Узбекские, русские и китайские международные отношения

«Ташкент неоднократно на разных форумах обращался с предложением урегулировать водную проблему. Его позиция заключалась в отказе от строительства гигантских гидроэнергетических сооружений на трансграничных реках, к которым он требовал отнести Амударью, Сырдарью и их притоки», — подчеркивал эксперт.

В 2009 г. Узбекистан объявил о выходе из Объединенной энергетической системы (ОЭС) Центральной Азии. Это произошло после очередного несанкционированного отбора Таджикистаном электроэнергии. Созданная при Советском Союзе, ОЭС не учитывала границы между соседними республиками.

В результате энергосистема Таджикистана состояла из двух частей, соединенных между собой через электрические сети Узбекистана. Поэтому некоторые области Узбекистана обеспечивались электроэнергией Нурекской ГЭС, расположенной в Таджикистане, а электроснабжение отдельных районов Таджикистана осуществлялось за счет ряда узбекских ГЭС. Взаимообмен электроэнергией происходил согласно ежегодно заключаемым контрактам.

Такая система порождала постоянные взаимные претензии и конфликты между странами региона, которые до сих пор не могут найти взаимоприемлемого решения проблем использования энергетического потенциала трансграничных рек. Обращения Узбекистана в международные организации, в частности, в ЕС также не дали результата.

За годы независимого существования у Узбекистана накопилось много претензий по совместному использованию гидроресурсов к соседям по региону, и, прежде всего, к Таджикистану. В частности, Ташкент обвинял Душанбе в нарушении основных принципов и режима работы взаимосвязанной энергетической системы, в том числе, нарушении графиков согласованных межгосударственных перетоков электроэнергии (что приводило к крупным системным авариям в ОЭС и обесточиванию узбекских территорий); несанкционированном отборе электроэнергии у Узбекистана; росте задолженности за поставляемую Ташкентом электроэнергию.

В итоге, руководство РУ приняло решение о создании собственной системы энергоснабжения, независимой от ОЭС, действующей на основе двусторонних соглашений с государствами региона. Новая энергосеть в первую очередь обеспечила независимое снабжение электричеством Ферганской долины на границы с Киргизией и Сурхандарьинской области, а затем и других регионов республики. Это позволило, как заявляли официальные представители Узбекистана, предотвратить непредусмотренные режимными факторами отключения потребителей республики при авариях в соседних энергосистемах.

Однако, по сути дела, полного выхода Узбекистана из существующей в Центральной Азии энергосистемы не произошло: не прерывалась параллельная работа с энергосистемами Казахстана, Киргизии и даже некоторых районов Таджикистана. От узбекской системы была изолирована лишь таджикская республиканская электросеть.

В этих условиях в очередной раз озвученное Москвой намерение финансировать создание гидроэнергетических сооружений в Таджикистане было воспринято Ташкентом как угроза национальной энергетике в связи с возможными последствиями реализации этого проекта, о которых неоднократно заявляло руководство республики. Следует отметить, что Узбекистан в этом вопросе пользуется полной поддержкой Казахстана. Характерно, что именно «водная проблем» стала в последнее время важным фактором сближения Узбекистана и Казахстана, имеющего сходные проблемы с соседней Киргизией (обе страны расположены в нижнем течении Сырдарьи и Амударьи). Ташкент и Астана настаивают на проведении международной экспертизы проектов строительства новых гидроэнергетических сооружений в регионе с точки зрения регулирования стока вод, а также их экологической и техногенной безопасности.

Они считают также необходимым ускорение выработки взаимоприемлемого механизма совместного использования водно-энергетических ресурсов Центрально-азиатского региона. Позиция Ташкента в водно-энергетической сфере находит понимание и в Туркмении, которая еще в 2003 г. вышла из ОЭС.

На последних узбекско-российской встречах в верхах интересующим Ташкент водным проблемам было уделено должное внимание. Как свидетельствует официальный сайт посольства Узбекистана в Москве, стороны отмечают необходимость при строительстве гидротехнических сооружений на трансграничных реках региона согласования с соседними странами и проведения международной экспертизы этих проектов. Однако, как это будет увязано с обещанием России помочь Таджикистану и Киргизии в строительстве Рогунской и Камбаратинской ГЭС, — покажет будущее.

Глава 4. Будущее отношений Узбекистана, РФ и КНР.

4.

1. Китайская политика Узбекистана в отношения РФ.

В последние годы Россия и Узбекистан достигли высокого уровня взаимодействия и подтвердили устойчивую динамику развития двусторонних отношений практически по всем направлениям. Руководители двух стран ставят перед государственными органами власти амбициозные, но в то же время реалистичные и прагматичные задачи по дальнейшему углублению стратегического партнерства и союзничества. Этому способствуют регулярные встречи на высшем и высоком уровнях, посвященные обсуждению актуальных вопросов двусторонних отношений и мировой политики, совместному поиску решений по многим проблемам современности.

