Босяцкая тема в творчестве М. Горького

1. Новая эпоха в русской литературе на рубеже XIX-XX веков

1.1. Задачи перед русской литературой

Начавшийся в России на рубеже двух веков третий, пролетарский период русского освободительного движения обусловил принципиально новый этап развития русской литературы. В эти годы перед русской социал-демократией встали задачи, какие еще не вставали ни перед одной социалистической партией в мире. И в числе их — создание литературы, которая не только бы шла в ногу с революционным движением пролетариата, но и освещала бы ему путь к победе. Тесно связанная с освободительным движением, русская литература превращалась в самую идейную литературу мира. Ленин указывал путь к этой литературе, когда писал о передовом руководителе рабочих масс как о «народном трибуне», который должен уметь «откликаться на все и всякие проявления произвола и гнета… пользоваться каждой мелочью, чтобы излагать перед всеми свои социалистические убеждения и свои демократические требования, чтобы разъяснять всем и каждому всемирно-историческое значение освободительной борьбы пролетариата».

1.2. Сущность творчества Горького

Горький подверг переоценке старые духовные ценности под знаком новых идей, расширил границы художественного познания действительности. Он ориентировался на нового читателя из народа — «пытливого и жадного до книг» — и стремился пробудить в людях действенное отношение к жизни, увлечь на революционную борьбу с ненавистным строем. «Нужны подвиги, подвиги! — восклицал писатель. — Нужны такие слова, которые бы звучали, как колокол набата, тревожили все и, сотрясая, толкали вперед».

В годы революционного подъема имя Горького стало символом революционной борьбы.

Расцвет декадентства в начале ХХ века, волна мистики, широкое распространение антиобщественных, реакционных и индивидуалистических идей в литературе вызвали необходимость сплочения идейно-прогрессивной литературы, которая могла бы противостоять литературе распада, способствовать революционной борьбе и продолжать лучшие общественные традиции русской литературы. Этой задаче была подчинена вся деятельность Горького, как литературная, так и общественно-организаторская. Героико-легендарные и аллегорические образы в творчестве Горького объективно отражали важнейшие исторические процессы. Они выражали реальную, зревшую в гуще народных масс идею революционного уничтожения самодержавно-капиталистического строя в стране.

Горький видел страдания народа, находившегося в царской России в условиях «всякого рода гнета». Он в то же время наблюдал, как росла сила народного сопротивления, особенно в среде пролетариата, который в 90-е годы провел уже ряд крупных политических стачек и демонстраций. Еще во время общения с рабочими тифлисских железнодорожных мастерских — в 1891—1892 годах — у Горького сложился твердый взгляд на рабочих как на нравственно благородных людей, смелых, мужественных, бесстрашных в борьбе. Горький знал среди них людей, жизненные интересы которых простирались дальше забот о личной сытости. Встречи и общение Горького с революционными рабочими, а также развернувшееся в 90-х годах революционное движение пролетариата стали истоком того героического оптимизма, который нашел художественное выражение в бессмертных образах его первых романтических произведений. Недаром современники воспринимали горьковские произведения как революционные призывы.

Горький принимает активное участие в революционных событиях. С 1902 года он становится не только читателем, но и горячим сторонником ленинской «Искры». На страницах «Искры» Горький нашел ту «стройную и ясную мысль», поисками которой отмечено все его раннее творчество, мысль, которая глубоко вошла в сознание писателя и определила направление его последующей литературной деятельности.

2. «Босяцкая» тема в творчестве М. Горького

В раннем творчестве Горького выделяют произведения романтические и реалистические, к созданию тех и других побудила начинающего писателя сам жизнь.

Обращение Горького к теме босячества имело социальную основу: в ту пору, когда Горький писал свои рассказы о босяках, в городах России скопилось до пяти миллионов людей, не имевших возможности найти применение своим силам, — это были преимущественно разорившиеся крестьяне.

«Бродяжничество, нищенство и босячество приняло по всей стране самые неприкрытые формы. Сотни тысяч людей условиями быта были поставлены вне человеческих жилищ… Во многих городах жилище босякам заменяли склепы на кладбищах, или они просто жили „у генерала Лопухова“, то есть под лопухом в канаве. Явление было до ужаса одинаковым на огромном пространстве страны, хотя люди назывались по-разному: голяки, зимогоры, раклы посадские, жулябия, жиганы, дикари, кадеты, ночные птицы, мартышки, скакуны, галахи и т. д. — некоторые из этих прозвищ уже нуждаются в расшифровке как древние письмена».

