Как указал Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 20 Постановления от 28 января 2014 г. № 2 «О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции», повлиявшими на исход дела являются такие нарушения, которые оказали влияние на правильность его разрешения по существу, в частности на вывод о виновности, на юридическую оценку содеянного, назначение судом наказания или применение иных мер уголовно-правового характера и на решение по гражданскому иску. Установление указанных ограничений предмета проверки обусловлено исключительным, резервным характером пересмотра приговоров, вступивших в законную силу, что в свою очередь объясняется преодолением в кассационном и надзорном производствах неопровержимости окончательных судебных актов. Кроме того, эти процедурные правила призваны исключить возможность злоупотребления процессуальными правами со стороны участников и превращения экстраординарных производств в ординарную судебную инстанцию, не нарушая при этом базовые конституционные принципы справедливости и равенства. В то же время, как неоднократно отмечал Конституционный Суд РФ, особый предмет судебного разбирательства в указанных производствах, как и иные их особые основания и процедуры, направлен не на ограничение, а, напротив, на обеспечение прав участников уголовного судопроизводства, поскольку все формы пересмотра вступивших в законную силу судебных решений являются дополнительными способами обеспечения их законности и исправления возможной судебной ошибки. Вместе с тем из запрета проверки обоснованности и справедливости приговоров имеются исключения. Однако объем этих исключений, условия выхода суда за рамки проверки законности на исключительных судебных стадиях носят дискуссионный характер. Например, А. А. Козявин связывает такую возможность с ревизионным началом в деятельности судов кассационной и надзорной инстанций, которые, по его мнению, при реализации права выходить за пределы жалоб и проверять уголовные дела в полном объеме (ч. 1 ст. 401.
16 и ч. 1 ст. 412.
12 УПК РФ) правомочны выявлять и устранять обусловленную нарушением закона необоснованность, немотивированность и несправедливость проверяемых судебных решений. Данный вывод представляется весьма спорным, поскольку законодатель никак не связывает право суда выходить за пределы жалоб с возможностью изменения предмета кассационной и надзорной проверок. Объем и предмет таких проверок являются различными, самостоятельными аспектами пересмотра судебных решений, и вывод о том, что возможность изменения объема исследования может влечь изменение предмета проверки, как представляется, не основан на законе. Напротив, проверка судом уголовного дела в полном объеме должна осуществляться с соблюдением всех установленных УПК РФ ограничений в части предмета, сроков такой проверки, особенностей исследования доказательств, запрета поворота к худшему и др. Возможность проверки обоснованности и справедливости вступившего в законную силу приговора связана не с пределами его проверки, но обусловлена неразрывной связью указанных требований, предъявляемых к приговору, означающая в ряде случаев, что незаконность приговора и проявляется в его необоснованности и (или) несправедливости, на что обращается внимание в научных исследованиях. Также в юридической литературе высказывается мнение, что «суд кассационной инстанции устанавливает исключительно существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона… При этом необходимо установить причинно-следственную связь между имевшими место нарушениями закона и результатами рассмотрения и разрешения уголовного дела, т. е. их влияние на исход дела, что затруднительно сделать без исследования фактических обстоятельств».Ориентиром для судебной практики при определении возможной проверки обоснованности и справедливости приговора служит разъяснение, данное Пленумом Верховного Суда РФ в указанном Постановлении (пункт 10): если в кассационных жалобе, представлении содержится указание на допущенные судом нарушения уголовно-процессуального закона при исследовании или оценке доказательств, повлиявшие на правильность установления судом фактических обстоятельств дела и приведшие к судебной ошибке, такие доводы не должны быть оставлены без проверки. Одним из таких нарушений, как прямо отмечает Пленум Верховного Суда РФ, является обоснование приговора недопустимыми доказательствами. Действительно, институт недопустимости доказательств прямо связан с законодательно установленным предметом проверки в кассационном и надзорном производствах, — законностью приговора или иного судебного акта, — так как является одной из гарантий принципа законности и в этом своем значении входит в содержание данного принципа (ч. 3 и 4 ст. 7 УПК РФ). Однако и иные нарушения уголовно-процессуального закона при исследовании или оценке доказательств, повлиявшие на правильность установления судом фактических обстоятельств дела и приведшие к судебной ошибке, также могут служить основанием для отмены или изменения приговора, вступившего в законную силу.
Рассмотрим некоторые из таких нарушений, встречающиеся в судебной практике. Примером неправильного установления фактических обстоятельств совершенных преступлений, повлекшего неправильную квалификацию действий осужденного, может служить дело по обвинению Ц., которого суд признал виновным в приобретении и хранении пяти свертков, содержащих психотропное вещество — амфетамин, без цели сбыта, для личного употребления, несмотря на то что судом установлено, что указанные свертки были им приобретены для сбыта и один из этих свертков сбыл Ц. При указанных обстоятельствах суд кассационной инстанции отменил состоявшиеся судебные решения и направил дело на новое судебное рассмотрение в ином составе суда. В данном случае уже после вступления приговора в законную силу была дана оценка несоответствию выводов суда фактическим обстоятельствам дела и сделан вывод о незаконности приговора. Нередко основанием для отмены приговоров в кассационном и надзорном порядке становятся ошибки, связанные с неправильным объемом обвинения и квалификацией деяния осужденного, что также неразрывно связано с оценкой вопросов факта. Так, незаконной признана оценка фактических обстоятельств дела, данная судом второй инстанции, который в апелляционном постановлении квалифицировал действия Д. как применение насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении сотрудника места лишения свободы в связи с осуществлением им служебной деятельности, в то время как на стадии предварительного расследования Д. было предъявлено обвинение в совершении лишь угрозы применения насилия.
