Деятельность Карла XII в Приднестровье. 
Калабалык в Бендерах

Реферат Деятельность Карла XII в Приднестровье. Кабалык в Бендерах калабалык антироссийский варница карл

Турецкое слово калабалык (заваруха, сутолока) вошло во многие европейские языки. Употребляется оно и в шведском языке — языке северного народа, живущего на большом удалении от турецких границ. В шведском языке слово имеет значение «резня, свалка, драка». Такое распространение турецкое слово получило благодаря историческому эпизоду начала 1713 г., связанному с именем шведского короля Карла XII, оказавшегося после полтавского разгрома в пределах Османской империи.

В отечественной историографии последних трех столетий калабалык как исторический эпизод и исследовался1, и многократно упоминался. Самую широкую европейскую известность калабалык приобрел благодаря сочинению Вольтера о Карле XII2, переиздававшемся трудно поддающееся подсчету число раз. В шведской историографии существуют труды, посвященные этому яркому событию, о нем издаются источники3. Тем не менее, этот важный эпизод истории межгосударственных отношений заслуживает дальнейшего углубленного исследования.

Что, собственно говоря, произошло в начале февраля 1713 г. в селе Варница вблизи Бендер?

Как известно, шведский король после битвы под Полтавой бежал от Днепра в Очаков, оттуда переехал с ближайшим окружением в Бендеры, а потом был препровожден в село Варница неподалеку от крепости. Как бы то ни было, Карл XII продолжал являться центром притяжения для самых разнородных антироссийских политических сил. Бендеры, затем Варница в силу превратностей исторического процесса стали одним из пунктов, где решались важные вопросы большой европейской политики. Король, понятно, вынашивал в годы вынужденного пребывания в пределах Осман ской империи идею военного и политического реванша. Цепь следовавших событий была для него катастрофичной: полтавский разгром, потеря собственной армии на Днепре, неудавшийся план сокрушить русскую армию на реке Прут в 1711 г. Тогда оказался упущенным реальный шанс остановить с помощью Турции процесс рождения на севере Евразии новой великой державы — Российской империи.

К началу 1713 г. продвигавшиеся королем планы имели скромный успех. Реальностью было другое. Перед Карлом XII уже давно маячила вероятность его высылки в самое ближайшее время под охраной большой крымско-татарской армии и янычар через земли Речи Посполитой в Померанию — часть владений на южном побережье Балтийского моря несостоявшейся Шведской империи. Этот путь развития событий тревожил короля. В случае осуществления намеченной высылки он становился бы заложником чужих военно-политических планов, неясного развития крайне рискованной для него ситуации, на которую король почти не смог бы повлиять. Вполне вероятным могло оказаться то, что Карл XII мог стать русским или польским пленником. Такая перспектива более всего и волновала шведского монарха. В Польше продолжали находиться царские войска; сама Речь Посполитая оставалась частью воевавшего со Швецией Северного союза. Чтобы заставить гордого короля Швеции следовать их воле, турки и татары по приказу крымского хана Девлет-Гирея II двинулись на штурм укрепленного двора, в котором он укрылся со своими немногочисленными соратниками.

Первый из документов — донесение некоего российского разведчика по имени или по псевдониму Дессеур. Оно было отправлено из приграничного замка Межибож (Меджибож) на реке Южный Буг в Киев 4 февраля 1713 г. Насколько можно судить из документа, адресатом являлся киевский генерал-губернатор князь Д. М. Голицын. 10 февраля сведения были получены в Киеве. Сводка новостей была весьма добротна. По существу, вся предыстория конфликта в Варнице изложена в публикуемом документе подробно и достоверно. Российские власти, следовательно, успешно отслеживали ход событий вокруг особы шведского короля по ту сторону границы с Османской империей, своевременно получая необходимую информацию. От каких осведомителей были получены сведения, косвенно свидетельствует обилие украинизмов и полонизмов в тексте. Сам документ представляет собой копию полученного в Киеве 10 февраля 1713 г. донесения из Межибожа. Список, по логике событий, был выполнен вскоре после того, как сведения от информатора на границе с Османской империей доставили российским властям. Через несколько месяцев эти сведения уже не являлись злободневными, став лишь частью истории международных отношений.

