История политических репрессий в СССР давно привлекает внимание российский и зарубежных ученых1. Существенным недостатком их трудов является использование небольшой источниковой базы, отсутствие в них местных материалов. Вследствие этого и различия при оценке масштабов репрессий.
Прежде всего необходимо определить, что же входит в понятие «политические репрессии». Наиболее точно и полно данное понятие раскрывается в Законе Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 г.: «Политическими репрессиями признаются различные меры принуждения, применяемые государством по политическим мотивам, в виде лишения жизни или свободы, .направления в ссылку, высылку и на спецпоселение, привлечения к принудительному труду в условиях ограничения свободы, а также иное лишение или ограничение прав и свобод лиц, признававшихся социально опасными для государства или политического строя по классовым, социальным, национальным, религиозным или иным признакам."2.
Репрессии против людей, не желавших признавать Советской власти, начались в годы гражданской войны. 21.
1 Геллер М. Я., Некрич A.M. Утопия власти. М., 2000; Конквест Р. Большой террор. Рига, 1991; Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. Пер. с фр. М., 2001; Цаплин В. В. Статистика жертв сталинизма в 30-е годы. //Вопросы истории. 1989, № 4. С. 175−181. Стецовский Ю. И. История советских репрессий. В 2-х томах. — М.: «Знак-СП», 2000. — 600 с. 436 с. Земсков В. Н. Политические репрессии в СССР (1917;1990 гг.). // История XXI. — 1994, № 1−2. — С.110−121- и др.
2 Российская газета. 1991, 5 ноября. февраля 1918 г. было опубликовано обращение СНК РСФСР «Социалистическое Отечество в опасности», в котором говорилось: «Неприятельские агенты, спекулянты, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления"1.
5 сентября 1918 г. Совнарком принял постановление «О красном терроре», явившееся ответом на покушение 30 августа 1918 г. на Ленина и убийство председателя Петроградской ЧК Урицкого. В нем указывалось: «Необходимо обеспечить советскую республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагеряхподлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам"2.
Красный террор проводился, прежде всего, созданной 20 декабря 1917 г. Всероссийской чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК), на местах — губернскими ЧК, территориальными революционными трибуналами, революционными военными трибуналами. В соответствии с инструкцией Наркомата юстиции «О революционном трибунале, его составе, делах, подлежащих его ведению, налагаемых им наказаниях и о порядке ведения его заседаний» от 19 декабря 1917 г. ревтрибуналы рассматривали дела об организаторах восстаний против Советского правительства, о лицах, активно противодействовавших власти или не подчинившихся ей. Ревтрибуналы также рассматривали дела по обвинению в саботаже, злоупотреблении служебным положением, нарушении законности.
1 В. И. Ленин и ВЧК.М., 1987. С. 44.
2 Декреты Советской власти. М., 1960. Т. 3. С. и других преступлениях.1 В годы гражданской войны широко применялись массовые расстрелы и взятие в заложники.
В 1922 г. был принят первый в истории советского государства Уголовный кодекс. Его статьи с 57-го по 73-й содержали перечень наказаний за контрреволюционные преступления. Согласно кодексу, «контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву и ослаблению власти рабоче-крестьянских Советов и. рабоче-крестьянского правительства РСФСР"2. В 1926 г. был принят новый Уголовный кодекс РСФСР. Глава 1-я «Преступления государственные» введена в действия со времени вступления в силу Положения о преступлениях государственных, принятого сессией ЦИК СССР 25 февраля 1927 г. 1 14 пунктов статьи 58-й данного УК регламентировали меры наказания за преступления против государственного строя советской России.
В 1922 г. было организовано выдворение за границу тысяч представителей интеллигенции (ученых, писателей, именитых врачей), не признавших Советской власти.
В 1922;1927 гг. преступность в целом, как и политические репрессии, в Советском Союзе, по сравнению с годами гражданской войны, да и с последующими десятилетиями, сократились. Но тогда же начинается новый виток политических процессов над явными, но больше мнимыми «врагами народа».
В 1928 г. организуется судебный процесс по «шахтин-скому делу», позднее — процесс «Промпартии». Большинст.
1 Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР. 1917. № 12. С. 170.
2 Уголовный кодекс РСФСР с постатейно-систематизированными материалами. М., 192 5. С. 76. во из проходящих по данному делу лиц было обвинено во вредительстве, 11 человек приговорено к расстрелу. В декабре того же года арестован М. Султан-Галиев, пребывавший с 1923 г. в опале. В течение 1929 г. чекистами разрабатывалось дело о т.н. «султангалеевской» организации, членами которой были названы многие видные политические деятели Татарской и Башкирской АССР, ученые, писатели. Дело о «султангалеевцах» рассматривала Коллегия ОГПУ, созданная в 1922 г. и имевшая право внесудебного рассмотрения дел и вынесения любых приговоров, вплоть до высшей меры наказания — расстрела. Главные обвиняемые во главе с Султан-Галиевым были приговорены к расстрелу, который через полгода был заменен 10 годами лишения свободы. М.Х. Султан-Галиев был расстрелян в 1940 г.
192 9 г. был «годом великого перелома» и обозначил начало новой эпохи политических репрессий. В 1929;1931 гг. было репрессировано много тысяч крестьян — «кулаков» и «подкулачников». В ноябре 192 9 г. при Татарском областном отделе ОГПУ была создана «тройка» для внесудебного рассмотрения следственных дел. Кроме «тройки» и двух коллегий (судебной и специальной) Верховного суда ТАССР, дела по обвинению по политическим мотивам в Татарской АССР рассматривали и военные трибуналы.
