Экзистенция и одиночество

Чудо существования, радость бытия как такового безразличны к их физическому наполнению, что зависит в значительной степени от самого человека, от того, чем он распоряжается по собственному усмотрению.

Но само его существование — непостижимый дар, то единственное, что от человека не зависит; он может уничтожить его, но создать свое собственное бытие он не в силах.

Экзистенциальная философия, обращенная к проблемам существования человека и бытию, стала одним из наиболее глубоких и влиятельных течений как западной, так и русской мысли ХХ в.

Она осуществила радикальное переосмысление предшествующей новоевропейской традиции, во многом определив общекультурную ситуацию уходящего столетия. Без серьезного анализа творчества С. Киркегора, М. Хайдеггера, Н. Бердяева, К. Ясперса, Г. Марселя, Ж.-П.Сартра нельзя разобраться в пестрой картине новейших философских «дискурсов» эпохи постмодернизма, взыскующих стать выразителем духа грядущего века.

Парадоксально, но в этом пантеистическом учении, где человеку отводится возвышенная роль, не остается места для индивида как конечного единичного существа. Человек предстает как ничтожная пылинка в грандиозном процессе мирового духа, использующего мысли и жизни отдельных индивидов как средство для осуществления великих целей, в своей основе для этих индивидов непостижимых: «хитрость мирового разума» в том и состоит, что для достижения «царства свободы» он употребляет одинаково как добрые, так и злые дела и поступки; христианское различение добра и зла теряет свое значение; единичное человеческое существование не находится в поле зрения философа.

Иными словами, человек возвышается как всеобщий субъект мирового исторического процесса, но как единичное существование он почти полностью исчезает.

В ХХ в. проблема объективности истины живо обсуждалась в экзистенциальной философии. Бердяев к примеру, радикально противопоставлял общезначимую и личную истину. К. Ясперс полагал, что философия может считаться истинной только тогда, когда она способна перевести себя в действительность многих, что возможно только посредством коммуникации.

Для Ясперса важно указать на отсутствие логической зависимости между объемлющим и объемлемым; поскольку объемлющее трансцендентно по отношению к объемлемому, постольку единственный путь от одного к другому — своего рода «прыжок», т. е. трансцендирование.

Логическое рассмотрение не отвергается Ясперсом, но логика вырождается в пустую игру понятий, если отчленяется от трансцендирования, т. е. от того движения, которое только и сообщает ей содержание. Ясперс воспроизводит здесь мысль Канта о том, что бытие не может быть выведено из понятия" .

Этот принцип лежит в основе учения Ясперса об экзистенции, основные определения которой он видит в ее необъективируемости и в открытости тому, что не есть она сама, т. е. трансценденции.

Последняя играет важную роль в самоутверждении человека, ограничивая его своеволие, превращая его в носителя более высокого, наивысшего бытия. Связь с трансценденцией превращает эгоистичное Я в личное, где индивидуальная воля неразрывно сливается с волей Бога, так что отделить их и сам индивид уже не в состоянии. В этом смысле понятия экзистенции и свободы тождественны: сфера свободы лежит, по Ясперсу, по ту сторону любой предметности.

Актуальность данного исследования выражена в том, что в центре интересов Ясперса в конце концов оказались человек и история как изначальное измерение человеческого бытия. В этой связи понятие ситуации с ее неповторимой констелляцией событий, задающих историческую уникальность, стало ключевым при анализе экзистенции.