Второй публикуемый документ по-своему уникален. Это «сказка», составленная в итоге допроса, проведенного 22 апреля 1713 г. в Военно-походной канцелярии генерал-фельдмаршала Б. П. Шереметева, располагавшейся в Прилуках. Допрошен был запорожский казак Фома Митлушенко, схваченный близ города Ахтырка на Украине. Этот источник упомянут в монографии В.А. Артамонова5. Запорожец заявил, что сторожил табун коней в Варнице и «жил» у шведского «генерала Милера». Так он назвал королевского гофканцлера Г. Х. фон Мюллерна. Запорожец оказался в самом центре событий. Он с фузеей в руках оборонял двор-резиденцию шведского монарха во время турецко-татарского штурма, то есть являлся непосредственным участником калабалыка. Важность полученных от Ф. Митлушенко сведений была сразу же оценена. Эти данные были отправлены из Прилук в Санкт-Петербург Петру I и канцлеру Г. И. Головкину 26 апреля 1713 г. Черновой отпуск вышеупомянутой выписки из допроса Ф. Митлушенко обнаружен в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки6. Он озаглавлен так: «Выписано з допросу взятого под Ахтыркою запорожца Фомки Митлушенка, которой был в Сече, и в Бендере, и у швецкого генерала Милера». Сверху сделана приписка: «К государю"7. В конце выписки из допроса Ф. Митлушенко есть приписка, раскрывающая путь поступления этих известий к руководителям внешней политики Российского государства: «Таковы допросы к Царскому Величеству, к графу Головкину посланы при писмах ис Прилук апреля 26-го дня до Москвы с куриэром Скорятиным и из Москвы в Санкт-Питербурх велено послать на почте камисару Тимофею Савелову"8. Сведения о калабалыке, о «нагло нечаянной, великой, и чудной перемене» очень интересовали царя. Так, другой участник калабалыка, пленный янычар Али Абдулла, дважды посылался Б. П. Шереметевым для допросов к Петру I9.

Действия короля в публикуемой «сказке» Ф. Митлушенко обрисованы живо, с подробностями. Как говорилось, запорожец сражался в непосредственной близости от короля. Ярко описана им сцена отказа Карла XII выехать из собственной резиденции к польской границе. По свидетельству Ф. Митлушенко, король, «плевав на… турков, с великою яростию, говорил, что он хочет тут умирать, а не пойдет, пущай доставают ево, а он будет с ними боронитца». Запорожец приводит подробности турецко-татарского приступа. Шведские потери от перестрелки из фузей в первый день штурма составили 30 человек. Урон турок и татар, вероятно, им преувеличен — 600 погибших. На другой день обложенные соломой по приказу турок татарами королевские «палаты» были подожжены. Не могут не впечатлить подробности завершения боя и пленения шведского монарха: «И как тое солому зажгли, и кровли загорелись, и своды стали отвалеватца. А к тому стрелбу турки умножили, и, видя король, что уже задохлись от огня три человека шведов и на него стал падать огонь, то выскочил в окошко, раненой в руку правую ниже локтя из янычарки, да щека левая ссараплена. И янчары, подхватя ево, короля, привели в намет к паше, которой ево для почтения просил сесть в стул, но он, плюнув ему в бороду, тотчас лег на постелю ево, пашину, и бранил.».

