5, согласно которому бездетные вдовы обрели право замужества без имущественных потерь. Все вышеперечисленное законодательство характеризует государственную политику в области расширения личных прав женщины в семье. Однако наиболее важным указом, укрепляющим положение женщины в браке, содержится в Прибавлении к Духовному Регламенту 1722 г.,.

1 О порядке наследования в движимых и недвижимых имуществах. 23 марта 1714 г. //.

ПСЗРИ. Собр. I. СПб., 1830. Т. V. № 2789. С. 91 — 94.

О выделе мужу после умершей жены, а женам после мужа из всего имения четвертой части и о разделе прочих частей. Указ Именной 15 апреля 1716 г. // ПСЗРИ. Собр. I. СПб.,.

1830. Т. V. № 3013. С. 459.

Об отмене рядных и сговорных записей совершаемых у крепостных дел, о писании вместо того домовых заручных росписей приданомуо недействительности обручения по причине оказавшихся нравственных или телесных недостатков жениха или невесты, или по нежеланию или вступить в брак и о неповорот движимаго имущества, по смерти бездетной жены в род ея. Указ Именной 3 апреля 1702 г. // ПСЗРИ. Собр. I. СПб., 1830. Т. IV. № 1907. С. 191.

О непринуждении родителям детей и господам рабов своих рабынь к браку без самовольного их желания. Указ Именной, данный Синоду 5 января 1724 г. // ПСЗРИ. Собр. I. СПб., 1830. Т. VII. № 4406. С. 197 — 198.

О именовании поместий и вотчин недвижимым имением и о разделе оных между детьми по Уложенью. Указ Именной 17 марта 1731 г. // ПСЗРИ. Собр. I. СПб., 1830. Т. VIII. № 5717. С.396−398. согласно которому мужья утратили возможность избавляться от жен с помощью насильственного пострижения последних1.

Кроме того, ряд нормативных актов касался изменений внешнего облика, а также легализации присутствия представительниц высших сословий в общественной сфере жизни2. Сам факт обилия нормативных документов, появившихся в первой четверти XVIII века, которые так или иначе касались социально-правового положения женщины, свидетельствует о внимании государства к проблеме укрепления статуса женщины в семье и обществе.

Специфика положения женщины допетровского периода в семье, проблемы в сфере брачно-семейных отношений отражены в памятниках канонического права, таких, как Кормчая книга3, Номоканон4, Митрополичье правосудие5 и памятниках церковной юрисдикции6.

Следующую группу источников (самую многочисленную) представляет мемуаристика, состоящая из воспоминаний, дневников, записок, которая подразделяется на отечественную и иностранную — россику.

Прежде всего, интерес представляют мемуары-автобиографии, написанные женщинами, где присутствует информация о внутреннем мире женщины, типичных занятий и склонностях, взаимоотношениях с окружающими, в ряде случаев личностная оценка перемен, произошедших в повседневной жизни в период петровских реформ. «Своеручные записки .» Н. Б. Долгорукой (Шереметевой), несмотря на некоторую идеалистичность, как нельзя более полно от.

Прибавление к Духовному Регламенту. Прибавление о правилах причта церковного чина монашеского. Май 1722 г. // ПСЗРИ. Собр. I. СПб., 1830. Т. VI. № 4022. С. 708.

О ношении всякаго чина людям Немецкаго платья и обуви, и об употреблении в верховой езде Немецких седел. Указ Именной 30 декабря 1701 г. // ПСЗРИ. Собр. I. СПб., 1830. Т. IV. № 1887. С. 182. О порядке собраний в частных домах, и о лицах, которые в оных участвовать могут. 26 ноября 1718 г. // ПСЗРИ. Собр. I. СПб., 1830. Т. V. № 3246. С. 597 — 598.

Кормчая книга. Ч. I — II. Б. м. б.г.

4 Номоканон при Большом Требнике. Его история и тексты, греческий и славянский с объяснительными и критическими замечаниями Павлова А. // Ученые записки императорского Московского Университета. Отд. юрид. Вып. XIV. М., 1897.

Митрополичье правосудие // Памятники русского права. Вып. III. М., 1955. С. 426 — 428.

См. Стоглав 1551 г. // Российское законодательство X — XX веков. Т. И. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. М., 1985.

См.: Своеручные записки княгини Натальи Борисовны Долгорукой, дочери г. фельдмаршала графа Бориса Петровича Шереметова СПб., 1992. ражают интимные переживания и рассуждения типичной женщины начала XVIII века о супружеских отношениях, обязанностях жены по отношению к мужу. Информация о быте женщин высших сословий Московии XVII века почерпнута из сочинения Г. Котошихина1.

Воспоминания А.Е. Лабзиной2, С.В. Капнист-Скалон3, Н.Н. Мордвиновой4, хотя и относятся к более позднему периоду, однако их ценность для нашего исследования обусловлена тем, что в них содержится некоторая информация относительно жизни их предшественниц, относящихся к петровской эпохе. Кроме того данные воспоминания позволяют проследить общую картину укрепления статуса женщин высших сословий в семье и обществе, оценить роль петровских реформ в данном процессе.

Что касается ценности россики для исторического исследования, то она была отмечена еще в XIX веке В. О. Ключевским, который подчеркивал, что хотя «иностранец не мог дать верного объяснения многим явлениям русской жизни, часто не мог даже беспристрастно оценить ихно описать их, выставить наиболее заметные черты, наконец, высказать непосредственное впечатление, производимое ими на непривыкшего к ним человека, он мог лучше и полнее, нежели люди, которые пригляделись к подобным явлениям и смотрели на них со своей домашней, условной точки зрения"5.

Значение россики при исследовании повседневной жизни русской женщины конца XVII — начала XVIII веков представляется особенно важным, поскольку включает подробные описания, характеристики образа жизни женщины, семейных взаимоотношениях, внешнего облика, типичных занятиях. Дос.