В рассказах о босяках Горький не только обличил «благопристойное» общество, но и отразил зревшие в народе чувства и стремления, протест против лжи и фальши современной жизни, хотя и показал, что это протест стихиен и не обретает четкие формы сознания.

«Босяцкую» тему писатель выводит за рамки этнографизма и бытописательства, вскрывая социальную природу босячества, которое было результатом трагического положения народа и было связано с проблемой труда при капитализме.

В реалистических рассказах Горький не идеализировал своих героев — босяков, хорошо понимая, что «люди эти — неизлечимы», они лишь способны восхищаться героизмом.

В таких рассказах, как «Два босяка», «Мой спутник», «Коновалов», «Бывшие люди», «Мальва», «Супруги Орловы», «Дед Архип и Ленька», явно ощутимо стремление Горького запечатлеть то характерное, что отличает «отверженных» от сытого, самодовольного мещанства, от собственников и накопителей.

Люди, выведенные в этих рассказах, представляют собой галерею разнообразных типов.

Изображая этих, выброшенных на дно жизни людей, Горький был далек от бытописательства, он синтезировал, укрупнял черты характера, который наблюдал в действительности. Созданные им характеры несут в себе приметы времени и общественных условий, при которых они могли родиться.

Лучшими произведениями Горького о людях, выброшенных из жизни, являются именно те, в которых раскрывается напряженная внутренняя борьба между «анархизмом отчаяния» обездоленных и тяготением к созиданию, к подвигу. И Горький показал, что в этой борьбе неизбежно и неумолимо побеждал «анархизм отчаяния». Именно этой мыслью проникнуты рассказы «Коновалов» и «Супруги Орловы».

В хождениях по Руси Горький нередко наблюдал тип бродяги, в котором сочетались невежество и наивная тяга к познанию, отказ на практике от норм морали, установленных обществом, и слепое преклонение перед догматами церкви, внезапные порывы к созиданию при органическом отвращении к повседневному труду.

За пределами общества эти люди оказались именно потому, что они были в чем-то лучше обывателей, неспособных понять, какое духовно нищее существование они влачат. Но и порвав с обществом, они ничего не достигли. Их продолжала снедать тоска. Неуемное стремление к достижению призрачного счастья, цели в жизни срывало их с места, заставляло бродить по необозримым просторам России, искать забвения в пьяном разгуле.

Именно это и составляет основу натуры Григория Орлова («Супруги Орловы») и Коновалова (одноименный рассказ).

Рассказ «Супруги Орловы» (1897) — это великолепное психологическое исследование процесса духовного перерождения мещанина в босяка.

В рассказе «Коновалов» показана трагедия трудового человека в капиталистическом обществе.

Коновалов, натура незаурядная, талантливая, таящая огромную энергию, жаждущая созидать, гибнет, не найдя своего «внутреннего пути» в условиях капиталистического общества. Протест людей «дна», как показал Горький, не являясь протестом революционным, осознанным, нес черты народного недовольства и возмущения. Среди обитателей подвалов, ночлежек, пристаней писатель увидел людей сильных, честных, свободолюбивых и самобытных.

К числу «босяцких» рассказов Горького примыкает рассказ «Дед Архип и Ленька», значительный по своим художественным достоинствам и идейному содержанию.

В этом рассказе писатель обращается к теме украденного детства — теме, так остро прозвучавшей в повести В. Короленко «В дурном обществе». Горький повествует о странствующих нищих — деде Архипе и его внуке Леньке.

С первых же страниц рассказа у читателя рождается чувство сострадания к этим обойденным судьбой людям.

Основу рассказа составляет столкновение различных нравственных идеалов деда и внука. Для деда средство поддержания существования — воровство, а Ленька хочет видеть жизнь чистой и справедливой.

Горький стремился показать, что даже у людей, замордованных подневольным трудом, живо чувство прекрасного.

Рассказ «Двадцать шесть и одна» писатель назвал поэмой. Поэтическое чувство красоты, щедро насыщающее это произведение, давало полное право на такое жанровое определение.

