Этнокультурная дисперсия ассирийцев в глобализирующемся мире

Актуальность темы

исследования обусловлена научной и практической необходимостью философско-культурологического и философско-антропологического переосмысления явления этнокультурной дисперсии в контексте современной глобализации.

Глобализирующийся мир привел к развитию разновекторных социальных процессов. С одной стороны, наблюдается усиливающаяся открытость к кросс-культурным взаимодействиям различных социальных групп, в том числе больших и малых этносов, ставшая одним из важных элементов современной эволюции этносов — фузий и диффузий, миграционных потоков. Одним из доминирующих векторов развития этносов в современном мире является этнокультурная дисперсия.

С другой стороны, возрастает стремление к осознанию собственной этнокультурной идентичности в рамках эволюции диаспор, возникают и набирают силу движения этнических меньшинств в защиту своей культуры и" гражданских прав в условиях «дрейфующей» или находящейся в динамике — этнокультурной идентичности.

В области культуры, несмотря на активное продвижение транснациональными организациями глобальных «давосской бизнес-культуры», «культуры интеллектуалов», массовой и сектантской культур, наблюдается процесс выраженной дифференциации, опирающейся на внешне противоречивые социокультурные основания — этнокультурные традиции, восходящие к архетипам этнических культур, инновационные культурные феномены, имеющие в своей основе современные коммуникативные технологии и зримо меняющийся духовный мир современного человека. В повседневных социокультурных практиках возрастает значение внеинституциональных форм организации социальной жизни в форме социальных сетей, в том числе и в диаспорах. Эти сети могут основываться на архаических принципах родства, соседства, землячества, но чаще опираются на инновационные Интернеттехнологии, ориентированные на глобализацию повседневности.

Процессы этнокультурной дисперсии ассирийского этноса, насчитывающего 26 веков истории, генезис и развитие ассирийской мегадиаспоры и воздействие на них процессов глобализации представляют значительный научный интерес в связи с исследованиями аналогичных процессов в двух других древнейших диаспорах мира — еврейской и армянской.

Степень научной разработанности проблемы. Проблемы изучения этнокультурной дисперсии народов, образовавших диаспоры, приобрели теоретический статус в работах социальных антропологов, философов, культурологов и этнологов лишь в конце XX века как ответ на вызовы беспрецедентных по масштабам миграционных процессов, порожденных современной глобализацией.

Анализ научной литературы по проблемам этнокультурной дисперсии свидетельствует об отсутствии’работ по классическим вопросам изучения дисперсности и диаспоральности у ассирийцев, хотя диаспора ассирийцев, наряду с еврейской, является одной из древнейших в мире.

Проблемы изучения процессов этнокультурной дисперсии и образования диаспор привлекли к себе внимание в 1970;е гг., что было обусловлено, прежде всего, активным привлечением в страны Западной Европы и США трудовых мигрантов, в связи с чем вынуждало правительства и общественность принимающих стран вырабатывать особую политику по отношению к возникавшим новым или трансформировавшимся старым диаспорам. Процессы этнокультурной дисперсии в историческом развитии претерпели существенные изменения. Если в прежние времена этнокультурная дисперсия была следствием пассивно изживаемого существования (с перспективой репатриации или ассимиляции) как результат военных или природных катастроф, то с середины XIX в. дисперсия начала принимать черты осознанно избираемой модели экзистенциального бытия индивида или этнокультурной группы в форме трудовой миграции.

Р. Кохен, вслед за Дж. Армстронгом, изучавший трудовые миграции и формировавшиеся в результате миграционных процессов диаспоры, сформулировал основополагающие критерии выделения диаспоры.1 Р. Кохен полагал, что процессы глобализации и этнической дисперсии протекают параллельно, усиливая действие друг друга. Особо следует обратить внимание на выделение Р. Кохеном мегадиаспоры каю формы бытия системной совокупности региональных диаспор.

С позиций системного анализа подошел к явлению диаспоральности американский ученый Х. Тололян, изучавший в сравнительном плане две классических диаспоры — армянскую и еврейскую, и пытавшийся определить формы дискретности в процессах их системной эволюции.2.

В концепции А. Ашкенази центральным звеном является положение об интуитивном универсальном, коммуникативном коде «классической» еврейской диаспоры. Как и Р. Кохен, он находил возможным выделять мегаеврей-скую диаспору и региональные еврейские диаспоры.3.

Г. Шеффер, а вслед за ним и его последователи*- немецкая исследовательница М: Ларюэль и американский ученый Э. Смит полагали, что диаспора как системное этнокультурное образование отличается осознанием собственного этнического своеобразия (то есть признанием субкультурной идентичности диаспоры), наличием объединяющих институтов и поддержанием отношений (порой мнимых) с этнокультурным очагом.4.

Дж. Клиффорд обратил внимание на стадиальность процесса эволюции диаспор в принимающих странах. Этнодисперсные процессы рассматрива.

1 Armstrong J. A. Mobilized and proletarian diasporas// American Political Science Review.—1976 —№ 20(2) — P.32−44- Cohen R. The new helots: migrants in the international division of labour. Aldershot: Gower, 1987; Cohen R. Global Diasporas: An Introduction.-Aldershot: UCL Press, 1997.

2 Tololyan Kh. Exile Governments in Armenian Polity // Shain Y. (ed.) Governments-inExile in Contemporary World Politics. New York: Rutledge.1991.

3 Ashkenazi A. Identitatsbewahrung, Akkulturation und die Enttauschung in der Diaspora-// Dabag M. und Platt К. (Hg.).Identitat in der Fremde. Bochum: Universitatsverlag, 1993. S. 106−116.

4 Sheffer G. A. New Field of Study: Modern Diasporas in International Politics // Modern Diasporas in International Politics. New York: St. Martins Press, 1986. P. 115- Шеффер Г. Диаспоры в мировой политике // Диаспоры / Diasporas. — 2003. — № 4. — С. 162−164- Ларюэль M. «Русская диаспора» и «российские соотечественники» // Демократия вертикали / Сост. А. Верховский. М.: Гардарика, 2006; Smith A.D. The Ethnic Origin of Nations. Oxford: Oxford University Press, 1987; Smith A.D. National Identity. London: Sage, 1991; Smith A.D. Ethnic Myths and Ethnic Revivals // Archives Eropeennes de Sociologie.— 1984.— № 25. — P. 283−303 лись им как один из системообразующих детерминантов жизненного цикла диаспоры. Они представляются Дж. Клиффорду и источником образования диаспор, и фактором, влияющим на последующее развитие диаспор.5.

Один из последователей Дж. Клиффорда 3. Левин предложил выделять 4-х стадийный жизненный цикл диаспоры. Как явствует из модели 3. Левина, развитие диаспоры носит линейный одновекторный характер, где каждая из первых трех ступеней является поступательной по отношению к предыдущей. В линейной модели 3: Левина не предусматривается возможность мо-дернизационного сценария развитиядиаспоры как системного образования на основании кросс-культурного взаимодействия и гибридизации культур.6.

Первые работы советских ученых, посвященные процессам этнической" дисперсии и жизни диаспор, появились в 70-е гг. XX в. Они-преимущественно были посвящены армянской диаспоре и изданы на армянском языке. К их числу относится-фундаментальная двухтомная работа А. Абрамяна «Краткий очерк истории армянских переселенческих очагов», в которой превалирует исторический аспект описания армянских региональных диаспор или, 7 по терминологии А. Абрамяна, «переселенческих очагов».

В российской науке обозначилось два основных подхода к этнической дисперсии и диаспоре: 1) последователей научной школы Г. Шеффера в лице В. Дятлова, Ж. Тощенко и Т. Чаптыковой, Т. Илларионовой, В. Колосова, Т. Галкиной и М. Куйбышева8 и 2) конструктивистский подход, представленный работами В. Тишкова и А. Милитарева.9.

5 Clifford J. Diasporas // Current Anthropology. —1994. — № 9 (3). — P.303.

6 Левин И. З. Менталитет диаспоры. M.: ИВ РАН «Крафт+», 2001. С. 47.

7 Абрамян А. Г. Краткий очерк истории армянских переселенческих очагов. Ереван: Армянское государственное издательство (Айпетрат), 1964.Т.АЕреван: Издат-во «Айастан», 1967 (на армянском языке).Т.Б.