1 См.: Котошихин Г. О Московском государстве в середине XVII столетия // Памятники литературы Древней Руси. XVII век. Кн. П. М., 1989. С. 252 — 285.

См.: Лабзина А. Е. Воспоминания. Описание жизни одной благородной женщины // Россия в мемуарах. История жизни благородной женщины. М., 1996. С. 15 — 88.

См.: Скалон, С.В. (Капнист-Скалон С.В.) Воспоминания // Записки русских женщин XVIII — первой половины XIX века. М., 1990. С. 281 — 388.

4 См.: Мордвинова Н. Н. Воспоминания об адмирале Николае Семеновиче Мордвинове и о семействе его. Записки его дочери // Записки русских женщин XVIII — первой половины ХЕХ Beioi. М&bdquo- 1990. С. 389−448.

Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник // Ключевский В. О. Православие в России. М., 2000. С. 8. товерность большей части информации, содержащейся в сочинениях иностранцев, подтверждается сведениями из других источников, однако ряд интерпретаций и рассуждений о моральном облике русских женщин не может быть признан состоятельными. Подавляющее большинство ошибочных интерпретаций или оценок того или иного явления русской жизни обусловлено религиозными и культурными различиями между Россией и Европой.

Используемую в исследовании россику, условно можно разделить на сочинения, относящиеся к предшествующему реформам периоду и описывающие непосредственно период петровских преобразований. К первой группе относятся «Записки о Московитских делах» дипломата и путешественника С. Гербер-штейна1, сочинение шведского дипломата Петра Петрея де Ерлезунды «История о Великом княжестве Московском, происхождении великих русских князей, недавних смутах, произведенных там тремя Лжедмитриями, и о московских законах, нравах, правлении, вере и обрядах"2, сочинение посла и дипломао та Д. Флетчера «О государстве русском», записки немецкого ученого и путешественника А. Олеария «Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно"4, заметки личного врача царя Алексея Михайловича С. Коллинса «Нынешнее состояние России, изложенное в письме к другу, живущему в Лондоне"5, воспоминания польского дипломата Я. Рейтенфельса «Сказания светлейшему герцогу Козьме III Тосканскому о Московии"6, записки.

1 См.: Герберштейн С. Записки о Московии. СПб., 1866.

2 См.: Петрей П. История о Великом княжестве Московском, происхождении великих русских князей, недавних смутах, произведенных там тремя Лжедмитриями, и о московских законах, нравах, правлении, вере и обрядах, которую собрал, описал и обнародовал Петр Петрей де Ерлезунда в Лейпциге 1620 года // О начале войн и смут в Московии. М., 1997. С. 151 -464.

См.: Флетчер Д. О государстве русском или образ правления русского царя (обыкновенно называемого царем Московским). М., 2002.

См.: Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906.

См.: Коллинс С. Нынешнее состояние России, изложенное в письме к другу, живущему в Лондоне. М., 1846.

См.: Рейтенфельс Я. Сказания светлейшему герцогу Козьме III Тосканскому о Московии. М., 1905. голландского дворянина Коэйта Бальтазара «Посольство Кунрада фан — Кленка к царям Алексею Михайловичу й Федору Алексеевичу"1.

Период петровских реформ представлен в «Дневнике путешествия в Московское государство Игнатия Христофора Гвариента. в 1698 г.» секретаря австрийского посольства И. Г. Корба, записках голландца К. де Бруина «Путешествие в Московию"3, заметках английского кораблестроителя Джона Перри4, записках полкового священника Г. Седерберга5, мемуарах капитана П.Г. Брюса6, сочинении немца Я.Я. Штелина7, записках ганноверского резидента Ф.Х. Вебера8. Сведения о переменах в повседневной жизни женщин высших сословий, изменении внешнего облика, уровне образования, типичных занятиях и способах проведения досуга, отражены в записках датского посланника ЮстЮля9, камер — юнкера голштинского Ф.В. Берхгольца10, посланника Г. Ф. Бассе-вича11, которые, будучи приближенными ко двору, могли не только наблюдать женщин, относящихся к привилегированному обществу, но также имели возможность общения с ними.

См.: Койэт Б. Посольство Кунрада фан-Кленка к царям Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу. СПб., 1900.

См.: Корб И. Г. Дневник путешествия в Московское государство Игнатия Христофора Гвариента. в 1698 г., веденный секретарем посольства Иоганном Георгом Корбом. М., 1997.

См.: Де Бруин К. Путешествие в Московию // Россия XVIII века глазами иностранцев. Л. 1989.

См.: Перри Дж. Состояние России при нынешнем царе Петре I. Другое и более подробное повествование о России // Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1871. № 2. Отд. IV. С. 39 — 196.

См.: Седерберг Г. Бывшего полкового священника, магистра Генриха Седерберга заметки о религии и нравах русского народа во время пребывания его в России с 1709 по 1718 год // Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1873. № 2. Отд. IV. С. 1 -37.

См.: Брюс П. Г. Из «Мемуаров.» // Беспятых Ю. Н. Петербург Петра I в иностранных описаниях. Л., 1991. С. 162−191.

См.: Штелин Я. Я. Известия об искусстве танца и балетах в России // Штелин Я. Я. Музыка и балет в России XVIII века. Л., 1935. — С. 147 — 171.

См.: Вебер Х. Ф. Записки Вебера о Петре Великом и его преобразованиях. // Русский архив. 1872. Вып. 6−8.

См.: Юст — Юль. Записки Юста Юля датского посланника при Петре Великом (17 091 711). М., 1899. ,.

См.: Берхгольц Ф.-В. Дневник камер-юнкера Фридриха-Вильгельма Берхгольца. 17 211 725. Ч. 1- 5 // Неистовый реформатор. М., 2000.

