Актуальность данного диссертационного исследования определяется, прежде всего, уровнем популярности творчества Сергея Довлатова в нашей стране, а также возрастающим интересом литературоведения к этому писателю.
Данное диссертационное исследование ставит своей целью изучение поэтики прозы С. Довлатова в контексте традиций русской литературной классики.
Поставленная цель предполагает решение более частных задач:
• путем анализа поэтики творчества Сергея Довлатова выявить ее основные принципы;
• охарактеризовать эстетическую концепцию писателя и ее обусловленность двумя ведущими и взаимосвязанными позициями в понимании цели и предназначения искусства;
• выявить читательские вкусы С. Довлатова, его идейно-эстетические ориентиры и ощущаемые им самим связи с литературой предшествующих эпох;
• проследить реализацию и трансформацию традиций русской литературы в прозе Сергея Довлатова на разных уровнях: типологии героев, мифопоэтическом, стилистическом.
Поставленные задачи определяют выбор методологии исследования. Современная теория литературы указывает: «.применение сравнительного метода может дать правильные результаты лишь при условии, что предварительно установлено: что с чем можно и следует сравнивать. Сравнительный анализ должен предваряться структурнымструктурный подход — сочетаться с историко-культурным"1. В связи с этим методологической основой данного исследования стали работы, сочетающие структурный и сравнительно-исторический подход: Ю. М. Лотмана,.
1 Ранчин А. Роль традиций в литературном процессе // Теория литературы. Т. IV. Литературный процесс. -М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2001. — С. 16.
М.М. Бахтина, Ю. Н. Тынянова, В. Н. Топорова, З. Г. Минц, В. Б. Катаева,.
A.П. Скафтымова, М. М. Гиршмана, Б. В. Томашевского и др.
При исследовании произведений С. Довлатова мы используем категории традиции и контекста, чтобы вписать его творчество в русскую литературу Х1Х-ХХ веков.
Сочетание структурного и сравнительно-исторического методов прочно связано с понятием «контекст». Мы исходим из понимания этого термина как области связей литературного произведения с современной ему действительностью, но определяющим для нас становится обращение писателя (сознательное или интуитивное) к более широким, удаленным контекстам — к «большому историческому времени» (М.М. Бахтин).
B.Е. Хализев отмечает: «Здесь и литературные традиции как предмет следования или, напротив, отталкивания, и внехудожественный опыт прошлых поколений, по отношению к которому писатель занимает определенную позицию"2. Контекстуальное изучение по необходимости избирательно, и лишь строго мотивируя выбор круга объектов для сопоставления можно достигнуть объективных научных результатов. Именно поэтому мы стремимся сочетать имманентное изучение произведения с контекстуальным его рассмотрением.
Проблема традиции и новаторства является одной из центральных теоретических проблем в литературоведении, и для нашей работы принципиален вопрос о трактовке термина «традиция». Основные достижения отечественного литературоведения по рассмотрению и анализу эволюции данной проблемы наиболее убедительно обобщены в книге «Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного о сознания», в статьях С. Аверинцева, А. Куделина, Ю. Манна и ряда других исследователей.
2 Хализев В. Е. Теория литературы. — М., 2005. — С. 305.
3 Историческая поэтика: Литературные эпохи и типы художественного сознания. — М.: Наследие, 1994.
Традиции и новаторство сосуществуют в литературном процессе, образуя некое диалектическое единство преемственности, по своей сути обращенной и к прошлому, и к будущему одновременно. Взаимодействие традиции и новаторства является мощным источником обогащения искусства. Под традициями в литературоведении мы понимаем историко-литературные преемственные связи в развитии общих закономерностей художественного творчества, выступающие в тех или иных формах.
B.Е. Хализев пишет, что под понятием «традиция» в современную эпоху следует подразумевать «инициативное и творческое (активно-избирательное и обогащающее) наследование культурного (и, в частности, словесно-художественного) опыта, которое предполагает достраивание ценностей, составляющих достояние общества, народа, человечества. <.> Органически усвоенная традиция <.> становится для отдельных людей и их групп своего.
— 4 рода ориентиром, <.> некой духовно-практическои стратегией" .
C.А. Шуняева5 (имея в виду монографию М. Храпченко6) отмечает, что при монографическом исследовании традиций необходимо учитывать отношение самого писателя к традиции и факту преемственности.
При исследовании типологии героев в творчестве С. Д. Довлатова мы опирались на методологию Н. М. Малыгиной, представленную в п монографиях «Художественный мир Андрея Платонова» и «Андрей Платонов: поэтика возвращения"8. Методологической моделью при исследовании контекстуальных связей современной литературы с классической послужила статья упомянутого исследователя «Диалог Платонова с Достоевским"9.
4 Хализев В. Е. Теория литературы. — М.: Высшая школа, 2005. — С. 363−364.
5 Шуняева С. А. Проблема традиции и новаторства в русской советской лирике 60-х — начала 70-х годов: Дис. на соиск. учён. степ. канд. филол. наук /10.01.02/. — М., 1977. — 225 с.
6 Храпченко М. Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы. — 3-е изд. — М., 1975.
7 Малыгина Н. М. Художественный мир Андрея Платонова. — М.: МПУ, 1995.
8 Малыгина Н. М. Андрей Платонов: поэтика возвращения. — М.: Теис, 2005.
9 Малыгина Н. М. Диалог Платонова с Достоевским // «Страна философов» Андрея Платонова. Вып. 4. — М., 2000.-С. 185−200.
В понятие «классическая русская литература» мы включаем не только произведения писателей XIX века, но и общепризнанные литературные шедевры первой половины XX века. * *.
Судьбу писателя Сергея Довлатова нельзя назвать безоблачной, но она была типичной для талантливого человека, чей творческий путь пришелся на конец 1960;х-80-е годы. Довлатов оказался одним из тех русских писателей, кто получил признание во всем мире. Достаточно сказать, что один из ведущих американских журналов — «New-Yorker» — печатал только трех русских писателей: Набокова, Бродского и Довлатова. Книги Довлатова были переведены на множество языков мира, и концу жизни он почти достиг того, о чем всегда мечтал, — жить литературой. Довлатов оказался равен сам себе, на западе он был воспринят именно так, как себя ощущал, как хотел выглядеть. Однако несмотря на внешнее благополучие, судьбу этого писателя нельзя назвать счастливой.
Путь Сергея Довлатова к читателю был сложен и долог. Он вошел в литературу в конце 1960;х годов. Вадим Нечаев вспоминает: «Выступление Довлатова очень точно и свежо сохранилось в моей памяти, потому что это было явление нового писателя в русской литературе. По-моему, это было зимой 1967 года, и читал он свои рассказы из цикла «Зона». Было впечатление, что этот удивительно яркий, красивый, необычайный человек пришел совершенно законченным писателем, со своим стилем, с острым ощущением современного языка"10. Однако официальной печатью Довлатов принят не был. Рассуждая по поводу отказа советских издательств печатать его произведения, Довлатов писал: «Это было странно. Я не был мятежным автором. Не интересовался политикой. Не допускал в своих писаниях чрезмерного эротизма. Не затрагивал еврейской проблемы. Мне казалось, я пишу историю человеческого сердца. <.> Я не был антисоветским.
10 Нечаев В Довлатов и литературная ситуация в Питере конца 60-х и в 70-е годы // Сергей Довлатов: творчество, личность, судьба (Итоги Первой международной конференции «Довлатовские чтения») / Сост. А. Ю. Арьев. — СПб., 1999.-С. 150. писателем, и все же меня не публиковали. Я все думал — почему? И наконец понял. Того, о чем я пишу, не существует. То есть в жизни оно, конечно, имеется. А в литературе не существует. Власти притворяются, что этой жизни нет"11.
