Лексико-семантические разряды прилагательных и история сравнительной степени

Прежде описания форм сравнительной степени (компаратива) прилагательных необходимо раскрыть вопрос о соотношении в праславянском и древнерусском языках качественных, относительных и притяжательных прилагательных, поскольку именно способность образовывать сравнительную степень признается одним из важнейших признаков, отграничивающих качественные прилагательные. Последовательность формирования трех разрядов в истории языка рассматривается исследователями в различных аспектах.

С позиций логико-семантического подхода происхождение прилагательных выглядит следующим образом: отвлечение от синкретичного предметного значения дает идею принадлежности (притяжательный разряд), ее развитие формирует класс относительных прилагательных (принадлежность предмета —> свойство предмета: и то и другое отражает метонимическую связь с предметом), и в последнюю очередь формируется наиболее абстрактный разряд — качественные прилагательные (указание на признак вообще).

Однако формальный подход выявляет обратную последовательность. Наиболее древними должны считаться качественные прилагательные, поскольку именно они могут представлять собой непроизводные слова: боль, Б’клъ, веседъ и т. п. Относительные и притяжательные прилагательные всегда образуются с помощью суффиксов, значит, они возникли позже качественных. Причем притяжательный лексико-грамматический разряд как особый класс прилагательных, образуемых прежде всего от имен собственных, окончательно оформился позже всего. В общеславянском языке для образования притяжательных прилагательных использовалось пять суффиксов: —bsk-, -j-_t -bj-, -ш-, -ov-. В современном языке продуктивность сохранили только три последних: мамин, дедов, лисий. Архаичный суффикс -j- может быть выделен лишь в результате этимологической реконструкции: Ярославль <�— <�— *jaroslav-j-b ‘ Ярослава'; др.-рус. кънажь <�— *kbnbng-j-b, др.-рус. лед^гьв^гЬжк <�— *medbved-j-b и т. п. Суффиксы -j-_t —bj-, —ov— возникли в результате преобразования древних именных детерминативов *Г, *й. Суффиксы -j-_y -bj- вступали в отношения варьирования; в ряде случаев невозможно определить, с помощью какого из этих суффиксов образовано притяжательное прилагательное. Суффикс -j- был, видимо, более архаичным: в современном русском языке встречаются формы со вторичной суффиксацией *j + ий (ср. медвеж-ий (с нулевым окончанием в именительном падеже) *medbved-j-ij-b).

СуффиксБекочень рано приобрел относительное значение: плотбскъ (и), коулиркск^гк (и). Но точно также с помощью суффиксаобизначально могли образовываться относительные прилагательные: липовъ, сосбнобт*. Таким образом, и формальный критерий не позволяет однозначно решить вопрос о разграничении лексико-семантических разрядов, свидетельствует о древней близости относительного и притяжательного значений. Также нужно учитывать, что значения и суффиксов, и основ регулярно изменялись. Отсюда следует, что принадлежность к разряду — это характеристика не всей лексемы, а одного из лексико-семантических вариантов (JICB), т. е. слова с закрепленным за ним определенным значением.

Ср. в современном русском языке: лисий хвост (притяжательное) — лисья шуба (относительное), лисий характер (качественное).

Такая же ситуация была и в древнерусском языке: челошкчкекъ могло быть и притяжательным, и относительным, овкчк — и притяжательным, и относительным, лирьнъ (и) — и относительным, и качественным. Такая семантическая изменчивость затрудняет дифференциацию лексико-семантических разрядов, но вместе с тем позволяет непротиворечиво соотнести две гипотезы о происхождении прилагательных — семантическую и формальную. Поскольку подтверждается направление семантического дрейфа от притяжательного значения через относительное к качественному, то можно предположить, что древнейшие непроизводные прилагательные, известные как качественные, обладали в дописьменный период значением, близким к притяжательному, но утратили его.