Убийство в декабре 1934 г. С. М. Кирова стало поводом для начала массовых репрессий. В течение 1936;1938 гг. были уничтожены многие видные революционеры — Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, Н. И. Бухарин, А. И. Рыков и другие .
Пик репрессий в Татарии пришелся на 1937;1938 гг. Только по приговору «тройки» НКВД ТАССР было расстреляно более 3 тысяч человек, на различные сроки наказания (в основном 10 лет) осуждено более 10 тысяч. С 9 по 12 мая 1938 г. в Казани заседала выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР, рассмотревшая дела на 200 человек (179 — из Татарстана, 21 — из Марийской республики). Более 100 из них были расстреляны. Приговоры приводились в исполнение немедленно после оглашения и обжалованию не подлежали.
17 ноября 1938 г. вышло постановление СНК СССР и ЦК РКП (б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», которым осуждались упрощенный метод ведения следствия по политическим делам, массовые операцииликвидировались «тройки». В течение 1938;1940 гг. многие следственные дела, заведенные в 1937;193 8 гг., были прекращены и проходившие по ним лица освобождены из-под ареста. В то же время были арестованы и преданы суду сотрудники НКВД, непосредственно проводившие политические репрессии. Однако это не означало, что репрессии по надуманным политическим мотивам прекратились совсем.
Репрессии проводились и в годы Великой Отечественной войны. К высылке в отдаленные области страны приговаривались т.н. «члены семей изменников Родины», репрессировали за «панические настроения», ведение разговоров о мощи немецкой армии, о продовольственных затруднениях .
В 194 9 г. были повторно арестованы осужденные в 1937 г. к различным срокам заключения (8−10 лет) члены т.н. антисоветских группировок. Их дела рассматривались.
Особым совещанием при НКВД СССР, которым они приговаривались к отправке на поселение в отдаленные области севера России.
В конце 1940;х — 1950;е гг. в Татарстане проходило несколько процессов по делу организации «Истинно-православной церкви».
Первая волна реабилитации жертв политических репрессий началась практически сразу же после смерти Сталина. Важнейшие постановления правительства в этой области были приняты в 1954, 1989 и 1991 гг. Реабилитация жертв политических репрессий в широком масштабе проводились в конце 1950;х гг., в 1960;1970;е гг. она была практически приостановлена, носила лишь единичный характер .
Реабилитация вновь приняла массовый характер после принятия 16 января 1989 г. Указа Президиума Верховного Совета СССР «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30−40-х и начала 50-х годов». Согласно этому указу были реабилитированы, прежде всего, репрессированные внесудебными органами («тройки», «двойки», Особые совещания). Важным моментом явился Закон Российской Федерации от 18 октября 1991 г. «О реабилитации жертв политических репрессий». Он не только определил круг лиц, подлежащих реабилитации и объем предоставляемых им льгот, но и впервые заявил о праве реабилитированных жертв политических репрессий, а в случае их смерти — ближайших родственников на ознакомление с материалами следственных дел и получение сохранившихся в делах рукописей, фотографий, личных документов репрессированных. Тем самым архивы органов государственной безопасности и внутренних дел перестали быть «тайной за семью печатями», в некоторой степени стали доступны исследователям.
Таким образом, политические репрессии были неотъемлемой частью советского периода истории Татарстана и, как важный исторический процесс, стали предметом отдельного исследования. Настоящее исследование вызвано не только научной актуальностью проблемы, но и ее практической значимостью — выработкой методики работы с опубликованными и неопубликованными источниками, исходящими из карательных ведомств, специфики определения их подлинности и достоверности.
Объектом нашего исследования являются источники по истории политических репрессий с 1918 по начало 1950;х гг., когда на территории нашей республики, как и во всем Советском Союзе, с большей или меньшей интенсивностью, проводились политические репрессии.
Территориальные рамки исследования охватывают, главным образом, Республику Татарстан. 1918;1920 гг. представлены частью Казанской губернии, вошедшей позже в состав Татарской АССР.
Хронологически работа охватывает, главным образом, период с 1918 г. по середину 1950;х гг. Начальный рубеж определяется временем возникновения и начала деятельности на территории Казанской губернии первых советских государственных карательных органов — чрезвычайных комиссий .
Верхняя хронологическая граница отмечена началом процесса реабилитации жертв политических репрессий сразу же после смерти И. В. Сталина. Несмотря на то, что и в 50-е — 80-е гг. XX в. в СССР продолжалось преследование за инакомыслие, массовых политических репрессий уже не было.
В то же время необходимо отметить, что процесс реабилитации жертв политических репрессий еще не завершен. Поэтому в диссертационном сочинении нашли отражение и документы, касающиеся реабилитации, вплоть до 2000 г.
Историографическая база исследования разработана недостаточно. Исследовательских работ, специально посвященных истории политических репрессий в Татарстане, немного. Данная тема исследовалась историками в рамках изучения некоторых проблем истории советского общества. Прежде всего это — история гражданской войны, история органов государственной безопасности, коллективизация сельского хозяйства (в данном случае исследователи концентрировали свое внимание на теме борьбы с кулачеством в 30-е гг.).