Тем не менее, некоторые произведения С. Довлатова были опубликованы в СССР до отъезда писателя за границу. В интервью Виктору Ерофееву Довлатов рассказывал о двух «халтурных повестях о рабочем классе»: «Одну сократили до рассказа и напечатали в журнале „Нева“ то ли в 1967;м, то ли в 1969;м. Она называлась „Завтра будет обычный день“ — ужасная пролетарская повесть.» [3, 348]*. Вторая называлась «Интервью» и была напечатана в журнале «Юность» (№ 6, 1974 год), о ней Довлатов вспоминает и в повести «Ремесло» (глава «Как заработать 1000 (тысячу) рублей»): «Я решился продать душу сатане, а что вышло? Вышло, что я душу сатане — подарил. Что может быть позорнее?.» [2, 31]. И хотя Довлатов применяет свой излюбленный прием псевдодокументализма, изменяя в «Ремесле» название повести («По заданию»), фабула, описанная в «Ремесле», целиком соответствует рассказу «Интервью»: «Там действовали наивный журналист и передовой рабочий. Журналист задавал идиотские вопросы по схеме. Передовик эту заведомую схему — разрушал» [2, 31]. Позднее, кстати, эту же самую фабулу — реальности и журналистской ее интерпретацииДовлатов активно использует в повести «Компромисс». Санкт.
1 О.
Петербургский журнал «Город» ~ провел некоторые собственные изыскания и обнаружил публикации Довлатова в ленинградской прессе**.
Большинство произведений С. Довлатова в том виде, в каком их знает современный читатель, были опубликованы в Соединенных Штатах.
11 Довлатов С. Д. Как издаваться на Западе? // Сухих И. Н, Сергей Довлатов: время, место, судьба. — СПб., 1996.-С. 358−359. Здесь и далее тексты Сергея Довлатова за исключением специально оговоренных случаев цитируются по изданию: Довлатов С. Д. Собрание прозы в 3-х томах. — СПб.: Лимбус-Пресс, 1995. — с указанием тома и страницы в квадратных скобках.
12 Сергей Довлатов. Из опубликованного, но неизвестного // Город. — № 36. — 17.10.2005. Интересно, если не комично, что все три републикуемые заметки в самой решительной форме порицают пьянство.
Америки, отчасти в издательстве «Ардис» («Невидимая книга», «Наши»), а.
1 ^ отчасти — в издательстве Игоря Ефимова «Эрмитаж» («Зона», «Чемодан»). Известно, что Сергей Довлатов до последнего момента правил свои рукописи, готовил их к изданию, то есть невозможно говорить о том, что рассказы, впоследствии составившие повесть «Зона», написанные в 1960;х годах, и сама повесть, увидевшая свет в 1982 году в Америке, абсолютно идентичны. То же самое можно сказать и о других произведениях. Вдова писателя, Елена Довлатова, в разных интервью говорит, что опубликованные произведения существенно отличаются от рукописей, что Довлатов проделал гигантскую работу над всеми текстами. Особенно следует учитывать, что тексты перевозились через границу на микропленках, были отчасти повреждены, и некоторые фрагменты переписывались практически заново. В этой связи возникает весьма непростой вопрос об эволюции довлатовского творчества.
Деление довлатовской прозы на доэмигрантский и эмигрантский периоды весьма условно. Некоторые повести, состоявшиеся в этой форме уже на Западе, первоначально были написаны в виде сборников рассказов в России и Эстонии.
Чемодан", привезенный в Америку в виде сборника рассказов, при подготовке к публикации обретает «эмигрантское» вступление и становится повестью вследствие издательской необходимости. «Абсолютно эмигрантской» можно считать только повесть «Иностранка» и некоторые рассказы («Третий поворот налево», «На улице и дома» и др.). Повесть «Филиал», традиционно причисляемая к эмигрантскому периоду, тоже является таковой лишь отчасти. Действие повести происходит в двух временных планах: эпизоды из петербургской юности героя и его эмигрантской зрелости, работы на международной конференции в Лос.
13 Подробно см. об этом: Довлатов С. Д. — Ефимов И. М. Эпистолярный роман — М.: Захаров, 2001.
Анджелесе. Эпизоды, относящиеся к первому плану, были написаны еще в Ленинграде, это — части несостоявшегося романа Довлатова «Пять углов»" .
Подавляющая часть художественного творчества Довлатова была фактически создана в Советском Союзе до 1978 года, но существенно доработана при подготовке к изданию в США. Можно утверждать, что на текстах произведений Довлатова, известных читателю в нынешнем виде, нельзя всерьез изучать эволюцию творчества этого писателя. Тем не менее, существуют интересные работы, раскрывающие эволюцию творчества С. Довлатова с точки зрения изменения отношения писателя к центральным для него проблемам. К их числу относится кандидатская диссертация Ж. Ю. Мотыгиной «С. Довлатов: творческая индивидуальность, эволюция поэтики"14.
Было бы интересно произвести текстологический анализ тех рукописей, которые, возможно, сохранились в том, «ленинградском», виде в архивах. Однако работа с архивами представляет определенные трудности. Большая часть архивных материалов находится в Нью-Йорке у вдовы и дочери писателя. Остальные же материалы объявлены вдовой писателя «вне закона» .
Остается один аспект, через призму которого все же можно говорить об эволюции в творчестве Сергея Довлатова. При издательской работе писатель существенно переработал стиль каждого рассказа, изменил.
1 * «Пять углов» — известное место в Санкт-Петербурге (Ленинграде), перекресток, образованный пересечением Загородного проспекта и улиц Ломоносова, Рубинштейна и Разъезжей. В 1970;80-е годы это 1 место было средоточием «неформальной» культурной жизни города. В творчестве Довлатова словосочетание осложняется советским символом — пятиконечной звездой (на что намекает сам автор в повести «Ремесло» [2,75]) ы Мотыгина Ж.Ю. С. Довлатов: творческая индивидуальность, эволюция поэтики: Диссертация на л соискание степени кандидата филологических наук. — Астрахань, Астраханский гос. пед. ун-т, 2001.
Вокруг наследия Сергея Довлатова, в том числе и эпистолярного, периодически поднимаются серьезные ! скандалы, связанные с вопросом об авторских правах. Второй виток популярности Довлатова в конце 1990;х годов отчасти связан с этим. См. об этом публикации: Бараникас И. «Сергей не писал этой книги». Елена.
Довлатова надеется на российское правосудие // Московские новости. — ЬЦрУЛууууу.тп.гиЛччие р!)г>92 002;36.
27: Кудрин А. Л. Книжный браток // Ленинградская правда. — 23.11.2001; Баденков А. Чубайс мне друг, но Довлатов приносит деньги // Лица. — М., 1997. — № 6. — С. 35−37- Сулькин О. Запрещенный Довлатов. -г Итоги, 18.10.2002; Татаринцев А, Не читайте чужие письма: С. Довлатов — И. Ефимов. Судебный роман.
Новая газета, 02.08.2004; Рудницкая А. «Я знал, что нарушаю закон»: Игорь Захаров рискует ради читателей. — Московские новости, http://www.mn.ru/issue.php72002;36−25. некоторые имена, переставил некоторые акценты. Однако первоначальный тематический пласт остался практически неизменным. И с этой точки зрения интересно выявить эволюцию творчества писателя в трактовке некоторых «любимых» довлатовских тем. Например, это тема единства мира, идентичности мира по разные стороны границ, какими бы они ни былигосударственными, временными или метафизическими, тема приятия противоположных точек зрения, тема слова родного и слова вообще, тема творчества.
В 1960;1970;е годы Довлатов публиковался в самиздате, о котором А. Стреляный пишет: «Советская цензура причастна к одному из чудес XX века: изготовление книги пошло вспять. Чтобы сделать книгу доступной многим, ее стали возвращать в рукописное состояние <.> В других случаях с той же целью вещь надо было оставить в рукописи <.> Никогда ничего люди не читали с таким жаром, как Самиздат в России XX века"15. Довлатов отличал «большой» самиздат, где «.в огромном количестве тиражировались произведения Солженицына. Материалы процесса над Синявским и Даниэлем. Письма Жореса Медведева и Эрнста Генри. И многие другие знаменитые тексты», 16 и «малый», участником которого был он сам. Довлатов считал, что «малый» самиздат «.и есть самиздат в наиболее точном значении. Сам пишешь. Сам даешь знакомым. А порой — и сам.
17 читаешь в гордом одиночестве". О своей роли в нем он писал так: «Вряд ли кто-то специально перепечатывал мои рассказы или рассказы моих друзей. Закончив рассказ, я сам перепечатывал его в нескольких экземплярах. И потом раздавал знакомым. А они — своим знакомым, если те проявляли интерес"18.