В истории русского языка противопоставление качественных, относительных и притяжательных прилагательных сделалось более отчетливым за счет развития новых формальных средств, прежде всего оппозиции кратких и полных форм. Относительные прилагательные не образуют полных форм, качественные — образуют. Исследователи отмечают, что такие особенности стали складываться уже в древнерусском языке. В частности, еще в дописьменный период началась утрата именных форм у относительных прилагательных с мягкой основой типа нижьнии, дальний

Уникальность притяжательных прилагательных состоит в том, что в парадигме их склонения совмещены формы кратких (именных) и полных (местоименных) разновидностей. Ср. краткие формы мамин, дедова (им. п. ед.ч.), лисьи (им. и. мн.ч.), мамину (вин.п. жен.р. ед.ч.), дедова (род.п. муж.р. ед.ч.), дедову (дат.п. муж.р. ед.ч.). Такая противоречивость парадигмы объясняется поздним формированием местоименных форм у притяжательных прилагательных, которые по самому своему значению (принадлежность определенному лицу) не требовали подкрепления указательным местоимением и, к, га. Фактически притяжательные прилагательные оказались за пределами категории определенности — неопределенности, что в конечном счете предопределило неустойчивость данного признака и его утрату.

Древнейшим формальным средством выделения качественных прилагательных была их способность образовывать сравнительную степень. Как известно из курса старославянского языка, сравнительная степень образовывалась в праславянский период с помощью краткого или долгого суффикса: *jbs или *ejbs (в им.-^[1]

В исходной древнерусской системе сравнительная степень, склонявшаяся по *joили ^‘a-склонению, имела вместе с тем некоторые особенности, восходящие к архаичным склонениям. В им. п. ед.ч. муж. и ср.р. было нулевое окончание, дававшее усечение суффикса: *dobr-ejbs —> докрои. В им. п. ед.ч. жен.р. — и: *dobr-ejbs-ji —> докрошим; в им. п. мн.ч. муж.р. — €: *dobrejbs-je —> докройте^[2]. Характерно, что именно эти формы, употреблявшиеся в предикативной функции, составили современную категорию несклоняемой сравнительной степени (с разной степенью продуктивности). Уже в древнерусский период проявились признаки их противопоставления косвенным падежам и последующего выпадения из парадигмы: наблюдается нарушение согласования этих форм и, в частности, форма женского рода докр^мши могла использоваться на месте мужского рода уже в самых ранних памятниках.

вин.п. ср.р. был *е на месте *ь). Не ясен вопрос: чем определялся выбор суффикса? Видимо, краткий суффикс является более древним: он был возможен только в односложных основах. Образование сравнительной степени с помощью краткого суффикса происходило в тот период, когда унификация склонений у прилагательных еще не выработалась. Ср.: *niz-(u)-jes —" ниже; *nlz-u-k- (os) —" низъкъ — в данном примере сравнительная степень была образована от прилагательного *й-основы, которая впоследствии была расширена суффиксом *-ки перешла в продуктивный тип на *5. Указанной особенностью объясняется варьирование основы, сохраняющееся в современном русском языке: высокий — выше, низкий — ниже, короткий — короче и т. п.

Как и формы положительной степени, краткая степень образовывала членную разновидность (ср. ед.ч. муж.р. род.п. докрошил — докр^ишлего). Именные формы (косвенных падежей) утратились в истории русского языка, а членные (местоименные) формы сравнительной степени сохранились до сегодняшнего дня, но при этом изменили свою функцию — стали выражать значение превосходной степени: докр^ишлего —> докр^ншего —" добрейшего.

В сохранившейся парадигме превосходной степени произошла, однако, замена форм именительного падежа, которые в исходной системе были в мужском и среднем роде усеченными и не сохраняли элементашв суффиксе. Новые формы возникли в результате морфологического выравнивания по образцу основ косвенных падежей с присоединением окончании членных (местоименных) прилагательных: им. п. муж.р. докрои, им. п. ср.р.