См.: Бассевич Г.-Ф. Записки о России при Петре Великом извлеченные из бумаг графа Бассевича. М., 1866.

Немногочисленные эпистолярные источники содержат информацию о межличностных отношениях и роли женщины в хозяйственно-бытовых отношениях в семье1.

Большой информативностью о государственных приоритетах начала XVIII века в отношении воспитания и образования русских девушек обладает руководство по воспитанию «Юности честное зерцало», изданное в 1717 г. и проект женского образования, представленный Ф.С. Салтыковым2.

Именной список статс-дам и фрейлин русского двора помогает оценить масштабы вхождения женщин высших сословий в сферу общественной жизни, а также выяснить их роль в жизни императорского двора3.

Сведения о досуговой деятельности женщин содержатся в чинах «избрания и поставления князь — папы», шуточных посланиях, обнаруженных И. И. Голиковым4.

Особенно ценным источником, где содержится информация о порядке домоустройства, отражены общие житейские правила, а таюке представлено типичное поведение, характерное для современницы изучаемой эпохи, является «Домострой"5. Исследователи «Домостроя» подчеркивали, что данный источник служит примером «идеального быта и идеального поведения хозяев и слуг», однако указывали на его практический характер, вызывающий у населения стремление к правильной жизни6. В контексте исследования приватной жизни женщины особенно информативными являются главы, в которых дают.

1 См.: Две грамотки. Два письма конца XVII столетия, писанныя любящими женами к своим дорогим мужьям, находившимся по делам службы в разлуке со своими подругами. / Сообщ. И. Е. Забелин. Б. м, б. г. С. 272 — 278. Грамотки XVII — начала XVIII века. М., 1969.

См.: Юности честное зерцало или Показание к житейскому обхождению. М., 1990. Салтыков Ф. С. Пропозиции. СПб., б. г.

См.: Статс-дамы и фрейлины Русского двора в XVIII столетни / Сост. П. Ф. Карабанов // Русская старина. СПб., 1870. Т. II С. 468 — 498.

См.: Шутки и потехи Петра Великого: собственноручно им написанные чины избрания и поставления князь — папы, шуточные послания, указы, росписи и подписи 1690 — 1725 гг., обнаруженные И. И. Голиковым // Петровский сборник, изданный «Русскою стариною». СПб., 1872. С. 55−102.

См.: Домострой по списку Общества истории и древностей российских. М., 1882. Домострой. Сильвестровская редакция. / Издание подгот. В. В. Колесов, В. В. Рождественская. СПб., 1994.

См.: Лихачев Д. С.

Литература

«государственного устроения» середины XVI века // Па- ' мятники литературы Древней Руси. Середина XVI века. М., 1985. С. 12. ся правила и рекомендации по исполнению женщиной семейных обязанностей, описываются повседневные занятия, а также затрагивается проблема межличностных взаимоотношений в семье. Определяющей специфику семейных взаимоотношений и положение женщины является глава, где утверждается возможность применения мужем физического наказания по отношению к жене1. Анализа норм «Домостроя» позволяет объяснить мотивированность бытового поведения представительниц знати.

Перспективным выглядит обращение к учительским и агиографическим произведениям, где представлены типичные стереотипизированные женские образы, посредством которых пропагандируемые нормы поведения распространялись на различные формы отношений и поведение женщины. На возможность использования данного рода источников в исторических исследованиях социальной тематики обратил внимание JI.H. Пушкарев. Значительный объем информации о роли и назначении женщины в семье и обществе, общепринятой модели семейных взаимоотношений, обязанностях женщины в семье почерпнут из учительских сборников.

Широкое употребление получил в домашней жизни и повседневном обиходе мирян в период с XIV до конца XVII века «Измарагд» — сборник произведений византийских и русских проповедников, носящий христианско-просветительский характер. Необходимо подчеркнуть своеобразную адаптиро-ванность поучений «Измарагда», поскольку он предназначался для использования людьми средневековой Руси, что, по мнению дореволюционного исследователя В. А. Яковлева, указывает на то, «что он удовлетворял духовным потреб з ностям своих читателей» .

В первую очередь для исследования представляют интерес входящие в «Измарагд» «Слово о злых женах» и «Слово о женах добрых», которые тради.

1 См. Гл. 38. Как избная парядни устроити хорошо и чисто // Домострой. Сильвестровская редакция. СПб., 1994. С. 111 — 112.

См.: Пушкарев JI.H. Человек о мире и самом себе. Источники об умонастроениях русского общества рубежа XVII — XVIII вв. М., 2000. С. 25.

См.: Яковлев В. А. К литературной истории древнерусских сборников. Опыт исследования «Измарагда». Одесса, 1893. С. 3. ционно относят к творениям Иоанна Златоуста, содержащие как обличение женских недостатков, так и наставления женщинам о супружеской жизни, обязанностях по отношению к членам своей семьи и другим людям, что, в конечном счете, позволяет оценить уровень морально-этических требований, предъявляемы обществом к женщине. Тот факт, что «Измарагд» представлял «отражение умственных интересов. и духовного развития более грамотной среды древнерусского общества», свидетельствует о том, что подавляющее большинство характеристик женской личности были восприняты представителями высших сословий1.

Привлечение учительского произведения «Беседа отца и сына о женской злобе», в котором отражены диаметрально противоположные взгляды на женщину, помогает понять тенденцию в отношении развития общественного взгляда на представительниц прекрасного пола. Время возникновения данного памятника (XVII век) является свидетельством актуальности и востребованности поучений подобного рода, где женщина рассматривается в большей степени как источник всего греховного. Монологичность «Беседы.» (возражения сына представлены мало), в которой отец нелестно отзывается о женской природе вообще и конкретных женщинах, в частности, подчеркивает принятие современниками данной схемы представлений о представительницах прекрасного пола2.