15 Самиздат века / Сост. А. И. Стреляный, Г. В. Сапгир, В. С. Бахтин, Н. Г. Ордынский. — М. — Мн.: Полифакт, 1997. — 1192 с. — (Итоги века. Взгляд из России). — Обл.
16 Довлатов С. Д. Как издаваться на Западе? // Сухих И. Н. Сергей Довлатов: время, место, судьба. — СПб., 1996.-С. 359.
17 Там же.
18 Довлатов С. Д. Как издаваться на Западе? // Сухих И. Н. Сергей Довлатов: время, место, судьба. — СПб., 1996. — С. 360.
Проза Довлатова стала, что называется, «широко известна в узких кругах» — явление по тем временам распространенное. В фотоальбомах «Не только Бродский. Русская культура в портретах и анекдотах» и «Там жили поэты», а также в своих «Записных книжках» Довлатов упомянул многих литераторов, с которыми он лично общался, находился в дружеских отношениях. Это такие замечательные имена, как Василий Аксенов, Андрей Арьев, Андрей Битов, Владимир Войнович, Глеб Горбовский, Игорь Ефимов, Евгений Рейн, и, конечно, Иосиф Бродский. Словом, в круг общения Сергея Довлатова входили «люди одной с ним профессии"*. И он считал это благотворным для своего творчества, потому что «литературная среда необходима» [2, 21].
Однако главный путь Довлатова к читателю пролегал через тамиздат**. Причин тому несколько. Во-первых, в конце 1960;х самиздат уже отживал свой недолгий век — наступало время прозы (которую сложнее размножать «кустарным» способом). Во-вторых, мечтой Довлатова была книга, настоящая, доступная широкому кругу читателей. Но уже готовый набор первой его книги был уничтожен по распоряжению КГБ (об этом повесть «Невидимая книга»). Наконец, Довлатов крайне отрицательно относился ко всему непрофессиональному, в том числе и к книгоиздательству.
С середины 1970;х годов произведения С. Д. Довлатова (точнее, рассказы, которые затем стали главами повестей) печатались только на Западе в журналах «Континент» (1977, № 11), «Время и мы» (1977, № 14), «Эхо» (1979, № 1) и других. Это было восхождение на вторую ступень для литературы андеграунда и одновременно окончательный разрыв с советской официальной литературой — Довлатов был исключен из Союза журналистов СССР, что закрыло ему двери во все редакции. Эмиграция жены и дочери Это выражение появляется в «Записных книжках» при объяснении симпатии Чехова к врачам. «У Чехова все доктора симпатичные. Ему определенно нравились врачи. То есть люди одной с ним профессии» [3, 274].
Там" - это за границей, в большей степени в Америке и во Франции. Изданием книг запрещенных русских писателей занимались как русские эмигранты (например, Владимир Марамзин с его журналом «Эхо»), так и энтузиасты среди западных славистов (один из наиболее выдающихся — Карл Проффер с его издательством «Ардис»),.
Сергея Довлатова, а также повторные публикации на Западе привели к тому, что он попал в Каляевский спецприемник, где провел две недели, а потом был «выдворен» из страны. Сценарий для многих людей того времени обычный и далеко не самый трагический. Довлатов не спешил уезжать: «Я чего-то ждал. Мне в общем-то известно, чего я ждал. Я ждал, когда меня издадут в «Ардисе» ."19.
Первая книга («Невидимая книга») Довлатова вышла в 1977 году в США, в издательстве «Ардис». В 1978 году Сергей Довлатов вылетел в Вену, а оттуда в феврале 1979;го приехал в Нью-Йорк.
Дальше биография Довлатова развивалась иначе, чем у многих других российских «андеграундных» писателей. Не станем сейчас касаться.
20 противоречивой истории с еженедельником «Новый американец», важнее история успеха Довлатова как писателя. Эмигрантской общественности-, и ограниченному кругу западных славистов его рассказы были известны, однако массового мирового читателя Довлатов обрел в переводах. Говорили даже, что его произведения «проигрывают в оригинале"*. За двенадцать лет жизни в эмиграции он издал двенадцать книг в США и Европе, печатался в престижном журнале «Нью-Иоркер"**. Самые смелые ожидания реализовались многократно.
Российский массовый читатель узнал произведения Довлатова после 1990 года, когда цензура в России практически перестала влиять на судьбу литературного произведения. Довлатова стали печатать в российских.
19 Довлатов С. Д. Как издаваться на Западе? // Сухих И. Н. Сергей Довлатов: время, место, судьба. — СПб., 1996. — С. 360.
20 История еженедельника «Новый американец» непроста и драматична. Подробнее см. об этом: С. Д. Довлатов «Невидимая газета», Орлова А., Шнеерсон М. Блеск и нищета «Нового американца» // Вестник-ОпНпе. — № 10−15, 15 мая-24 июля 2002.
Скорее всего, эту фразу придумал сам Довлатов. В «Записных книжках» то же самое сказано о Курте Воннегуте [3, 312].
Этого достигали не многие. Публикация в этом журнале означала не только приличные гонорары, но и признание западной общественности. В одном из писем Курт Воннегут писал Сергею Довлатову: «Я родился в этой стране, бесстрашно служил ей в годы войны, но мне так и не удалось напечататься в „Ныойоркере“. Вдруг появляетесь Вы и — пожалуйста! — они тут же публикуют Ваш рассказ» [Звезда, 173]. журналах, отдельными книгами начали выходить сборники рассказов и повести21.
Сергей Довлатов прошел все этапы судьбы талантливого, но непечатаемого писателя эпохи 1960;70-х годов: небольшой период самиздата, тамиздат, публикация в западных издательствах, возвращение к российскому читателю. К сожалению, своего собрания сочинений Довлатов так и не дождался — его жизнь закончилась 24 августа 1990 года в Нью-Йорке.
В 1993 году вышло первое трехтомное собрание сочинений Сергея Довлатова (почти без изменений было переиздано 1995 году), в которое вошли основные повести и некоторые рассказы. Логичным завершением трехтомника стала книга «Малоизвестный Довлатов» (1997), о которой будет сказано отдельно. Филологическая проза Довлатова была помещена в.
22 приложении к книге И. Н. Сухих «Сергей Довлатов: время, место, судьба», первой филологической монографии о писателе. В 2000 году увидел свет четырехтомник С. Д. Довлатова. Сейчас это наиболее полное собрание сочинений писателя. Письма Сергея Довлатова опубликованы отдельной книгой «Сквозь джунгли безумной жизни"23. Последней на данный момент стала книга «Речь без повода. или Колонки редактора"24, где собрана публицистика писателя.
Однако наследие этого автора остается неполным, т. к. не переизданы его работы советского периода. Довлатов очень ответственно относился ко всему, что выходило из-под его пера, и письменно запретил в завещании переиздавать все, что было напечатано в Советском Союзе, и вдова писателя Елена Давыдовна Довлатова соблюдает волю мужа. Однако сам Довлатов в рассуждениях, например, о Франце Кафке, отдает дань уважения поступку Макса Брода, который «нарушил волю покойного, взял на себя этот грех, но.
21 Первая книга в России — Заповедник. — Л., 1990. — 95 с. Сухих И. Н. Сергей Довлатов: время, место, судьба. — СПб.: КультИнформПресс, 1996.
23 Довлатов С. Д. Сквозь джунгли безумной жизни: Письма к родным и друзьям. — СПб.: Звезда, 2003.
24 Довлатов С. Д. Речь без повода. или Колонки редактора. — М.: Махаон, 2006. — 432 с.
О с зато обогатил мировую литературу несколькими признанными шедеврами". Также из-за пресловутого вопроса об авторском праве не публикуются прочие письма писателя, если держатель писем не может договориться с наследниками. В фильме Сергея Соловьева «Мой сосед Сережа Довлатов» Елена Довлатова говорит о своем решении запретить издание писем на неопределенный период (до 50 лет, обозначенных законом об авторском праве). Остается надеяться, что нам посчастливится увидеть полное собрание сочинений Сергея Довлатова, которое, можно сказать с уверенностью, даст мощный импульс исследованию творчества этого писателя. * *.