Мы можем выделить несколько групп исследований отечественных авторов, в той или иной мере затрагивающих исследуемую нами проблему: труды историков и политиков 192 0-х гг., касающиеся борьбы с контрреволюцией в годы гражданской войны-1 разоблачительные" труды периода борьбы с «буржуазным национализмом», вредительством в области сельского.
1 См.: Лацис М. Я. Два года борьбы на внутреннем фронте. М., 1920; Он же. Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией. М., 1921; Мельник М. Правда о восстании. Кулацкое восстание в части Бугульминского уезда в феврале 1920 г. Бугульма, 1920; Русаков П. Кто такие контрреволюционеры и как с ними надо бороться. М., 1920 и др. хозяйства (1930;е гг.), посвященные борьбе с т.н. «сул-тангалиевщиной», «кондратьевщиной» и т. д."-1 исследования казанских историков 1950;1980;х гг., посвященные борьбе трудящихся Татарии с так называемой «внешней и внутренней контрреволюцией"-2.
Демократические перемены, произошедшие в стране во второй половине 1980;х гг., позволили историкам обратиться к теме политических репрессий. К началу XXI века определился круг тем, изучению которых уделялось особое внимание: судьба репрессированных и депортированных народовизменение демографической ситуации в СССР после массовых репрессий 1930;х гг.- масштабы политических репрессийсудьба жертв политических репрессий («Книги памяти жертв репрессий) и т. д.
В результате исследования темы политических репрессий в нашей республике появилось несколько сборников статей разных авторов, посвященных судьбам репрессированных ученых, историков, представителей различных сло.
1 Аршаруни А., Габидуллин X. Очерки панисламизма и пантюркизма в России. М., 1931; Ибрагимов Ш. О султан-галиевщине. М., 1930; Касымов Г. Пантюркистская контрреволюция и ее агентура султангалиевщина. Казань, 1931; Против султангалиевщины и великодержавности. Сборник статей. Казань, 1929; Рубинштейн Л. В борьбе за ленинскую национальную политику. Казань, 1930; Кондратьевщи-на в Татарии. Сборник статей. Казань, 1930 и др.
2 Литвин А. Л. Мухарямов М.К. Борьба за Казань в 1918 г. Казань, 1968; Они же. Решающий рубеж. Казань, 1978; Защищая революцию (Чекисты Татарии в первые годы Советской власти. 1917;1922). Казань, 1980; Мухарямов М. К. Гражданская война в Татарии. 1918;1919 гг. Казань, 1969; Он же. Октябрь и национально-государственное строительство в Татарии (октябрь 1917 г. — 1920 г.). М., 1969 и др. ев общества1. Всех их объединяет общность темы и публицистичность. Достаточно документальна лишь книга краеведа из Черемшанского района Н. Фролова, посвященная судьбе своих земляков, репрессированных в 1918;1950;х гг.2 Среди монографий необходимо выделить труды А. Л. Литвина, посвященные истории гражданской войны и политическим репрессиям данного периода 3. В последние годы появились также статьи данного и некоторых других авторов, касающиеся проблем публикации и интерпретации материалов следственных дел, заведенных по политически мотивам.4.
1 Багутдинов Ф. Н. По закону 1934 г. Казань, 1990; Литвин А. Л. Запрет на жизнь. Казань, 19 93- Он же. Без права на мысль. Историки в эпоху Большого террора. Очерки судеб. Казань, 1994; Султанбеков Б. Ф. С грифом «Совершенно секретно»: Драматические страницы истории Татарстана. Казань, 1993; Он же. История Татарстана: Страницы секретных архивов. Казань, 1994; Султанбеков Б. Ф., Малышева С. Ю. Трагические судьбы. Казань, 1996; Вэлиев Р. К. Фажига (Трагедия). Казань, 1996 и др.
2 Фролов Н. С. Трагедия народа. (Из истории Черемшанского района Татарстана). Казань, 1999.
3 Литвин А. Л. Казань: время гражданской войны. Казань, 1991; Он же. Красный и белый террор в России. 1917;1922 гг. Казань, 1995.
4 Литвин А. Л. Следственные дела как исторический источник. // Эхо веков. -1995. — С. 170−176- Он же. Следственные дела советских политических процессов как исторический источник. // Проблемы публикации документов по истории России XX века. Материалы Всероссийской научно-практической конференции научных и архивных работников. Москва, 1−2 июня 1999 г. М., 2001. С. 332 338- Панеях В. М. опыт подготовки и издания «Академического дела»: 1929;1939 гг. // Проблемы публикации документов по истории России XX века. Материалы. М., 2001. С. 208−214- Перемышленникова Н. М. Архивное следственное дело как исторический источник. // Вестник архивиста. 2000, № 4−5. С. 227−230 и др.
Конец XX века ознаменовался выпуском первых сборников документов, посвященных истории политических репрессий. В 1993 г. вышел «Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий», который содержит как распорядительные документы органов государственной власти, так и директивы, указания, приказы различных министерств и ведомств по осуществлению деятельности по репрессированию, а также по реабилитации жертв политических репрессий .
Начата работа по изучению и публикации материалов архивно-следственных дел1. В 2000;2002 гг. выпущены первые тома «Книги памяти жертв политических репрессий Республики Татарстан».2.
Таким образом, историками была проделана большая, но недостаточная работа по выявлению и публикации источников по исследуемой нами теме. В последние годы в научный оборот вводятся ранее неизвестные, или бывшие недоступными исследователям документы. В связи с этим назрела необходимость специального изучения имеющего круга исторических источников по истории политических репрессий в Республике Татарстан.