ДОБр’Ьк — род.п. ДОБр’ЪиШАГО, дат.п. ДОБр’ЬиШОуЛХОу —> им. п. муж.р. довр^ишии, им. п. ср.р. доБр^кишек. Процесс унификации, видимо, начался еще в дописьменный период, и в винительном падеже новые формы представлены уже в раннем древнерусском языке: докрои —> ДОБр’киШБ.

Итак, в истории русского языка произошла дивергенция исходной общеславянской сравнительной степени. Древние именные формы утратили склонение, но сохранили сравнительное значение. Местоименные формы, наоборот, сохранили склонение, но приобрели значение превосходной степени (табл. 8.3).

Таблица 83

Дивергенция исходной общеславянской сравнительной степени.

Возможность такой дивергенции, видимо, определялась синкретичным характером грамматического значения исходных праславянских сравнительных форм. Такие формы, противопоставленные положительной степени, выражали идею сравнения, но ее конкретное воплощение могло быть различным. Можно выделить минимум три грамматических значения, основанных на идее сравнения. Компаратив (современная сравнительная степень) выражает высокую степень признака, проявленную предметом по сравнению с другим предметом. Суперлатив (современная превосходная степень) выражает высокую степень признака в сравнении с целым множеством предметов, определенным или неопределенным. Элатив (не имеет специальных форм выражения в современном русском языке, ср. добрейший человек) выражает максимально высокую степень признака безотносительно к какому-либо объекту сравнения.

Синкретичное значение сравнительной степени в праславянском языке объединяло все эти частные значения, а в истории русского языка мы наблюдаем дифференциацию частных значений и их закрепление за именными и местоименными формами. Выделение суперлативного значения началось в древнерусском языке (ПросчгкишдАго въ всели* ишти. Изборник 1076 г., ЗОоб.^[3]), продолжалось в старорусский период и завершилось только в современном русском языке.

Еще в XIX в. прилагательные с суффиксами -ейш-, -айш-, видимо, могли восприниматься как формы сравнительной степени. Ср. пример из «Одиссеи» в переводе В. А. Жуковского: Тут он огромнейший первого камень схватил и с размаху // В море его с непомерною силой швырнул. Вместе с тем такое употребление было признаком исключительно книжного стиля и сохранялось под влиянием церковнославянского языка.

В старославянском и отчасти в древнерусском языке значение превосходной степени могло выражаться формами компаратива от прилагательных с приставками нам-, пр’Ь-: наилножаишии, пресв’Ьтл’Ьиши. Однако такие формы нельзя считать регулярной превосходной степенью, поскольку приставки выражали не столько грамматическое, сколько лексическое значение. Аналитические формы превосходной степени типа самый добрый, наиболее добрый, как отмечают исследователи, появились только в письменности позднего времени, после распада древнерусского языка.

Возвращаясь к формам сравнительной степени, следует отметить, что сохранение в их составе именно кратких (именных) форм именительного падежа аналогично сохранению таких же форм кратких качественных прилагательных — и в том и в другом случае причиной была предикативная функция, позиция сказуемого (ср.: этот человек — добр этот человек — добрее). Однако история сравнительной степени осложняется конкуренцией и унификацией форм, восходящих к разным типам суффиксов, к разным родам и числам (ср. широкую продуктивность форм типа довр^иши).

Наиболее распространенным суффиксом в современном русском языке является —ее, восходящий к форме среднего рода единственного числа долгого суффикса (ср. добрее, веселее, сильнее и т. д. — др.-рус. докр’Ьк и т. п. — праслав. *dobr-ejes). Вариантный суффикс -ей- (добрей, веселей, сильней) кажется соотносимым с древнерусской формой мужского рода типа докрои, веселен и т. п., однако вряд ли восходит к нему. Дело в том, в старорусской письменности наблюдается широкая продуктивность форм среднего рода и замена ими исконных форм мужского рода, но не наоборот. То есть докр^к — докрои —" докрФк — докрФк: формы на -" Ьи рано утратились и нс могли дать рефлексов в современном русском языке.