Со дня смерти писателя Сергея Донатовича Довлатова прошло более пятнадцати лет. На первый взгляд, этого времени чрезвычайно мало, чтобы в литературоведении сложился определенный взгляд на феномен творчества писателя. Тем не менее, в настоящее время тема жизни и творчества Довлатова оживленно обсуждается в российской и зарубежной филологии.
При жизни Довлатова выходило множество рецензий на каждую его.
О/л книгу". Так, М. Таранов, оценивая сборник «Зона», рассуждал: «Книга имеет подзаголовок «Записки надзирателя» — очевидно, это и является тем, ныне восполненным пробелом в неисчерпанной и поныне теме Большой Беды <.> На фоне потрясающих откровений бывших узников: А. Солженицына, В. Шаламова, А. Марченко, Э. Кузнецова, В. Буковского — довлатовское свидетельство волею судеб попавшего в конвойные войска как бы дополняет то недостающее звено, где над пропастью Добра и Зла души узников и надзирателей — суть одной и той же полустертой монеты советского повседневья"27.
25 Довлатов С. Д. Записки чиновника// Сухих И. Н. Сергей Довлатов: время, место, судьба. — СПб., 1996. — С. 322.
26 См., например: Серман И. Театр Сергея Довлатова // Грани. — 1985. № 136. — С. 138−162- Таранов М [Рецензия на книгу «Зона"] // Континент, № 36- Арьев А. Ю. Театрализованный реализм: О повести Сергея Довлатова «Филиал» // Звезда — 1989. № 10. — С. 19−20- Карпов A.C. По течению: Читая повести Э. Лимонова «.У нас была великая эпоха» и С. Довлатова «Филиал» // Литературная газета. — 1989. № 51. — 20 дек. — С. 4.
27 Таранов М. [Рецензия на книгу «Зона"] // Континент. — № 36.
В первое пятилетие после смерти писателя появилось большое количество статей биографического, мемуарного, а не филологического28 характера. В качестве реакции на публикацию довлатовских произведений в России появляются рецензии на них". Значительное событие произошло в марте 1994 года — вышел в свет номер журнала «Звезда», целиком посвященный Довлатову. В этот выпуск, кроме не изданных ранее произведений самого писателя, вошло несколько статей мемуарного характера (раздел «Приятели о Сергее Довлатове»). Несмотря на то, что их авторы (Е. Рейн, А. Найман, С. Вольф, А. Арьев и др.) попытались внести в свои очерки элементы литературоведческого анализа, это, скорее, литературные эссе, или, как позже обозначит жанр своей книги А. Генис,.
30 главы «филологического романа». Более того, иногда эти очерки носят характер не совсем уважительный, несколько панибратский.' Конечно, практически все эти люди — друзья и знакомые Сергея Довлатова, и кому как не им писать о нем таким образом. Однако большинство очерков повествует о советском периоде жизни писателя, когда он был одним из многих «литературных мальчиков», обивавших пороги ленинградских и таллиннских редакций. Как профессиональный литератор Довлатов состоялся на Западе. И как раз этот Довлатов, достигший своих целей31, оказался «за кадром», и остается непонятным, почему сочинения разухабистого гуляки Сереги Довлатова32 читает Россия, Америка, Англия, Германия, Япония и т. д. Об этом нюансе «довлатовского» номера «Звезды» пишет Инна Пруссакова: «И.
28 См., например: Дружников Ю. Летописец Брайтон-бич (воспоминания о Сергее Довлатове) // Новое русское слово. — 30 августа 1990; Вайль П., Генис А. Хранитель алфавита // Литературная газета. — 1990. № 37- Вайль П. Л., Генис A.A. 24-го августа 1990 года умер Сергей Довлатов // Синтаксис. — Париж, 1990. № 28. — С. 201−204- Карабчиевский Ю. Памяти Сергея Довлатова: [Некролог] //Литературная газета. — 1990. № 35. — 29 авг. — С. 7- Степанов Е. По довлатовским местам в Нью-Йорке: [Памяти писателя С. Довлатова] // Столица. — 1992. № 37. — С. 54−55- Арьев А. Букет и венок: К 5-й годовщине со дня смерти С. Довлатова // Общая газета. — 1995. № 34. — 24−30 авг. — С. 10.
29 См., например: Арпишкин Ю. Герой в поисках автора// Довлатов С. Чемодан: Повести. — М., 1991. — С. 37- Бетаки В. [Рецензия] // Русская мысль. — Париж, 1993. № 3923. — 3 апр. — С. 13.
30 Генис A.A. Довлатов и окрестности. — M.: Вагриус, 1999.
31 «Бог дал мне именно то, о чем я всю жизнь его просил. Он сделал меня рядовым литератором. Став им, я убедился, что претендую на большее. Но было поздно. У Бога добавки не просят» [6, 296].
2 Зерчанинов Ю. Две ресторанных истории и одна про излишне трезвого Сергея Довлатова // Юность. -1995. № 6.-С. 22−24. на многих воспоминаниях лежит печать именно такого восприятия Довлатова. Попросту говоря: да что я, не знаю этого Сережку, что ли! Это вам он писатель, а меня-то не проведешь. Вместе пили, а вы мне тут."33. Несомненно интересен раздел «Критика о Довлатове», в котором представлены работы филологического характера, охватывающие общие вопросы стиля, писательской техники Довлатова. Филологический взгляд на феномен творчества Довлатова только формировался, и ситуация 1994 года требовала именно такого подхода.
Интересны и часто неожиданны помещенные здесь же, в «Звезде», в разделе «Довлатов в зарубежной критике», мнения американских критиков о произведениях писателя. К сожалению, в этих статьях встречаются элементы традиционного взгляда на русскую культуру, сконцентрированного на штампах: «русские морозы», «русская водка» и рассуждения о «загадочной русской душе». В то время как сам Довлатов крайне иронично отзывался о декларируемой любви к березам («Даже березы упомянул, чего себе век не прощу.» [1, 236]), матрешкам, хохломе и прочим внешним атрибутам Родины. К тому же фразы вроде «Порядочные русские кончают дни в ГУЛАГе"34 вызывают в памяти строки из довлатовских «Записных книжек»: «После коммунистов я больше всего ненавижу антикоммунистов» [3, 293]. Зарубежные критики рассматривали творчество С. Довлатова с позиций противостояния двух идеологических системиронию и абсурд его прозы объясняли исключительно критикой социалистического строя.
Несомненным плюсом этого выпуска журнала «Звезда» стала публикация не изданных ранее произведений Сергея Довлатова. Материалы журнала послужили основой для сборника «Малоизвестный Довлатов"35, который стал дополнением трехтомника, выпущенного издательством «Лимбус-Пресс». Андрей Арьев, издававший этот дополнительный том, добавил сочинения Довлатова «На литературные темы», а также переписку.
33 Пруссакова И. В. Вокруг да около Довлатова // Нева. — 1995. № 1. — С. 195.
34 Там же.
35 Малоизвестный Довлатов. Сборник. — СПб.: Журнал «Звезда», 1997.-512 с. писателя с Л. Штерн, Ю. Губаревой, Н. Сагаловским, с самим А. Арьевым. Раздел «Приятели о Сергее Довлатове» остался почти без изменений, за исключением некоторых статей.
Наконец, в 1996 году вышла первая научная монография о творчестве С. Д. Довлатова: Сухих И. Н. «Сергей Довлатов: время, место, судьба"36, представляющая собой ряд статей, посвященных крупным произведениям или общим вопросам поэтики Сергея Довлатова. И. Сухих рассматривает основные принципы построения довлатовского текста, типы героев, кратко характеризует тематику и проблематику произведений. Эта книга дала серьезную стартовую площадку для дальнейших исследований творчества Сергея Довлатова, на сегодняшний день это единственная монография о прозе этого писателя.
Позже, в 1997 и в 1999 годах, появились две заметные книги: Е. Рейна.
37 38.