Об изменении общепринятых воззрений, а, следовательно, развитии женского образа свидетельствует появление переводного с польского языка и стилизованного под реалии России произведения «Златое иго супружества», многократно переиздававшееся в XVII — XVIII веках. Отличительной особенностью данного источника является то, что тематика произведения отвечает традиционной теме — трактат против брака, в то время как по своему характеру, произ.

1 См.: Там же. С.З.

2 См.: Беседа отца с сыном о женской злобе // Памятники литературы Древней Руси. XVII век. Кн. I. М., 1988. С. 487−498.

См.: Златое иго супружества // Труды отдела древнерусской литературы / Институт русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР. Т. XXXIII. М.- Л., 1979. С. 312 — 337.

36 ционно относят к творениям Иоанна Златоуста, содержащие как обличение женских недостатков, так и наставления женщинам о супружеской жизни, обязанностях по отношению к членам своей семьи и другим людям, что, в конечном счете, позволяет оценить уровень морально-этических требований, предъявляемы обществом к женщине. Тот факт, что «Измарагд» представлял «отражение умственных интересов. и духовного развития более грамотной среды древнерусского общества», свидетельствует о том, что подавляющее большинство характеристик женской личности были восприняты представителями высших сословий1.

Привлечение учительского произведения «Беседа отца и сына о женской злобе», в котором отражены диаметрально противоположные взгляды на женщину, помогает понять тенденцию в отношении развития общественного взгляда на представительниц прекрасного пола. Время возникновения данного памятника (XVII век) является свидетельством актуальности и востребованности поучений подобного рода, где женщина рассматривается в большей степени как источник всего греховного. Монологичность «Беседы.» (возражения сына представлены мало), в которой отец нелестно отзывается о женской природе вообще и конкретных женщинах, в частности, подчеркивает принятие современниками данной схемы представлений о представительницах прекрасного пола2.

Об изменении общепринятых воззрений, а, следовательно, развитии женского образа свидетельствует появление переводного с польского языка и стио лизованного под реалии России произведения «Златое иго супружества», многократно переиздававшееся в XVII — XVIII веках. Отличительной особенностью данного источника является то, что тематика произведения отвечает традиционной теме — трактат против брака, в то время как по своему характеру, произ См.: Там же. С.З.

См.: Беседа отца с сыном о женской злобе // Памятники литературы Древней Руси. XVII век. Кн. I. М&bdquo- 1988. С. 487 — 498.

См.: Златое иго супружества // Труды отдела древнерусской литературы / Институт русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР. Т. XXXIII. М.- Л., 1979. С. 312 — 337.

36 ведение пародийное. Таким образом, указанный источник, позволяет оценить позитивные сдвиги в общественном восприятии женщины, а также трансформацию социальных стереотипов и форм взаимоотношений между мужчиной и женщиной.

К произведениям сходной тематики относится памятник литературы XIXIII века, имеющий форму послания и известный как «Моление Даниила Заточника» или «Слово Даниила Заточника"1. В послании приводится описание «злой жены», что позволяет проанализировать типичные проблемы во взаимоотношениях супругов, а также реконструировать модель восприятия женщины мужчиной.

Первоначально данное произведение исследователи, в числе которых Д. С. Лихачев, причисляли по характеру и стилистике к «скоморошьему» жанру, что порождало проблему правомерности его использования при изучении общественных представлений, поскольку сатирический характер смещает акценты, в результате чего учение «о злой жене» представляется в качестве анахронизма. Однако В. М. Живов выявил особенность древнерусской литературы, в которой «разнородные тексты. могут менять свои функции в зависимости от контекста, в котором они поставлены"3. В результате, ученый пришел к выводу, что к XVII веку сочинение Даниила Заточника «начинает восприниматься не как памятник игровой книжной культуры. а в контексте сборника притч, изречений, выполняющих дидактическую функцию», что делает приемлемым использование ценность данного источника в контексте заявленной темы4.

Модель социально одобряемого поведения женщины представлена в произведениях житийного жанра5. Правомерность использования данного вида ис.

1 См.: Слово Даниила Заточника // Изборник (Сборник произведений литературы древней Руси). Библиотека всемирной литературы. Сер. I. Т. XV. М., 1969. С. 224 — 235.

См.: Лихачев Д. С. «Моление» Даниила Заточника // Великое наследие. М., 1979. С. 251.

Живов В. М. Особенности рецепции Византийской культуры в Древней Руси // Из истории русской культуры. Т. I. (Древняя Русь). М., 2000. С. 610. Там же. С. 608.

См.: Повесть о Петре и Февронии. Л., 1979. С. 209 — 222. Повесть об Ульянии Осорьи-ной // ПЛДР. XVII век. Кн. I. М.&bdquo- 1988. С. 98 — 104. Повесть о Тверском Отроче монастыре // Изборник. М&bdquo- 1969. С. 675 — 683. точников обусловлена тем, что «в древней Руси сочинения эти заменяли .и мемуары, и поэзию"1.

Анализ содержания публицистических сочинений позволяет проследить эволюцию общественных представлений относительно восприятия женской личности. К данной категории источников относятся появившееся около 1719 г. «Завещание отеческое» известного российского публициста И.Т. Посошкова2, и о.

Духовная" активного сторонника и участника преобразований В. Н. Татищева, в которых, наряду с размышлениями авторов о служебных делах, затрагивается вопрос устроения частной жизни. С помощью изучения рассуждений публицистов можно определить степень изменения индивидуального восприятия в менталитете современников петровских реформ, в частности взгляда на роль женщины.

Изменения в поведенческой модели представительниц высших сословий, а также самоидентификации женщины в период реформ изучены благодаря анализу трансформации представлений и стереотипов женских образов, представленных в литературной традиции начала XVIII века4.