8 Дятлов В. И. Предпринимательские меньшинства: торгаши, чужаки или посланные Богом? Симбиоз, конфликт, интеграция в странах Арабского Востока и Тропической Африки. М.: Наука, 1996. С. 22−27, 54−64-Его же. Диаспора как исследовательская проблема // Диаспоры/ Diasparas. —1999. — № 1.— C.7-I2- Тощенко Ж. Т. Чаптыкова Т. И. Диаспора как объект социологического исследования // Социс. —1996.— № 12.— С.32−46- Илларионова T.C. Этническая группа: генезис и проблемы самоидентификации (теория диаспоры). М.: Наука, 1994; Колосов В. А., Галкина T.A., Куйбышев М. В. География диаспор на территории бывшего СССР // Общественные науки и современность.—1996.—№ 5.—С.34−46.

9 Тишков В. А. Исторический феномен диаспоры // Национальные диаспоры в России и за рубежом в XIX—XX вв.: сборник статей. М., 2001. С. 18−52- Милитарев А. О содержании термина «диаспора»: (К разработке дефиниции) // Диаспоры.— 1999. — № 12.— С.24- Его же. Воплощенный миф // URL: http://vvww. koll-dizpro.ru/identity/krvf.htm (дата обращения^ 1.04.08) Его же. О содержании термина «диаспора» и к.

С наиболее развернутым определением понятия диаспора в отечественной научной литературе выступили В. Колосов, Т. Галкина, М. Куйбышев. Их точку зрения разделяли В. Дятлов, Ж. Тощенко и Т. Чаптыкова, Т. Илларионова, М. Аствацатурова, А. Ручкин и др.10 Они рассматривали диас-поральные процессы как естественные в эволюции этносов.

А. Милитарев и В. Тишков, опираясь на теорию социального-конструи-рования, считали, что диаспора является в большей степени социальным конструктом определенных социально-культурных групп, базирующихся не столько на этничности, сколько на корпоративизме, а институтыдиаспоры следует отнести к внесистемным институциональным образованиям.11.

Таким образом, несмотря на большой объем проделанной1 учеными разных стран работы, по-прежнему остаются до конца не проясненными проблемы развития процессов дисперсии этносов, формированиями развития. диаспор в принимающих сообществах как системных этносоциальных образований.

Значительное место в вопросе о дисперсии* этносов, и формировании* диаспор заняла проблема этнической идентичности и самоидентификации. На страницах преимущественно этнологических журналов «Советская этнография» и «Этнографическое обозрение» прошла научная дискуссия по проблемам этнической идентичности. Среди работ, посвященных этнокультурной идентичности выделяются труды зарубежных ученых — Э. Гидденса, Дж. выработке его определения // Диаспоры. — 1999. — № 2−3 — С.42−45- Его же О содержании термина «диаспора»: к разработке дефиниции // Диаспоры. — 1999.— № 12.—С. 24. Ср: Винер Б Е. Постмодернистский конструктивизм в российской этнологии // Журнал социологии и социальной антропологии. — 2005. — Т VIII. — № 3, — С. 121−138.

10 Аствацатурова М. А. Диаспоры Российской Федерации: формирование и управление. Северо-Кавказский регион. Ростов-на Дону — Пятигорск: Спецпечать, 2002; Аствацатурова М. А. Диаспоры в Российской Федерации: формирование и управление. Северо-Кавказский регион. Диссертация на соискание ученой степени доктора политических наук. (На правах рукописи). М., 2003; Арутюнов С. А. Диаспора — это процесс // Этнографическое обозрение.— 2000.— № 2 — С.34−47- Илларионова T.C. Указ.соч.- Т. В. Современные диаспоры: внутриполитические и международные аспекты. М.: Научная книга, 1999; Попков В. Д. Феномен этнических диаспор. М.: ИС РАН, 2003; Семенов Ю. И. Этнос, нация, диаспора // Этнографическое обозрение.— 2000. — № 2 — С.48−59- Ручкин А. Б. Русская диаспора в соединенных Штатах Америки в первой половине XX века. Автореф дисс. доктора исторических наук. М.: МПГУ, 2007. С.20- Котин И. Ю. Процессы формирования южноазиатской диаспоры (XIXXXI). Автореф дис. доктора исторических наук. СПб.: СПбГУ, 2007. С. 19- Бабаков В. Г. Кризисные этносы. М.: ИФ РАН, 1993; Затулин К. Ф. и др. Российская диаспора на пространстве СНГ. М.: Ин-т диаспоры и интеграции (Ин-т стран СНГ), 2007. 431 С. «Милитарев А. Воплощенный мифТишков В. А. Исторический феномен диаспоры.

Ми да, Э. Эриксона и др.12, а среди отечественных — труды В. Авксентьева, С. Арутюнова, Ю. Бромлея, В. Тишкова и др.13 Материалы дискуссий имели важное значение для выработки категориального аппарата и инструментария исследований конкретных этносов, а также выделившихся из них в процессе исторической эволюции и этнокультурной дисперсии диаспоральных групп.

Новые импульсы и новое качество развитию процессов дисперсии, формированию и развитию этнических диаспор придала глобализация. Проявившиеся в активной форме в Европе конца XX в. процессы глобализации в области экономики, политики, информационных потоков привели к доминированию вектора гомогенизации в развитии мирового сообщества.14.

Все эти процессы способствовали росту интереса ученых к взаимосвязи проблем глобализации, дисперсности, диаспоральности и идентичности в новых исторических условиях. Появились фундаментальные работы П. Бергера, М. Кастельса, С. Хантингтона, С. Холла и др.15 В ходег изучения проблем глобализации были проанализированы различные аспекты философского осмысления этого сложного и многоуровневого явления:

12 Giddens A. The Constitution of Society: Outline of the Theory of Structuration. Berkeley: University of California Press, 1984; Giddens A. Modernity and Self-Identity: Self and Society in the Late Modern Age. Stanford: Stanford University Press, 1991; Mead G.H. Mind, Self and Society: From the Standpoint of Social Behaviorist. Chicago: University of Chicago Press, 1962; Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М.: Флинта, 2006; Hettlage R. Diaspora: Umrisse zu einer soziologischen Theorie // Dabag M., Platt K. (Hg.).Identitat in der Fremde. Bochum: Universitdtsverlag, 1993. S. 75−105- Hogg M.A., Abrams D. Social Identifications: a Social Psychology of Inter-group Relations and Group Process. London: Sage, 1988. P.3. 24−25- Terner J. Social identification and psychological group formation//The Social Dimension: Developments in Social Psychology. Cambridge: 1984. V.2. P.536- Terner J. C. Towards a cognitives redefinition of the social group. Cambridge. University Press, 2003; Verkuyten M. Self-definition and ingroup formation among eyhnic minorities in the Netherlands // Social Psychology Quarterly. — 1991,—V.54.—№ 3. — P. 280−286.

13 Авксентьев В. А. Этническая конфликтология: в поисках научной парадигмы. Ставрополь: СГУ, 2001; Арутюнов С. А. Процессы и закономерности вхождения инноваций в культуру, этноса // Советская этнография — 1982.— № 2.— С. 18−41- Его же Народы и культура: развитие и взаимодействие. M.: Наука, 1989; Его же. Этничность — объективная реальность // Этнографическое обозрение.—1995.—№ 5.— С. 1435- Бромлей Ю. В. Этнические процессы в СССР. М.:3нание, 1977; Его же. Современные проблемы этнографии. М.-Наука, 1981; Его же. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983; Его же. Этносоциальные процессы: теория, история, современность. М.:Наука, 1987;Тишков В. А. О феномене этничности // Этнографическое обозрение. — 1997. — № 3.— С. 1−18- Его же. Социальное и национальное в историко-антропологической перспективе // Вопросы философии. — 1990.— № 12.— С.23−34-Его же. Кризис понимания России. М.: Изд-во Московского психолого-социапьного ин-та, 2006.

14 Галкин A.A. Глобализация и политические потрясения XXI века // Полис.— 2005.—№ 4.— С.52−68.

15 Бергер П. Л. Культурная динамика глобализации // Многоликая глобализация. Культурное многообразие в современном мире. М.:Гардарика, 2004. С.8−24- Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.:ГУ ВШЭ, 2000; Хантингтон С. Будущее демократического процесса: от экспансии к консолидации С. Хантингтон // Мировая экономика и международные отношения.— 1995.— № 6.— С.23−51-Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. — 1994.— № 1.— С. 17- 38- Hall S., Gay Р. du (Eds.) Questions of Cultural Identity. London: Sage, 1996.