Насколько далеко уводит публикуемый документ «сказки» Ф. Митлушенко от более художественно-литературного, чем исторического, описания, принадлежащего перу Вольтера, можно увидеть, сопоставив сцену привода пленного Карла XII к бендерскому сераскеру (командующий войсками) Юсуф-паше с той благостной картиной, что описана в сочинении знаменитого философа: «Турки принесли его в главную квартиру паши словно больного, которого боятся потревожить лишним движением. Как только Карл понял, что он уже схвачен, буйный его нрав и воспаленная сим боем ярость неожиданно сменились спокойствием и кротостию. У него не вырвалось ни единого нетерпеливого слова, ни единого гневного взгляда не отобразилось на его лице"10.

Свидетельства Ф. Митлушенко, конечно, нужно сопоставлять с другими известиями. Так, канцелярист Й.Х. фон Кохен, тоже пребывавший в Варнице с Карлом XII, писал, что король был легко ранен в шею, а вторая рана была им получена «в левую руку от янычара, которого он убил собственной рукой"11. Тот же Вольтер писал об эпизоде ранения короля следующее: «Один из янычар упер мушкет прямо в его лицо, и если бы рука турка не дрогнула от толчка бушующей схватки, то король был бы убит на месте. Пуля скользнула по его носу, оторвала кусочек уха…"12. Ф. Митлу-шенко стремился также во время допроса всеми силами откреститься от принадлежности к запорожскому казачеству. Ему жизненно важно было доказать собственную непричастность к вооруженной борьбе запорожцев в качестве шведских подручных против российских подданных.

Третий публикуемый документ освещает политические последствия «заварухи» 1713 г. в Варнице. Генеральный писарь Запорожской сечи в изгнании Ф. Орлик писал о плане отправиться к переправленному под конвоем в близкие к Стамбулу места Карлу XII. Беглый политэмигрант надеялся извлечь выгоды из новой ситуации, ибо «король за бендерское бесчестье от салтана в великом почтении». Как видно, турецкий султан оценил отчаянную и мужественную борьбу короля до последней возмож ности за честь, достоинство и свободу воли монарха. Карл XII был готов исполнять в Варнице только распоряжения равного ему по статусу, только султана Ахмета III — суверена Османской империи, на землях которой он оказался, но никак не его вассала — крымского хана. Крымский хан пытался проводить собственную внешнеполитическую линию, создал невыносимые условия для продолжения пребывания шведского монарха в Варнице и даже решился на штурм королевской резиденции. Для Девлет-Гирея II предпринятые им действия, высшим проявлением которых стал калаба-лык, закончились печально. Как сказано в документе, хан был смещен и отправлен в ссылку.

В силу значимости заявленного сюжета о калабалыке целесообразно опубликовать несколько документов 1713 г., проливающих новый свет на этот исторический эпизод. Внимательное изучение помещенных ниже источников позволит сделать еще один шаг в исследовании как фактической стороны бурных событий в Варнице близ Бендер, так и их внешнеполитических последствий.

№ 1. 1713 г., февраля 4. — Донесение информатора Дессеура из Межибожа в Киев предположительно киевскому губернатору князю Дмитрию Михайловичу Голицыну о действиях Карла XII в Варнице

// Л. 1. Из Межибожа 4-го февраля, а получено в Киеве 10-го февраля 1713-го.

Сиятелнейши князь мой, высочайший благодетель.