Рассказ автобиографичен и навеян впечатлениями того времени, когда А. Пешков работал в крендельной пекарне Василия Семенова в Казани. А время то было мрачное. Много лет спустя Горький, опровергая утверждение, будто бы его сделали марксистом лишь произведения великих философов, писал: «Вы скажете марксист! Да, но марксист не по Марксу, а потому, что так выдублена кожа. Меня марксизму обучали лучше и больше книг казанский булочник Семенов и русская интеллигенция, которая наиболее поучительна со стороны своей духовной шаткости».

В рассказе «Двадцать шесть и одна» Горький изображает мрачную обстановку булочной Семенова. Огромная печь похожа на чудовище, готовое поглотить согнанных к нему рабов. А сами рабы, грязные, измученные, ненавидят свой труд.

«Босяцкие» рассказы Горького играют большую роль в русской литературе, потому что проблемы, поднятые в них действительно характерны для общества того времени. Рисуя образы босяков, Горький ясно видел, что они не герои и лишь в редких случаях «рыцари на час». Но в сопоставлении с людьми «нищеватого, мещанского типа» в босяке есть та «необыкновенность», которую писатель стремился обрисовать как можно ярче, выделить как можно рельефнее.

3. Борьба Горького с декадентством

Проблема активного отношения человека к жизни, которую ставит Горький в своих ранних романтических и реалистических рассказах, сопряжена с требованием героико-романтического искусства, способствующего обновлению жизни.

Эта позиция неоднократно и целенаправленно обосновывалась писателем в его литературно-критических статьях раннего периода. Эстетические взгляды Горького нашли также свое выражение в таких его произведениях, как «Читатель», «О Чиже, который лгал, и о Дятле — любителе истины», «Об одном поэте», «О черте», «Еще о черте» и других. Эти выступления были направлены против декадентов и натуралистов, порвавших с демократическими традициями русской литературы, ратующих за искусство, свободное от общественных идеалов и отражающее субъективное восприятие действительности.

Полемизируя с проповедниками безыдейности, Горький в памфлете «О черте» (1899) создает сатирические образы писателей, не имеющих принципов, готовых «быть женихами на всех свадьбах и покойниками на всех похоронах», но провозглашающих «идеи добра, красоты».

Горький отвергал подобную литературу и выдвигал свою положительную программу: о действенной роли искусства в общественной жизни. В статье «Поль Верлен и декаденты» (1896) он подчеркивал, что русские декаденты являются прямыми наследниками тенденций упадка в литературе и общественной мысли буржуазного Запада, тенденций, возникших в сгущенной атмосфере «пошлой и развратной жизни» на потребу «жирных и разнузданных купцов, чувствующих себя господами положения». Он утверждал, что декаденты, на какой бы национальной почве они не вершили свою разрушительную работу, «уже в день своего рождения были разбиты наголову, явившись на свет невропатами… людьми, которым и наслаждение в бою недоступно».

Горький раскрывает идейное убожество декадентской поэзии, которая отдает предпочтение субъективизму или уводит читателя в мир бесплодных фантазий и грез. Он высмеивает поэтов-декадентов за индивидуализм и пессимизм их искусства. Он утверждает, что «декаденты и декадентство — явление вредное, антиобщественное, — явление, с которым необходимо бороться».

В ряде произведений, стремясь ответить на вопрос, какая задача стоит перед писателем, Горький также активно выступал и против другого антиреалистического течения в литературе — натурализма. Натурализм, как и декадентство, был далек от гражданских, общественных идеалов, от типического воспроизведения действительности и изображал жизнь в ее разрозненных явлениях, фиксируя их с протокольной точностью.

В своем программном рассказе «Читатель» (1898) Горький выступает против бескрылого бытописательства. Он говорит, что факт сам по себе, а также нагромождение фактов вне их логической связи не могут объяснить явлений жизни, привести к обобщениям, выделить наиболее типические черты времени. Горький адресует слова «бытописателям"-натуралистам: «Твое перо слабо ковыряет действительность, тихонько ворошит мелочи жизни, и, описывая будничные чувства будничных людей, ты открываешь их уму, быть может, и много низких истин… Ты уверен, что это полезно — рыться в мусоре буден и не уметь находить в них ничего, кроме печальных крошечных истин, устанавливающих только то, что человек зол, глуп, бесчестен… что он бессилен и жалок, один и сам по себе».

