Женщина для поэта — чистое и непорочное существо. Исполнились мои желания. Творец.
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна, Чистейшей прелести чистейший образец. (с. 67) Данные стихотворения подчеркивают, что Пушкин подчас обожествлял женщину. Его обращения содержат лишь положительную семантику. В любовной лирике А. С. Пушкина нет злости и отчаяния, желания отомстить возлюбленной за измену и предательства, нет презрения, как в лирике других авторов. Он всегда уважительно относится к героиням, прощает им все и желает счастья с другими. В другом вершинном лирическом стихотворении «Я помню чудное мгновенье…», посвященной Анне Петровне Керн женский образ также подобен божеству. Любимую женщину поэт сравнивает с чем-то неземным. Это любовь возвышенная и прекрасная. Несомненно, А. С. Пушкин идеализирует образ возлюбленной, чуждый всему земному.
В этом стихотворении нет конкретного описания возлюбленной. Перед нами, скорее, видение, туманный образ, мечта, но эта мечта вдохновляет. Рефрен произведения — слезы, жизнь, любовь — тематически связаны с божеством и вдохновением. Это стихотворение идейно связано с лирической миниатюрой «Я вас любил», финальные строки которой свидетельствуют о самоотверженности в любви лирического героя. Пушкин много раз увлекался и каждой женщине посвящал стихотворение. Чаще всего писал послания или стихи в альбом.
Например, Ек. Н. Ушаковой «Не хочу я быть утешен», стихотворение-ответ «Ее глаза» 1828 (в ответ на стихи князя Вяземского), «Красавица» (в альбом Г), в котором женщина названа святыней красоты. Интересно, что поэт не пишет о себе «я», а пишет «ты», как бы говоря, что эти чувства испытывают и другие. Обращения в поздней любовной лирике А. С. Пушкина.
Переломный момент в лирике А. С. Пушкина наступает в 1830—1831 году. Он отказывается от романтических увлечений и переосмысляет тему любви, что связано с его женитьбой на Н. Гончаровой. Пушкин поднимается выше трактовки любви как преходящей земной страсти. В «Элегии» 1830 г. он вспоминает былое веселье без грусти. Примечательно признание поэта: «Но не хочу, о други, умирать;
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать". (с.70)Склонность и жажда страданий лирического героя не удивляет. Это исконная черта русского человека, который в страдании находит смысл жизни. Лирический герой находит наслажденья меж горестей, забот и треволненья и несмотря на предчувствие скорого печального заката, он надеется, что жизнь будет освящена любовью. В русской христианской вере существует богословская триада «грех-покаяние-спасение». Покаяние само по себе является спасением и пропуском в рай, однако спасение невозможно без очистительной силы страдания. Так, Н. А. Бердяев писал: «Развитие мысли и утончение души сопровождается усилением страдания. Страдание связано с трагической основой жизни и имеет глубокий источник». Страдание есть основной факт человеческого существования.
В страдании человек проходит через минуты богооставленности, и через страдание он же приходит к общению с абсолютом: Поэт иллюстрирует известные слова Ф. М. Достоевского: «Страдание единственная причина возникновения сознания». Боль помогает человеку стремиться к истине о себе и о мире. В страдании лирический герой обретает себя как личность. Вспомним слова Л. Шестова: «Человек иной раз страдание больше любит, чем благоденствие. Хаос и разрушение иной раз дороже, чем порядок и созидание». Поэт не верит, что в будущем возможно избавление от страданий, но видит выход из ситуации не в эскапизме — бегстве от действительности (забвении, сне), а в стоицизме: мужественном принятии страданий. В стихотворении «Когда в объятия мои» 1830 лирический герой ругает себя за многочисленные измены, преступную юность, связь с легковерными девами. Слово «кляну» повторяется 2 раза.
Ты отвечаешь, милый друг, Мне недоверчивой улыбкой;
Прилежно в памяти храня.
Измен печальные преданья, Ты без участья и вниманья.
Уныло слушаешь меня… (с.72)Это исповедь и покаяние грешника, который с помощью женитьбы пытается очиститься от грехов. Примечательно, что в стихотворениях «Прощание» 1830, «Для берегов отчизны дальней» 1830 рядом с мотивом любви возникает мотив смерти.Прощание.
Прими же, дальняя подруга, Прощанье сердца моего, Как овдовевшая супруга, Как друг, обнявший молча друга.
Пред заточением его. (с. 74) Для берегов отчизны дальней.
Из края мрачного изгнанья.
Ты в край иной меня звала. Ты говорила: «В день свиданья.
Под небом вечно голубым, В тени олив, любви лобзанья.
Мы вновь, мой друг, соединим". (с.76)Так лирический герой пытается загубить порывы страсти. В стихотворении «Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем» 1831 пламенная чувственная страсть молодой вакханки оказывается менее привлекательной, нежели преданная стыдливая нежность. О, как милее ты, смиренница моя! О, как мучительно тобою счастлив я, Когда, склоняяся на долгие моленья, Ты предаешься мне нежна без упоенья. (с.79)В стихотворении «К» 1832 несколько раз употребляется отрицательная частица «нет». Поэт запрещает себе предаваться волнениям любви и Стихотворение звучит как заклятье, заклинание не нарушать запрет.
сладострастию. И, тем не менее, лирическому герою не всегда удается сохранить спокойствие души. Любовь и преклонение перед женской красотой стоит в одном лексическом ряду с легким страданием, по мысли автора это одно и то же. Любовное наслаждение никогда не бывает без страданий. Таким образом, в лирических исповедях А. С. Пушкина мы видим различные ипостаси переживания лирического героя. Но все произведения о любви объединяет исповедальный характер, инҭимные и сокровенные признания. В стихотворениях Пушкина любовь является идеальным чувством. С помощью любви поэт стремился постичь глубину своего внутреннего мира. Для лирического героя также характерен внутренний конфликт, драма, которая выражена в стремлении к гармонии и спокойствию и в то же время к жажде бури и страстей.