Большие перспективы имеют и отношения России и Китая, о чем говорит проведенный в первых главах настоящего исследования анализ. Сегодня большой стимул российско-китайским отношениям был дан в связи действием антироссийских санкций. Так, кроме экономической и энергетической политики кризис отношений России со странами Западами повлиял и на выстраивание общих стратегических приоритетов в российско-китайском взаимодействии. За последние два года это взаимодействие получило существенный подъем.

Только в 2014 году главы государств РФ и КНР провели пять встреч в разных форматах, были подписаны важные документы, сделаны совместные заявления, проведены переговоры в рамках саммитов БРИКС, ШОС и АТЭС. Рамках этих встреч особо подчеркивалось значение геополитического и военно-политического сотрудничества как на мировом уровне, так и региональном. Особенно можно выделить роль российско-китайского саммита, прошедшего в мае 2014 года в Шанхае. Тогда обе страны согласовали и подписали более 40 межправительственных, межведомственных и межрегиональных документов. Несмотря на то, что пока речь не идет о совместном военно-политическом союзе Москвы и Шанхая, тем не менее военно-политическое взаимодействие двух стран усиливается. В частности, в Совместном заявлении В. В. Путина и Си Цзиньпиня говорилось об усилении взаимной поддержки «в вопросах, затрагивающих коренные интересы, в том числе в обеспечении суверенитета, территориальной целостности и безопасности».

Реакция Китая на введение санкций против России является негативной, так как такая политика является контрпродуктивной и нарушает уже установленный мировой экономический баланс и саму стабильность в мире. Хотя в сложившихся условиях власти КНР имеют все шансы закрепить свое положение в качестве ключевого торгово-экономического партнера России, добиваясь максимально благоприятных для себя условий.

Кризис отношений России и США будет способствовать дальнейшему активному военному и военно-техническому сотрудничеству между Китаем и Россией, включая и расширение номенклатуры технологий, которые российская сторона будет готова поставлять в КНР. Кроме того, даже появляются разговоры о том, что ограничения на предоставление китайской стороне определенных новейших военных технологий будут смягчаться. Также растет российский интерес в области совместного производства в военно-технической области.

Из-за украинского кризиса Североатлантический альянс и США были вынуждены несколько сместить свой последний приоритет с реализации такой стратегической задачи как сдерживание Китая в АТР, вместо этого переключив свое внимание на укрепление границ НАТО с Россией, путем усиления инфраструктуры в странах-членах. Китайские эксперты полагают, что Соединенные Штаты без сомнения будут стремиться укреплять отношения с китайской стороной путем определенных уступок, чтобы постараться не допустить чрезмерно сближения РФ и КНР.

Таким образом, кризис на Украине придал ускорение развитию российско-китайского взаимодействия, однако сам характер отношений и их направления остались все те же. В их основе лежат стабильные, общие интересы. Российский поворот в сторону Востока является более ранней стратегией России, которая предполагает фундаментальное сближение двух стран.

Если рассматривать укрепление российско-китайского взаимодействия в контексте региональной политики, то оно остается в поле интересов и Узбекистана, для которого оба государства остаются стратегическими партнерами как в политической, так и экономической сферах.

4.

2. Взгляд в будущее отношений Узбекистана, РФ и КНР.

Если говорить о перспективах отношений всех трех государств — Узбекистана, России и Китая — то они имеют большой потенциал в контексте их взаимодействия по линии ШОС.

«Шанхайский дух» предусматривает тесное взаимодействие всех государств-членов Шанхайской организации сотрудничества, в том числе Узбекистана, РФ и КНР.

На данный момент реализация приоритетов ШОС вызывает сложности.

В рамках ШОС эксперты называют целый ряд проблем, которые влияют на ее развитие. В первую очередь называется проблема неравновесного участия, а именно слишком разными по уровню своего развития (экономический потенциал, в первую очередь) и роли в Центрально-азиатском регионе являются государства-члены этой организации. Однако в соответствии с документами организации все члены равны и решения принимаются на основе принципа консенсуса. Исследователи называют это проблемой «несимметричного партнерства». В случае, если будет принято решение о расширение количества участников, а на данный момент к этому стремятся Иран, Пакистан, Индия и возможно США), то данная проблема еще более усилится.

Следующей проблемой является некоторая конкуренция между Россией и Китаем за роль лидера Шанхайской организации сотрудничества. Каждое государство ставит свои цели в развитии этой структуры и стремится в определенной степени влиять на развитие ситуации в регионе в целом. Со стороны России существует боязнь того, что Китай, развивающийся очень высокими темпами, станет ведущей державой Центральной Азии, а Россия с остальными государствами останется неким «сырьевым придатком».