Наконец, важную группу источников составляют изобразительные источники — портреты женщин высших сословий конца XVII — начала XVIII веков, сохранившихся в фондах собраний Государственного Русского Музея, Государственной Третьяковской галереи, на базе которых была проведена выставка «Портрет Петровского времени"5. Ценность данного вида источников состоит не только в изучении особенностей материальной культуры (одежды и внешнего облика представительниц знати), но также в возможности психологической интерпретации изображений, что позволяет получить данные о культурно.

1 Буслаев Ф. И. Русская народная поэзия // Древнерусская народная литература и искусство. Сочинения Ф. Буслаева. Т. I. СПб., 1861. С. 742.

2 См.: Посошков И. Т. Завещание отеческое. СПб., 1893.

3 См.: Татищев В. Н. Духовная // Избранные произведения. JL, 1979. С. 133 — 145.

4 См.: Слово о мужах ревнивых // Русская демократическая сатира XVIII века. М. — JL, 1954. С. 132 — 133. Притча о старом муже // ПЛДР. XVII век. Книга II. М., 1989. С. 234 -236. Гистория о российском матросе Василии Криотском и прекрасной королевне Ираклии // Сиповский В. В. Русские повести XVII—XVIII вв.еков. СПб., 1905. С. 108 — 127- и др.

См.: Портрет петровского времени. Каталог выставки. Л.: Государственная Третьяковская галерея. Русский музей, 1973. специфических изменениях личности отдельных представительниц знати в период петровской модернизации.

В целом корпус источников, изученных при разработке указанной темы, содержит различную по полноте и достоверности информацию, что позволяет провести комплексное исследование и обеспечить решение поставленных научных задач.

Методологическая основа и методы исследования. Диссертационное исследование проведено на основе принципа историзма и объективизма, использовались сравнительный и аналитический методы исследования.

Автором применен антропологический подход к историческим процессам, основоположниками которого являлись представители «нового исторического направления» — французской школы «Анналов» М. Блок, JI. Февр1.

Диссертационная работа типологически примыкает к современным направлениям отечественных исторических исследований — исторической феми-нологии, которая проблематизирует «особость» женской сферы (сферы частной, домашней жизни) и ее равноценность мужской (политика, дипломатия, военное дело)", тендерной истории, предметом изучения которой является история складывания и функционирования системы отношений и взаимодействий, стратифицирующих общество по признаку пола, а также истории повседневности, предлагающей исследовать сферу человеческой обыденности во множественных историко-культурных, политико-событийных и конфессиональных контекстах2.

Избранный автором подход наиболее близок к работам немецких исследователей повседневности Alltagsgeschichte, что предполагает также изучение ежедневной «социальной практики людей» и позволяет оценить петровские реформы на уровне микроистории женщин высших сословий как отдельной груп.

1 См.: Блок М. Апология истории или ремесло историка. М., 1986. Февр JI. Бои за историю. М., 1991.

См.: Пушкарева H.JI. Женская история, тендерная история: сходства, отличия, перспективы // Социальная история. Ежегодник, 2003. Женская pi тендерная история. М., 2003. С. 9 -44- Она же. Предмет и методы изучения «истории повседневности» // Этнографическое обозрение. 2004. № 5. С. 3. — 19. пы1. В отечественной историографии разработка теоретических и методологических аспектов указанных направлений началась с конца 90-х гг. XX века и связана с исследованиями H.JI. Пушкаревой, М. М. Крома, А. В. Беловой, Ю. А. Полякова. Согласно новейшим тенденциям отечественной методологии ученые выделяют как самостоятельное направление истории повседневности -«женскую повседневность"3.

Поскольку история повседневности относится к междисциплинарному исследовательскому полю в исследовании применялись методы, заимствованные из этнологии и психологии. В частности, использовались метод выделения понятий, образов и анализ символических форм, метод интерпретации, подразумевающий вживание и вчувствование, а также транскрипт, и метод реконструкции, позволяющий собрать отдельные элементы в единую систему, что дало возможность изучить образ жизни женщин в рамках событийной истории.

Применение микроисторического метода, а также метода психологической интерпретации текста и изображений позволило рассмотреть эволюцию системы социальных отношений в соответствии с изменением собственного позиционирования женщины в социуме в контексте трансформации общественной структуры представлений.

Научная новизна исследования состоит в постановке проблемы, впервые всестороннему изучению подвергается повседневная жизнь представительниц высших сословий России в период масштабных преобразований рубежа.

1 См.: Людтке А. История повседневности: ее достижения и перспективы в Германии // Социальная история. Ежегодник 1998/1999. М., 1999. С. 83.

См.: Пушкарева H.JI. Тендер — сила, тендер — власть! // Этнографическое обозрение. 1999. № 1. С. 147 — 151. Она же. Тендерные исследования и исторические науки // Тендерные исследования. Вып. 3. Харьков, 2000. С. 166 — 187. Она же. Тендерный подход в исторических исследованиях // Вопросы истории. 1998. № 6. С. 36 — 45. Она же. Женская история, тендерная история: сходства, отличия, перспективы // Социальная история. Ежегодник, 2003. Женская и тендерная история. М., 2003. С. 9 — 44. Кром М. Повседневность как предмет исторического исследования // История повседневности: Сборник научных работ. СПб, 2003. С. 7 — 14. Он же. Историческая антропология. М., 2004. Белова А. В. Женская повседневность как предмет истории повседневности // Этнографическое обозрение. 2006. № 4. С. 85 -97. Поляков Ю. А. Человек в повседневности (исторические аспекты) // Отечественная история. 2000. № 3. С. 125 — 132.