В стихотворениях «Монастырь на Казбеке», «В еврейской хижине лампада…» слышится тоска лирического героя по уединению и одиночеству, есть желание остаться один на один с богом, стремление получить необходимое умиротворение в месте, близком к небу. В то же время в другом пейзажном стихотворении о вере и торжестве природы «На холмах Грузии» поэт восклицает: «И сердце вновь горит и любит — оттого, Что не любить оно не может». Это девиз А. С. Пушкина, которым он руководствовался до последнего вздоха. Чувства, испытываемые героем-автором, противоречивы: «грустно и легко» это разные чувства, но поэт их объединяет, а о своих чувствах пишет «печаль моя светла». Любовь у Пушкина связана с грустью, болью, страданием, но автор живет этой печалью, которая является смыслом жизни. В своих обращениях он использует положительную семантику, прибегая к экспрессии, эмоциональной оценочности своих героинь.
Заключение
.
Данное исследование было посвящено стилистическим функциям обращений в лирике А. С. Пушкина. Результаты исследования позволяют прийти к следующим выводам. Пушкин достаточно часто прибегает к приему обращения. Он использует обращения по прямому назначению, наделяя стилистическими функциями, посредством которых дает характеристику объекту. Чаще всего Пушкин обращается к женщине. Это прямое обращение, обращения-метафоры, обращения-перифразы, обращения-повторения и риторические обращения.
Возлюбленная занимает ведущее место в лирике поэта, причем каждый раз это новые девушки. Среди посвящений женщинам встречаются обращения к няне, подругам, любимым, жене. Женщин он называет красавицами, прекрасными, любезными, милыми. Часто он поэтизирует и идеализирует женский образ, обожествляет его, сравнивает с богоматерью. Реже встречаются такие определения-обращения, как «далекая, дальняя» подруга. Также в лирике Пушкина встречаются обращения к мужским образам, друзьям по лицею. Автор использует прямое и риторическое обращение, сравнивает друзей с веселыми античными богами. Намного реже используются обращения к неодушевленным предметам или явлениям природы.
Пушкинпрактически не использует при обращении имена собственные. Однако в обращениях можно встретить имена античных персонажей, например, Феб. Пушкин в своих обращениях стремится к конкретности. Стихотворения Пушкина о любви глубоко искренни, пронзительны, эмоциональны, честны и правдивы, что позволяет говорить об исповедальном начале в любовной лирике А. С. Пушкина. Его стихотворения-обращения показывают духовный путь поэта. Лирический герой оценивает свои поступки и интимные переживания, ничего не тая.
Лирические стихотворения Пушкина помогают заглянуть в душу поэта. Любовная лирика написана от 1-го лица, практически всегда присутствует обращение, для исповедальных стихотворений А. С. Пушкина характерно признание, исповедь перед возлюбленной. Его стихотворения всегда взволнованы и эмоциональны. Женщина для Пушкина — идеал, создание неземной красоты, богоматерь и богородица, чистое и нежное существо, ангел, которому он готов посвятить всю жизнь. В служении и любви к женщине заключен смысл жизни поэта. Все обращения имеют положительную семантику. Искреннюю манеру письма, признание и исповедальность Пушкина, прием обращения впоследствии переняли и другие поэты, для которых правдивое изображение своих чувств стало основой творчества. Список использованной литературы.
Бабайцева, В.В. и др. Современный Русский язык. — Ч. 3. / В. В. Бабайцева, В. В. Максимов — Москва: Просвещение, 1987.
— 256 с. Благой, Д. Творческий путь Пушкина / Д. Благой.
— Москва: Издательство Академии Наук СССР, 1955. — 324 с. Валгина, Н. С. Синтаксис современного русского языка — Н. С. Валгина. -.
Москва: Высшая школа, 1991. — 416 с. Виноградов, В. В. Поэтика русской литературы / В. В. Виноградов. — Москва: Наука, 1976.
— 234 с. Виноградов, В. В. Стилистика: тория поэтической речи. Поэтика / В. В. Виноградов.
— Москва: Изд-во АН СССР, 1963. — 245 с. Воложин, С. Пушкин: идеалы и любови (Книга не для сердца — для ума). / С. Воложин.
— Одесса: ООО Студия «Негоциант», 2011. — 233 с. Жирмунский, В. М. Теория литературы. Поэтика.
Стилистика / В. М. Жирмунский. — Ленинград: Наука, 1977. — 155 с.
Лукьянов, А. Был ли Пушкин Дон Жуаном?/ А. Лукьянов. — Москва: Алгоритм, 2014. — 368 с. Максимов Д.
Е. Русские поэты начала века / Д. Е. Максимов. — Москва: Советский писатель, 1986. — 231 с. Розенталь, Д. Э. Практическая стилистика русского языка / Д. Э. Розенталь.
— Москва: Высшая школа, 1987. — 234 с.
Сахаров, В. Поговорим о странностях любви. Еще раз о любовной лирике А. С. Пушкина / В. Сахаров. — Москва: Русское слово, 2004. -.
321 с. Тынянов, Ю.Н. «Безыменная любовь». Любовный быт пушкинской эпохи. — Т.
2. / Ю. Н. Тынянов. — Москва: б. и, 1994. — 234 с.
Уваров, М. Архитектоника исповедального слова / М. Уваров. — Санкт-Петербург :Алтейя, 1998. -.
С. 223. Чудное мгновенье. Любовная лирика русских поэтов. — Москва: Художественная литература, 1988.
— Ч. 1. — 447 с.
