Внешняя политика администрации Б. Клинтона

США и трагедия посткоммунистической России" и ряде других работ обвинял Клинтона и Тэлбота б том, что Америка заняла триумфальную позицию по принципу «победитель получает все» и начала добиваться односторонних уступок от Ельцина вместо того, чтобы отнестись к постсоветской России как к равному партнеру. Такой подход оправдывал вмешательство Америки во внутренние дела России и укоренившееся представление о том, что Москва не имеет права на самостоятельные действия, как на собственной территории, так и за ее пределами. Одной из проблем, на которой концентрировали внимание исследователи, являлась роль Тэлбота в установлении тесных личных связей между американским и российским президентами. В целом можно выделить две позиции относительно «личной дипломатии», ставшей одной из основных методик, применяемых администрацией. Сторонники первой точки зрения полагали, что Тэлбот, используя ресурс «личной дипломатии» успешно решал многие задачи, в числе которых содействие установлению взаимодействия между РФ и НАТО, вывод войск из стран Балтии, работа в рамках программы «Нанна-Лугара» и т. д.Противоположная позиция заключалась в том, что заигрывая с Ельциным, Тэлботу приходилось закрывать глаза на многочисленные злоупотребления в Москве, тем самым отодвигая желанное преобразование России в современное демократическое государство. С этой позицией были согласны такие известные исследователи, как Дм. Сайме, Б.

Нелан, К. Доэрти, М. Грини. Практически все представители отечественной науки единодушно признавали, что настоящего партнерства между двумя странами, заявленного в 1992 году в «Хартии российско-американского партнерства и дружбы» установить не удалось, «время романтических иллюзий закончилось», и России необходимо, наконец, заявить о своих национальных интересах. В последующие годы эта точка зрения становилась только радикальнее, а руководители американской внешней политики, в том числе и С. Тэлбот, стали подвергаться жесткой критике. По мнению А. И. Уткина, США были недовольны тем, что в России так и не сложился подлинный рынок, а российская демократия не достигла западных норм. В свою очередь правительство РФ посчитало дискредитированными свои жертвы 1988;1993 гг. Таким образом, главным направлением сотрудничества администрации США с Россией должно было стать продвижение либерально-демократических реформ в основном используя инструмент экономической помощи. Ведущим принципом предоставления помощи являлось ее направленность исключительно на развитие рыночной экономики и продвижение демократических ценностей на основе американской модели. Самый известный русофил в администрации, который большую часть своей жизни посвятил изучению Советского Союза, прекрасно знал русский язык, являлся переводчиком мемуаров Н. С. Хрущева и по праву считался экспертом в области американо-советских отношений, с воодушевлением приступил к осуществлению этой миссии. В целом же, надо отметить, что приход Тэлбота в администрацию не был случайностью, как не было случайностью и избрание Клинтона президентом. На протяжении всей своей жизни Тэлбот формировался как жесткий сторонник идеологии экономической и политической глобализации (т.е. идеологии демократической партии), и его «русофильство» в этой системе также играло важную роль — оно обосновывало возможность и необходимость интеграции России в мировые экономические отношения для того, чтобы обеспечить Америке позицию лидера нового мирового порядка.

С другой стороны, его опыт изощренного полемиста и журналиста с устоявшимися взглядами делал Тэлбота практически незаменимым в новых условиях: на него возлагалась миссия, наделенная на то, чтобы не позволить оппонентам из республиканско-неоконсервативного лагеря сделать из России нового врага. Несостоятельность либерально-демократической концепции «стратегического партнерства», которая обозначилась в октябре-декабре 1993 г., ознаменовала переход к более прагматической и жесткой российской политике. Этот переход был ускорен изменением соотношения сил в Конгрессе в пользу республиканцев (конец 1994 г.), требовавших относиться к России не как к партнеру, а как к геополитическому конкуренту, который не сможет отказаться от своих «имперских привычек». В результате, С. Тэлбот, как архитектор российского направления, был вынужден перенести основной акцент практической политики со строительства рыночной демократии и использования России как «локомотива» развития окружавших ее пост-советских республик на проблемы безопасности, что, в первую очередь, подразумевало расширение НАТО и укрепление независимости стран СНГ от Москвы. Тем не менее, Тэлбот и его босс, президент Клинтон, оставались сторонниками максимального сближения с Москвой и строительства в России рыночной демократии западного типа. Шанс на возврат к такой политике, с их точки зрения, был подарен Америке удачными президентскими выборами 1996 г. как в России, так и в США, а также признаками выздоровления российской экономики в 1997 г. Однако необходимость довести до конца уже инициированный процесс расширения НАТО, «вызывающая» иранская политика Москвы и, наконец, российский дефолт августа 1998 г.