Мне скучно без Довлатова" и А. Гениса «Довлатов и окрестности». Между ними много общего: в них больше «окрестностей», чем «Довлатова». Оба автора замечательно воспроизводят атмосферу эпохи, знаковой фигурой которой стал С. Довлатов. В 1999 году вышел сборник статей «Сергей Довлатов: творчество, личность, судьба (Итоги Первой международной.
•зп конференции «Довлатовские чтения»)", составленный Андреем Арьевым. В этой книге среди мемуарных работ С. Вольфа, М. Нумано, А. Пекуровской есть и научные статьи В. Попова, Е. Курганова, А. Зверева и многих других.
К сожалению, в последние годы количество «полускандальных» публикаций значительно превышает количество серьезных филологических работ. В 2001 году в издательстве «Захаров» вышла откровенно скандальная книга переписки между С. Довлатовым и И. Ефимовым «Эпистолярный.
36 Сухих И. Н. Сергей Довлатов: время, место, судьба. — СПб.: КультИнформПресс, 1996. Второе издание книги состоялось в 2006 году (издательство Санкт-Петербургского института истории РАН «Нестор-История»),.
37 Рейн Е. Б. Мне скучно без Довлатова. Новые сцены из жизни московской богемы. — СПб.: Лимбус-Пресс, 1997.-296 с.
38 Генис A.A. Довлатов и окрестности. — М.: Вагриус, 1999. — 302 с.
39 Сергей Довлатов: творчество, личность, судьба (Итоги Первой международной конференции «Довлатовские чтения») / Сост. А. Ю. Арьев. — СПб.: «Звезда», 1999. — 317 с. роман", вызвавшая огромное количество отрицательных рецензий40. Часто появляется имя Довлатова и в периодической печати, даже в изданиях исключительно развлекательного характера (журналы «Медведь», «Са1а-Биография»). Довлатов, личность, безусловно, харизматичная, становится героем глянцевой прессы и коротких газетных заметок*.
Филологические статьи о прозе С. Довлатова публикуются в основном в периодических изданиях и в сборниках. При этом появление принципиально новой информации в таких книгах крайне редко. Пример этому — сборник «О Довлатове», изданный тверским издательством «Другие берега» в 2001 году. Во Введении Елена Довлатова так и объясняет цель создания книги: «У меня возникла идея опубликовать под одной обложкой часть собранного материала, чтобы те, кому он понадобится, не сталкивались в работе с дополнительными трудностями, связанными с розыском"41.
Основой «Последней книги"42 Сергея Довлатова (2001)43 стал сборник рассказов, который писатель готовил к своему юбилею. Кроме прозы Довлатова в книге размещены некоторые статьи, заметки и рецензии на его произведения.
В книгах А. Пекуровской «Когда случилось петь С.Д. и мне"44, В. Соловьева и Е. Клепиковой «Довлатов вверх ногами"45, Л. Штерн.
40 Топоров В. Некрофилия, переходящая в некрофагию: Зачем Захарову и Ефимову понадобился Довлатов? // Независимая газета. — 06 апреля 2001; Иванова Н. Чужие письма читать рекомендуется (Рец. на кн.: Довлатов С., Ефимов И. Эпистолярный роман. — М., 2001) // Знамя. — 2001. № 5. — С. 214−216- Иваницкая Е., Быков Д. Писали, не гуляли: Эпистолярный роман одного эпистолярного романа // Дружба народов. — 2001. № 4. — С. 199−206- Ольшанский Д. Довлатов — почтой: Издан «Эпистолярный роман Сергея Довлатова» // Семь дней. — № 4. — 10.01.2001; Немзер Л. Нас мало, да и тех нет: Издана переписка Сергея Довлатова и Игоря Ефимова // Время новостей. — № 13. — 26.01.2001; Метелкина А. Пятнадцатый подход Русский Журнал / Круг чтения / Периодика. — www.russ.ru/kruL'/periocl/2000l 121а html — Дата публикации: 21 Ноября 2000. Дата посещения: 18 марта 2003; Гаврилов А. Бегемотова масленица // Русский Журнал / Круг чтения //www.russ.ru/krug/2 001 0111a.html. — Дата публикации: И Января 2001. — Дата посещения: 18 мая 2004; Амусин М. Эпистолярный роман о дружбе и недружбе // Нева. — 2003. № 9. — С. 204−210. В «Приложении» к данной работе размещена библиография газетных публикаций о С. Довлатове.
41 Довлатова Е. Вместо предисловия // О Довлатове. Статьи, рецензии, воспоминания. — Тверь: Другие берега, 2001.-С. 5.
42 Рецензия на «Последнюю книгу» см.: Александров Н. Довлатов, избранный Довлатовым [Рец. на «Последняя книга"] // Газета. — http:/Avww.g/t.ru/ruhricator azt7ruhric=reviu&id= 10 550 000 000 003 660. — Дата посещения: 18.04.2004.
43 Довлатов С. Д. Последняя книга. — СПб.: «Азбука», 2001.
44 Пекуровская А. Когда случилось петь С.Д. и мне. — СПб.: Симпозиум, 2001.
45 Соловьев В., Клепикова Е. Довлатов вверх ногами. — М.: Коллекция «Совершенно секретно», 2001.
Довлатов, добрый мой приятель"46 и В. Алейникова «Довлатов и другие"47 преобладает мемуарное начало, однако уже ощутим литературоведческий подход.
В настоящее время можно сказать, что не проходит и месяца, чтобы в одном из «толстых» журналов не появилась статья, заметка, даже просто упоминание о Довлатове. Однако эти литературоведческие работы, касающиеся поэтики произведений или творчества в целом, остаются разрозненными и свидетельствуют скорее о формирующемся интересе профессиональных филологов к творчеству Сергея Довлатова.
Особо следует отметить вклад в исследование творчества С. Довлатова авторов учебных пособий. В 1996 году в учебнике «Очерки русской литературы XX века"48 вышла глава Н. М. Малыгиной о писателе, в которой уже тогда отмечалась значительная интертекстуальная составляющая прозы Довлатова. С изменениями и дополнениями это исследование переиздавалось в учебнике «Русская литература XX века» под редакцией Л.П. Кременцова49 в 2002, 2003 и 2005 годах, а также в книге «История русской литературы-XX века» под редакцией Л.Ф. Алексеевой50 в 2007 году. В небольшом пособии «Проза русского зарубежья (1970;1980;е годы)"51 Е. Ю. Зубарева анализирует творчество С. Довлатова. Объемный материал о Довлатове был размещен в двухтомнике Н. Л. Лейдермана и М. Н. Липовецкого «Современная русская.
СП литература. 1950 — 1990;е годы". Исследования о писателе присутствуют в учебных пособиях М. А. Черняк «Современная русская литература»" «и «Литература русского зарубежья» под редакцией А.И. Смирновой54 (глава о.
46 Штерн Л. Довлатов, добрый мой приятель. — М.: Азбука, 2005.
47 Алейников В. Довлатов и другие. — М.: София, 2006.
48 Очерки русской литературы XX века. Книга И.
Литература
40−90-х годов. Проза. Поэзия. Драматургия. -М.: МПУ, 1995.
49 Русская литература XX в.: В 2 тт: Учебное пособие для студентов высших педагогических учебных заведений / Под ред. Л. П. Кременцова / Изд. 3-е, испр., доп. — М.: Академия, 2005.
50 История русской литературы XX века. Кн. 4 / Под ред. Л. Ф. Алексеевой. — М.: Высшая школа, 2007.
51 Зубарева Е. Ю. Проза русского зарубежья (1970;1980;е годы). — М., 2000.
52 Лейдерман Н. Л., Липовецкий М. Н. Современная русская литература. 1950 — 1990;е годы. Т. 2. — М., Академия, 2003.
53 Черняк М. А. Современная русская литература. — СПб., М.: Сага, Форум, 2004.
54 Литература русского зарубежья (1920;1990): Учеб. пособие / Под общ. ред. А. И. Смирновой. — М., 2006.
Довлатове принадлежит перу A.C. Карпова), а также в некоторых других книгах, предназначенных для вузовского преподавания.