Глобализация как ведущая тенденция мирового развития в связи с вектором гомогенизации исследована представителями российской науки — Э. Азроянц, В. Алтуховым, Г. Анионилис, В. Афанасьевым, Б. Буяновой, М. Делягиным, Н. Зотовой, Н. Ивановым, А. Иглицким, В. Иноземцевым, Л. Клепацким, Н. Косолаповым, М. Лебедевой, А. Мельвилем, В. Михайловым, В*. Оболенским, А. Панариным, В. Пефтиевым, К. Рожковым, А. Уткиным, М. Пешковым, А. Чумаковым и др.16.

В изучении специфики проблем этнокультурной, дисперсии и этнокультурной идентичности в условиях глобализации наметилось два основных подхода — общецивилизационный и этнокультурный. Если в первом подходе акцентировались процессы, происходящие в сфере экономики, политики, I информации, технологий (работы Д. Макализа, Ф.- Фукуямы, С. Хантингтона, М. Делягина, А. Мельвиля, В'. Пантина, В. Перской, В. Хороса, М. Чешкова и др.) — то во втором — исследователи сосредотачивали свое внимание преимущественно на процессах в области культуры (труды П. Бергера, М. Кас.

16 Азроянц Э. А. Глобализация: катастрофа или путь к развитию Современные тенденции мирового развития и политические амбиции. М.: Новый век, 2002; Алтухов В. Многомерный мир третьего тысячелетия // Мировая экономика и международные отношения. — 2000. — № 7, № 12- Анилионис Г. П., Зотова H.A. Глобальный мир: единый и разделенный. Эволюция теорий глобализации. М.: Международные отноше-ния, 2005; Афанасьев В. В. Россия и Европа: нации в эпоху глобализации. М.- Международные отношения, 2006; Бек У. Что такое глобализация? M.: Прогресс-традиция, 2000; Глобализация: многостороннее измерение / Под ред. В. А. Михайлова, Б. С. Буянова. М.: РАГС, 2004; Делягин М. Г. Мировой кризис: общая теория глобализации. M.: ACT, 2003; Иванов Н. Глобализация и проблемы оптимальной стратегии развития // Мировая экономика и международные отношения. — 2001. — № 2,3- Иглицкий А. Глобализация: за гуманистический выбор // Полис. —2001. —№ 3- Иноземцев В Л. Расколотая цивилизация. М.: Амфора, 1999; Клепацкий Л. Глобализация и национальные интересы // Международная жизнь.— 2000.—№ 1- ср.: Klepats-kii L. Globalization and National Interests // International Affairs. — 2000. — №.2- Косолапов H. Глобализация-сущностные и международно-политические аспекты // Мировая экономика и международные отношения. — 2001. — № 3- Лебедева M.M., Мельвиль А. Ю. «Переходный возраст» современного мира // Международная жизнь. — 1999. — № 10- Неклесса А. И. Конец цивилизации или зигзаг истории // Постиндустриальный мир: Центр, Периферия, Россия. М.: СПб.: Нестор, 1999. С.238- Оболенский В. Глобализующийся мир // Мировая экономика и международные отношения. —2002. —№ 3- A.C. Панарин. Искушение глобализмом. М.:АСТ, 2002; Пефтиев В. Развивающийся мир: глобализация или регионализация // Мировая экономика и международные отношения. — 2000 — № 7- Рожков К Глобализация как вызов национальной экономике // Международная жизнь. — 2001. — № 1- Его же. Россия в глобальном мире // Международная жизнь — 2001. —№ 7- Уткин А. И. Глобализация: процессы и осмысление. М.:Логос, 2001; Фукуяма Ф. Конец истории9 // Вопросы философии.—1990. — № 3- Хантингтон С. Будущее демократического процесса: от экспансии к консолидации // Мировая экономика и международные отношения .— 1995.— № 6- Хорос В. Глобализация и периферия // Мировая экономика и международные отношения. — 1999. — № 12- 2000. — №.7- Чешков М. А. Глобалистика как научное знание. Очерки теории и категориального аппарата. М: Международные отношения, 2005; Его же. Двойная спираль глобализации (опыт теоретического конструирования реальности). М.: ИМЭМО РАН, 2007; Чумаков А. Н. Метафизика глобализации. Культурно-цивилизационный контекст. М.: Канон+, 2006; Его же. Глобализация. Контуры целостного мира. Москва: Проспект, 2009. тельса, Э. Хобсбаума, X. Эрманса, Д. Кемпена, X. Барлыбаева, И. Приго-жина, Ю. Рыжова и др.). К немногим исключениям, синтезировавшим оба подхода, можно отнести работы Э. Гидценса и А. Чумакова.

Предпосылки постановки проблемы этнокультурной дисперсии в философской антропологии и философии культуры следует искать в трудах известных отечественных и зарубежных философов, — антропологов, культурологов, социологов, этнологов и социальных психологов. Однако данная проблема практически не рассматривалась в рамках философско-культурологического подхода, хотя ряд аспектов обозначенной темы изучался < многими учеными применительно к философским, антропологическим, культурологическим, социально-психологическим и социологическим аспектам вопросовидентичности и самоидентификации этносов в условиях глобализации. Фундаментальных исследований, посвященных этнокультурной дисперсии ассирийцев, а также возникновению и развитию > ассирийской ^ российской диаспоры, в отечественной и зарубежной науке нет.

Объектом исследования является этнокультурное развитие ассирийцев в условиях глобализации.

Предметом исследования выступает этнокультурная дисперсия ассирийцев как антропологический и культурный феномен современности.

Цель диссертационного исследования — на основе анализа социокультурной эволюции ассирийского этноса выявить сущность и специфику возникновения дисперсности как формы этнокультурного развития.

Исходя из поставленной цели исследования, были определены следующие задачи: рассмотреть основные методологические подходы к изучению этнокультурной дисперсии на современном этапе глобализацииисследовать соотношение глобального, регионального и локального в современной культуре дисперсных этносовпроанализировать методологическую роль концептов> «архетип», «стереотип» и «неотип» на современном этапе глобализацииизучить этнодифференцирующие факторы традиционной этнокультурной идентичности российских ассирийцеввыделить «неотипы» как этнодифференцирующие факторы современной ассирийской идентичностиисследовать христианство как фактор этнокультурной идентичности ассирийцев Россиипроследить этнокультурную эволюцию ассирийского этноса и судьбу ассирийской диаспоры в Россиирассмотреть этнокультурную политику России по отношению к*ассирийской диаспореисследовать исторический опыт российской ассирийской диаспоры и его значение для современного глобализирующегося мира.

Теоретико-методологическую основу диссертации составляют фило-софско-антропологические и философско-культурологические методы ис-&bdquo-, следования феномена этнокультурной дисперсии. Применены социально-философский и философско-культурологический подходы к исследованию феномена этнокультурной дисперсии, в которых этнокультурная дисперсия рассматривается как явление этнокультурной диффузии.

Теоретическую основу исследования составляют работы отечественных и зарубежных философов, культурологов, антропологов и этнологов, изучавших проблемы этнической дисперсии и диаспоральности в условиях современной глобализации как многоуровнего, разновекторного и внутренне противоречивого процесса (В. Афанасьева, 3. Баумана, У. Бека, Э. Гидденса, М. Делягина, В. Добренькова, А. Мельвиля, А. Панарина, А. Смирнова, Н. Федотовой, Ф. Фукуяма, С. Хантингтона, А. Чумакова, М. Чешкова, М. Эл-броу и др.).

Процедурно-методологическую основу исследования составляют методологические подходы, применяемые в философии культуры ю философской антропологии, в которых системообразующие элементы культуры жизни человека и социокультурных сообществ анализируются как взаимообусловленные и ориентированные на реализацию различных стратегий жизнедеятельности (Д. Белл, А. Гелен, Г. Лебон, И. Хейзинга и др.), а также на интеграцию культурного и цивилизационного подходов (Н. Данилевский, Ю. Лотман, А. Тойнби, Л. Уайт, О. Шпенглер и др.).

Опора на теорию «автопоэзийной („живой“) системы» Н. Лумана, Ф. Варела и X. Матурана, подразумевающую динамическое единство и самоорганизацию географических, этнокультурных и пространственно-коммуникативных составляющих этнодиаспор, позволила сформулировать концепцию жизненного цикла диаспоры и рассмотреть ассирийскую диаспору как системное этнокультурное образование.