полностью разрушили эти надежды. Строб Тэлбот, фактически, выбросил белый флаг, на котором был начертан лозунг «стратегического терпения».Особенно неприятным для Тэлбота оказался тот факт, что дефолт, вызвав в России «новую волну национализма», серьезно осложнил российско-американское взаимодействие в вопросах безопасности. Нерешенность иранской и косовской проблем продемонстрировала кризис «личной дипломатии», на безотказность которой полагался Тэлбот. Тем не менее, в ответ на вал критики, обрушившейся на администрацию в связи с приближавшимися выборами 2000 г., Тэлбот продолжал указывать на вопросы безопасности и военно-политическое ослабление России как на главный результат своей деятельности на посту руководителя российского направления. После отставки Тэлбот не изменил взглядов на место и роль России в современном мире. Он продолжал считать, что Россия должна быть интегрирована в западное сообщество, но сделано это должно быть в рамках концепции «прагматического взаимодействия», т. е. под влиянием общих глобальных угроз и с применением экономических рычагов в сферах взаимовыгодного сотрудничества. Во внешней политике Б. Клинтон довел до конца ядерное разоружение бывших советских республик — Украины, Казахстана, Белоруссии. С Россией был заключен договор СНВ-2, который в случае его реализации лишает РФ основного элемента сил ядерного сдерживания — тяжелых ракет в шахтах. В начале первого президентского срока Клинтон провозгласил «стратегическое партнерство» с Россией, но вскоре от этого лозунга отказался.

Вашингтон не стал торопиться с интеграцией РФ в западные институты. Вопрос о приеме России в НАТО никогда всерьез не обсуждался. Договор СНВ-2 был подписан США и Россией в 1993 г. В соответствии с первоначальными условиями договора подписавшие его стороны взяли на себя обязательство сократить свои стратегические ядерные силы (СЯС) в два этапа: первый этап совпадает с семилетним периодом выполнения Договора СНВ-1, заканчивающимся 5 декабря 2001 г., а второй этап заканчивается 5 декабря 2003 г.; к этой дате каждая из сторон не может развернуть более 3500 боезарядов (БЗ).Президенты России и США, Б. Ельцин и Б. Клинтон, на своей встрече 10 мая 1995 г. подтвердили приверженность.

Договору по ПРО, заявив, что он является «краеугольным камнем стратегической стабильности», в условиях глубокого сокращения стратегических наступательных вооружений. В 1995 году Билл Клинтон выступил с лекцией в Москве в МГУ им. Ломоносова и стал почетным профессором этого университета. В марте 1997 г. на новой встрече президентов России и США в Хельсинки была достигнута договоренность по высокоскоростным системам (т.е. системам с ракетой-перехватчиком, имеющей скорость более 3 км/сек.). На встрече в верхах в Хельсинки президенты России и США согласились, что имеется значительное поле сотрудничества в области нестратегической ПРО. Стороны заявили о готовности изучить пути комплексного сотрудничества в области ПРО, а именно: по обеспечению раннего предупреждения применительно к деятельности в области нестратегической ПРО, по технологическому сотрудничеству в областях, относящихся к нестратегической ПРО, и расширению существующей программы сотрудничества при проведении учений в области нестратегической ПРО.26 сентября 1997 г. в Нью-Йорке с участием министров иностранных дел РФ, США, Белоруссии, Казахстана и Украины, представителей и глав делегаций этих государств в ПКК состоялось подписание соглашений, касающихся вопросов разграничения стратегической и нестратегической ПРО и правопреемства в отношении Договора по ПРО от 26 мая 1972 г.