Новые литературоведческие исследования55 представляются на международных и региональных научных конференциях. Творчество Довлатова становится объектом монографического диссертационного исследования: в 2000 году защищено 4 работы, в 2001 — 2, в 2004 — 3, в 2005 -1. Из десяти кандидатских диссертаций о творчестве Довлатова лишь шестьсобственно литературоведческие56, остальные касаются лингвистических аспектов или просто используют тексты Довлатова для иллюстрации того или иного явления в русском языке.
Выходят документальные фильмы о жизни Сергея Довлатова с элементами анализа его творчества. Говорить же о популярности произведений Довлатова среди читателей излишне, он остается' одним из самых читаемых авторов, его книги переиздаются и продаются огромными тиражами, имя Довлатова стало ярким брендом, работа скоторым беспроигрышна*.
Исследование творчества Сергея Довлатова остается одной из актуальных задач литературоведения. Особенно продуктивным представляется взгляд на Довлатова как на хранителя и продолжателя традиций русской классической литературы.
55 Можно отметить статьи Вейсман И. З. К вопросу об интертекстуальности в прозе С. Довлатова //.
Филологические этюды. Вып. 4. — Саратов, 2001. — С. 63−64- Глушкова A.C. Проблема сущности творчества (ремесла) в повести С. Довлатова «Ремесло» // Русская литература в современном культурном пространстве: Материалы юбил. конф., посвящ. 100-летию Том. гос. пед. ун-та и 70-летию филол. фак. Том. гос. пед. ун-та (2−3 нояб, 2000 г.). — Томск, 2001. — С, 105−112- Косарева T.A. Образ и место рассказчика в прозе Сергея Довлатова // Парадигмы: Сб. статей молодых филологов. — Тверь: ТГУ, 2003. — С. 205−212- Кузнецова Е. В. Роль экспрессивных синтаксических конструкций в создании образа автора: (На материале произведений Сергея Довлатова) // Дергачевские чтения — 2000: Рус.
литература
: нац. развитие и регион, особенности. -Екатеринбург, 2001. — Ч. 2. — С. 157−160- Неминущий А. Н. Поэтика и семантика «вербального зияния» в прозе С. Довлатова// Славянский мир и литература. — Калининград, 2003. — С. 111−120 и другие. 5 Власова Ю. Е. Жанровое своеобразие прозы С. ДовлатоваВознесенская O.A. Проза Сергея Довлатова. Проблемы поэтикиВоронцова-Маралина A.A. Проза Сергея Довлатова: поэтика циклаДочева К. Г. Идентификация личности героя в творчестве Сергея ДовлатоваМотыгина Ж.Ю. С. Довлатов: творческая индивидуальность, эволюция поэтикиВейсман И. З. Ленинградский текст Сергея Довлатова. * Именно поэтому авторы многих книг (Е. Рейн, М. Веллер, В. Алейников), где содержатся статьи не только о Довлатове, стремятся вынести его имя на обложку.
Наша работа исследует творчество писателя в сравнительно-историческом аспекте. Небольшой срок, прошедший со времени обретения писателя Сергея Довлатова российским читателем и филологом, требует обобщающего взгляда на его творчество. В большинстве статей литературоведческого характера исследуются вопросы поэтики Довлатова, жанровое своеобразие произведений, структура образов, сложнейший вопрос о соотношении автора и героя, довлатовский метод псевдодокументализма.
Исследований творчества Довлатова в сравнительно-историческом аспекте очень мало, и в основном эти работы касаются авторов, современных писателю. Действительно, буквально на поверхности лежит возможность сопоставления творчества Довлатова с современниками, с теми авторами, которые творили в родственной ему среде, с представителями единого с ним литературного поколения. Например, неоднократно исследователи.
57 проводили сравнение художественного мира С. Довлатова и Э. Лимонова. Игорь Сухих, взяв за основу формальный признак (близость в алфавите букв со.
Д" и «Е»), пишет статью «Довлатов и Ерофеев: соседи по алфавиту», где анализирует философско-типологическое сходство художественных миров этих писателей. Статья Михаила Нехорошева «Веллер и Довлатов: битва героев и призраков"59 появилась после публикации романа М. Веллера «Ножик Сережи Довлатова"60, вызвавшего множество споров. Никита Елисеев опубликовал статью «Довлатов и Слуцкий"61, посвященную формально-типологическому сходству прозы С. Довлатова и поэзии Б. Слуцкого, а также особенностям мировосприятия обоих авторов. И. З. Вейсман, работая над диссертацией «Ленинградский текст Сергея.
57 Карпов A.C. По течению: Читая повести Э. Лимонова «.У нас была великая эпоха» и С. Довлатова «Филиал» // Литературная газета. — М., 1989. — 20 дек. — № 51. — С. 4. Ромендик Д. Довлатов и Лимонов // Топос. — 22.06.2005.
58 Сухих И. Н. Довлатов и Ерофеев: соседи по алфавиту // Довлатов С. Последняя книга. — М., 2001. — С. 545−550.
59 Нехорошее М. Веллер и Довлатов: битва героев и призраков // Довлатов С. Последняя книга. — М., 2001. -С. 525−539.
60 Веллер М. И. Ножик Сережи Довлатова. — СПб.: Издат. дом «Нева" — М.: Олма-Пресс, 1999.
61 Елисеев H. Довлатов и Слуцкий // Довлатов С. Последняя книга. — М., 2001. — С. 474−480.
Довлатова, обратилась к вопросу о взаимоотношениях Сергея Довлатова и литературной группы «Горожане"62.
Интересны работы, вписывающие литературу 1960;1980;х годов в контекст литературного процесса всего XX века (Выгон Н. С. Проза Сергея о.
Довлатова: К вопросу об эволюции героя в русской прозе XX века — Дочева К. Г. Интуиция христианского миропонимания в творчестве литературного поколения 1960;80-х годов: (И. Бродский, Вен. Ерофеев, С. Довлатов)64- Имихелова С. С. «Зона» С. Довлатова и «Конармия» И. Бабеля: К проблеме романтического мышления в литературе XX века65). Особенно перспективной представляется тема, заявленная К. Г. Дочевой (автором одной из диссертаций о Довлатове66), о религиозной интуиции поколения, рожденного в «неверующей» стране. Реализация религиозного сознания в творчестве целого литературного поколения благодаря воздействию культуры представляется весьма актуальной проблемой в современном изучении литературы 1960;1980;х годов.
Некоторые литературоведы исследуют традиции классической.
67 литературы в прозе 1960;80-х годов. Александр Генис обнаруживает.
ГО пушкинское начало в повести «Заповедник». Ефим Курганов вписывает фигуру С. Довлатова в контекст «линии анекдота» в русской прозе. Обращая внимание на тематическое новаторство писателей, О.В. Васильева69 и.
62 Вейсман И. З. Сергей Довлатов и литературная группа «Горожане» II Филологические этюды. Вып. 6. -Саратов, 2003. — С. 96−99.
63 Выгон Н. С. Проза Сергея Довлатова: К вопросу об эволюции героя в русской прозе XX века // Научные труды Московского педагогического государственного университета им. В. И. Ленина. Сер.: Гуманит. науки. 4.1. -М&bdquo- 1994.-С. 14−20.
64 Дочева К. Г. Интуиция христианского миропонимания в творчестве литературного поколения 1960;80-х годов: (И. Бродский, Вен. Ерофеев, С. Довлатов) // Писатель, творчество: современное прочтение. — Курск, 2000.-С. 95−111.
65 Имихелова С. С. «Зона» С. Довлатова и «Конармия» И. Бабеля: К проблеме романтического мышления в литературе XX века // Вестн. Бурят, ун-та. Сер. 6, Филология. Вып. 3. — Улан-Удэ, 1999. — С. 88−94.
66 Дочева К. Г. Идентификация личности героя в творчестве Сергея Довлатова. Диссертация на соискание степени кандидата филологических наук. — Орел, 2004.
67 Генис А. Пушкин // Генис А. Довлатов и окрестности. — М., 1999. — С. 147−169.
68 Курганов Е. Сергей Довлатов и линия анекдота в русской прозе // Сергей Довлатов: творчество, личность, судьба (Итоги Первой международной конференции «Довлатовские чтения») / Сост. А. Ю. Арьев. — СПб.:
Звезда", 1999. — С. 208−223.