Для Китая ШОС является той структурой, через которую он сможет занять не только ведущее положение не только в регионе Центральной Азии, но и в целом в Юго-Восточной Азии, а также на Ближнем Востоке, Восточной Африке и регионе Индийского океана, но и пытаться противостоять влиянию Соединенных Штатов.

По мнению К. Сыроежкина, важным моментом является то, что во многом благодаря ШОС Китай получил легитимную и не вызывающую не только возражений со стороны России и государств Центральной Азии, но и одобряемую ими возможность непосредственно действовать на постсоветском пространстве по принятым в СНГ неписанным правилам. Иными словами, возможность беспрепятственно играть на противоречиях как между странами СНГ, так и между различными группами внутри каждой из этих стран без риска быть обвиненным в подрывной деятельности и экспансионизме.

Через Шанхайскую организацию сотрудничества Китай может непосредственно влиять на формирование всей системы безопасности в Центральной Азии.

Этот же автор в качестве еще одной проблемы отмечает также наличие «геополитического фактора, связанного, с одной стороны, с военно-политическим присутствием США в Центральной Азии, а с другой — с не очень понятной позицией, занимаемой Россией и Китаем в отношении их партнерства с Соединенными Штатами, и как следствие этого — неопределенность позиций других государств-членов ШОС по ряду ключевых вопросов мировой политики», а также энергетическая «жажда» Китая и проблема конкуренции/сотрудничества в поставках на китайский рынок энергоносителей государствами-членами ШОС.

Сегодня практически никем из серьезных экспертов не отрицается, что проведение антитеррористической операции в Афганистане было необходимо США не столько для ликвидации угрозы, исходящей из Афганистана, сколько для закрепления своих позиций в Центрально-азиатском регионе и сдерживания амбиций Китая. События 11 сентября 2001 года и последовавшее за ними вмешательство США в афганский конфликт разрушило всю геостратегию Китая, которая с конца 1980;х годов выражалась формулой: «опираться на север, стабилизировать западное направление, а основные усилия сосредоточить на востоке и юге». До антитеррористической операции в Афганистане эта стратегия работала достаточно успешно. Китаю удалось достичь стратегических договоренностей со своими северными соседями, более того, стать одной из главных составляющих региональной системы безопасности, удавалось поддерживать нормальные отношения с Пакистаном, Индией, Северным альянсом и даже талибами. С началом антитеррористической операции это хрупкое равновесие было быстро разрушено.

Но самым главным раздражителем для Китая стало военное присутствие США в Центральной Азии. Не имея реальных рычагов воздействия на государства региона с целью снятия этого вызова, Китай в целях обеспечения своей безопасности, с одной стороны, усилил войсковую группировку, дислоцированную в СУАР КНР, а с другой — активизировал процесс создания антитеррористических механизмов ШОС и контакты с государствами-членами ШОС с целью ограничения влияния США в регионе и сохранения своего присутствия в структурах региональной безопасности. Хотя, по мнению западных экспертов, события 11 сентября и обусловленное ими военное присутствие США в регионе подорвали роль ШОС в деле обеспечения безопасности Центральной Азии и затормозили рост влияния Китая, что негативно сказалось на его позициях.

Китайские эксперты это видят по-другому. Так, проблемы, создаваемые военным присутствием США в Центральной Азии, виделись ими в четырех областях. Первое, если до «11 сентября» ШОС была бесспорным лидером в Центральной Азии в укреплении сотрудничества в сфере безопасности и в борьбе против терроризма, то ныне она уже не играет ведущей роли в этих двух важнейших областях. Благодаря усиливающемуся военному присутствию США в регионе первенство в антитеррористической борьбе здесь перешло к Вашингтону, не смотря на сотрудничество США и ШОС по этому вопросу. Второе, подорвана сплоченность внутри самой ШОС, а члены организации сконцентрировались на укреплении своего собственного сотрудничества с США и с другими странами или структурами. Третье, и до того вялое экономическое сотрудничество стран ШОС стало еще инертнее.

И если в ближайшее время ситуация не изменится, то ШОС превратится в структуру с, мягко говоря, не очень ясными перспективами развития экономических связей между странами-членами. Четвертое, ослабели контакты между государствами ШОС в сфере культуры. Центральная Азия уникальный регион, где переплелись четыре цивилизации: конфуцианство, ислам, славянская цивилизация и индуизм. Чрезвычайно важно укрепить диалог цивилизаций и культурное сотрудничество в рамках шанхайской структуры.