Министры иностранных дел России и США, Е. Примаков и М. Олбрайт, подписали Протокол к Договору СНВ-2, который продлевает срок его выполнения до 31 декабря 2007 г., после одобрения законодательными органами обеих стран. По мнению ряда политиков и экспертов, поддержание ядерного паритета с США является для РФ единственным аргументом, подкрепляющим ее статус ядерной сверхдержавы, и гарантирует, что США по-прежнему будут рассматривать Россию в этом качестве. Сторонники договора считают также, что предложенное продление сроков выполнения Договора СНВ-2 дает России передышку на полные десять лет, что позволит оценить последствия расширения НАТО и контролировать развитие событий, связанных с Договором по ПРО. Во время событий в Югославии (1999 г.) отношения с Россией были осложнены и заморожены.

доход администрации Клинтона в Белоснежныйтеремсообразномедли совпал с временем структурных конфигураций в Рф, целью каких провозглашалось оздоровление финансовой и политической системы державы. Фаворит.

Русской Федерации Б. Н. Ельцин не один разговорил, будтогосударство готова стать на путь возведения рыночной демократии и выражал веру на помощь со стороны крупногообщества и, в частности, Объединенных Штатов. Наиболеепредусмотрительныеадептыюжноамериканскойверхушкисоображали, будтоUSAникак неимеют все шансыдозволить.

Рфбез помощи другихсправляться наследие коммунистического прошедшего. Юный президент-демократ Б. Клинтон с самого истокасобственногоприсутствия в Белоснежномжилищеразглядывалнадобностьнавести.

Российскую Федерацию на «верный путь становления» в качестве одной из самых принципиальныхсобственных внешнеполитических задач. Для такогочтоб «никак неутратить.

Российскую Федерацию", находившуюся в истоке 90-х гг. в состоянии острой политической непостоянности, правительству USAнужно было уделять российскому течениюнаиболее пристальное интерес, подчеркнув его в приоритетную область наружнойполитические деятели. Для воплощенияданныхнамерений Клинтону был нуженспециалист, спецсообразно.

Рф, койимел возможность бы отвечать все вопросцы, связанные с неуввязкамистановленияюный демократии. В окончательномрезультате на пространствоглавенствующего стратега русского курса администрации Клинтона был избран Строб Тэлбот — недалёкийприятель президента, корреспондент, кой всю собственную карьеру предназначилисследованию американо-русскихвзаимоотношений и летописи ядерного противоборства2-ух держав. Строб Тэлбот, руководившийрусскоенаправленность, безусловно, считался одним из болееясныхадептов команды Клинтона, и с самого истокасобственной карьеры в госдепартаменте был признан политическим «тяжеловесом», чье воздействие на южноамериканскуюнаружнуюполитическому деятелюни разуникак неподверглась сомнению. Доверие, которое на правах старинногоприятеля оказывал ему Клинтон, его знаниеопознаться в хитросплетениях политической жизни в Вашингтоне, ежедневно подтверждая собственный «казенныйтемный пояс», выдавали ему преимуществоглавногогласа при обсуждении важныхзаморочек, стоящих пред администрацией. Беря во вниманиеважноесмысл, которое придавал Клинтон сфере американо-русскихвзаимоотношений, и воздействие, оказываемое Стробом на президента, пост, занимаемый Тэлботом, рассматривался специалистами как Вотан из главных в администрации. Разгромлениерусских демократов на декабрьских парламентских избраниях в 1993 году активизировало консервативную оппозицию, коия в качестве локомотива оценки «тэлботизма» выдвинула политического тяжеловеса 3. Бжезинского. В истоке 1994 г. крайний опубликовал собственнуюизвестнуюзаметку «Раннеесотоварищество», в которой именовал стратегию администрации в отношении Рф «политикой идеалистического оптимизма» и объявил, будто «виды на устойчивуюотечественную демократию никак несовсемперспективны».Заметныйюжноамериканский историк С. Коэн в собственной монографии «Крах крестового похода. USA и катастрофа посткоммунистической Рф» и ряде остальныхделвинил Клинтона и Тэлбота б том, будто.

Сша заняла триумфальную сделкусообразно принципу «фаворитприобретает все» и истокадостигать односторонних уступок от Ельцина заместотакого, чтобвзглянуть к постсоветской Рф как к одинаковому партнеру. Таковойподъездвыгораживал вмешательство Америки во внутренние дела Рф и укоренившееся понятие о том, будто.