Чрез сию окказию доношу вашему сиятелству желателную новину, которая чрез старание посла полского учинилось. Повелено королю швец-кому иттить, албо до Померании, албо в Полшу и всех матежников полс-ких выгнать из Волоской земли. И так учинился судной день на них, понеже однех поляков повезли в Стамбул, а иных в полон побрали, а третии ограблены в Полшу прибежали, а иные в манастырь к черняговцам ушли и замышляют там боронитца. Здесь у нас несколко товарыщей воеводы киевского поймано, которые такую мне принесл реляцыю, что згажает-ца с ведомостию шпионов моих, которые из Бендерю // Л. 1 об. пришли. Король швецкий с такой оказии поссорился с ханом татарским и с серас-кером-пашею и порывался до шпаги на них и не хочет ехать из Варницы и, озлобляя их, перестрелял всех лошедей, от салтана присланных ему на дорогу. Узды и седла и протчая огнем пожег и для того обретаетца во осаде от татар, пока не придет какой указ от Порты. Ис Померании имею также совершенную ведомость: и войска швецкие, уступя дале от войск королевского величества Августа 12-ть миль, оставили 800 коней на фурвахте, и на оных откомондровано 3 регимента саксонские, и оные всех побили шведов: полтораста на пляце положили, а досталных побрали, и протчая; // Л. 2 дай Боже, чтоб ежечасно нам получить желаемые новины, и притом вручаюсь милости вашего сиятелства желателный слуга Дессеур Вчерашнего дня проехал сюда господин ротмистр Крупневский, которому неделя, как из Бендеря выехал из неволи, и сказывал.

Хан с войском пришол х королю швецкому пред двемя неделями, чтоб оной король шел из их земли, и хотят ево провожать до Полши, а он, опасаясь, чтоб ево поляком не отдали, // Л. 2 об. не хотел никакою мерою иттить с ними, за что хан разгневался и осадил ево татарами и приказал, чтоб ни-какова харчю ему не давали и ни возили, а которые волохи возили и продо-вали, и за то их повесили, и для того король швецкой, не имея чем кормить лошеди, велел пострелять и сам при оном стреляныи был, и перестреляно 75 лошедей самых лутчих, которые имел от салтана в подарках, и за то вельми татары разсердились и для того по воду не стали шведов пускать, и, когда потребна вода, шведы в два ряда ставятца с флинтами, а татарова около стоят и стерегут, чтоб не пропустить к воде. Татаровя хотят взять воеводу киевского // Л. 3 и князя Вешневецкого и иных старших, обретающихся при воеводе киевском, и обещали им, ежели отлучатца от короля швецкого и будут жить на передместе, дать правиант и всякой контент, и на оное обещание облекохомся воевода, отъехал было от короля, но перестережен в ночи в самой тот час, как их хотели пофатать, седши на лошедей, уехали назад х королю, оставя покоевых своих и челядь, которых орда побрала. Сам паша взял 6 человек покоевых и убрал по-турецкии. Король сидит с людми своими в своей полате и, конечно, не хочет иттить оттуль, пока с алтаном не увидитца. А ежели бы // Л. 3 об. его силою имели выганять, то обещался по та боронитца, пока мочь будет, а ежели невозможно будет боронитца, то 8 бочек пороху, которые имею, зажгу и з дымом к небу желает итить.

Ис Хотима пишут.

Господарь волоской имеет указ от салтана, чтоб все волохи на коней садились и людей швецких и воеводы киевского из волоской земли вы-ганяли вон, и, даведавшися о том, шведы и воеводы киевского люди все пошли до Черневца, недалече от Снятина, и там // Л. 4 фортификуютца и боронитца мыслят, а впредь что будет, час покажет.

В верху л. 1 приписка простым карандашом: «Февраль 1713 году».

научно-исторический архив Санкт-Петербургского института истории РАн. Ф. 83 (Походная канцелярия А.д. Меншикова). оп. 1. д. 5842. л. 1−4.

Список. 1713 г.

№ 2. 1713 г., апреля 22. — Протокол допроса — «сказка» запорожского казака фомы Митлушенко о пребывании Карла XII в Варнице и о калабалыке

// Л. 86 Фомка Митлушенко сказал.

Родился в Коропе, и отец ево Василей Митлушенко да мать Агафья и ныне живут в Коропе, да в Батурине дядя ево Корней Карась и тетка, все в живых. Кормился он в Коропе — шил портное, и ныне тому з год пошел он с ватагаю в Сечю, чтоб кормитца рыбною ловлею, а не для службы з запорожцы, и был в Сече толко с неделю, и оттоль пошел в Бендер, и при-шед жил между запорожцов в куренях, и около запорожцов кормился, чтоб давали ему хлеб.