Также, с их точки зрения, реальная мощь России слабеет, она уже не в состоянии направлять достойные силы в Центральную Азию, следовательно — с одной стороны, она вряд ли будет способна выполнить возлагаемую на нее китайскими стратегами роль по вытеснению США из региона, а с другой — это открывает для Китая возможности по усилению своего влияния (прежде всего экономического) в Центральной Азии.

Конкуренция между Россией, США и Китаем в Центрально-азиатском регионе не входит в планы китайского руководства по сохранению Центральной Азии в качестве стабильного стратегического тыла, поэтому Китаю, России и США просто необходимо развивать многосторонние отношения в Центральной Азии, так как их вряд ли может заменить двустороннее сотрудничество.

Не могло не беспокоить китайское руководство и то, что общественное мнение и политическое руководство государств Центральной Азии могут начать рассматривать военное присутствие США в качестве альтернативной и соразмерной России и Китаю гарантии безопасности в регионе. А такая опасность существовала. И не только потому, что обещания США как в плане инвестиций, так и политической поддержки нашли понимание у политического руководства Узбекистана и Киргизии, которые с готовностью поверили, что геополитические цели США в регионе изменились и они пересмотрели свое отношение к действующим в этих странах политическим режимам, но и потому, что, с одной стороны, США продемонстрировали, что бороться с исламским фундаментализмом и терроризмом можно более эффективно и быстрее, чем это декларировалось ШОС, а с другой усиление военного присутствия США в Центральной Азии происходило при молчаливом согласии России и на фоне попытки нормализовать ее отношения с Соединенными Штатами.

Наконец, при всем различии подходов китайских экспертов к оценке роли и перспектив ШОС, делается вывод о необходимости сохранения этой структуры, так как ШОС — это самый удобный и законный канал общения и надежное средство координации действий в Центральной Азии. Как подчеркивают китайские эксперты, в результате долгих поисков и тщательной подготовки центральноазиатская стратегия Пекина определилась. Она направлена на то, чтобы, опираясь на ШОС, активно участвовать в решении проблем региона, развивать отношения с его странами, способствовать их стабильности и процветанию, а также осуществлять свои стратегические интересы, которые прежде всего сосредоточены в сфере освоения ресурсов Центральной Азии.

Важно отметить, что существует целый комплекс проблем, связанных с перспективами развития ШОС, а также ее взаимодействия с другими интеграционными структурами и структурами обеспечения безопасности в Центральной Азии.

С точки зрения российского эксперта Г. Чуфрина, необходимо уточнить приоритеты, которые ставит перед собой Шанхайская организация сотрудничества. Он считает, что существует необходимость уточнения приоритетов повестки дня ШОС: соответственно, представляется целесообразным, несмотря на несомненную важность продолжения борьбы с терроризмом и сепаратизмом, полезность дальнейшего развития военного сотрудничества, усилить акценты в деятельности ШОС на обеспечении социальной стабильности на основе экономического роста. Это чрезвычайно важно, поскольку, как показали последние события в регионе, одним из базовых условий не только распространения терроризма и экстремизма, но и «цветных революций» является обострение социально-экономических проблем, и основная задача ШОС — содействие если не решению этих проблем, то хотя бы снижению уровня социальной напряженности.

Таким образом, на данный момент государства-участники смогли выработать для себя приоритеты в рамках работы в Шанхайской организации сотрудничества, однако реализация многих их на практике остается под вопросом.

В соответствии с основополагающим документом Шанхайской организации сотрудничества основными направлениями ее сотрудничества являются:

поддержание мира и укрепление безопасности и доверия в регионе;

поиск общих точек зрения по внешнеполитическим вопросам, представляющим общий интерес, в том числе в международных организациях и на международных форумах;

выработка и реализация мероприятий по совместному противодействию терроризму, сепаратизму и экстремизму, незаконному обороту наркотиков и оружия, другим видам транснациональной преступной деятельности, а также незаконной миграции;

координация усилий по вопросам разоружения и контроля над вооружениями;

поддержка и поощрение регионального экономического сотрудничества в различных формах, содействие созданию благоприятных условий для торговли и инвестиций в целях постепенного осуществления свободного передвижения товаров, капиталов, услуг и технологий;

эффективное использование имеющейся инфраструктуры в области транспорта, коммуникаций, совершенствование транзитного потенциала государств-членов, развитие энергетических систем;

обеспечение рационального природопользования, включая использование водных ресурсов в регионе, осуществление совместных специальных природоохранных программ и проектов;

оказание взаимной помощи в предупреждении чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера и ликвидации их последствий;

обмен правовой информацией в интересах развития сотрудничества в рамках ШОС;

расширение взаимодействия в области науки и техники, образования, здравоохранения, культуры, спорта и туризма.