Применение методологии «критического реализма» М. Арчер, основанной на различении интеграции культурной системы и социокультурной интеграции, опирающейся на понятие «казуального принуждения», дало возможность рассмотреть роль и значение социального конструирования, а также изучить воздействие глобальной массовой культуры и средств массовой коммуникации на этнодифференцирующие факторы* в эпоху глобализации.

С помощью методов цивилизационного детерминизма, системного и кросс-культурного анализа, структурно-функционального, историко-эволюционного и типологического были изучены этнокультурная дисперсия ассирийцев, формирование ассирийских диаспор и особенности их интеграции в принимающие социумы в различных странах — в России, Германии и США.

Применение биографического метода позволило проследить судьбу ассирийских семей со времени их исхода с территории этнокультурного очага в принимающие страны.

Научная новизна определяется поставленными задачами и состоит в следующем:

• предложена авторская концепция этнокультурной дисперсии, согласно которой, этнокультурная дисперсия представляет собой процесс развития этноса как автопоэзийной системы, где, наряду с темпоральной линейной непрерывностью, присутствуют нелинейные логические Бфункции, поддерживающие в морфостазисе ее иерархическую гомогенность, в гетерогенной среде за счет дискретной прерывности и отторжения отдельных сегментов этноса при накоплении атрибутов или значений, нарушающих предельно допустимые нормы дифференциации в рамках эндогенности этноса в целомвпервые введен в научный оборот авторский концепт «этнокультурной диаспоральной диффузии», который раскрывает суть процесса дисперсии этноса в различных социокультурных пространствах культурного бытия диаспор в принимающих сообществах под влиянием, относительного социально-культурного сцепленияна примере ассирийского этноса доказано, что пространственно-территориальные предпочтения" при выборе принимающих сообществ, детерминированы социальной стратификацией этноса в момент исхода и доминирующими' моделями стиля жизни основной части этносаустановлено, что этнокультурная диаспоральная диффузия ассирийского этноса опирается на разновекторную пространственно-временную ориентацию, укорененную5 в этнокультурном антропогеноме этноса и, реализуемую в рамках трех разноуровневых социокультурных процессов — глобализации, регионализации и локализации, как раскрытия взаимодействия социально-природных факторов в категориях общего, особенного и единичного, что позволяет ввести в научный оборот авторский концепт диаспоральной глобализации как новую парадигму культурной глобализациивпервые обоснована типология ассирийских диаспор в принимающих сообществах, которая представлена ассирийской диаспорой' общепланетарного масштаба — мегадиаспорой — § а1и1а, региональными ассирийскими диаспорами — мезодиаспорами и диаспорами локального уровнясоциокультурным основанием всех перечисленных иерархических типов современных ассирийских диаспор выступает когнитивная и коммуникативная компетенция, образующая* надпространственный культурно-территориальный универсум смысла и особый способ его конструирования и передачи, реализуемый в этнокультурной идентичности;

• обосновано, что в глобализирующемся мире под воздействием роста информационно-коммуникативных потоков возрастает значение процессов редукции ценностного сознания до нормативного, в результате чего индивид, укорененный в этнокультурной диаспоре ассирийцев в поликультурном г социуме, противостоит процессам гомогенизации общества, поддерживая его энтропию и гетерогенность как источники многообразияинтеграция-социокультурного пространства ассирийцев сопровождается дифференциацией сегментов социума по различным основаниям идентичности, способствующих внутренней' гомогенности* сегментов на основе преимущественно индивидуального выбора;

• выявлено влияние архетипов ассирийского этноса как архаического коллективного, бессознательного на этнокультурную идентичность и самоидентификацию ассирийской диаспоры в условиях глобализацииопределены формы их взаимодействия с этнокультурными стереотипами и стандартами институциональных установоквыделены два вектора эволюции в процессе трансформации личности в условиях глобализации, для которой характерны объектно-субъектные отношения с принимающим сообществом и окружающим миром — социальное конструирование нового коллективного бессознательного в форме неотипов и вытеснение ими архетипов или гибридизация архетипов и неотипов;

• впервые обосновано существование неотипов как контаминированных новообразований коллективного бессознательного, глобального мирового сообщества, основанных на новом этосе глобальных культур современного обществаисследованы процессы формирования и развития неотипов, представляющих собой результат применения мультимедийных технологийс помощью неотипов в современной глобальной культуре, сегментированной по индивидуализированным стилям жизни, в реальном или виртуальном пространстве преодолевается эмоциональное отчуждение и обретается чувство этнокультурной общности в рамках диаспор, обеспечивается-синтетическое единство единого архетипического и инакового — неотипического;

• доказано существование жизненного цикла этнокультурной диаспоры как «автопоэзийной» саморазвивающейся системы и предложена авторская модель жизненного цикла этнокультурной диаспоры, характеризующая основные стадии ее эволюциижизненный цикл этнокультурной диаспоры может быть изображен графически в форме 8-образной кривой и разделен на сменяющиеся в определенной последовательности стадии — генезиса, турбулентности, роста, зрелости, деградациипричем в отдельных случаях стадия турбулентности в жизненном цикле этнокультурной диаспоры может отсутствовать;

• обосновано значение формирования! государственной идентичности российских ассирийцев в условиях поликультурного российского общества, нашедшее отражение в признании приоритетности территории проживания над исторической родинойвпервые выявлена роль современных средств массовой коммуникации в возникновении новых видов организации этнокультурной жизни современных ассирийских диаспор на основании негосударственных сетевых принципов государственной гражданской идентичности в рамках явления адаптивной или «дрейфующей идентичности»;

• выявлены особенности государственного этнокультурного' регулирования жизнедеятельности российской ассирийской диаспоры, реализованные в форме национально-культурной автономиидоказана важность ортогональности структурной стыковки российской-ассирийской диаспоры как локальной автопоэзийной системы с институтами государственной власти и местного самоуправления Российской Федерацииобоснована необходимость учета этнокультурных особенностей дисперсных этносов при выработке новой Концепции национальной государственной политики Российской Федерации. Основные положения, выносимые на защиту.

1. Этнокультурная дисперсия в условиях глобализации является важным процессом развития этносов как автопоэзийных системных этносоциальных образований. Периодически, в рамках жизненного цикла этноса под влиянием внешних или внутренних факторов или их сочетания, возникают нелинейные логические 8-функции, создающие дискретную прерывность линейной темпоральности морфостазиса. Дискретная прерывность в этом случае является следствием нарушения предельно допустимых норм дифференциации в рамках эндогенности этноса как автопоэзийной системы.

2. С помощью нелинейных логических Б-функций на основании автор-. ского концепта «этнокультурной диаспоральной диффузии» характеризуется процесс диаспоральной диффузии, который обусловлен стремлением автопоэзийной системы материнской этнокультурной матрицы сохранить свою структуру за счет высвобождения фрагментов матрицы, которые перестают соответствовать уровню ее иерархизации и стандартизированным ценностям, вызывая флуктации в жизни этнокультурной системы этноса за счет стремления к изменениям — в способах производства, политическом положении и властных отношениях, стиле жизни и т. п.

3. В результате развития процессов диаспоральной диффузии в условиях детерриториализации этнокультурных групп, образовывавших диаспоры в принимающих сообществах, происходит дальнейшая дифференциация материнского этноса, находящая отражение в развитии этнических субкультур. Процессы глобализации осуществляют реинтеграцию этнокультурных диаспор в коммуникативном пространственно-временном континууме — территории этнокультуры, что поддерживает этнокультурное многообразие как один из источников развития. Это явление описывается с помощью вводимого в научный оборот авторского концепта диаспоральной глобализации как новой парадигмы культурной глобализации.

4. Этнокультурная диаспоральная диффузия опирается на разновектор-ную пространственно-временную ориентацию, укорененную в этнокультурном антропогеноме этноса, и реализуемую в рамках трех разноуровневых социокультурных процессов — глобализации, регионализации и локализации, как проявление взаимодействия социально-природных факторов. В контексте глобализации системные диаспоральные признаки реализуются в рамках этнокультурных географического и информационного пространств в особых формах этоса, моделей стиля жизни, этнопрофессиональной культуры.

5. Социокультурное развитие дисперсных этносов в эпоху глобализации отражает явление надэтнической гомогенизации, в основании которого лежит гетерогенность этнокультурной и социокультурной локальной гомогенности. Являясь разноуровневыми и разновекторными, процессы глобализации не способны превратить культуру полиэтнических обществ в гомогенную структуру. Они активизировали имманентно присущие процессам гомогенизации процессы дифференциации, что детерминировано стремлением к сохранению этнокультурной идентичности и порождается самой интеграцией как особой формы единства тождественного и инакового.