Настоящая работа является первой попыткой исследования источниковой базы по изучаемой нами теме. Ее цель состоит в характеристике всего комплекса источни.
1 Два следственных дела Евгении Гинзбург. Казань, 1994; Академическое дело 1929;1931 гг. Документы и материалы следственного дела, сфабрикованного ОГПУ. Вып. 1. Дело по обвинению академика С. Ф. Платонова. СПб., 1993 и др.
2 Книга памяти жертв политических репрессий Республики Татарстан. Т.1−6. Казань, 2000;2003. ков по истории политических репрессий в нашей республике и оценке его научно-практической значимости.
Достижение данной цели возможно путем решения следующих задач: показать особенности отражения темы политических репрессий в опубликованных источниках 1920;2000 гг.- провести археографический анализ сборников документов и материалов с точки зрения возможности использования их для раскрытия темывыявить особенности материалов периодической печати 1930;х гг. и мемуаров как источников по истории политических репрессийисследовать комплекс неопубликованных документов, хранящихся в государственных архивах Республике Татарстан и фондах рассекреченных и архивно-следственных дел архива Управления ФСБ России по РТ, дать характеристику отдельным разновидностям и группам источников, провести анализ их содержания, обстоятельств возникновения, подлинности, достоверности и информационной ценности.
Источниковая база по истории политических репрессий весьма разнообразна. Прежде всего нам необходимо рассмотреть комплекс опубликованных документов, определить значимость и место этих публикаций в общем комплексе имеющихся источников.
Решению этих задач посвящена глава 1 «Анализ и характеристика опубликованных источников по истории политических репрессий в Советском Татарстане».
Мы выделили несколько групп опубликованных источников: публикации 1920;1930;х гг., документальные публикации 1960;1980;х гг. и современные (с 1991 г.) сборники документов, посвященных изучаемой нами проблеме.
Археографический анализ опубликованных в сборниках документов позволил нам выяснить возможность использования их для изучения истории политических репрессий в Советском Татарстане. Мы проанализировали количественный и качественный состав сборников (объем, тематику, виды документов), научно-справочный аппарат, состав ис-точниковой базы сборников и значение сборников для освещения рассматриваемой нами темы.
Достаточно важное место в комплексе источников по истории политических репрессий занимают материалы периодической печати. Их анализу посвящен 2-й параграф 1-й главы. В 1918 г. в Казани издавался специальный журнал «Красный террор» (орган ЧК на Чехословацком фронте). Был издан только один номер данного журнала (№ 1 от 1 ноября), привлекший внимание В.И. Ленина1. В том же году в Москве издавался «Еженедельник ВЧК», вышло шесть номеров (№№ 1−6). В другие годы специальных изданий, посвященных рассматриваемой нами теме, не обнаружено. Однако практически все газеты не могли не отразить в той или иной мере тему политических репрессий. Основным источником для анализа явились материалы газеты «Красная Татария» за 1930;1939 гг. Выбор именно этого издания и именно за указанный период обусловлен следующими причинами: 1) это была официальная местная газета (других тогда не было): в ней содержались публикации самых разных жанров (информационные, аналитические, художественно-публицистические- 2) это республиканская газета, освещающая все социально-экономические и политические процессы, происходившие в республике- 3) в 1930;е гг. проводились массовые политические репрессии, что не могло не найти отражения в газете. Материалы периодической печати в силу своей специфики (публицистичность, отсутствие ссылки на источник информации, невозможность проверки достоверности изложенных фактов и т. д.) требует особенно критического отношения.
Нельзя недооценить значение мемуарных источников при изучении темы политических репрессий в Татарстане. Мы можем выделить несколько групп мемуарных источников по данной проблеме: 1) воспоминания участников революционных событий 1917 г. и гражданской войны, опубликованные в 1920;1960;х гг.- 2) воспоминания жертв репрессий 1920;х-1950;х гг., опубликованных в 1990;2000 гг. Изучению особенностей мемуарной литературы посвящен 3-й параграф 1-й главы.
2-я глава диссертационного сочинения, также состоящая из 3-х параграфов, посвящена анализу комплекса архивных источников.
Комплекс архивных документов по интересующей нас теме достаточно объемный. В государственных архивах республики (Национальный архив РТ и Центральный государственный архив историко-политической документации РТ) хранится значительное количество документов по исследуемому нами периоду истории советского общества.
В Национальном архиве Республике Татарстан хранится несколько фондов революционных трибуналов (ф. Р-526 — Революционный трибунал при ЦИКе ТАССР, ф. Р-664 — Ка.
1 Литвин А. Л. Красный и белый террор в России. занский уездный ревтрибунал, ф. Р-663 — Лаишевский, ф. Р-6 57 — Мамадышский, ф. Р-662 — Свияжский, ф. Р-658 -Спасский, ф. Р-779 — Чистопольский уездные революционные трибуналы), Всетатарской (ф. Р-823) и Бугульмин-ской уездной (ф. Р-5853) чрезвычайных комиссий. В этих фондах хранятся в основном следственные дела за 19 181 922 гг. Исключением является лишь ф. Р-52 6, содержащий как распорядительные документы, регламентирующие деятельность революционных трибуналов, так и отчетные материалы. Уголовные дела отложились также в фонде Р-5451 (Отделение Верховного трибунала ВЦИКа при ЦИКе ТАССР). Кроме того, фонды органов государственного и местного управления содержат большое количество материалов о ходе насильственной коллективизации и раскулачивании крестьян. Это — ф. Р-732 (ТатЦИК), фонды кантональных, уездных, волостных и районных исполнительных комитетов, сельских Советов. Немало документов по рассматриваемой нами теме можно обнаружить также в фондах Прокуратуры ТАССР (ф. Р-6948) и Верховного суда ТАССР (ф. Р-3870) .