Именно эти направления признаются всеми государствами ШОС в качестве приоритетных для укрепления данной структуры как в региональном измерении, так и глобальном.

Заключение

.

Современные международные отношения являются очень многогранными, они выражаются в таких формах как торговля, мировая политика и дипломатия. Международное общение имеет и социально-демографический аспект. Все эти направления являются важными для развития сотрудничества между такими тремя государствами как Узбекистан, Россия и Китай.

Внешняя культурная политика Узбекистана ставит своей целью формирование позитивного имиджа о стране — как о самостоятельном субъекте международных отношений, т. е. во многом она выполняют функции публичной дипломатии.

На современном этапе отношения Узбекистана и России развиваются в позитивном ключе в различных областях — политической, торгово-экономической, инвестиционной, культурно-гуманитарной, сфере безопасности и др.

В настоящее время тенденции развития международных отношений, а также конкретные действия руководства обеих стран создали основу для интенсификации узбекско-российского сотрудничества. Обе страны поставили цели по набору высоких темпов в отношениях. В частности, В. В. Путин на встрече ШОС в Уфе летом 2015 года пригласил президента Узбекистана навестить Россию с официальным визитом, предполагается, что это придаст новый импульс двусторонним связям.

Совершенно очевидно, что у обоих государств существуют общие интересы в мировой политике. В Концепции внешней политики Российской Федерации Узбекистан упоминается в контексте сотрудничества с регионом постсоветского пространства, который является ключевым для российской внешней политики. Руководство Узбекистана также сегодня ставит отношения с Россией в сфере своих приоритетов.

Для России особый интерес представляет укрепление контактов в политической, торгово-экономической, инвестиционной сферах, сфере безопасности и др. Кроме того, узбекско-российские связи не могут не затрагивать вопросы взаимодействия на региональном уровне — в рамках таких структур как СНГ, ШОС и др.

Если говорить об отношениях России и Китая, то эти две страны являются двумя великими державами, их роль в международных отношениях очень важна, а двусторонние связи признаются приоритетными во внешнеполитических стратегиях и той, и другой стороны. Становление и развитие партнерских связей между РФ и КНР обусловлено вполне объективными предпосылками, среди которых особо выделяются: общая граница, имеющая протяженность более 4000 км; история двусторонних отношений, насчитывающая порядка 400 лет; взаимодополняемость экономик России и Китая; общие вызовы и угрозы современной системе международных отношений, а также ряд других причин.

В этой связи эволюция развития отношений РФ и КНР в конце ХХ — начале XXI вв. выглядит очень закономерно — больше нет жесткого идеологического барьера, отношения стали равноправными и доверительными и нацеленными на стратегическую перспективу. Современный этап российско-китайских отношений без сомнения является периодом сближения даже несмотря на то, что есть определенные разногласия (в частности, сохраняются проблемы территориальных притязаний). Очень активными могут быть признаны контакты во всех сферах межгосударственного взаимодействия — торгово-экономической, энергетической, военно-политической, геополитической, гуманитарной и др.

КНР занимает не просто особое место в геополитическом пространстве РФ, а также сохраняет позиции одного из ведущих торгово-экономических партнеров, эта страна становится союзником России в военно-политической области, что безусловно является достижением именно последних двух лет и свое значение здесь сыграл как раз кризис в отношениях РФ и странами Запада.

В китайской внешнеполитической стратегии Россия также занимает одно из приоритетных мест. Так, китайско-российские отношения развиваются как на региональном уровне, так и глобальном. Обе страны имеют много пересечений в видении мировой политики. В частности, общим для КНР и РФ остается поддержание концепции многополярного мироустройства, что особо отмечено как в Концепции внешней политики РФ 2013 г., так и стратегии внешней политики Китая.

События на Украине оказали влияние на характер российско-китайского взаимодействия. Так, украинский кризис по большому счету привел к ликвидации возможностей развития отношений РФ с Западом в таких сферах как политика, безопасность и экономика в краткосрочной перспективе. Однако для отношения с Китаем данный кризис послужил стимулом. Не вызывает сомнения тот факт, что после украинского кризиса стратегическое сотрудничество РФ и КНР станет еще более тесным, а роль взаимоотношений двух стран на международной арене дополнительно возрастет.

Говоря о тенденциях развития торгово-экономических отношений России и Китая в контексте действия антироссийских санкций Запада, необходимо подчеркнуть, что на первое место сегодня выходят контакты в энергетической области, они будут продолжать развиваться в силу высокой заинтересованности китайской и российской сторон. Важную роль тут будут играть нефтегазовые компании. Кроме того, большой потенциал здесь сосредоточен и для сотрудничества двух стран в рамках БРИКС, ШОС и других интеграционных структур.