6. К числу базисных структур культуры диаспоры, формирующих константные модели духовной жизни этноса, относятся культурные архетипы. Интегративным выражением архетипического выступает габитус. Взаимодействие культурных родовых архетипов и стереотипов, внедряемых в сознание людей в процессе инкультурации, привело к генезису неотипов как новой формы коллективного бессознательного, основанной на конструировании социальной реальности в рамках глобальной массовой культуры. Неотипы образуют с архетипами контаминированные, гибридные формы, наполняя архаическую мифологизацию новыми смыслами.

7. Неотипы явились новой формой коллективного бессознательного в условиях глобализации. Они стали качественно новыми факторами этнокультурной идентичности. Неотипы, будучи результатом социального конструирования, отражают объективные процессы формирования гибридных форм этнокультурной самоидентификации и развития современных форм социальных коммуникаций и имплантируются в сознание индивидов, дифференцированных в контексте процессов глобализации в рамках различных социальных сетей и сообществ, в том числе и в российской ассирийской диаспоре.

8. Группы населения, отделившиеся от своей этнической территории в различные исторические периоды, развиваются под влиянием разнообразных социальных, экономических и этнокультурных детерминантов, способствующих анклавизации, сопровождающейся консервацией этнодифференци-рующих факторов, либо ассимиляции под влиянием процессов аккультурации или изменению этнической специфики в новом окружении — гибридизации. Фаза турбулентности в морфостазисе диаспоры характеризуется хаотичностью этнокультурных процессов, ведущих к иерархизации социальной структуры диаспоры или к полной деградации этнокультурной группы.

9. Системообразующими детерминантами этнокультурнойидентичности и самоидентификации ассирийскойдиаспоры России выступают традиционные этнодифференцирующие факторы. Превалирование в рамках постмодернистской трансформации российского общества сетевых форм дифференциации социума ведет к ее дрейфу в направлении российской государственной гражданской идентичности, что наиболее отчетливо проявляется среди ассирийского молодежного Рунет-сообщества. Наиболее приемлемой формой репрезентации этнокультурных интересов ассирийской диаспоры является национально-культурная автономия.

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в возможности применения результатов, содержащихся в диссертации, для дальнейшей разработки теоретико-методологических положений в области исследования этнокультурной дисперсии в контексте современных проблем глобализации. Выводы проведенного исследования1 могут способствовать расширению и углублению знаний в области теории этнокультурной дисперсии в условиях глобализации.

Обоснованные в диссертации понятия «этнокультурная дисперсия», «неотипы», «жизненный цикл этноса» и «жизненный цикл диаспоры» могут быть использованы для углубления существующих теоретических представлений об этнокультурных процессах в условиях глобализации в философской антропологии и философии культуры.

Положения и выводы диссертации могут позволить продолжать разработку истории ассирийской галуты как одной из старейших мировых классических мегадиаспор и внести самостоятельный вклад в отечественную и мировую ассирологию.

Материалы исследования могут быть использованы при разработке новой редакции «Концепции государственной национальнойшолитики Российской^ Федерации», для" выработки рекомендаций по формированию и реализации культурной политики в отношении дисперсных этнокультурных групп органами государственного* управления и местного самоуправления.

Выводы диссертации могут быть применены в рамках совершенствования деятельности ассирийских неправительственных некоммерческих организаций гражданского сектора в России и за рубежом.

Материалы диссертации могут быть использованы в качестве разделов лекционных курсов, спецкурсов, при подготовке учебных пособий по курсам философской антропологии, социальной философии, философии культуры, культурологии, социологии и этнологии, а также в системе дополнительного образования в рамках реализации целей и задач ассирийских национально-культурных автономий.

Положения диссертации могут применяться в национальной-политике при разработке идеи государственной гражданской идентичности российского многонационального социума, что приобретает важное значение в> условиях глобализации, предотвращения межэтнических конфликтов, 'необходимости воспитания толерантности населения полиэтнических регионов, развития различных форм международной деятельности гражданских некоммерческих общественных организаций в рамках «народной дипломатии», направленной на укрепление дружбы и сотрудничества как между государствами, так и между регионами.

Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании кафедры социальной философии и этнологии Ставропольского государственного университета и рекомендована к защите в диссертационный" совет по специальности 09.00.13 — Религиоведение, философская антропология, философия культуры.

Основные положения* диссертационного исследования' отражены в 43 научных публикациях общим-объемом 51,8 п.л., в том числе в 3 монографиях, в 35 научных статьях, в том числе 8 статьях, опубликованных в ведущих рецензируемых научных журналах, определенных Высшей аттестационной комиссией.

Основные результаты и выводы исследования докладывались соискателем на международных, всероссийских и иных научных конференциях: в том1 числе на Международной научной конференции «Человек в информационном пространстве цивилизации: культура, религия, образование» (г. Краснодар — г. Новороссийск, 2000 г.), Международной научной конференции «Проблемы музыкальной культуры: взгляд в XXI век» (г. Краснодар, 2001 г.), Международной научной конференции «Фольклор и музыкальная культура Дагестана и Северного Кавказа» (г. Махачкала, 2006 г.) — Всероссийской научно-практической конференции «Социокультурные проблемы кавказского региона в контексте глобализации» (г. Нальчик, 2007 г.), Всероссийской научной конференции «Проблемы сохранения толерантности в условиях полиэтнического и многоконфессионального региона» (г. Махачкала, 2007 г.) — V Международном конгрессе «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру» (г. Пятигорск, 2007 г.), Международной< конференции «Музыка и музыкант в меняющемся постсоветском’пространстве» (г. Ростовна-Дону, 2007 г.), Международной научно-практической конференции «Диалог культур» (г. Москва, 2008 г.) и др.

Материалы диссертации использовались при чтении спецкурсов «Культура народов Древнего Востока и Античности», «Этномузыка в культурах народов Востока и России», «Внеевропейские музыкальные культуры», «Традиционная культура малых народов Кубани» для студентов различных специальностей Краснодарского государственного университета культуры и искусств, а также курса «Культурология» для студентов Кубанского государственного аграрного университета.

Объем и структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, включающих 9 параграфов, заключения и списка использованной литературы. Общий объем диссертационной работы составляет 424 страницы.

Список литературы

включает 622 наименования, в том числе 183 источника на иностранных языках.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Ассирийская диаспора («галута») насчитывает 26 веков истории, что позволяет проследить ее эволюцию, понять направленность и содержание этнокультурных процессов в ассирийской диаспоре в условиях глобализации. Наряду с известными еврейской и армянскими диаспорами, ассирийская диаспора является старейшей в*мире.

Этнокультурная дисперсия является важным процессом развития этносов как системных этносоциальных образований. Из этнокультурного очагаисторической родины под влиянием разнообразныхч внутрисистемных и внешнесистемных детерминант в период флуктаций в рамках Б-образных функций" на этапе морфостазиса этноса как автопоэзийной системы происходит выделение части этноса. Выделяющийся фрагмент этноса переселяется1 в* колонизуемые земли или в принимающие страны, где проживает на положении этнокультурного меньшинства (образуя или не образуя диаспору), сохраняя свою этнокультурную или этнорелигиозную идентичность и этно-групповую солидарность. Процессы рассеивания или диффузии этносов оказываются тесным образом связанными с диаспоральными процессами и явлениями. Переселившиеся части этноса могут образовывать или не образовывать субэтносы, отличающиеся или не отличающиеся по языку, религии, обычаям, но сохраняющие чувство общей этнической принадлежности к материнскому этносу или чувство принадлежности к исторической родине, к материнской этнокультурной матрице.

Явление дисперсии этносов коррелирует с проблемами социокультурной переработки выделившихся этнических групп — ассимиляции, аккультурации, прокультурации, неокультурации, метисации, резервации и явлениями этнокультурной идентификации и самоидентификации.

Этнотерриториальные общности, образованные представителями какого-либо этноса, дисперсно расселенного вне административно.

1 политических границ исторической родины и, постоянно проживающие в иноэтническом большинстве, образуемом иными этносами, поддерживающие этнокультурные связи как со своим коренным этносом, так и внутри группы, можно отнести к понятию «этнодиаспора». С учетом достижений современной науки этнодиаспора рассматривается как триединство географической, этнокультурной и этнолингвоинформационной системообразующих элементов.