Произношение типа добрей, веселей объясняется редукцией конечных морфем в истории русского языка, сокращением избыточных дифференциальных признаков и фонем (ср. женою —> .женой, плодомь —> плодом, емь —> ем, носиши —> носишь, новою —" новой и т. д.). Продуктивность среди прочих форм именно среднего рода объясняется влиянием со стороны компаратива наречий: темнее и т. п. — омонимичная форма прилагательного и наречия. Другой причиной стал нейтральный характер среднего рода в позиции сказуемого, которое в ситуации сравнения часто соотносится одновременно и с женским, и с мужским родом существительного: доуче (ср.р.) ксть съмьрть (жен.р.) паче живота (муж.р.) горька^[4].

В приведенном примере продуктивная форма среднего рода образована с помощью краткого суффикса. Наряду с рассмотренным выше рефлексом долгого суффикса (добрее, добрей) формы типа доуче, ниже также могли быть источником современной сравнительной степени: громче, тише, круче, моложе, звонче, суше и т. п. Наконец, еще одним источником современной сравнительной степени является древнерусская форма им. п. муж.р. мн.ч.: дальше, больше, тоньше и т. п. — др.-рус. дальше — праслав. *dal-jbs-je.

Все рассмотренные модели закрепились в современном литературном языке в результате длительной конкуренции. Она началась и была чрезвычайно широкой в древнерусский период, ср. параллельные формы: крФпде, крФпФк, крФпдФк, крФпъчак, кр’ЬпъчФк, крФпъцФк. Выбор между вариантными суффиксами продолжался и в современном русском языке, ср. литературные и просторечные формы: звонче — звончее, длиннее — длиньше. Таким образом, в современном русском языке нет унифицированного суффикса сравнительной степени, выбор формы определяется структурой слова и традицией.

Контрольные вопросы.

• 1. Как связаны между собой категории разряда прилагательных и сравнительной степени прилагательных? В какое время возникла эта связь?
• 2. Какова последовательность формирования лексико-семантических разрядов прилагательных с точки зрения семантики?
• 3. Какова последовательность формирования лексико-семантических разрядов прилагательных с формальной точки зрения?
• 4. Какие значения и суффиксы соответствуют притяжательным и относительным прилагательным?
• 5. Каким образом изменчивость лексического значения корректирует отнесение прилагательного к тому или иному лексико-грамматическому разряду?
• 6. Как в истории русского языка противопоставлены именные и местоименные формы прилагательных по отношению к различным лексикосемантическим разрядам?
• 7. Каким образом исторические особенности образования сравнительной степени отражаются в современном русском языке?
• 8. Какие формы сравнительной степени употреблялись в предикативной позиции? Каковы их происхождение и история?
• 9. Как изменилось в истории русского языка значение членных (местоименных) форм сравнительной степени?
• 10. Как происходило морфологическое выравнивание в парадигме склонения превосходной степени?
• 11. Каким образом происходила в истории русского языка дивергенция исходной сравнительной степени?
• 12. Как разграничивается в современном русском языке исходное синкретичное значение сравнительной степени?
• 13. К каким древнерусским формам восходят современные суффиксы сравнительной степени? Как происходила в истории языка конкуренция этих форм?
• 14. В чем причина высокой продуктивности в истории русского языка форм среднего рода сравнительной степени?

• [1] Подробнее см.: Историческая грамматика древнерусского языка / под ред.В. Б. Крысько. Т. 3. С. 37.
• [2] 2 Подробнее см. курс старославянского языка.
• [3] Подробный анализ корпуса примеров см.: Историческая грамматика древнерусского языка / под ред. В. Б. Крысько. Т. 3. С. 433—448.
• [4] Историческая грамматика древнерусского языка / под ред. В. Б. Крысько.Т. 3. С. 424−425.