Документы:

Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой 2001 г. // Дипломатический Вестник. 2001. № 9.

Доклад Президента Республики Узбекистан Ислама Каримова на расширенном заседании Кабинета Министров, посвященном итогам социально-экономического развития страны в 2015 году и важнейшим приоритетным направлениям экономической программы на 2016 год // URL:

http://www.press-service.uz/ru/news/5226/.

Закон Республики Узбекистан «Об основных принципах внешнеполитической деятельности Республики Узбекистан» // Ведомости Олий Мажлиса Республики Узбекистан. 1997. № 2. Ст. 35.

Концепция внешней политики Российской Федерации от 2013 года. // URL:

http://www.mid.ru.

Хартия Шанхайской организации сотрудничества // URL:

http://www.scosummit2007.org/docs/7/.

Книги, сборники:

Базаров Б.В. Российско-китайские отношения и роль регионов Восточной Сибири в их развитии (1989;1999 гг.). М., 2002.

Бондарец Л. М. Внешнеполитический фактор конфликтной ситуации в Центральной Азии // Материалы международной конференции «Будущее государств Центральной Азии», 26−28 июня 2001 г. Бишкек, 2001.

Восточный вектор российской нефтегазовой политики. Ш. Ито (Shoichi Itoh), Центр стратегических и международных исследований (Centre for Strategic and International Studies), июлъ 2011 г.

Каримов И. А. Гармонично развитое поколение — основа прогресса Узбекистана. Ташкент: Шарк, 1998.

Каримов И. А. Торжество основного закона. Ташкент: Узбекистан, 1995.

Каримов И. А. Узбекистан на пороге XXI века. Угрозы безопасности, условия и гарантии прогресса. Ташкент: Узбекистан, 1997.

Каримов И. А. Узбекистан: свой путь обновления и прогресса. Ташкент: Узбекистан, 1992.

Каримов И.А. Ўзбекистон мустакилликка эришиш остонасида. Тошкент: Ўзбекистон, 2011.

Каримов И. А. Юксак маънавият-енгилмас куч. Тошкент: Маънавият, 2008.

Колосов В.А., Мироненко Н. С. Геополитика и политическая география. М., 2001.

Могилевский Р. Тенденции внешней торговли стран Центральной Азии. Доклад. 2012. № 1. Центральная Азия: роль в перестройке мировых рынков нефти и природного газа. Под ред. С. В. Жукова. М.: ИМЭМО РАН, 2014.

Статьи:

Абдуллаев Е. Устойчивое неравновесие в отношениях с Россией в политике Узбекистана // Международные процессы. 2010. № 3. С. 119−126.

Ермакова Л. И. Постклассическая философия и проблемы непрерывного образования // Научные проблемы гуманитарных исследований. 2012. № 1. С. 240−246.

Лю Цзайци. Чайная торговля между Китаем и Россией // Общество: политика, экономика, право. 2009. № 2.

Петелин Е. Энергомонолог Китая в Центральной Азии // Индекс безопасности. 2012. № 4(99). Том 17.

Тавровский Ю. В. Пекин собирает горы и моря // Независимая газета. 2013. 15 ноября.

Троицкий Е. Ф. Внешняя политика Узбекистана в 2004—2007 гг.: от стратегического партнерства с США к союзническим отношениям с Россией // Вестник Том. гос. ун-та. 2010. № 310. С. 93−96.

Шаймергенов Т. Проблемы и перспективы реализации центрально-азиатской стратегии НАТО: роль Казахстана // Центральная Азия и Кавказ. 2008. № 2 (56).

Rahr A. Russland gibt Gas. Die Rückkehr einer Weltmacht. Hansen Verlag München. 2008.

Электронные ресурсы:

АТЭС: без российских энергоресурсов модернизация невозможна. Радио «Голос России» //URL:

http://rus.ruvr.ru/2012₀₃_26/69 633 199/.

В последние годы Узбекистан и Россия достигли высокого уровня взаимодействия и демонстрируют устойчивую динамику развития двусторонних отношений практически во всех сферах // URL:

http://ia-centr.ru/publications/3658/.

Гусев Л. Перспективы создания энергетического клуба ШОС // URL:

http://www.mgimo.ru/news/experts/document124818.pdf.

Маршрут газопровода «Алтай» будет определен в сентябре этого года // URL:

http://www.regnum.ru/news/667 858.html.

Нуриддинов Э. Cтановление и приоритетные направления внешней политики Республики Узбекистан // URL:

http://uzhistory.uz/content/download/275/1802/file/Nuritdinov.doc.