Явление дисперсности этносов ярко проявилось еще в древних обществах, сыграв важную роль в этногенезе И’социокультурной переработке — процессах системной эволюции этносов и этнокультурных сообществах и уже на ранних стадиях было следствием, как саморазвития этносов, так и их вклю ченности в геполитические и геоэкономические региональные процессы.

При отделении от материнского этноса активной части переселенцев,.

I на принимающих территориях образовывались компактные этнокультурные сообщества — протодиаспоры, обладавшие особым габитусом материнского4 этноса, осознававшие на основании отличия этнодифференцирующих факторов — языка, обычаев и ритуалов, мифологических представлений, религии т.п. от принимающего этноса — свою инаковую этнокультурную идентичность и самоидентифицировавшие себя как этнокультурные сообщества, i.

5 отличные от представителей реципиентных этносов.

Феномен дисперсии этносов тесным образом связан с процессами социокультурной переработки выделившихся этнических групп — ассимиляции, аккультурации, прокультурации, неокультурации, метисации, резервации и явлениями этнокультурной идентификации и самоидентификации.

Понятие диаспоры самым непосредственным образом связано с проблемами этнокультурной идентичности в условиях развивающихся процессов глобализации. Этнокультурная идентичность имеет основаниями язык, национальную или религиозно-конфессиональную принадлежность, общее историческое прошлое, традиции и ритуалы, бытоустроение, нормы, ценности, чувство общности, эмоциональную привязанность и др.

Этнокультурная самоидентификация предстает как ядро этнокультурной идентичности диаспоры. Все члены диаспоры имеют одинаковую этнокультурную самоидентификацию, но в их этнокультурной идентичности обнаруживаются различные стереотипы, установки, ментальные модели.

Современные исследователи понимают под глобализацией глубокие процессы социальной трансформации на мегауровне, в планетарном масштабе, которые охватывают все сферы жизни общества, придают им новые качества1 и сужают возможности выбора векторов развития отдельных обществ в мировом контексте.

Мезоуровень современных процессов глобализации находит отражение в регионализме. Регионализм связан с возрождением и утверждением исторических традиций в новых условиях, с переходом к доминирующему по преимуществу эндогенному типу развития, который основан на включении в процессы социального развития" в качестве активного субъекта провинции.

Микроуровень современного социального развития представлен локализмом. Локализм может базироваться на основе традиционных архаических идентичностей, которые реализуются в локусе как общности, основанные на различиях, однако он может опираться и на нетрадиционные основания. Учитывая различия в основаниях локализма, представляется целесообразным различать архетипический и неотипический локализм, что позволяет иметь в виду принципиально различные основания исторически сложившегося и социально сконструированного локализма как результата морфостадиса стандартизированной массовой глобальной культуры.

Мир начала XXI века предстает как многоуровневая система частично пересекающихся и параллельно сосуществующих глобальных, региональных и локальных культур, базирующихся на традиционных архетипических и инновационных неотипических основаниях, создавая гетерогенное трансграничное культурное пространство конкуренции различных реализуемых в социальной практике моделей бытия индивидидовэто разнообразие являетсяважнейшим источником социального прогресса: в современном обществе.

Различныемодели стиля жизни в массовой культуре образуют значимое основание для дифференциации глобальной' массово®культуры. Это создает условия как для активизации в. новойлокальности традиционного архаического, так и для конструирования и формирования при. активном участии и посредничестве средств массовой социальной коммуникацииновых оснований локальности — неотипических, опирающихся на рыночные экономические механизмы, формирующие стандартизированные моделистилей жизни.

Локализация в традиционных формах и в форме сетевых структур выступает как условие и необходимый источник организации системы, задавая ее «архитектурный каркас» и, определяя ее будущее равновесное состояние, испытывающее все* возрастающее* значение глобальных социальных практик индивидов, инкорпорированных в различные: открытые: социальные' многоуровневые системы. ¦

Как результат длительных трансформацийэтническая культура включает в себя не только наиболее развитые способы и формы освоения окружения в различных видах деятельности, но ипостоянно воспроизводит элементы архаичной традиции, своеобразный «этнокультурогеном» в сфере обыденной жизни: быт, различные обряды и верования, фольклор и т. д. Культура тем самым реализуется как геном социальной жизни в форме культурной матрицы, определяющей, как будет воспроизводиться деятельность человека. Однако традиционные элементы этнической культуры в условиях глобализации могут приобретать, качественно новое символическое значение.. Массовая культура современного общества, как и самоидентификация в его формирующемся сетевом пространстве индивидов, строится на-основе мифологизации и виртуализации действительности, в которых виртуализация выполняет ритуализирующие функции. Процессы культурной глобализации связаны и с процессами культурной локализации, вызываястягивание и сталкивание локальных культур. При этом формирующаяся глобальная гомогенность покоится на гетерогенном фундаменте локальных гомогенных культурных матриц. Гармонизация этих процессов возможна в рамках концепции распределительной глобализации, в соответствии с которой в целях обеспечения устойчивости процессов морфостазиса мирового сообщества необходимо учитывать интересы всех акторов, участвующих в современном мировом развитии.

Этнокультурная идентичность реализуется в процессуальной модальности лишь в рамках социокультурного пространства, освоенного или осваиваемого^ этносами или субэтносами, в том числе и диаспорами. В последнем случае речь идет о диаспоральном этнокультурном пространстве.

На феноменологическом уровне феномены и факты материнской культуры этноса и локальных культур диаспор, осмысливаемые как культурные архетипы, схематизмы культурного > сознания, глубинные социальные отношения ит. п., трактуются в виде языковых и символических систем, в виде конкретных вариантов и типов мышления, детерминированных лингвокуль-турными основаниями.

К числу базисных структур культуры этнодиаспоры, формирующих константные модели духовной жизни, относятся культурные архетипы. Их содержание составляет типическое в культуре материнского этноса и этноди-аспор, и в этом отношении они объективны. Формирование культурных архетипов происходит на уровне культуры всего человечества и культуры материнского этноса, его этнодиаспор в процессе систематизации и схематизации культурного опыта в период морфогенезиса этнокультурных сообществ.

Взаимодействие культурных родовых архетипов и стереотипов, внедряемых в сознание людей в процессе инкультурации, привело под влиянием медийной революции к генезису неотипов как новой формы коллективного бессознательного. Неотипы рассматриваются как сформированные и реализованные в мифологизированной форме инновационные ментальные структуры, имплантированные1 в сознание современных людей с помощью мультимедийных средств социальной коммуникации.

В отличие от архетипов, которые возникали в период генезиса культуры, неотипы явились результатом ее эволюции в глобальном масштабе и формирования глобальной массовой культуры, которая стремилась утверждать гибридные культурные основания, унифицированные вне зависимости от материнской этнокультурной матрицы диаспоры, прежде всего по стилям жизни, на которые ориентируются индивиды. Неотипы, являясь интегратив-ным продуктом социального конструирования в форме мифологизации, отражают объективные процессы формирования гибридных форм самоидентификации и развития современных форм социальных коммуникаций, имплантируемых в> сознание индивидов, дифференцированных в рамках различных социальных сетей И’сообществ:

Разрушение семейно-родовой и профессионально-корпоративной замкнутости и освоение новых видов поселенческой^ и трудовой' активности ассирийцев привели к ускорению аккультурационных процессов при сохранении' в целом высокого уровня этнокультурной идентичности в рамках ассирийской российской диаспоры.

Процессы культурной глобализации связаны и с процессами культурной локализации, вызывая стягивание и сталкивание локальных культур, а формирующаяся глобальная гомогенность покоится на гетерогенном фундаменте локальных гомогенных культурных матриц.

Современный российский ассириец превращается с помощью средств массовой информации в гетерогенную личность с гибридной культурой, совмещающей в себе аксиологические начала разных этносов, культур и цивилизаций.

Системообразующими факторами диаспоры выступают этнодиффе-ренцирующие элементы, позволяющие диаспоре сохранять относительную внутреннюю целостность, внешнюю дифференцированность от принимающего социума и от других диаспор или дисперсных этносов. Интегрирующим признаком, придающим конкретной комбинации своеобразность, выступает групповое самосознание, закрепленное в самоназвании, что-позволяет расценивать наличие устойчивой групповой самоидентификации как характеристику относительной устойчивости данной этнокультурной общности.