Потом пристал он служить на месяц к швецкому генералу Милеру стеречь лошадей, которых было у него з дватцать, а болши мыслил, чтоб украсть добрых лошадей и уйтить в Украину, однако ж того он не получил.

Король швецкой хотел было итить из турок нынешней зимы об Рожестве Христове и совсем был в готовности, но незнамо, какие писма привезли к нему ис Полши поляки, по которым выход свой он, король, остановил, и хотя многожды хан крымской и паша бендерской ему обявляли, чтоб шол он в свою землю, а они ево проводят, а буде не пойдет в свою землю, то б ехал в Царьгород, и запретили, чтоб ничего ему не давали, и сена стали от него свозить, а он, король, отвечал, что ни в Царьград, ни в свою землю он не поедет, а будет жить в Бендере. И, озлобясь, всех лошадей, которые даны были от салтана, перестрелял и просил их, турков, ежели они покажут салтанской указ за рукою, по которому они хотят выслать, то и пойдет. Однако ж ничего того турки не зделали. Потом ему сказано ханским приказом и от паши чрез знатных посланных турков, что ежели он не пойдет, // Л. 86 об. то они будут доставать и, достав, повезут неволею к салтану. На оное отвечал король: волно им, что хотят, то делают; хотя ево и доставать станут, он не пойдет — и подтвержал в ответе трижди о сем.

Хан и паша, выслушав от посланных своих турков те королевские трикратные ответы, приказали прежде татаром крымским, буджацким, бе-логороцким облежение учинить и стеречь, чтоб нихто не ушел. А король, видя, что быть хочет ему неполезное, выговаривал: ежели кто из обретающихся при нем людей хотят с ним умирать, то б с ним умирали и с турки бились, а ежели кто не хочет, дает на волю их, а неволи в том никому нет. И поляков выслал из своего двора в Бендер, по которым ево королевским словам стали тотчас збиратца генералы, полковники, афицеры, драбанты да пехоты было з 200 человек. И заперлись в полатах. В том числе был генерал Милер, у которого он, Фомка, жил, и сам он, Фомка, в тех же по-латах был с фузеею, которую дали ему шведы, и ждали турков в полатах целой день, и ничего им от турков не было.

На другой день по приказу ханскому и паши пришли все бендерские турки и янчара болши десяти тысяч и, став под горою близ полат, дневали и присылали трижди самых знатных старых турков, х которым он, король, как вышел из дверей, те турки с честию говорили, чтоб отдался им без боя с честию, и, плевав на них, турков, с великою яростию, говорил, что он хочет тут умирать, а не пойдет, пущай доставают ево, а он будет с ними боронитца. И тако междо тем тот день прошол без действия ж.

На третей день рано турки, пришед блиско полат, // Л. 87 прежде выстрелили ис пушек шесть раз по полатам, и, оставя пушечную стрелбу, пошли к полатам приступом, и стреляли день целой в окошки, и не могли ничего того дня зделать, и, видя, что турков с шестьсот человек побитых стало быть, пошли прочь. А шведов побито у них в полатах тритцать человек. И он, Фомка, из фузеи тогда стрелял же. А которая пехота швецкая была з двесте человек, не велел он, король, битца, и ружье положили, то тотчас татары их розобрали по себе.