О состоянии внешней торговли Российской Федерации с Республикой Узбекистан в январе-мае 2015 года // URL:

http://www.ved.gov.ru/exportcountries/uz/uz_ru_relations/uz_ru_trade/.

Российско-китайские торгово-экономические отношения // Торговое представительство Российской Федерации в Китайской Народной Республике // URL:

http://www.russchinatrade.ru/ru/ru-cn-cooperation/trade.

«Сианьская инициатива»: начало энергетического клуба ШОС // URL:

http://russian.people.com.cn/95 181/7606345.html.

Современные международные проблемы и позиция Узбекистана // URL:

http://www.uzembassy.ru/positions.htm.

Страны ШОС договорились о создании энергетического клуба // URL:

http://www.rg.ru/2013/12/06/klub-anons.html.

Сыроежкин К. Россия и Казахстан в ШОС — проблемы и перспективы // URL:

http://www.centrasia.ru/newsA.php4?st=1 166 515 560.

Федеральная служба государственной статистики // URL:

http://www.gks.ru.

Milov V. Neo Con Plans and the Sober Reality // URL:

http://eng.globalaffairs.ru/numbers/17/1071.html.

Statistical Review of World Energy 2014 // URL:

http://www.bp.com/content/dam/bp/pdf/Energy-economics/statistical-review-2014/BP-statistical-review-of-world-energy-2014;full-report.pdf.

Напр., Абдуллаев Е. Устойчивое неравновесие в отношениях с Россией в политике Узбекистана // Международные процессы. 2010. № 3. С. 119−126.

Правда. 1989. 7 февраля.

Базаров Б.В. Российско-китайские отношения и роль регионов Восточной Сибири в их развитии (1989;1999 гг.). М., 2002. С. 71.

Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой 2001 г. // Дипломатический Вестник. 2001. № 9.

Троицкий Е. Ф. Внешняя политика Узбекистана в 2004—2007 гг.: от стратегического партнерства с США к союзническим отношениям с Россией // Вестник Том. гос. ун-та. 2010. № 310. С. 93−96.

В последние годы Узбекистан и Россия достигли высокого уровня взаимодействия и демонстрируют устойчивую динамику развития двусторонних отношений практически во всех сферах // URL:

http://ia-centr.ru/publications/3658/.

Концепция внешней политики Российской Федерации 2013 г. // URL:

http://archive.mid.ru//brp₄.nsf/0/6D84DDEDEDBF7DA644257B160051BF7 °F.

Колосов В.А., Мироненко Н. С. Геополитика и политическая география. М., 2001. С. 223.

Там же.

О состоянии внешней торговли Российской Федерации с Республикой Узбекистан в январе-мае 2015 года // URL:

http://www.ved.gov.ru/exportcountries/uz/uz_ru_relations/uz_ru_trade/.

Российско-китайские торгово-экономические отношения // Торговое представительство Российской Федерации в Китайской Народной Республике // URL:

http://www.russchinatrade.ru/ru/ru-cn-cooperation/trade.

Федеральная служба государственной статистики // URL:

http://www.gks.ru.

Там же.

Современные международные проблемы и позиция Узбекистана // URL:

http://www.uzembassy.ru/positions.htm.

Современные международные проблемы и позиция Узбекистана // URL:

http://www.uzembassy.ru/positions.htm.

Официальный сайт Министерства иностранных дел Республики Узбекистан // URL:

http://www.mfa.uz.

Официальный сайт Министерства иностранных дел Республики Узбекистан // URL:

http://www.mfa.uz.

Рогачев И.А. Российско-китайские отношения в конце XX — начале XXI века. М., 2013. C. 54.

Шаймергенов Т. Проблемы и перспективы реализации центрально-азиатской стратегии НАТО: роль Казахстана // Центральная Азия и Кавказ. 2008. № 2 (56). С. 58.

Бондарец Л. М. Внешнеполитический фактор конфликтной ситуации в Центральной Азии // Материалы международной конференции «Будущее государств Центральной Азии», 26−28 июня 2001 г. Бишкек, 2001. С. 65.

Там же.

Бондарец Л. М. Внешнеполитический фактор конфликтной ситуации в Центральной Азии // Материалы международной конференции «Будущее государств Центральной Азии», 26−28 июня 2001 г. Бишкек, 2001. С. 67.

Там же.

Там же. С. 68.

Шаймергенов Т. Проблемы и перспективы реализации центрально-азиатской стратегии НАТО: роль Казахстана // Центральная Азия и Кавказ. 2008. № 2 (56). С. 60.

Сыроежкин К. Россия и Казахстан в ШОС — проблемы и перспективы // URL:

http://www.centrasia.ru/newsA.php4?st=1 166 515 560.