С этнокультурными архетипами, воспроизводящимися в рамках повседневной жизни российской ассирийской диаспоры, связан особый тип исторического сознания, имеющий в основе принципы мифологического миропонимания и раскрывающий свое содержание посредством мифа. Живую этнокультурную традицию российских ассирийцев представляют ритуалы и обряды, связанные с жизнью семьи и общины. I.

Доминирующим основанием этнокультурной идентичности и самоидентификации ассирийцев образующих ассирийскую российскую диаспору является историческая память о былом могуществе и величии Древней Ассирийской" империи и ее богатой культуры. Вектор временной ориентации ассирийской российской диаспоры направлен в историческое прошлое.

В* современной российской диаспоре ассирийцев сохранилась уникальная преемственность с древними шумеро-аккадской и ассиро-вавилонской мифологическими традициями.

Практика ритуалов и обрядов ассирийцев, образующих современную ассирийскую российскую диаспору, обогащена обычаями, обрядами и ритуалами разных народов, проживающих с ассирийцами на общей территории homeland и поддерживающих с ними кросс-культурные связи (курдами, иранцами, армянами, турками, арабами, евреями и др.).

Ассирийский язык в российской диаспоре сохраняется лишь как этно-дифференцирующий культурный маркер.

Символический универсум упорядочивает и прошлое и будущее. Он связывает коллективные события в. единое целое, включающее прошлое, настоящее и будущее как единый пространственно-временной континуум. Происходит перфомантизация ассирийской диаспоры, выражающаяся в театрализованном обыгрывании базовых культурных форм, что превращает их в симуляцию исторической реальности и служит средством этнокультурного сплочения с помощью исторических перфомансных этноидентифицирующих маркеров.

Отмечается преобладание гибридных форм, фреймов, детерминирующих как поведенческие модели российских ассирийцев, так и соблюдаемые ими ритуалы. Ощущая себя частью российского общества, российские ассирийцы осознают и свою этнокультурную инаковость, принадлежность к ассирийской мегадиаспоре.

Роль конфессиональной ориентации и конфессионального самоопределения" определяется личностной самоидентификацией как целостности, «центрируемой общественно признанными образцами». Христианство с его общинно-приходской организацией оказалось в наибольшей степени приспособленным к формированию культуры выживания ассирийского этноса в, форме племенных соседских общин, которые сохраняли свое доминирующее значение в организации социокультурной и общественной жизни, как горных ассирийцев, так и ассирийских общин в городах, объединенных общей профессиональной культурой этнических форм производства и предпринимательства. В настоящее время в основе этнокультурной идентификации российских ассирийцев с ассирийцами исторической родины и ассирийскими диаспорами других стран в рамках мегадиаспоры основанием этнокультурной идентичности служит именно факт древности крещения ассирийцев и использование арамейского языка — языка, на котором разговаривал Иисус Христос, в богослужении как подтверждение изначального подлинного христианского вероисповедания ассирийцев. Утратив во многом роль в каноническом самоопределении ассирийцев, христианская принадлежность вероисповедания позволяет ассирийским диаспорам сравнительно безболезненно адаптироваться к современной церковной жизни в Европе, Америке и Азии, когда линия конкуренции в религиозной сфере между христианством, исламом и сектантской глобальной культуройвновь проявилась в масштабном глобальном противоборстве.

Гомеостазис этнокультурной системы — ассирийского этноса привел к высвобождению конкурирующих фрагментов формирующегося ассирийского5 этноса и их выделению в торговые фактории в Малой Азии анклавного характера. Возникшие фактории создавали на осваиваемой территории аддитивные разноуровневые городские сообщества, в которых ассирийская воен-нaяf и торгово-ремесленная знать селилась в кварталах анклавного типа, не смешиваясь с местным населением и, сохраняя административную и культурную автономию атонального характера.

Ассирийцы, пережив в составе этнокультурного сообщества системные флуктации в период многочисленных войн и эпидемий в составе Турции, Персии, Ливана и Ирака, избежали ассимиляции с неродственными в языковом отношении народами и сохранили свою культуру и самобытность.

Возникновение аномии в ассирийском этнокультурном сообществе было обусловлено появлением зон бифуркации в сложносоставных этнокультурных системах Османской империи и Персии, в которые были встроены ассирийские этнокультурные анклавы. Корреляция нелинейности развития сложных многоуровневых систем, внутрисистемных организационных процессов неизбежно вела к темпоральным системным трансформациям в форме отторжения избыточно активных для многосоставной системы аддитивных этнокультурных групп.

Выделение подобных маргинальных групп помогало сложносоставным этнокультурным системам избегать дезинтеграции за счет сохранения сложившихся принципов распределения ресурсов внутри системы, и, поддержания состояния рутинизации локальной этнокультурной системьь в. подчиненных этнокультурных анклавах. Это состояние этнокультуры ассирийских анклавов в Турции и Персии обеспечивалось закрытостью ассирийской этнокультурной системы. Но вовлечение турецких и персидских земель в империалистическую политику великих держав в лице Великобритании, Германии, Франции, России и США приводило к смене анклавной закрытости на фрагментарную открытость. А изменение моделей образа жизни соседних народов вызывало разрушение культурных сцеплений внутри сложноставных этнокультурных систем, нарушая линейность процессов их развития.

В ходе боевых действий Первой мировой войны был окончательно разрушен очаг компактного расселения ассирийцев в ранее входившем в состав Турции Центральном Курдистане, которой по ее итогам был поделен между двумя государствами — Ираком и Турцией.

В многоуровневом и многосоставном гетерогенном российском обществе с многовекторно распределенным хронотопом ассирийцы заняли свою* этнокультурную нишу, сохраняя поселенческую и профессионально-корпоративную анклавность. Инструментальность лингвистической ситуации бытияпереселенцев в инокультурной среде приводила к сохранению символического универсума российского ассирийского этнокультурного сообщества.

Разрушение семейно-родовой и профессионально-корпоративной1 замкнутости и освоение новых видов поселенческой и трудовой активности привели к ускорению аккультурационных процессов в направлении квадрокуль-турализма при сохранении в целом высокого уровня этнокультурной идентичности в рамках ассирийской российской диаспоры.

Дисперсное расселение ассирийцев на территории вначале Российской империи, затем Советского Союза, а ныне Российской Федерации было обусловлено динамикой геополитической ситуации на Среднем Востоке, процессами вытеснения христианского населения из мусульманских стран этого региона, состоянием рынка труда и изоморфностью культуры ассирийских переселенцев полиэтнической российской культуре. Позднее сказалось влияние геополитических процессов, вызванных распадом бывшего Советского Союза и формированием так называемой «дуги нестабильности» в Закавказье.

После распада СССР* на территории Российской Федерации действует Федерация ассирийских национально-культурных автономий, объединившая ассирийские общественные организации на традиционных этнокультурных основаниях ассирийской идентичности. Они способствуют преобладанию среди общественных движений и организаций ассирийцев России патернализма и трайбализма, порожденные субэтническими, конфессиональными и племенными перегородками. Тем самым в условиях глобализации реализуется потенциал традиционной ассирийской этнокультуры как ответ архаического на вызов неотипического — в известном смысле это проявление локального антиглобализма или неоплеменной общности.

Однако новые глобалистские основания ассирийскойидентичности, опирающиеся на конструируемое с помощью мультимедийных технологий и неотипов в условиях глобализации гибридные этнокультурные формы интерсубъектного пространства ассирийской-этнокультуры, привели к широкому распространению' среди молодого поколения, российских ассирийцев гист-рионизма. Он стал новым основанием проявления' ассирийской этнокультурной идентичности, нашедшей отражение в деятельности молодежной сетевой этнокультурной' организации «Лаймута» (по-ассирийски — «молодежь»).

Ряд этносов, оказавшихся втянутыми' в орбиту геополитических и геоэкономических интересов России, образовал многосоставные общества, в которых этносы адаптировались к совместной жизни, признавая приоритетные интересы Российского государства в целом. Политика в отношении различных этносов в России, а затем и в Советском Союзе всегда носила противоречивый характер.

Если Российская империя оказывала беженцам-ассирийцам преимущественно гуманитарную помощь, то в первые годы советской власти ассирийскими активистами были предприняты попытки организации' культурно-просветительских и общественных ассирийских организаций, что отражало этап турбулентности, соотносимый со стадией перехода от морфогенезиса к морфостазису российской ассирийской диаспоры. Однако многие общественные деятели-ассирийцы уже в то время были, наряду с ассирийскими священниками, подвергнуты преследованиям и репрессиям. Активность ассирийских общественных и культурных деятелей противоречила гомогенеза-ции общества, базировавшегося на идее культурной однородности, сформированной социалистической культурной революцией.