Васильева О. В. Эволюция лагерной темы и ее влияние на русскую литературу 50−80-х годов // Вестн. С,-Петерб. ун-та. Сер. 2, История, языкознание, литературоведение. Вып. 4. — СПб., 1996. — С. 54−63.
Э.Ф. Шафранская прослеживают эволюцию темы тюрьмы в русской.
71 литературе. В. Н. Васильева предлагает вариант разработки урока в старшей школе, на котором творчество С. Довлатова представлено через призму чеховской традиции. Очень необычный подход демонстрирует А. Кекелия при анализе повести С. Довлатова «Зона» он обращает внимание на мифологические архетипы в художественном сознании писателя. Наконец, в Вестнике Пятигорского университета опубликована лингвистическая статья пп.
С.А. Богдасарова, в которой автор анализирует особенности различных национальных литератур, обращаясь к творчеству С. Довлатова.
Кроме того, многие исследователи ограничиваются лишь замечаниями, записями в скобках и т. п. приемами, обозначая элементы сходства, но не анализируя их подробно. Так, например, мысль о сходстве стиля С. Довлатова и Э. Хемингуэя или А. П. Чехова давно стала общим местом, однако ни одного полного исследования на эту тему пока не существует. В кандидатской диссертации O.A. Вознесенской «Проза Сергея Довлатова. Проблемы поэтики"74 говорится о некоторых традициях русской литературы, продолжаемых С. Довлатовым (например, тема «маленького» и «лишнего».
75 человека). В. Чайковская в статье «» Линии судьбы" в русской прозе" включает творчество Довлатова в магистральные пути русской литературы.
Необходимо отметить кандидатскую диссертацию И. З. Вейсман «Ленинградский текст Сергея Довлатова» (2005), которая посвящена исследованию положения прозы Сергея Довлатова в пространстве.
70 Шафранская Э. Ф. Тема «Мертвого дома» в творчестве Сергея Довлатова: традиции и новаторство // Актуальные проблемы литературы: комментарий к XX веку: Материалы междунар. конф., Светлогорск, 2528 сент. 2000 г. — Калининград, 2001. — С. 126−135.
71 Васильева В. Н. Чеховские традиции в рассказах Сергея Довлатова // Современная русская литература: проблемы изучения и преподавания: Сборник статей по материалам Международной научно-практической конференции 2−4 марта 2005, г. Пермь. В 2 частях. Ч. 2. — Пермь: ПГПУ, 2005. — С. 96−99.
72 Кекелия А. Отголоски близнечных мифов в дискурсе произведения С. Довлатова «Зона» // Текст: Узоры ковра: Науч. метод, семинар «TEXTUS». Вып. 4. 4. 1. — СПб.- Ставрополь, 1999.-С. 143−146.
73 Богдасаров С. А. Сверхфразовые диалогические единства в испанской, английской и русской литературе иронического жанра (на материале произведений К. Х. Селы, Г. Грина и С. Довлатова) // Вестн. Пятигор. гос. лингв, ун-та. Молодеж. прил. — Пятигорск, 2002. — № 1. — С. 16−22.
74 Вознесенская O.A. Проза Сергея Довлатова. Проблемы поэтики: Диссертация на соискание степени кандидата филологических наук. — М., 2000.
75 Чайковская В. И. «Линии судьбы» в современной прозе // Вопросы литературы. — 1993. — № 4. — с. 3−27. петербургского" и «ленинградского» текста. Появление такой диссертации свидетельствует о нарастающей актуальности сравнительно-исторического анализа применительно к творчеству данного автора.
Таким образом, несмотря на то, что о творчестве Сергея Довлатова написано немало, существует множество пробелов в довлатоведении, и особенно много их в сравнительно-историческом изучении творчества этого писателя.
Научная новизна данного диссертационного исследования определяется тем, что оно представляет собой начало сравнительно-исторического изучения творчества Сергея Довлатова. Впервые подробно раскрываются структурно-типологические связи его творчества с традициями русской литературы, с творчеством конкретных писателей и-отдельными произведениями.
В данной работе используется понятие текста как выражения творческого сознания писателя. Сергей Довлатов представляет собой тот тип писателя, все наследие которого (повести, рассказы, публицистику, стихи, рисунки, записки и т. п.) можно рассматривать как единое целое, метатекст, объединенный сквозными образами и мотивами. Во-первых, это единый герой («лирический» герой, как называет его сам писатель и как вторят ему большинство исследователей). Во-вторых, это единая философско-художественная система, окончательно сформировавшаяся в последние 15−20 лет жизни писателя. В связи со сложными перипетиями жизни Довлатова и опубликования его произведений можно говорить о том, что возникла эта система как некая константа, которой подчиняются и более ранние рассказы, и позднее творчество. Наконец, как замечает О. Рогов, возможно «рассматривать его творчество как один текст, благодаря внутренней.
ПН хронологии обретающий подобие эпоса" .
76 Н. Анастасьев, И. Серман, А. Генис, И. Сухих.
77 Рогов О. Фотография на картоне //О Довлатове. Статьи, рецензии, воспоминания. — Тверь, 2001. — С. 139.
Структура диссертационного исследования следующая. Работа состоит из введения, двух глав и заключения. В первой главе рассматриваются эстетические взгляды писателя, которые становятся основой для выявления связей прозы С. Довлатова с классической русской литературой, во втором и третьем параграфах первой главы исследуются интертекстуальные связи Довлатова с писателями предшествующих эпох. Во второй главе анализируется творчество Довлатова через призму трех основных выявленных традиций: типологии героев («маленький» и «лишний» человек, «странник», «мертвые души» и т. д.), Петербургского текста (топонимика, мифопоэтика) и сближения поэзии и прозы (в формально-типологическом аспекте).
Список литературы
к диссертации включает более 300 пунктовсюда входят монографии, сборники и статьи, материалы, размещенные в интернет-изданиях, кинофильмы и др. В Приложении к работе дается библиографический список публикаций о С. Довлатове в периодической печати, не имеющих научного веса, но представляющих интерес при изучении биографии писателя. Требует некоторого пояснения система сносок в работе. Сноски, отмеченные цифрами, представляют собой ссылки на цитируемые издания, а сноски, обозначенные знаком (*) — замечания или рассуждения, затрагивающие побочные темы и проблемы.
Выводы второй главы.
Творчество Сергея Довлатова располагается в русле основных традиций русской литературы.
В типологии героев Сергея Довлатова прослеживается связь с традициями A.C. Пушкина, Н. В. Гоголя, Ф. М. Достоевского, А. П. Чехова. Автопсихологический герой в прозе С. Довлатова типологически связан как с героями русской литературной классики, так и с героями современной писателю литературы. Герои Довлатова обладают чертами распространенных в русской литературе типов «странника», «маленького» и «лишнего» человека. «Антигерои» Довлатова продолжают традицию изображения «мертвых душ» — героев духовно статичных, внутренне не свободных. Типология женских образов восходит к традиционному народному понимаю женской сути, которое реализуется последовательно практически в каждой из героинь.
Тема и образ Петербурга в прозе Сергея*Довлатова развиваются в русле i традиций русской литературной классики. Довлатовский Петербург имеет глубинное сходство с изображением города в творчестве A.C. Пушкина, Н. В. Гоголя, Ф. М. Достоевского: в нем проявляются основные особенности Петербургского текста — мифология космогонии и эсхатологии, тотальная антитетичность, повышенная знаковость и полисемантичность, мотивы миражности и фантастичности и др. Образы всех других городов (Таллинна, Нью-Йорка, Стокгольма, Парижа) в творчестве С. Довлатова строятся подобно петербургскому и постоянно так или иначе соотносятся с ним.
Вследствие ориентира на «эстетическую» линию литературы проза Довлатова создавалась поформально-типологическим законам* поэтической речи. Во-первых, это концентрация смысла в рамках наиболее сжатого фрагмента текста, невозможность изменить фразу без ущерба для смысла и стиля. Во-вторых, в художественной прозе Довлатова последовательно реализуется принцип эвфонии. В-третьих, в текстах Сергея^ Довлатовапроявляется особая ритмическая организация прозы, а также использование в прозе преимущественно поэтических приемов: анафоры, эпифоры и др.
