В настоящее время стало очевидным положение о том, что юридические исследования не могут дать требуемого научного уровня без системного теоретического обоснования, которое предполагает необходимую методологическую базу правовой науки. Актуальность этого положения возрастает в условиях современного постперестроечного периода. Коренные изменения, происходящие в российской экономике, политике, социальной и других сферах общества объективные факторы, детерминирующие принципиальную значимость методологических и теоретических исследований. Преобразования государства, права и других сфер общественной жизни настолько значительны, противоречивы и порой непредсказуемы для научного мышления, что юридическая наука, в том числе и общая теория государства и права, оказалась неспособной оперативно и достойно отвечать на эти вызовы. В этих условиях «все острее ощущается потребность в знаниях о том, какие требования должна удовлетворять общая теория права как система конкретных знаний и какими путями и способами можно достичь такого уровня знаний» .
Правовая действительность это не застывшая, статичная сфера общества. Она постоянно изменяется, что приводит к сложным сочетаниям различных ее элементов, обусловленных объективными закономерностями развития социума. В связи с этим научный анализ теоретико-методологических аспектов правовой системы общества, раскрытие системного характера права как основополагающего элемента правовой системы, выявление критериальных основ эффективности правового воздействия, анализ правовой системы как фактора устойчивого развития общества.
1. Влияние переходных процессов на современное состояние юридической науки
Наиболее широко говорят о переходной экономике, обычно имея в виду, что она находится на этапе активных преобразований, в состоянии реформирования. При этом в официальной идеологии, да и большинстве исследований, полагается, что осуществляется движение к экономическому устройству общества по образцу либеральной экономики западного типа. Дискутируются, в основном, только конкретные модели, типологически различающиеся, как правило, по степени участия государства в экономической жизни общества. Признается, правда, что наша реальная экономика, как переходная, еще весьма далека от декларированных образцов, однако прохождение ею «точки невозврата» в силу сформированности в России основ рыночной экономики, делающих невозможным возврат страны к социалистическому хозяйству, отмечается как отечественными, так и зарубежными авторами.
Невозможность возврата к социалистическому прошлому не означает, однако, гарантии прихода к предполагаемому капиталистическому будущему. Особенность современной ситуации заключается в том, что в отечественной экономике сегодня улавливаются принципиально различные тенденции (наряду с введением частной собственности, рыночных отношений, приватизацией и т. п. продолжают существовать прежние структуры экономики, сохраняются действовавшие и образуются новые субъекты управления и пр.), создающие существенные трудности в ее концептуализации, выявлении устойчивых закономерностей развития. Следовательно, возможности научного прогноза итогов разворачивающихся в стране процессов, как минимум, нельзя переоценивать.
Аналогичным образом, как переходные, принято рассматривать государство и право. Наиболее распространены те же полагания об общей направленности перехода. Так же отмечается «разнонаправленность» конкретных процессов и противоречивость тенденций, сосуществование административно-командных и либерально-демократических методов управления, конкуренция правовых принципов и политической целесообразности и т. п. Отсюда, теоретическое предвидение характера нашей будущей государственности носит, главным образом, вероятностный характер, а оценки конкретных вероятностей соотносятся, прежде всего, с мировоззренческими позициями авторов.
Считается, что качество законодательства решающим образом зависит от полноты информации и адекватности понимания законодателем складывающегося в обществе положения дел. «Чем глубже и более всесторонне познана внешняя среда, отмечает Д. А. Керимов, чем рациональнее использованы добытые знания, чем в большей мере они отражают назревшие потребности этой среды, тем выше теоретический уровень законотворчества, тем эффективнее действие правовых норм, тем оптимальнее достижение целей и задач правового регулирования».
Выполнение данного требования в условиях высокой социальной динамики и неустойчивости тенденций переходного периода весьма непросто. Очевидным следствием этог является, например, неизбежность существенных пробелов в законодательстве.
Что же касается тезиса о методологических трудностях правоведения, возникающих в связи с отмеченными обстоятельствами, то они могут быть интерпретированы, например, в рамках проблемы теоретического описания исследуемых объектов как процессов, в рассматриваемом случае переходных процессов. При таком подходе, о процессе, в общем плане, говорят, когда рассматривают изменение какого-либо объекта и могут выразить его в последовательности «состояний» данного объекта. Это означает также, что все характеристики в этой последовательности, как характеристики состояний объекта, должны и относиться к объекту в целом, и быть связанными особым отношением «во времени» между собой, что и позволяет, в частности, находить «законы изменения» избранного объекта.
Применить данную логику к феноменам государства и права, объединяющим множество разнонаправленных и неустойчивых тенденций переходного периода, слабо выраженных в эмпирических зависимостях, испытывающим влияние весьма интенсивных, но слабо организованных, рассогласованных социально-экономических и политических процессов далеко не просто. Так, обратившись к проблеме научной периодизации переходного состояния государства, В. В. Сорокин, вполне обоснованно исходит из того, что переходный процесс «предполагает существование тех или иных этапов и фаз, их особую последовательность и взаимообусловленность». В соответствии с этим положением, автор выделяет три этапа переходного периода: этап «оформления переходной власти», этап «конституирования нового строя» и этап «устойчивого функционирования государства». Нетрудно заметить, что исследователю не удалось реализовать, по меньшей мере, две нормы описания переходного процесса, стоящие за вышеизложенным общим представлением процесса. Во-первых, характеристики этапов явно не относятся к государству в целом, а представляют, скорее, выделение различных аспектов его изменения и, в этом смысле, относятся к различным процессам в рамках переходного периода. Во-вторых, не выделено основание отношения данных этапов между собой, что затрудняет восприятие их как закономерных. Отсюда, весьма интересная в содержательном план, по формальным методологическим основаниям, разработка проблемы автором вряд ли может претендовать на статус теоретической модели переходного процесса. Однако, на наш взгляд, это не столько свидетельство недочетов конкретного исследования, сколько подтверждение методологических пробелов юридической науки. В частности, в области системных исследований.