Система в состоянии мобилизации ресурсов не могла позволить перейти порог дифференциации культуры. В связи с этим произошел резкий поворот в этнокультурной политике государства, нацеленный на унификацию этнокультурной жизни и формирование нового типа человека — «советского». Это «закапсулировало» этнокультурное развитие многих дисперсных этносов — в том числе и ассирийского.

Регулирование процессов аккультурации в современных условиях глобализации и сопутствующих им процессов локализации (^локализации) с помощью целенаправленной государственной политики в сфере экологии этно-культуры было направлено на сохранение этнокультурных идентичностей дисперсных этносов на основе, главным образом, примордиальных самоидентификаций.

В основе государственной политики в области этноэкологии культуры должны лежать принципы развития партнерства институтов государственного управления с общественными организациями, как в процессе формирования политических решений, так и в процессе их реализации. Важным фактором развития российского общества в условиях глобализации призвана стать система общественной гражданской экспертизы и мониторинга принимаемых решений на всех уровнях муниципального самоуправления и государственного управления.

Поддержка развития этнокультурных диаспор, включая российскую ассирийскую диаспору, призвана способствовать в условиях глобализации развитию неправительственных международных культурных связей, являющихся прочным фундаментом как развития гражданского общества в.

-.- 370.

России, так и трансграничному сотрудничеству на региональном уровне между различными регионами мирового сообществаЭто сотрудничество в условиях интенсивного развития процессов регионализации, сопутствующих процессам глобализации в современном мире, повышает эффективность и устойчивость как регионального развития, так и страны в целом, способствуя реализации конституционных прав: и свобод граждан в полном: объеме и, открывая новые возможности международной кооперации и координации на, неправительственном уровне.

Как показывает исторический опыт российской: ассирийской диаспоры и ассирийских диаспор в. других странах Европы и Северной ¡-Америки, диаспора как: системное социальное образование проходит ряд стадий эволюции, которые' могут быть представлены ввиде Б-образной кривойвключающей: стадииформирования диаспоры, турбулентности, стабилизациироста-, зре-' лости и заключительную фазу деградации или трансформации.

Этистадии связаны с саморазвитиемдиаспоры как «живой системы» («автопоэзийной системы») и с внешними? воздействиямиэтнокультурной? политики принимающего1 этноса, геополитической ситуацией в. регионе! исг торической родины и геокультурным пограничьем-принимающей страны.

В первой фазе — в период формирования диаспорыпроисходит пространственная локализация мигрирующей: из этнокультурного очага части этноса, выбор диаспоральной ниши хозяйственной деятельности, определение типа кросс-культурных контактов с принимающим окружением и выстраивание матрицы жизнедеятельности мигрантов.

Вторая фаза — турбулентности — во многом определяет пути: дальнейшего развития диаспоры. Если миграция носит по преимуществу трудовой характер и нацелена на поиск мигрантами: источника доходовона ограничивается анклавным характером жизни мигрантовстремящихся к возвращению на историческую родину. Если миграция! направлена на: освоение нового: жизненного пространства, она может стать источником пяти следующих, сценариев дальнейшего развития диаспоры:!) постепенной «ассимиляции в, принимающем иноэтническом окружении, 2) автономного сосуществования в принимающем этносе, 3) постепенной ассимиляции принимающего этноса, если он находится на более низкой стадии социального> развития 4) реэмиграции на историческую родину, 5) дальнейшей миграции на геополитически и геоэкономически более привлекательные территории.

Если все же мигранты закрепились на вновь осваиваемом пространстве, то диаспора вступает в следующую стадию развития — рост. Обеспечив стартовые условия повседневной жизни и, укрепившись в хозяйственной нише преобладающей специализации в рамках разделения труда, диаспора становится привлекательной для пополнения своих рядов за счет родственников и соседей, остававшихся на территории прежнего проживания.

Численность диаспоры возрастает и за счет смешанных браков. Появляются попытки создания общественных организаций, репрезентирующих интересы диаспоры или ее отдельных групп, которые пытаются установить отношения как с общественными и политическими организациями принимающей страны, так и с аналогичными организациями исторической1 родины, а также международными этническими и межправительственными, и неправительственными организациями. Происходит формирование институтов гражданского самоуправления диаспоры.

Фаза зрелости диаспоры предполагает полную интеграцию диаспоры в гражданскую и экономическую жизнь принимающего сообщества, наличие развитой системы общественных или политических институтов, репрезентирующих интересы диаспоры. Фаза зрелости отличается длительностью и характеризуется разноскоростным развитием различных составляющих элементов диаспоры.

Последний этап развития диаспоры — фаза деградации или трансформации, характеризуется развитием процессов этнотрансформирующей ассимиляции составляющего диаспору этноса, либо межэтнической интеграциипроцесс эволюции этносов, доминирующий в настоящее время-в Российской Федерации или этногенетической миксации.

•.'. 372.

В.условиях глобализации, агрессивного давления иа ассирийскую российскую диаспору глобальной массовой культуры необходима целенаправленная политика по регулированию этнокультурных процессов, протекающих в дисперсных этносах. В этой связи важной представляется? политика регулирования, процессов в области этноэкологии культуры ассирийцев как этнодисперсной группы, посредством развитияразличных форм репрезентации интересов, ассирийской общины в рамках национально-культурной' автономии.

Полученные выводы, позволяют наметить дальнейшие пути исследования проблемы этнокультурной дисперсии и диаспоральности. Представляется важным проведение масштабных кросс-культурных, исследований ассирийских диаспор в различных странах с: разно ориентированной этнополити-кой — от мультикультурализма в Австралии и современных США и странах Евросоюза, отказавшихсясот политики,"плавильного котла"^до-политики:национально-культурной автономиишРоссии и Иране. '.

Несомненно, плодотворным: представляется', исследование диаспораль-ного уровняглобализации как: значимого социокульутрного феномена, современности. Новые гибридные основания этнокультурной идентичности открывают перспективы развития диаспор как институциональных самоуправляющихся общественных образований в рамках формирующихся гражданских обществ^, которые создают дополнительные горизонтальные уровни взаимодействия между гражданами различных стран на неправительственном уровне.

Углубленного изучения требуют и выявленные автором неотипы, которые нуждаютсяв комплексном-междисциплинарном исследовании, на стыке философии культуры, философской антропологии, этнологиисоциальной психологии, семиотики, идругих наук. Новая форма коллективного, бессознательного в условиях процессов развития глобальной массовой культуры способна за счет различных новых форм современной? массовой культуры смягчить негативные результаты ее воздействия на обществоРазвитие стиля этно в рамках массовой культуры помогает сохранить многие исчезающие формы культурной жизни и придать им новые импульсы в новых исторических условиях. На обыденном уровне распространение подобных форм искусства способно пробудить интерес к забытым этнокультурным формам, сделать их достоянием не только представителей дисперсных этнических групп, но и всего человечества.

Изучение одной из старейших на земле диаспор — ассирийской и полученные в итоге методологические подходы и разработанные методики позволяет выработать основные направления диаспоральных исследований и разработать для каждого из них оптимальную стратегию, позволяющую получить на репрезентативном материале доказательные выводы.

Полученные автором результаты дают основание с оптимизмом смотреть на будущее российской ассирийской диаспоры, являющейся неотъемлемой частью формирующегося российского гражданского общества с одной стороны, и мегаассирийской диаспоры с другой. Позитивный опыт жизни ассирийцев в России показал, что именнов многосоставном полиэтническом' российском обществе, вопреки общим для всех россиян трудностям, зигзагам политики, российская ассирийская диаспора4 выжила и продолжила свое развитие.

Исторический опыт российской ассирийской диаспоры показал тупи-ковость анклавизации и «закапсуливания» этнокультурных сообществ в условиях глобализации. Вопреки тенденциям к стандартизации и унификации этнокультурной жизни в глобализации проявились тенденции, способствующие реализации позитивного этнокультурного потенциала дисперсных этносов в современных условиях. При этом, как свидетельствует исторический опыт российских ассирийцев, именно взвешенная этнокультурная*, демократическая политика федеральных и региональных властей, органов местного самоуправления и активность самих членов"этнокультурных сообществ способны в условиях глобализации при всемерном развитии, гражданской культуры и институтов гражданского общества содействовать самореализации этнокультурных сообществ.