Столицаникак невладеет права на самостоятельные деяния, как на своейместности, этак и из-заее пределами. Одной из заморочек, на которой концентрировали интересученые, считалась роль Тэлбота в установлении узкихсобственныхвзаимосвязеймежюжноамериканским и русским президентами. В целом разрешеноотметить2 позиции условно «собственной дипломатии», ставшей одной из главныхспособов, используемых администрацией. Любители1 точки зрения считали, будто Тэлбот, применяя ресурс «собственной дипломатии» удачно решал почти всезадачки, в количествекакихпомощь установлению взаимодействия меж РФ и НАТО, суд войск из государств Балтии, служба в рамках програмки «Нанна-Лугара» и т. д.Другаяточка зрениясодержалась в том, будто заигрывая с Ельциным, Тэлботу доводилосьнакрыватьока на бессчетные злоупотребления в Столице, тем наиболее отодвигая желаемоепреображение.

Рф в инновационное демократическое правительство. С даннойубеждением были согласны этизнаменитыеученые, как Дм. Сайме, Б. Нелан, К. Доэрти, М. Грини. Фактически все адепты отечественной науки единогласнопринимали, будтореального партнерства меж2-мягосударствами, объявленного в 1992 году в «Хартии русско-южноамериканского партнерства и дружбы» определитьникак неполучилось, «время романтических иллюзий кончилось», и Рфнужно, в конце концов, сообщить о собственныхгосударственныхзаинтересованностях. В следующие годы даннаякрапинка зрения делаласьлишь радикальнее, а главыюжноамериканскойнаружнойполитические деятели, в том количестве и С. Тэлбот, стали подчинятьсятвёрдойрецензенте.

Сообразновоззрению А. И. Уткина, USA были ворчливы тем, будто в Рфэтак и никак несформировалсянастоящийбазар, а русская демократия никак не достигла западных общепризнанных мерок. В собственнуюочередностьруководство РФ сочло дискредитированными собственныепотерпевшие 1988;1993 гг. Таковым образом, основнымкурсомсовместной работы администрации USA с Российской Федерациейобязано было начинать продвижение терпимо-демократических реформ в главномприменяяаппаратфинансовойподдержки. Водящим принципом предоставления поддержкисчиталосьеенаправлениетолько на формирование рыночной экономики и продвижение демократических ценностей на базеюжноамериканской модели. Самый-самыйузнаваемый русофил в администрации, койогромнуюдробьсобственной жизни предназначилисследованию.

Русского Союза, отлично знал российскийязычок, считался переводчиком воспоминаний Н. С. Хрущева и сообразно праву числилсяпрофессионалом в области американо-русскихвзаимоотношений, с воодушевлением начал к притворению в жизньданной миссии. В целом ведь, нужноподметить, будтодоход Тэлбота в администрацию никак не был случайностью, как никак не было случайностью и избрание Клинтона президентом. На протяжении всей.

Заключение

Время президентства У. Клинтона по отношению ко внешней политике являлось переходным. Его особенность состояла в одновременном поиске новых подходов, в сохранении и развитии предыдущего уровня сотрудничества с европейскими партнерами. В период президентства было инициировано ряд реформ, направленных на обновление функций ведомства и его структуры в условиях складывания новой системы международных отношений. Определяя основания данной системы по сути «апофатическим методом», то есть через то, чем она отличалась от биполярной, теоретики и практики международных отношений, с точки зрения автора, подчеркивали ее неопределенный характер и нечеткость стоявшего перед США вызова. Тем важнее в этих условиях были проведенные структурные преобразования Госдепартамента и организация его деятельности в европейском направлении. Трансатлантические отношения претерпели качественные изменения в 90-е гг. XX века, приспосабливаясь к меняющимся условиям международной среды.

Соединенными Штатами Америки были сделаны шаги, направленные на укрепление связей с Европой, на расширение состава участников трансатлантического диалога, на привлечение восточноевропейских стран в строительство архитектуры европейской безопасности. Фактически речь шла о сплочении западной цивилизации, окончательном оформлении, выстраивании длительных межсоюзнических отношений. Несмотря на то, что на пути развития отношений существовали различного рода препятствия: начиная от торговых разногласий, заканчивая вопросами урегулирования югославского кризиса, в 90-е гг. XX века были заложены основы современных отношений США и Европы. Итак, затрагивая вопрос о детерминантах внешней политики США, автор считает, что глобализационные процессы во многом определили позицию страны в качестве мирового лидера, одного из партнеров в евроатлантическом пространстве. Для поддержания такого имиджа администрация У. Клинтона начала процесс обновления инструментов глобализации в рамках ВТО при параллельном проведении экономической модернизации в стране.