Подобному взгляду на литературу Горький противопоставляет задачу идейного воспитания читателя.

«Цель литературы, — пишет он, — помогать человеку понимать себя самого, поднять его веру в себя и развить в нем стремление к истине, бороться с пошлостью в людях, уметь найти хорошее в них, возбуждать в их душах стыд, гнев, мужество, делать все для того, чтоб люди могли… одухотворить свою жизнь святым духом красоты».

С декадентами и натуралистами, с поборниками теории «малых дел» Горький полемизирует во многих своих произведениях.

В частности, в сказке «О Чиже, который лгал, и о Дятле — любителе истины» (1893) угадываются настроения различных слоев тогдашней интеллигенции, по-разному относившейся к искусству.

Борясь против литературного распада, против декадентства и натурализма, Горький в литературно-критических статьях и в художественных произведениях неизменно выступал с требованием действенного искусства для народа, утверждающего высокие идеалы социальной справедливости.

В борьбе с реакционной программой этих течений Горький опирался на великие завоевания русского реализма и революционно-демократической критики. Он унаследовал от Белинского, Чернышевского, Добролюбова их глубокий патриотизм, беззаветную любовь к угнетенным и обездоленным, их неукротимую веру в свободолюбивый дух и творческие силы русского народа, их убежденность, веру в его историческое призвание.

4. Борьба Горького с «утешительством»

Одним из важнейших принципов горьковской эстетики, который остался неизменным на протяжении творческого пути художника, был тезис об активной роли литературы в общественной жизни, о необходимости пробуждения в народе политической и гражданской активности, созидательной энергии для переустройства жизни. Активную роль литературы Горький связывает с новым героем, преобразователем жизни.

В произведениях Горького борцам противостояли различные типы утешителей, стремившихся увести в сторону от социальных вопросов современности, расслаблявших сознание народа в его революционной борьбе за переустройство общества.

Наблюдая жизнь народа, в частности жизнь «дна», Горький не приходил к пессимистическим выводам, так как передовое мировоззрение позволило писателю увидеть в рабочем, своем современнике, истинного героя настоящего и будущего. Собственно, Горькому принадлежит честь открытия для литературы нового героя — характера рабочего-революционера, способного в корне изменить социальные основы жизни.

Сила социального оптимизма, активной устремленности в будущее в горьковских произведениях столь велика, что приводит к революционным выводам даже в тех из них, где нет героя, несущего ясно выраженный положительный идеал. Такова пьеса «На дне»: хотя в ней воспроизведена гнетущая картина современности в лице обитателей «дна», она не содержит пессимистического настроя, а наталкивает на революционные выводы, на мысль о необходимости социального переустройства общества.

Революционная направленность пьесы «На дне» — в ее глубоком идейно-философском содержании. Пьеса явилась страстным и взволнованным спором о человеке В образе Луки Горький изобразил тип утешителя, вредоносный в своей социальной сущности, ибо он ослабляет растущее в народе чувство протеста против несправедливости жизни, выступает за примирение с ней.

С появлением пьесы «На дне» фигура Луки вызвала горячие споры и разногласия среди исследователей драматургии Горького. Споры шли о том, нет ли разноречия между образом пьесы и спектаклем, поставленным Художественным театром, о сомнениях Горького в отношении Луки, о содержании этого образа и т. д. Рассматривая образ Луки, нужно отделить намерения этого человека от результатов его действий и таким образом дать этому образу объективную оценку.

Поясняя философскую сущность пьесы «На дне», Горький писал: «Основной вопрос, который я хотел поставить, — это — что лучше, истина или сострадание? Что нужнее? Нужно ли доводить сострадание до того, чтобы пользоваться ложью, как Лука? Это вопрос не субъективный, а общефилософский».

На вопрос: «Что лучше, истина или сострадание?» — Горький всем идейно-художественным строем пьесы отвечает: истина.