Фонды Центрального государственного архива истори-кополитической документации (ЦГА ИПД) Республики Татарстан содержат большое количество документов о деятельности Казанской губернской и уездных чрезвычайных комиссий в 1918;1922 гг. (ф. 868 — Казанский губком, ф. 122 8 — Елабужский уездный комитет, ф. 14 42 — Бугульмин-ский уком). В фонде Татарского рескома КПСС (ф. 15) хранятся справки о видных государственных и общественных деятелях республики, ученых, представителях творческой интеллигенции, ставших жертвами необоснованных репрессийличные дела и характеристики на коммунистов, восстановленных в партии в 1955;1990 гг.
Однако необходимо отметить, что материалы органов, непосредственно проводивших репрессии, в большинстве случаев сдаче на государственное хранение не подлежали и поэтому отложились в ведомственных архивах. Архивные материалы органов государственной безопасности стали доступны исследователям после издания Президентом России 23 июня 1992 г. Указа «О снятии ограничительных грифов с законодательных и иных актов, служивших основанием для массовых репрессий и посягательств на права человека». В органах Федеральной службы контрразведки (именно так назывались тогда бывшие КГБ) были созданы экспертные комиссии по рассекречиванию архивных документов по истории политических репрессий. В архиве Управления Федеральной службы безопасности России по Республике Татарстан был создан специальный фонд 109 (рассекреченные дела). В нем сосредоточены, прежде всего, распорядительные документы ВЧК-ОГПУ-НКВД, протоколы заседаний внесудебных органов по рассмотрению следственных дел (КазгубЧК, ВсетатЧК и «тройки» ГПУ-НКВД ТАССР), сведения о приведении в исполнение приговоров о высшей мере наказания (расстрелу) и некоторые другие документы. Кроме того, благодаря Закону «О реабилитации жертв политических репрессий» (статья 11) исследователям стали доступны материалы прекращенных архивно-следственных дел.
В 2001 г. были рассекречены и отчеты об оперативно-следственной работе НКВД-НКГБ ТАССР за 1934;1945 гг., свидетельствующие об итогах деятельности органов государственной безопасности, прокуратуры, судебных учреждений по ведению следствия и судебному рассмотрению следственных дел, заводившихся подразделениями НКВД-НКГБ ТАССР.
Однако, несмотря на рассекречивание, архивы органов государственной безопасности остаются ведомственными, что несколько ограничивает доступ к ним исследователей. А материалы государственных архивов (это касается указанных выше фондов) в определенной мере уже изучены историками при проведении исследований по некоторым другим проблемам истории советского общества. Поэтому при исследовании неопубликованных источников особое внимание обращалось на следующие разновидности архивных источников: протоколы внесудебных органов (Казанской губернской и Всетатарской чрезвычайных комиссий за 19 181 922 гг. и «тройки» ГПУ-НКВД ТАССР за 1929;1938 гг.) — архивно-следственные дела за 1918;1950;е гг.- отчеты об оперативно-следственной деятельности НКВД-НКГБ ТАССР за 1934;1945 гг.
Среди методов, применявшихся в данном исследовании для решения поставленных задач, условно можно выделить общенаучные и специальные. К первым относятся такие исследовательские приемы, как анализ, синтез, индуктивные и дедуктивные умозаключения и так называемый принцип историзма.
Специальные методы, в свою очередь, делятся на исторические и источниковедческие. Из исторических в данном исследовании чаще всего применялись сравнительный и ретроспективный методы.
Источниковедческие методы можно разделить на поисковые и исследовательские. Исследовательские методы представляют собой сложную систему под названием «источниковедческая критика». Целью источниковедческой критики является определение информационных возможностей исследуемых источников и оценка их с этой точки зрения. В систему источниковедческой критики входят следующие компоненты: 1) внешняя критика, или критика происхождения (характеристика внешнего вида документа, установление места и времени его создания, авторстват.е. определение его подлинности) — 2) внутренняя критика (анализ содержания источника, систематизация содержащихся в нем исторических сведений) и 3) интерпретация (синтез информации, полученной из источников, сравнение ее с данными уже известных документов, оценка полноты, достоверности и новизны добытых сведений).
Структура диссертации определяется логикой исследования и соответствует поставленным задачам. Разделение на главы и параграфы произведено по видам рассматриваемых источников. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, а также приложений, в которых представлены две таблицы с данными о результатах деятельности «тройки» ГПУ-НКВД ТАССР и образцы судебно-следственной документации .