Европейским странам в этом контексте были предложены различные механизмы сотрудничества — институциональные, двусторонние и многосторонние форматы диалога. Соответственно, страны Европы могли выбирать пути развития трансатлантических связей. Подобная ситуация была выгодна, по мнению автора, и для европейской стороны, так как та могла определить степень своего участия, направляя финансовые резервы на развитие экономики стран ЕС. Роль США состояла в активизации межсоюзнического диалога, в допущении множественности подходов, если последние не противоречили внешнеполитической традиции Соединенных Штатов. Возможность длительного поиска и обсуждений стратегической линии, в которых участвовал Госдепартамент объяснятся тем, что Соединенные Штаты, как формирующийся глобализационный центр лидировали в этом диалоге. Экономические ресурсы в сочетании с военной мощью, быстрота мобилизации общественных сил для решения тех или иных задач как черта национального государства свидетельствовали о диспаритете потенциала и возможностей объединенной и объединяющейся Европы 90-х гг. прошлого столетия. В то же время следует обратить внимание, что Соединенные Штаты Америки учитывали западноевропейскую интеграцию и были заинтересованы в его продолжении. В этой связи инициативы Госдепартамента были направлены на развитие и укрепление связей с ключевыми партнерами США в Европе — Великобританией, Францией и ФРГ. При этом особое значение в американском внешнеполитическом курсе, с точки зрения автора, отводилось и РФ, вследствие ее преемственности СССР. Список использованной литературы.

Богатуров А. Д. Очерки теории и методологии политического анализа международных отношений / А. Д. Богатуров, Н.

А. Косолапов, М. А. Хрустал ев. ;

М.: Научно-образовательный форум по международным отношениям, 2002. — 384 е.;Григораш И. В. Эволюция механизма формирования внешнеполитического курса США в 1937 — 1941 гг.: дис. … канд. ист. наук: 07.

00.03 / И. В. Григораш. — М., 2004.

— 260 е.;Загашвили В. С. Торгово-политические инструменты ВТО / В. С. Загашвили // Мировая экономика и международные отношения.- 2002.

-№ 8. С. 12−21;Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? / пер. с англ. под ред.

В.Л. Иноземцева. — М.: Ладомир, 2002. — 352 е.;Клинтон Б. Моя жизнь / Билл Клинтон; [пер. с англ.

М. Никольский и др.]. -М.: Альпина Бизнес Букс, 2005. — 1087 е.;Крыжановский А. В. США и европейская интеграция в 1990;е гг.: концепции и политическая практика: дис.

… канд. ист. наук: 07.

00.03 / А. В. Крыжановский. — М., 2004. — 329 с. Олбрайт М.

Госпожа госсекретарь: мемуары М. Олбрайт / Мадлен Олбрайт; при участии Б. Вудварда; [пер. с англ.

А. Лисовского, А. Лисицыной, Е. Китаевой]. — М.: Альпина Бизнес Букс, 2004. — 687 е.;Пэрадайз Д. Роль посольства США в научно-технологических связях / пер.

с англ., Дэвид Пэрадайз // IX Всесибирский инновационный форум, 11- 13 октября 2006 г., г. Томск / под ред. В.

И. Зинченко, Е. А. Лурье. — Тверь: Тверской Инно.

Центр, 2007. — С. 167 — 170;Самуйлов С. М. Современный Совет национальной безопасности США [Электронный ресурс] / С. М. Самуйлов.

— Электрон, дан. — [ Интернетиздание Россия и Америка в XXI веке]. ;

2007. — № 2. — Режим доступа:

http://www.msus.ru/?act=read&id=55.Супян В. Б. Соединенные Штаты Америки в начале XXI века / Б. Супян // США-Канада: экономика, политика, культура. — 2000.

— № 1. С.118−127;Троицкий М. А. Трансатлантический союз. Модернизация системы американо-европейского партнерства после распада биполярности. 19 912 004 / М.

А. Троицкий. — М.: Научно-образовательный форум по международным отношениям, 2004. — 252 е.;Чернов А. А.

Становление глобального информационного общества: Проблемы и перспективы / А. А. Чернов; Дипломат, акад. МИД России. — М.: Дашков и К, 2003.

— 231 е.;