См.: Белова А. В. Женская повседневность как предмет истории повседневности // Этнографическое обозрение. 2006. № 4. С. 85 — 97.

XVII — XVIII вв. Впервые проведен историографический анализ изучаемой темы с учетом специфики методологии исследования. Так же впервые период социально-политической модернизации первой четверти XVIII века изучен в контексте изменения повседневных практик представительниц элиты.

Результаты диссертационного исследования представлены следующими положениями:

— определены ключевые факторы, повлиявшие на изменение повседневности женщин высших сословий, к которым относятся: стабилизация правового статуса, расширение хозяйственно-бытовых полномочий в семье, вхождение женщины в публичную сферу жизни;

— обнаружена решающая роль государства в процессе трансформации женской повседневности, что выражалось в становлении системы гражданского законодательства, инициировании и реализации на государственном уровне изменений, касающихся различных сторон обыденной жизни женщин высших сословий;

— прослежена динамика статусно-ролевых характеристик представительниц знати, вектором которой стало повышение статуса в частной и общественной жизни, а также увеличение вариантов жизненных стратегий женщины;

— реконструирована сфера индивидуального опыта представительниц элиты, особенности восприятия и оценки реформ непосредственно женщинами высших сословий;

— получен вывод о трансформации норм и критериев, формирующих идентичность представительниц элиты (изменение образа женщин в представлениях современников и внешнего облика), что ускорило раскрепощение поведенческой модели женщин высших сословий;

— доказано, что на протяжении первой четверти XVIII в. образ жизни женщин высших сословий сочетал в себе черты традиционализма (преимущественно в системе приватной жизни) с новациями (в области социальных отношений);

— в рамках данной работы получен вывод о противоречивом характере петровских реформ в контексте трансформации женской повседневности, заключающемся в несовершенном характере реализуемых мер, а также в расхождении между пропагандируемыми нормами и устоявшимся обычаем.

Автором выявлен, использован и впервые введен в научный оборот ряд новых источников.

Практическая значимость исследования заключаются в том, что его основные положения могут быть использованы в трудах по отечественной истории, истории повседневности, тендерной истории, при создании обобщающего труда по истории женщин России. Работа может быть полезна при разработке и преподавании общеисторических и специальных курсов в высшей и средней школе.

Кроме того данные, полученные в исследовании, могут быть использованы при разработке гендерно-ориентированных, а также социально-политических программ женских организаций и объединений.

Апробация работы. Основное содержание диссертационного исследования отражено в 18 публикациях общим объемом 12,5 п.л., в том числе, в ведущих научных изданиях рецензируемых ВАК. Результаты исследования были представлены автором на международных научных конференциях в Санкт-Петербурге в 2006 и 2008 гг., в Москве в 2009 г.

Структура работы включает в себя Введение, две главы, Заключение, и Список использованных источников и литературы.

Результаты исследования позволяют констатировать, что реформы первой четверти XVIII века вызвали значительные перемены в повседневности представительниц элиты России.

Следует отметить, что в период петровской модернизации существенные изменения произошли в самой структуре элиты Российского государства. Если на конец XVII века в среде высшего сословия преобладали представители родовитой боярской аристократии, то, начиная с периода реформ, свои позиции укрепляет служилое дворянство. Происхождение оказывало существенное влияние на степень приятия женщинами высших сословий нововведений.

Для дочерей и жен дворян был изначально характерен определенный тип самосознания, подразумевавший некоторую долю свободы, поскольку их отцам и мужьям приходилось обеспечивать себе доступ в ряды элиты за счет собственной инициативности, путем активного проявления и службы. В результате для данной категории женщин было проще усвоить нововведения, учитывая также благосклонную оценку реформ их мужьями и отцами, они демонстрировали готовность к изменениям в соответствии с вызовами времени. В то время как для представительниц боярской аристократии был свойственен консерватизм, они демонстрировали приверженность к старине. Указанная тенденция повлияла на культурно-специфический облик представительниц высшего сословия, в среде которых наметилось острое противостояние по поводу приятия или отрицания нововведений.

На протяжении длительного времени вплоть до конца XVII века функцию контроля и регламентации образа жизни женщин высших сословий обеспечивал институт церкви. Православие было ключевой доминантой жизни представительниц элиты России в конце XVII века.

В условиях господства христианской философской религиозной доктрины самоидентификация представительниц высших сословий, а также внешняя оценка поведения женщин осуществлялась в соответствии с категориями, предлагаемыми византийскими дидактиками. Изучение женских характеров, представленных в массиве учительских произведений, показало наличие в сознании современников диаметрально противоположных представлений женского образа. Исследование показало, что в сознании индивидов преобладали женские образы, наделенные либо гиперболизированными недостатками, либо массой достоинств, обладание которыми для реального человека было затруднительно.

Тем не менее, в обоих случаях наблюдаются повышенные требования к моральному облику женщины. Смирение, послушание и покорность считались основными достоинствами женщины, что обусловливало развитие зависимого типа поведения в представительницах элиты.

В России раннего нового времени положительной характеристики удостаивались лишь те представительницы высших сословий, которые позиционировали себя лишь в традиционных ролей жены, матери, или вдовы, хранящей целомудренную память о своем супруге. Четко усвоенная из христианских поучений мысль о вторичности женщины по отношению к мужчине, приводила к тому, что абсолютное большинство представительниц элиты признавали собственную подчиненность в качестве естественной данности. Этим объясняется отсутствие сопротивления женщин высших сословий установленному порядку. Подавляющее большинство знатных женщин предпочитало следовать указанному жизненному сценарию.