Мастерство Горького, чуткость художника подсказали ему такое завершение действия пьесы, которое, оставляя ночлежников в костылевском подвале, выносит идею пьесы далеко за ее пределы — в завтрашний день человечества. Вспоминая историю постановки пьесы Горького «На дне» на сцене Художественного театра, Василий Иванович Качалов писал: «Новый мир открывался перед нами в этой великой пьесе. Страшный мир отбросов общества, искалеченных и загнанных в подвал, на самое дно жизни… Новые герои — романтические босяки — казались нам такими привлекательными для сценического воплощения. А бунтарство и протест, с которыми молодой, но уже известный писатель подходил к основам тогдашней жизни, были сродни и бунтарству нашего молодого театра».

Типы утешителей находились в поле зрения Горького на протяжении всего его творческого пути. В написанной в 1932 году статье «О пьесах» Горький гневно осудил различные виды их, но одинаково сковывающие живое движение жизни, проповедующие «человеколюбие вообще» и парализующие стремление народа к социальной борьбе. Субъективную причину утешительства Горький усматривал в стремлении к покою «ко всему притерпевшейся холодной души», т. е. в равнодушии к окружающей жизни.

Воплощая тип утешителя в произведениях разных лет, видя и находя его в самых разных социальных слоях, Горький глубоко осуждал в нем его негативное социальное качество — гражданскую пассивность, отказ от общественной борьбы, примирение с существующей жизнью.

Идеи утешительства всегда встречали резкую отповедь Горького и на последующих этапах его творческого пути прежде всего потому, что идеи эти духовно разоружали народ, а Горький жизнь свою посвятил утверждению великих человеческих идеалов, великой консолидации трудящихся во имя того, чтобы были сметены те социальные порядки, которые веками уродовали человека.

Псевдогуманистической философии утешителей Горький всегда и неизменно противопоставлял подлинный гуманизм действия, активную волю борцов за переустройство жизни. Тяжелые картины жизни, где человек лишен прав и достоинства, вставали со страниц произведений Горького, призывая к активному сопротивлению, ниспровержению тех социальных условий, при которых столь унижен человек.

Философии утешительства, парализующей волю и творческую энергию человека, Горький противопоставлял активное деяние, воинствующую, наступательную силу пролетарского гуманизма, особенностью которого является утверждение такого общественного строя, при котором человек раскрыл бы свои творческие возможности.

5. Вместо послесловия

Горький, глубоко осознавая задачи, вставшие перед отечественной литературой в новых исторических условиях, воплотил в своем творчестве героику революционной борьбы народа. Он «крепко связал себя своими великими художественными произведениями с рабочим движением России и всего мира».

В чем сущность работы Горького в качестве воспитателя литературных кадров? На этот вопрос А. Фадеев отвечал так: «Сущность этой его работы состояла в том, что он воспитывал не голыми догматическими лозунгами, высосанными из пальцев, не пустым теоретизированием, а исходил из требований настоящей, большой жизни миллионов людей и из личного опыта каждого литератора — опыта, который он, Горький, стремился расширить, обогатить и поднять до опыта миллионов. Он вникал в самое существо, в самое сердце, плоть и ткань литературной работы каждого из нас… никто, как Горький, не умел так поощрять и окрылить литератора. И в то же время во всех его статьях — недовольство все еще низким по сравнению с требованиями времени уровнем литературы…»

Изображение героя в его общественных связях и интересах — это одна из традиций социалистического реализма, завещанных Горьким. Она легла в основу художественной типизации, открывающей перспективу многообразного новаторства. Это естественно, ибо процесс взаимоотношения человека с обществом очень разносторонен, он открывает возможность для выражения всей глубины его чувств, тогда как изображение художниками-модернистами человека-одиночки, оторванного от среды, замкнутого в своих переживаниях, обедняет его чувства и разум. Горьковский принцип раскрытия характера, формирующегося под воздействием воспитательной силы коллектива, нашел свое выражение в творчестве всех поколений советских писателей, вносящих свой оригинальный вклад в изображение положительного героя нашего времени.

Сила горьковского слова — в высокой идейности, в партийной целенаправленности.

Горький прекрасно понимал потребности времени, боролся за освоение советской литературой классических традиций, за смелое ее новаторство и умение вторгаться в жизнь и осуществлял эти принципы в своем художественном творчестве и публицистике.

1. Волков А. А. А. М. Горький. Пособие для учащихся. — М.: Просвещение, 1975.

2. Лихачев Д. С., Макогоненко Т. П. История русской литературы. — Л.: Наука, 1980.

3. Русская литература XIX—XX вв.еков. — М.: Просвещение, 1992.