можем выяснить из сведений по работе каждого подразде ления, причем названия конкретных судебных и несудебных органов (народные суды, Верховный суд, Особое совеща ние, военные трибуналы) не указаны. Такие бланки сводок об оперативно-следственной дея тельности НКВД ТАССР заполнялись до октября 1939 г. А с 1 октября 1939 г. книжечки со сводками стали еще тоньше • всего 4 листа, не считая обложки. На первом листе указывались «цифровые сведения о движении обвиняемых, привлеченных по следственным делам». «Привлеченные» разделялись по «окраскам антисоветской деятельности» (участники правотроцкистских организаций, эсеры, мень шевики, анархисты, участники контрреволюционных нацио налистических организаций, церковники и сектанты, раз ные контрреволюционные элементы и т. д.) и по характеру преступлений (измена Родине в пользу Германии, Японии, Польши, Финляндии, Латвии, Англии или других странытеррордиверсиявредительствоконтрреволюционная агитацияпринадлежность к контрреволюционным организа циям и группировкамнелегальный переход границы и т. д.). Давались сведения по количеству прибывших и вы бывших в разные инстанции следственных дел и арестован ных по ним, в том числе и раскладка по подразделениям НКВД ТАССР (СПО, КРО, ЭКО, другие отделы).На 2-м листе указывались цифровые сведения о реше ниях судебных органов и Особого совещания. Здесь также указывались «окраска» антисоветской деятельности и ха рактер преступлений осужденныхобщее количество осуж денных и количество приговоренных к различным мерам на казания (от высшей меры наказания до принудительных ра бот), количество освобожденных. Внизу листа указывалось количество людей, прошедших по делам: рассмотренным различными органами (Военной коллегией Верховного суда СССР: военными трибуналами, областными судами, Особым совещанием при НКВД СССР, линейными судами, народными и другими судами).3-й лист сводки по размеру был в 2 раза меньше ос тальных, был посвящен «характеристике преступной дея тельности отдельных антисоветских групп и организаций по данным о законченных следственных делах. Здесь также отражены «окраски» антисоветской деятельности и харак теристика преступлений, эти два показателя в таблице пересекаются. Например, за октябрь 1939 г. по закон ченным следственным делам, переданным в различные ин станции, проходил 41 человек. Из них — 1 — эсер, 11 ;
меньшевики и бундовцы, б — члены различных антисовет ских контрреволюционных организаций, 4 — участники на ционалистических организаций, 1 — «сектант и церков ник», 18 — разные антисоветские элементы. Из указанных нами первые четыре группы были обвинены в принадлежности к контрреволюционным организациям, «сектант» обви нялся в проведении диверсий, антисоветские элементы ;
в антисоветской агитации, терроре и т. д.4-й лист сводки содержит статистические сведения об арестованных. Он представляет собой 5 таблиц различной величины. В первой из них (А) указывается, в каких уч реждениях или предприятиях работали или служили аресто ванные. Второй (Б) посвящен социальному составу аресто ванных, третий (В) — бывшим членам ВКП (б) и ВЛКСМ. В четвертом (Г) указано количество иностранцев. В таблице Д даны сведения о национальности арестованных. В ноябре 1941 г. действовавшая структура сводок вновь была изменена. Он представлял собой огромный лист бумаги (так называемую «портянку»), который вмещал в себя практически все сведения, которые давались на 4-х листах. В 1942 г. подобная форма бланков сводок об опе ративно-следственной деятельности сохранилась. Однако в декабре заполнено два бланка сводки: один — со сведе ниями по НКВД ТАССР, второй содержал данные о рассмот рении судебными и внесудебными органами и следственных дел эвакуированных из оккупированных немцами территорий арестованных. В 194 3 г. за каждый месяц составлялось несколько сводок — отдельно со сведениями по НКВД-НКГБ ТАССР, по эвакуированным арестованным, по итогам работы следственной группы НКВД Украины, в некоторые месяцы ;
по Московской, Тульской, Курской, Смоленской областям, Белорусской и Молдавской ССР. Кроме того, в 1943 г. со ставлены сводки отдельно за первое и второе полугодия,.
3-й и 4-й кварталы и за весь год. Аналогичная ситуация и со сводками за 1944 и 1945 гг. В 193 6 г. сотрудниками НКВД ТАССР арестовано 1638 человек. Осуждено за тот же период судебньми органами (Военной коллегией Верховного суда СССР, Главньм судом ТАССР, народньми и линейньми судами, военньми трибуна лами) 2738 человек, из них приговорено к высшей мере наказания — 11. В 1937 г. арестовано 7 675 человек и прошло по при говорам судебных органов всего 1550 (основное количест во дел было рассмотрено «Особой тройкой» НКВД ТАССР), из них к высшей мере наказания приговорены 117 человек.(Для сравнения: за тот же период «тройками» НКВД ТАССР рассмотрены дела на 4173 человек, из них к расстрелу приговорены 2026).В 1938 г. сотрудники НКВД ТАССР арестовали 4003 че ловек. Количество арестованных по месяцам далеко не одинаково, к концу года оно существенно снизилось: от 551-го в феврале до 42-х в декабре. Составленные позже мая 1938 г. сводки позволяют вы явить не только общее количество, но и национальный и социальный состав арестованных, а также градацию харак теристики предъявленных им обвинений и мер наказания, вынесенных судебньми органами и Особым совещанием при НКВД-НКГБ СССР. Например, из 1334 арестованных с 2 9 мая по декабрь 1938 г., 704 являются русскими, 480 — татарами, 12 ;
евреями. Из представителей национальностей других госу дарств можно отметить поляков (20 человек), немцев (15), корейцев (9), финнов (3), турок (2) и других. Что же касается характеристики видов преступлений, инкриминируемых арестованным, почти половина из них привлекались как члены различных «контрреволюционных группировок», около 15% составляли представители «та тарской националистической контрреволюции», еще 10% бы ло арестовано за распространение антисоветской агита ции. Начиная со сводок за 1939 г., мы будем анализиро вать следующие аспекты представленных в источнике све дений: общее количество арестованных, их социальный и национальный состав, три наиболее «популярных» формули ровок обвинения, количество осужденных и меры наказа ния. Несмотря на то, что в 1939 г. арестовано всего 207 человек, по решениям судебных органов прошло 1269 (ви димо, арестованных в 1938 г.). К высшей мере наказания.