Культивирование в обществе представлений о многократном превосходстве умственных, нравственных и духовных качеств мужчины по сравнению с женщиной, приводило к тому, что не состоящая в браке представительница высших сословий вызывала недоумение, а зачастую и негативные эмоции у современников. Согласно общественному мнению единственной достойной альтернативой семейной жизни для представительницы элиты могло стать принятие монашества, где подчинение настоятельнице было одним из основополагающих условий. Исходя из положений о несамостоятельности и незащищенности, женщине отказывалось в умении самостоятельного выстраивания собственной жизни, а любые формы отдельного проживания представительниц высших сословий, за исключением вдовства, вызывали осуждение и по возможности пресекались.

Вместе с тем посредством монополизации сферы брачно-семейного права церкви удавалось контролировать различные аспекты женской жизни: возраст вступления в брак, деторождение, воспитание и образование, супружеские взаимоотношения, сфера досуга и типичные занятия, даже внешний облик представительниц элиты зависел от церковных резолюций.

Каноническое право являлось одним из источников, обеспечивающим регуляцию обыденной жизни представительниц элиты. С одной стороны, церковные постулаты, согласно которым запрещалось отказываться от заключения брака после обручения, ограничивалось количество брачных союзов, в которые мог вступать человек, обеспечивали стабильность и гарантировали неприкосновенность частной жизни представительницы элиты. В тоже время утверждение раннего возраста вступления в брак, отсутствие реальной возможности расторжения брака по инициативе представительницы элиты, а также введение ограничений материального характера, грозивших женщине высших сословий в случае вступления в повторный брак, потерей значительной части имущества, существенно ограничивало самостоятельность представительниц элиты России.

Женское воспитание в раннее новое время было направлено на обучение представительниц высших сословий соблюдению религиозных обрядов, а также рукоделию и домоводству. Что способствовало формированию у женщин качеств, требующихся исключительно для семейной жизни и существенно сужало варианты жизненной стратегии знатных женщин раннего нового времени. Церковники демонстрировали достаточно индифферентное отношение к проблеме получения женщиной умственного образования, более того в ряде случаев встречались нелестные отзывы по отношению к грамотным женщинам, что обуславливало ригидность мышления со стороны последних и приводило к отсутствию мотивации для изменения собственной жизни.

Распространение теремного образа жизни для женщин высших сословий, с одной стороны, служило средством обеспечения безопасности, однако негативно влияло на психоэмоциональную сферу жизни женщин, поскольку сужало круг общения.

Ограничение представительниц элиты в препровождении свободного времени также были предопределены религиозной традицией. Учитывая отрицательное отношение в обществе к развлечениям, а также такую специфику повседневной жизни знатных женщин, как изоляцию от внешнего мира, следует отметить, что типичными чертами досуговой сферы жизни женщин допетровского времени было строго определенное количество видов развлечений, которым могли предаваться женщины, во-вторых, приватный его характер, что означало препровождение свободного времени преимущественно в стенах дома, а, в конечном итоге, невозможность вхождения в социум.

Модель внутрисемейных отношений предлагала представительницам высших сословий типичное для патриархального общества распределение ролей между полами, где женщина выступала в качестве подчиняющейся стороны. Между тем в дидактических источниках были распространены описания недостойного поведения женщин и активно культивировались призывы и рекомендации о необходимости контроля со стороны мужчины по отношению к собственной жене и дочерям. В обыденной жизни это приводило к утрате чувства доверия в супружеских и родительских отношениях. Характерно, что особенному осуждению в женщине подвергались такие черты характера, как упорство, настойчивость, активность, самостоятельность, что явно показывает стремление к контролю и доминированию над женщиной со стороны мужчин.

Негативно окрашенные характеристики женского образа, распространенные в массовом сознании, таили в себе опасность стать потенциальным источником заниженной самооценки представительниц элиты, привести к потере уверенности в себе, что значительно упрощало задачу подчинения. В данном контексте объясняется причины распространенности негативных рассуждений о женской красоте и осуждения естественного стремления женщины каким-либо образом подчеркнуть ее. Активное культивирование эталона скромной, покорной, смиреной женщины обусловило выбор поведенческой стратегии представительниц элиты, в то время как обращение к альтернативным моделям поведения становилось невозможным.

Особенность положения знатной женщины Московского государства заключалась в ограничении функций, которые она могла исполнять в семье по хозяйству. На фоне распространившихся ограничений значительное место в обыденной жизни девушек и женщин занимало рукоделие, которое давало возможность не только обеспечить семью необходимым, но и выход творческим способностям женщины. В результате возросшей занятости мужчин на государственной службе в период петровской модернизации у представительниц высших сословий появилась возможность самостоятельного управления домашним хозяйством. Расширение хозяйственно-бытовых полномочий женщин указывает на усиление деловой активности представительниц элиты России.

Фактором, оказавшим ключевое влияние на гуманизацию семейных отношений представителей элиты эпохи петровской модернизации, стала разработка системы гражданского законодательства и уменьшение влияния церковного права. Для первой четверти XVIII века характерна положительная тенденция в процессе развития имущественных прав представительниц элиты, что связано с изменением законодательных норм, обеспечивающих наследование собственности, которую получала женщина по случаю замужества (приданое), либо в связи со смертью супруга (прожиточное). Увеличение имущественных прав представительницы элиты в семье связано с ограничением распорядительных прав мужа на приданое.

Расширение брачной стратегии представительниц элиты связано с ослаблением нормативного контроля. Отмена запрета замужества в течение года после смерти супруга при наследовании имущества и разрешение вступать в повторный брак для вдов, не имеющих детей, без имущественных потерь предоставляли женщинам высших сословий более широкие вариативные возможности по устройству собственной жизни. Рост владельческих и наследственных имущественных прав обеспечивало определенную экономическую самостоятельность и позволяло представительницам элиты реализовать идею повторного замужества в случае вдовства, а также предоставляло возможность достойного обеспечения незамужней женщине либо вдове.