В целом, проведенное исследование позволяет сделать вывод, что основные традиции русской литературы Х1Х-ХХ веков в творчестве С. Довлатова продолжаются, развиваются и трансформируются в соответствии с историко-культурной ситуацией современной писателю действительности и индивидуальными особенностями его художественного дарования.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Творчество Сергея Довлатова стало важной вехой в развитии литературы, и одна из причин этого — включение его прозы и целостной художественно-эстетической системы в контекст традиций русской литературной классики.
При рассмотрении творчества этого писателя необходимо учитывать весь корпус его произведений — от неопубликованного романа и поздних публицистических статей до подрисуночных и дарственных надписей. Единство художественного мира Довлатова создается прежде всего стройной системой идейно-эстетических взглядов, а также обобщающим образом рассказчика, действующего почти во всех произведениях и обладающего определенными характерными чертами. Кроме того, объединяющим началом довлатовского «текста» является индивидуальный авторский стиль, явившийся результатом долгой и кропотливой работы писателя. Рассмотрение творчества С. Довлатова как единого текста позволяет обнаружить глубинные смысловые связи произведений, относящихся к разным жанрам и периодам творческой деятельности писателя. Идеи, заявленные в публицистике С. Довлатова, органически связаны с его художественным творчеством.
Считая словесность главным делом своей жизни, Сергей Довлатов всегда ощущал свою связь с русской литературной традицией. Для него было принципиально важно определить свое отношение к основным художественно-философским тенденциям развития русской литературы.
Выделение связей преемственности творчества Довлатова с русской литературной классикой представляется продуктивным в двух направлениях: 1. Определение осознанных писателем литературных связей, выраженных в назывании художественных ориентиров. Предпринятое в диссертации исследование основных элементов художественной системы С. Довлатова выявляет одну из важнейших составляющих его творчества, его эстетическую доминанту, что позволяет определить эстетическую концепцию писателя. Сергей Довлатов осознавал себя продолжателем эстетической линии литературы, полемически отталкиваясь от дидактической роли литературы, ориентируясь прежде всего на «изящную словесность», на искусство слова. Произведения писателя с подобной творческой концепцией отличаются неявной или сознательно скрытой авторской позицией, лаконизмом, неоднозначностью оценок действий персонажей, обусловленных лишь внутренней логикой их характеров. Основателем этой линии в отечественной словесности Довлатов называл A.C. Пушкина, элементы этой позиции он видел в ранних произведениях Н. В. Гоголя и Ф. М. Достоевского, и особенно — в творчестве А. П. Чехова. Со всеми названными писателями можно найти в поэтике Довлатова целый ряд черт формального и типологического сходства, однако все эти соответствия имеют в своей основе представления писателя о роли художественной литературы в жизни человека — писателя и читателя.
В контексте особенностей литературного процесса в> XX веке, связанных с политикой партии в области искусства и, соответственно, цензурой, очевидным выглядит преобладание «проповеднической», «идейной» литературы в «официальном» русле (соцреализм). Другая же тенденция, «эстетическая» вынужденно уходит в подполье, позднее оформляясь во «вторую» культуру, одним из ярких и типичных представителей которой и становится в 1970;е годы С. Довлатов. В литературе XX века эту линию можно проследить в прозе А. И. Куприна, Д. Хармса, М. Зощенко, А. Платонова и других писателей, о которых сказано в третьем параграфе первой главы.
Художественная философия Сергея Довлатова основывается на трех основных составляющих: утверждение права художника на свободу 1 выражения своих убеждений, человечность и вера в определяющую роль.
1 языка и стиля в литературе. Ключевое понятие для довлатовского метода — ремесло", то есть способ наиболее точного переноса жизни в текст.
Принципиальный программный отказ от идейности изначально связан с полемикой с официальными идеологическими требованиями, однако впоследствии (после эмиграции писателя) в значительной степени переосмысляется, границы его расширяются до пределов человеческого бытия вообще. В этом же русле развивается тематическая линия «зоны», органически связывающая мотивы духовной, физической и политической свободы.
Декларирование отказа от «идей» порождает понятие «срединности», «нормы», собственно, весь творческий процесс для писателя — движение от абсурда к норме, от хаоса к космосу, к порядку и гармонии. Тем не менее, абсурд, по Довлатову, это неотъемлемая часть жизни, и даже — ее проявление. Хаос и космос представляют в творчестве Довлатова диалектическую антиномию, можно говорить о неоднозначности этих категорий. В художественном мире Довлатова эти категории взаимопроникаемы, взаимозависимы, и на более глубоком уровне повествования образуют некоторый онтологический синтез — основу писательской позиции.
Язык как система символов сам по себе не обладает идейностью, в контексте художественной философии С. Довлатова язык — это не средство для создания литературы, а сама литература, а также образ мышления, национальность и характер человека.
2. Выделение основополагающих связей с «линиями судьбы» русской прозы (по выражению В.И. Чайковской), иногда ощущаемых автором интуитивно. Включение в контекст русской литературы организует структуру художественного мира С. Довлатова на различных его уровнях: на уровне героя, на уровне мифопоэтики и на уровне стиля. Принципиальное значение именно этих трех уровней определило необходимость исследования типологии героев в творчестве Сергея Довлатова, образа Петербурга и Петербургского текста, а также особенностей стиля писателя, основой которого было тяготение его прозы к стиху.
В типологии героев Сергея Довлатова прослеживаются традиции A.C. Пушкина, Н. В. Гоголя, Ф. М. Достоевского, А. П. Чехова.
Автопсихологический герой в прозе С. Довлатова типологически связан как с героями русской литературной классики XIX века^ так и с героями современной писателю литературы. Герои Довлатова обладают чертами распространенных в русской литературе типов «странника», «маленького» и «лишнего» человека. «Антигерои» Довлатова продолжают традицию = изображения- «мертвых душ» — героев духовно: статичных, внутренне не свободных. Типология женских образоввосходит к традиционному народному понимаю женской сути, которое реализуется последовательно-практически в каждой из героинь.
Тема и образ Петербурга в прозе Сергея Довлатова развиваются в русле русской’литературной традицииДовлатовский Петербург имеет глубокое сходство с изображением города в творчестве A.C. Пушкина, Н. В. Гоголя, Ф. М. Достоевского: в нем проявляются основные особенностиПетербургского текста — мифологиякосмогонии и эсхатологиитотальная антитетичность, повышенная* знаковость и полисемантичность, мотивымиражности и фантастичности и др. Образы всех других городов (Таллинна, Нью-Йорка, Стокгольма, Парижа) в творчестве С. Довлатова строятся подобно петербургскому и постоянно так или иначе соотносятся с ним.
Проза Довлатова создавалась по формально-типологическим законам поэтической речи. Во-первых, это концентрация смысла в рамках, наиболее сжатого фрагмента текста, невозможность изменить фразу без ущерба для смысла и стиля. Во-вторых, в художественной? прозе Довлатова. последовательно реализуется принцип эвфонии. В-третьих, в текстах Сергея Довлатова проявляетсяособаяритмическая организацияпрозы, а также использование в прозе преимущественно поэтических приемов: анафоры, эпифоры и др.
Сергей Довлатов оказался «равен себе»: программные утверждения, высказанные в его публицистике, реализуются в художественном творчестве писателя. В целом, проведенное исследование позволяет сделать вывод, — что основные принципы творчества С. Довлатова прочно связаны с русской литературой Х1Х-ХХ веков.
Обращение к творчеству такого неоднозначно воспринимаемого писателя, как Сергей Довлатов, порождает потенциально перспективные для исследования темы. После проведения довольно большой библиографической и научно-исследовательской работы можно обозначить такие направления дальнейшего изучения, как религиозное и христианское миропонимание, функции «блуждающих» фрагментов и персонажей, эстетика анекдота, специфика и функции абсурда в творчестве С. Довлатова и другие. Также более подробного исследования заслуживают интертексты С. Д. Довлатова в литературе XX века, особенно интересны для исследования глубинные философско-типологические связи с творчеством писателей Серебряного века, а также И. Бабеля, А. Платонова, В. Шаламова.