(расстрелу) не был приговорен никто. К лишению свободы сроком свыше 10-ти лет приговорен — 1, до 10-ти лет ;
395, до 5-ти лет — 416 человек. Еще 87 осуждены к при нудительным работам, 41 — прочим мерам. Оправдано и ос вобождено из-под стражи по решениям судебных органов 328 человек, что составляет более четверти всех осуж денных .Что же касается национального состава арестованных, то большинство из них (впрочем, как и в другие годы) составляли русские (117). Татар было 73, евреев — 2. Представителей национальностей других государств — 5 (2 поляка и 3 немца).Социальный состав арестованных: служащих — 67, кол хозников — 56, «бывших людей» (кулаков, помещиков и т. д.) — 27, единоличников — 16, рабочих — 15, «деклас сированного элемента» — 15, военнослужащих — 8, служителей культа — 3. Такая градация не совсем типична. В последующие годы неизменным большинством среди аресто ванных являлись колхозники, затем следовали служащие, затем — рабочие и т. д.Среди формулировок обвинения неизменным лидером и в 193 9 г., и во все последующие годы (во всяком случае, до 1945 г.) является «антисоветская агитация». В1939 г. из 207 арестованных 97-ми было предъявлено обвинение в распространении антисоветской агитации, 4 3 арестовано как члены антисоветских группировок, 26 — «террористы». В 194 0 г. количество арестованных увеличилось почти вдвое (402). По национальной принадлежности они разде лились следующим образом: русских — 232 (более 55%), татар — 125, евреев — 8, украинцев — 5, поляков — 4, немец — 1, остальных — 27. Почти 40% арестованных со ставляли колхозники (152), около 25% - служащие (104) .За 194 0 г. судебными органами осужден 541 человек, из них к высшей мере наказания (расстрелу) — 4. Самой популярной мерой явилось лишение свободы на срок до 5 лет (204), на срок до 10 лет осужден 151 человек. К другим мерам наказания (ссылка, принудительные работы и т. д.) приговорено 58 человек. Освобождено по приговорам 115 человек, что составляет почти 20% всех осужденных. Из арестованных в 1941 г. 1235-ти человек более 80% были привлечены за распространение антисоветской агита ции (1044), членов контрреволюционных организаций и группировок было 173, еще 72 человека арестованы по об винениям в измене Родине и шпионаже. Остальные пункты обвинений составляли ничтожное меньшинство. Судебные органы в 1941 г. особой лояльностью не от личались. К высшей мере наказания через расстрел было приговорено 87 человек (из них в декабре — 66). 602 че ловека осуждены к лишению свободы на срок от б-ти до.
10-ти лет, до 5-ти лет — 97. Освобожден по приговорам судебных органов всего 21 человек. В национальном составе арестованных особых измене ний не произошло. Соотношение представителей различных национальностей осталось практически прежним: русских ;
711, татар — 353, евреев — 31, украинцев — 18, других ;
88. Представителей национальных иностранных государств арестовано 23 (немцев — 15, по 2 турка, поляка, корейца и других).Что же касается социального состава арестованных, более трети из них составляли колхозники (437), служа щих же 377, рабочих — 267. Существенно увеличилось ко личество так называемых «бывших людей» — 251. В 194 2 г. количество и арестованных, и осужденных людей несколько увеличилось (соответственно 1552 и 1482). Кроме того, в ноябре и декабре 1942 г. были осу ждены 37 4 заключенных, эвакуированных из оккупированных немцами территорий. К высшей мере наказания приговоре ны: 71 местный осужденный и 7 эвакуированных, к заклю чению на срок более 10-ти лет — 6 и 1 соответственно. Больше всего приговорено к лишению свободы на срок от б-ти до 10-ти лет — 812 и 217. В ноябре 1942 г. появля ется новая мера наказания — отправка на фронт с приос тановлением исполнения приговора. К данной мере были приговорены 14 4 местных осужденных и б эвакуированных. Освобождено по приговорам судов 48 (11) человек. В национальном составе арестованных привлекает вни мание увеличение количества арестованных украинцев (54) и немцев (28). Социальный состав, по сравнению с преды дущими годами, практически неизменен. 114 человек отне сено к так называемым «деклассированным элементам». Количество арестованных в 1943 г., по сравнению с предыдущим годом, снизилось в 2 раза (775). Сравнитель, но высоким остается среди них количество представителей немецкой национальности (14).Увеличилось количество арестованных военнослужащих (63), из них всего 1 сотрудник НКГБ ТАССР. За 1943 г. по решениям судебных органов прошло 1153 человек (не считая эвакуированных). К расстрелу приго ворены 10 человек, обвинявшихся в шпионаже в пользу Германии, «изменнических намерениях», предательстве и т. д. В бланке сводки за июль 1943 г. появляются две новые меры наказания — ВМН через псвешение и каторжные работы. Судя по сводкам об операти зно-следственной ра боте НКГБ ТАССР за 1943;1945 гг., ^ указанные годы при говоры о повешении осужденных судебными органами Татар ской АССР не выносились. Самой популярной мерой наказания и в 1943 г. оста ется лишение свободы на срок от б-ти до 10-ти лет (667.