Тем самым суд апелляционной инстанции в нарушение ст. 252 УПК РФ вышел за пределы предъявленного Д. обвинения, что признано существенным нарушением уголовно-процессуального закона, повлиявшим на исход дела. Другая ошибка, связанная с неправильным объемом обвинения, была допущена по делу Т., который обвинялся и был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ, в то время как его деяние, заключавшееся в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, с применением ножа в качестве оружия, содержало признаки более тяжкого состава преступления (п. «з» ч. 2 ст.
111 УК РФ). Отменяя приговор как незаконный, суд кассационной инстанции отметил, что при указанных обстоятельствах имелись препятствия для рассмотрения уголовного дела, требовавшие возвращения дела прокурору в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ. В судебной практике к нарушениям уголовно-процессуального закона при исследовании или оценке доказательств, повлиявших на правильность установления судом фактических обстоятельств дела и на выводы суда, относят неуказание в приговоре обстоятельств, предшествующих совершению преступления, если это необходимо для установления мотивов и целей преступления. Например, по делу С. правильное установление обстоятельств, предшествовавших совершению преступления, имело существенное значение для вывода о наличии или отсутствии в действиях осужденного необходимой обороны.
Для оценки правильности выводов суда в этой части суд кассационной инстанции подробно проанализировал приведенные в приговоре показания осужденного, потерпевшего и ряда свидетелей о том, кто являлся инициатором конфликта, предшествовавшие посягательству события, время, место, обстановку и способ посягательства, выводы комплексной психолого-психиатрической экспертизы об эмоциональном состоянии осужденного в период инкриминируемого ему деяния, протоколы очных ставок осужденного с потерпевшим и свидетелем, просмотрел записи камер наблюдения, а также фототаблицы с покадровой расшифровкой записи. Отменяя состоявшиеся судебные решения и передавая дело на новое рассмотрение, суд кассационной инстанции указал на ряд обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда о наличии или отсутствии состояния необходимой обороны, но не были учтены судами первой, апелляционной и кассационной инстанций, что было признано существенным нарушением уголовно-процессуального закона, которое повлияло на исход уголовного дела. К числу таких обстоятельств было отнесено, например, указание в приговоре на то, что суд первой инстанции принял во внимание показания свидетелей Б., К. и Д. только в той части, в которой они не противоречили показаниям потерпевшего и свидетеля Ж., поскольку указанные свидетели-очевидцы на момент произошедшего являлись работниками клуба, принадлежащего отцу осужденного, поэтому дали показания в таком виде, чтобы представить осужденного жертвой нападения со стороны потерпевшего и свидетеля Ж. Однако ни потерпевший, ни свидетель Ж.
не смогли рассказать суду подробности произошедшего ввиду нахождения их в момент конфликта в состоянии алкогольного опьянения. При таких обстоятельствах неясно, в какой части показания свидетелей Б., К. и Д. о произошедшем противоречат показаниям потерпевшего и свидетеля Ж., а в какой — им соответствуют. Опосредованное исследование фактических обстоятельств дела может быть связано и с сопоставлением судами кассационной и надзорной инстанций содержания доказательств (показаний различных участников), изложенных в обвинительном заключении, протоколе судебного заседания и приговоре (при проверке доводов сторон о том, что в нарушение закона имело место копирование данных предварительного расследования в обвинительный приговор).Суды кассационной и надзорной инстанций особенно часто сталкиваются со сложностью разграничения законности и иных свойств приговора при проверке соблюдения судами первой и второй инстанций норм уголовного закона, на что справедливо указывается в процессуальной литературе: вынесение решения без учета фактических обстоятельств дела, признаваемых основанием для такого решения, определяющих квалификацию деяния осужденного, и составляет нарушение закона, влекущего отмену приговора. П. А. Лупинская подчеркивала, что фактическая сторона преступного деяния, установление которой является первым этапом принятия уголовно-процессуального решения, становится основанием для квалификации преступления. Примером обращения суда кассационной инстанции к фактическим обстоятельствам дела для правильного решения вопроса о законности приговора может служить дело по обвинению Г.: суд кассационной инстанции признал, что квалификация действий осужденного по ч. 1 ст.
226 УК РФ требовала достоверного установления наличия у него корыстного мотива, однако анализ доказательств не давал оснований для такого вывода. Незаконность приговора была установлена в кассационном порядке после анализа собранных по делу доказательств и оценки фактических обстоятельств дела. Таким образом, при пересмотре вступивших в законную силу судебных решений суды ограничены установленным законом предметом проверки — законностью. Вместе с тем данное правило не носит абсолютного характера: вследствие тесной взаимосвязи всех требований, предъявляемых к приговору в кассационном и надзорном порядке, могут и должны проверяться фактические обстоятельства дела тогда и постольку, когда и поскольку их неустановление или неправильное установление не позволило постановить законное решение. ЗАКЛЮЧЕНИЕПроведенное исследование показало, что институт проверочных производств в России подлежит довольно детальному регулирования со стороны уголовно-процессуального закона. Обеспечение возможности пересмотра судебных актов, которые вступили в силу, позволяет гарантировать защиту нарушенных прав, а также избежать незаконного привлечения лиц к уголовной ответственности. Изложенное свидетельствует о том, что Россия стремится к формированию гуманного, логичного справедливого законодательства в уголовной сфере.
Вместе с тем, на практике возникаю сложности в применении действующих положений закона и это должно становиться для исследователей и законодателя мотивом к реформированию уголовного и уголовно-процессуального законодательства.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
.