Сыроежкин К. Россия и Казахстан в ШОС — проблемы и перспективы // URL:

http://www.centrasia.ru/newsA.php4?st=1 166 515 560.

Гусев Л. Перспективы создания энергетического клуба ШОС // URL:

http://www.mgimo.ru/news/experts/document124818.pdf.

«Сианьская инициатива»: начало энергетического клуба ШОС // URL:

http://russian.people.com.cn/95 181/7606345.html.

Страны ШОС договорились о создании энергетического клуба // URL:

http://www.rg.ru/2013/12/06/klub-anons.html.

Джекшенкулов А. Д. Внешняя политика стран Центральной АЗии // Вестник КРСУ. 2015.

Том 15. № 12. С. 79−84.

Лю Цзайци. Чайная торговля между Китаем и Россией // Общество: политика, экономика, право. 2009. № 2.

Ермакова Л. И. Постклассическая философия и проблемы непрерывного образования // Научные проблемы гуманитарных исследований. 2012. № 1. С. 240−246.

Тавровский Ю. В. Пекин собирает горы и моря // Независимая газета. 2013. 15 ноября.

Джекшенкулов А. Д. Внешняя политика стран Центральной АЗии // Вестник КРСУ. 2015.

Том 15. № 12. С. 79−84.

Milov V. Neo Con Plans and the Sober Reality // URL:

http://eng.globalaffairs.ru/numbers/17/1071.html.

Маршрут газопровода «Алтай» будет определен в сентябре этого года // URL:

http://www.regnum.ru/news/667 858.html.

Milov V. Neo Con Plans and the Sober Reality // URL:

http://eng.globalaffairs.ru/numbers/17/1071.html.

Центральная Азия: роль в перестройке мировых рынков нефти и природного газа. Под ред. С. В. Жукова. М.: ИМЭМО РАН, 2014. С. 10.

Петелин Е. Энергомонолог Китая в Центральной Азии // Индекс безопасности. 2012. № 4(99). Том 17. С. 37.

Statistical Review of World Energy 2014 // URL:

http://www.bp.com/content/dam/bp/pdf/Energy-economics/statistical-review-2014/BP-statistical-review-of-world-energy-2014;full-report.pdf.

Там же.

Могилевский Р. Тенденции внешней торговли стран Центральной Азии. Доклад. 2012. № 1. Бишкек: Университет Центральной Азии. С. 29.

Могилевский Р. Тенденции внешней торговли стран Центральной Азии. Доклад. 2012. № 1. Бишкек: Университет Центральной Азии. С.

34.

Центральная Азия: роль в перестройке мировых рынков нефти и природного газа. Под ред. С. В. Жукова. М.: ИМЭМО РАН, 2014. С. 11.

Там же.

Концепция внешней политики Российской Федерации от 2013 года. // URL:

http://www.mid.ru.

Концепция внешней политики Российской Федерации от 2013 года // URL:

http://www.mid.ru.

Подробнее см.: АТЭС: без российских энергоресурсов модернизация невозможна. Радио «Голос России» //URL:

http://rus.ruvr.ru/2012₀₃_26/69 633 199/.

Восточный вектор российской нефтегазовой политики. Ш. Ито (Shoichi Itoh), Центр стратегических и международных исследований (Centre for Strategic and International Studies), июлъ 2011 г.

Восточный вектор российской нефтегазовой политики. Ш. Ито (Shoichi Itoh), Центр стратегических и международных исследований (Centre for Strategic and International Studies), июлъ 2011 г.

R ahr A. R ussland gibt Gas. D ie Rückkehr einer Weltmacht. H ansen Verlag München.

2008. S.146.

Абдуллаев Е. Устойчивое неравновесие в отношениях с Россией в политике Узбекистана // Международные процессы. 2010. № 3. С. 119−126.

Абдуллаев Е. Устойчивое неравновесие в отношениях с Россией в политике Узбекистана // Международные процессы. 2010. № 3. С. 119−126.

Чжоу Вэйди. Стратегия развития внешней торговли Китая: эволюция и проблемы регулирования // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2014.

Серия 5. Вып. 1.

Сыроежкин К. Россия и Казахстан в ШОС — проблемы и перспективы // URL:

http://www.centrasia.ru/newsA.php4?st=1 166 515 560.

Сыроежкин К. Россия и Казахстан в ШОС — проблемы и перспективы // URL:

http://www.centrasia.ru/newsA.php4?st=1 166 515 560.

Там же.

Сыроежкин К. Россия и Казахстан в ШОС — проблемы и перспективы // URL:

http://www.centrasia.ru/newsA.php4?st=1 166 515 560.

Хартия Шанхайской организации сотрудничества // URL:

http://www.scosummit2007.org/docs/7/.