человек). На фронт отправлено 83 осужденных. Несмотря на сравнительно небольшое количество аре стованных (264), количество осужденных в 1944 г. воз росло (2190). Видимо, львиную долю их составляли эва куированные арестованные. К расстрелу приговорено 4 9 человек (обвинения — «предательство», «пособничество немецким оккупантам», «шпионаж в пользу Германии»), к каторжным работам — 85 (предатели). Более половины осу жденных (122 6 из 2190) приговорены к лишению свободы на.
6−10 лет. На фронт отправлено 16 осужденных, освобожде, но с прекращением дела — 105. В 1945 г. арестовано 250 человек, осуждено чуть больше (326), из них 69 — эвакуированные заключенные. К высшей мере наказания (расстрелу) приговорено 5 человек (все за «измену Родине»). Как и в предыдущие годы, сре ди характеристик преступлений превалирует «антисовет ская агитация». Таким образом, сводки об оперативно-следственной работе ГПУ-НКВД-НКГБ ТАССР за 1934;1945 гг. являются весьма ценным источников по истории политических ре прессий в республике. Они позволяют выявить количество людей, арестованных сотрудниками органов госбезопасно сти, их национальный и социальный состав, характеристи ки предъявленных им обвинений. Кроме того, сводки за 1934;1939 гг. свидетельствуют о следственной работе различных подразделений ГПУ-НКВД ТАССР. Сводки освещают работу не только самих органов гос безопасности респ\ ики, но и судебных и несудебных ор ганов, выносящих решения по следственным делам, заве денным сотрудника ГПУ-НКВД-НКГБ ТАССР.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Политические репрессии являются одним из самых дра матических процессов в истории советского общества. Рассмотренные нами опубликованные и неопубликован ные источники предоставляет достаточно широкие возмож ности для изучения истории политических репрессий в со ветском Татарстане в 1918 — начале 1950;х гг. Они вклю чают в себя весь комплекс различных источников (дирек тивных, статистических, делопроизводственных документов органов государственной безопасности, законодательных, материалы прессы).Большую ценность как источники представляют мате риалы архивно-следственных дел. Сами по себе они явля ются комплексом источников, включающим в себя материалы как судебно-следственной документации, так и различных документов личного происхождения. Анализ протоколов заседаний несудебных органов (Ка занской губернской и Всетатарской чрезвычайных комиссий за 1918;1921 гг. и «тройки» ОГПУ-НКВД ТАССР за 1929;
1938 гг.), позволяет определить масштабы репрессий в Казанской губернии и Татарской АССР в различные годы, выявить их социальную и национальную направленность ре прессий в разные годы. Если в годы гражданской войны репрессиям подвергались различные социальные слои насе ления, то большинство репрессированных в 30-е гг. крестьяне, прежде всего его зажиточная часть. Что же касается мер наказания, применявшихся указанными орга нами, чрезвычайные комиссии практиковали применение штрафов, взятие в заложники, чего не было в 30-е гг. В начале 30-х гг. немало представителей крестьянства и духовенства было сослано в северные районы страны."Тройкой" чаще применялась высшая мера наказания ;
расстрел.Сводки об оперативно-следственной работе ГПУ-НКВД НКГБ ТАССР за 1934;1945 гг. являются весьма ценным ис точником по истории политических репрессий в республи ке. Они позволяют выявить количество людей, арестован ных сотрудниками органов госбезопасности, их националь ный и социальный состав, характеристики предъявленных им обвинений. Кроме того, сводки свидетельствуют об итогах деятельности различных судебных (Главного или Верховного суда ТАССР, народных судов, военных трибуна лов) и несудебных (Особое совещание при ОГПУ-НКВД ТАССР) органов по рассмотрению следственных дел, рас следовавшихся подразделениями ГПУ-НКВД ТАССР. Что же касается публикаций документов по истории политических репрессий, выявлено, что специального из дания по исследуемой нами теме не имеется. В ряде сбор ников, посвященных истории гражданской войны, коллекти визации сельского хозяйства, некоторым другим проблемам истории советского общества, зафиксированы документы, в той или иной мере касающихся истории политических ре прессий в советском Татарстане. В работе был проведен археографический анализ опубликованных источников, ко торый позволил выявить их тематическую направленность, уровень научно-справочного аппарата, особенностей тех или иных документов. Материалы периодической печати 30-х гг. в некоторой степени освещают исследуемую нами проблему. Эти материалы, в силу своей специфики, времени и обстоятельств создания требует более тщательного критического анали за. Нами также был проанализирован ряд источников лич ного происхождения — мемуаров. В 1920;1960 гг. был из дан ряд сборников воспоминаний участников революционных событий и гражданской войны, которые в некоторой степе ни освещают масштабы красного и белого террора в 20-е годы. В 80-е гг. начато издание воспоминаний жертв по литических репрессий, узников ГУЛАГа. Научная новизна диссертационного исследования обу словлена привлечением ряда архивных источников, не вве денных ранее в научный оборот. Материалы диссертации могут быть использованы для разработки проблем, связанных с историей политических репрессий в Татарстане.