Провозглашение принципа добровольности заключения брака, повышение брачного возраста, установление единообразия в поводах к разводу для мужчин и женщин отвечало интересам представительниц высших сословий. Обращение к архивным документам указывает на расширение вариативности брачной стратегии представительниц элиты в первой четверти XVIII векаучастились случаи повторных браков, в которые решались вступать вдовы. Особенно прогрессивной с точки зрения развития личностных прав представительниц элиты было утверждение равенства супругов в сфере брачно-семейного законодательства и введение запрета насильственного пострижения женщин в монастырь.

Таким образом, разработка нового законодательства обеспечила расширение вариантов реагирования представительниц высших сословий на различные жизненные обстоятельства.

Между тем материалы судебных дел показывают, что зачастую реализация новейшего законодательства на практике не всегда была удачной, однако отдельные представительницы элиты находились в себе силы стремиться, вопреки общественному мнению, к самостоятельному выстраиванию собственной жизни.

Изменения в обыденной жизни представительниц элиты России мы склонны расценивать в качестве следствия петровских реформ. При этом следует указать на неподготовленность самой элиты к столь сильным изменениям, а тем более на неготовность женщин высших сословий к активному восприятию новшеств. Этим объясняется столь неоднозначные оценки нововведений, которые для подавляющего большинства женщин стали потрясением.

Начиная с первой четверти XVIII века, современники демонстрирует более благосклонное отношение к проявлению женщиной активности и самостоятельности. В то же время даже просвещенные деятели не допускали мысли о возможности присутствия представительниц элиты в общественной жизни. Наряду со стремлением к европеизации образа жизни высших сословий, именно на государственном уровне пришло осознание необходимости дозволения присутствия женщины в социуме.

В целях успешной социализации женщины в высшем обществе были начато обучение представительниц высших сословий этикету, танцам, иностранным языкам, что способствовало развитию самосознания. Появление проектов обучения лиц женского пола, среди которых предложение обучения молодых девиц заграницей, а также проект по устройству женских школ в монастырях, свидетельствует о позитивной тенденции развития женского образования.

Приучение женщин высших сословий к новому образу жизни реализовы-валось с помощью участия женщины в публичных досуговых мероприятиях, получения знатными девушками определенного рода образования. Участие представительниц элиты в публичных формах досуга, таких как ассамблеи, стало существенным фактором сближения между полами, а также ускорило социализацию представительниц высших сословий. Особенно велико на общественных собраниях было значение игровой культуры, поскольку шахматы, фанты, карты служили развитию коммуникативных навыков и позволяли снизить психологическое напряжение у присутствующих женщин. Формой социальной активности, а также сферой приложения организаторских и творческих способностей представительниц элиты стал театр. Положительному результату развития женской личности также служило знакомство с европейской музыкой и танцами.

В то же время ряд мероприятий, таких как маскарады, шутовские потехи, противоречили этическим и религиозным представлениям современников раннего нового времени, а принудительное участие расценивалось представительницами элиты как оскорбление.

Для определенного круга представительниц элиты способом вовлечения в социальную сферу становилась придворная жизнь. Выплата денежного содержания, а также введение определенных знаков отличия за службу, помогало интегрироваться в общество, способствовало развитию чувства собственной защищенности, а также позволяло женщинам высших сословий позиционировать себя в ином качестве.

В условиях социума женщины высших сословий учились соотносить собственные интересы и действия с интересами социума, что требовало развития коммуникативных навыков и расширение способов социальных контактов. Анализ портретного ряда женских изображений позволяет сделать вывод о том, что появление индивидуальных портретов светских женщин является одним из доказательств выделения представительниц элиты из континуума семьи и успешного освоения ими общественной сферы.

Раскрепощению поведенческой манеры и переменам в осознании собственной идентичности также способствовали изменения во внешнем облике представительниц элиты. Традиционный костюм женщины высших сословий, отличавшийся дологополостью, ограничивал подвижность, придавал движениям женщины степенность и медлительность, что закрепляло инертность поведенческой манеры. Европейское платье, которое по приказу 1701 г. обязывались носить представительницы элиты, с открытыми плечами, открытой зоной декольте, напротив, подчеркивало женственность, способствовало пробуждению интереса к женщине в обществе и со временем стало залогом успешной социализации.

Вместе с тем внешний облик подавляющего большинства знатных женщин сочетал элементы традиционного русского и современного европейского платья. Преобладание одной из указанных тенденций в костюме является показателем приверженности женщины высших сословий к определенному образу жизни.

На ключевое событие — вхождение в публичную жизнь сами женщины реагировали сдержанно, однако отдельные оценки свидетельствуют, что эмоциональные реакции варьировались от растерянности до ярко выраженного неприятия. Психологический дискомфорт, испытываемый большинством женщин, был вызван как боязнью осуждения со стороны родственников и общества, так и специфическим наполнением общественной жизни женщин, которое подчас противоречило нормам общепринятой морали.

Подводя итог, представляется возможным констатировать, что для реализации существенных результатов в области раскрепощения жизненного стиля женщин высших сословий было необходимо длительное время.

Оценивая значение социально-политической модернизации в контексте повседневности женщин высших сословий, следует отметить, что в изучаемый период наблюдается положительная динамика в отношении расширения личных прав и упрочения социального статуса женщины. Тем не менее, ограниченный и несовершенный характер реформ выражался в отсутствии внимания со стороны общества и государства к проблеме допустимости физического наказания по отношению к женщине, что минимизировало значение распространившихся в начале XVIII века прогрессивных норм в области укрепления статуса представительниц высших сословий.

В целом для полноценного обеспечения интересов представительниц высших сословий было необходимо совершенствование системы контроля над исполнением законодательных норм, а также трансформация нематериальной сферы — отказа современников от сопоставления ригористических категорий византийской этики с обыденной жизнью женщин.

Заключение

.