Поутру турки приказали возить солому татаром и велели окладывать полаты и обложили до полудня с великим трудом, понеже шведы били по них из окошак. И как тое солому зажгли, и кровли загорелись, и своды стали отвалеватца. А к тому стрелбу турки умножили, и, видя король, что уже задохлись от огня три человека шведов и на него стал падать огонь, то выскочил в окошко, раненой в руку правую ниже локтя из янчарки, да щека левая ссараплена. И янчары, подхватя ево, короля, привели в намет к паше, которой ему для почтения просил сесть в стул, но он, плюнув ему в бороду, тотчас лег на постелю ево, пашину, и бранил и протчее говорил много, чего он, Фомка, подлинно сказать не может, и ево, Фомку, взяли ис полат татары и привели в Бендер. А междо тем короля послали в Царьгород, придав турков неболшее число, да шведов дали ему, королю, с осмнатцать человек. А потом ево, Фомку, из Бендер отвезли в Белгород в неволю. И приехав турки в Белгород, и салтанским указом стали обявлять, чтоб всех шведов и кто при них был, взять назад. Возвращали и собрали всех и ево, Фомку, привезли в Бендер. // Л. 87 об. И ныне шведы и поляки в Бендере. Денги и хлеб дают от турков ис казны.

И о Сырной неделе пошел он, Фомка, ещё в Сечю и, зговорясь з Гор-дейком Дранниченком, всего дватцать шесть человек, пошли к Ахтырке для поклонения в Украину для того, что в Сече великой голод и люди пухнут, а не ради какова воровства, и ружья у него не бывало, и з здешними жители битца не мыслили, и брегадиру Осипову отдались без всякой противности.

О войне турецкой, что оная будет или нет, ничего не ведает, а которые татары приходили под Киев, и то своеволно учинили.

научно-исторический архив Санкт-Петербургского института истории РАн. Ф. 83. оп. 3. Кн. 7. л. 86−87 об. Список. 1713 г.

№ 3. 1713 г., мая 27. — Сообщение безымянного информатора из запорожской сечи в Киев о присылке запорожским генеральным писарем в изгнании филиппом Орликом письма и о политических событиях в Крымском ханстве

// Л. 16 Получены в Киеве ведомости маия по 27 число 1713 году. Из Сечи.

Изменник Орлик к запорожцам прислал апреля 30-го числа письмо на 7-ми листах, вычитая о незычливостях к ним, запорожцам, от Ломиковс-кого и Прилуцкого, а при том невинности свои предъявлял и писал к ним, запорожцам, что он, Орлик, в Великую среду поедет в Станбун для короля швецкого, понеже тот король за бендерское бесчестие от салтана в великом почтении и не токмо хану Девлет-Герею велено // Л. 16 об. голову отсечь, но и тех ево единомышленников, в турской области началствующих, купно же и всех бендерских жителей, кроме семилетных детей, выпленить указано. А город наполнить новыми людьми. Однако ж за прошением королевским то отменилось, толко хана с началными ево людми послали в сылку на вечное житье за то, что оной хан у полского короля Августа взял 100 000 талеров, чтоб швецкого короля изогнать, и новым ханом учинен ныне Каплан-Герей, бывшаго хана брат родной, и тот новой хан при швец-ком короле, // Л. 17 а янычаня все ему ж, королю, отданы и со всеми военными запасами и с пушками отправлены к Дунаю, и для того велено три моста зделать, и король с турским войском, а потом и сам салтан прибудет вскоре до Киева, и обнадежен от салтана король в нынешней войне вспоможением, и в Крыму де ныне великое смятение.

отдел рукописей Российской национальной библиотеки. Ф. 608 (Собрание И.В. Помяловского). № 130. л. 16−17. Копия. 1713 г.

Литература

Последние примеры: Артамонов В. А. Россия и Речь Посполитая после Полтавской победы (1709−1714). — М., 1990. — С. 134−135;

Возгрин В.Е. Военно-политический конфликт в период пребывания Карла XII в Турции (1709−1714) (по неопубликованным источникам) // Проблемы войны и мира в эпоху Нового и Новейшего времени (К 200-летию подписания Тильзитского договора): Материалы международной научной конференции. Санкт-Петербург, декабрь 2007 г. — СПб, 2008. — С. 71−73.

Вольтер. История Карла XII, короля Швеции, и Петра Великого, императора России. — СПб, 1999. — С. 186−196.