Умысел и его виды (25 страниц, 10 источников)

С этим мы не можем согласиться. Едва ли, похищая имущество либо присваивая авторство на изобретение, преступник во всех случаях имеет цель причинения ущерба потерпевшему.

В заключение необходимо сказать, что умысел в уголовном законодательстве России определяется посредством осознания преступником виновным социальной опасности собственных действий.

Однако данный подход законодателя не принимает во внимание состояние наркотического или алкогольного опьянения, пробуждающего инстинкты и скрытые черты личности, которые не характерны для человека в трезвом состоянии, а, самое важное, снижает у лица возможность к осознанию собственных действий и собственного поведения.

На осознание социальной опасности действий преступника оказывает влияние и наличие у него психического расстройства, которое не исключает вменяемость. Так, к примеру, некоторые преступники, совершая убийств бомжей или девиц легкого поведения искренне полагают, что осуществляют социально полезное действие, очищая социум от «грязи».

2.

2. Проблемы квалификации умысла и неосторожности Неверное разграничение преступной самонадеянности от косвенного умысла может привести к ошибке в установлении формы вины. Различия между ними необходимо проводить как по волевому элементу, так и по интеллектуальному. Косвенный умысел обладает определенным сходством с преступной самонадеянностью. Необходимо установить, есть ли возможность по предвидению различить преступную самонадеянность и косвенный умысел.

Предвидение, согласно теории уголовного права — это отражение в сознании тех событий, которые произойдут, должны или могут произойти в будущем.

Поэтому под предвидением общественно опасных последствий следует понимать мысленное представление виновного о том вреде, который причинит его деяние общественным отношениям, поставленным под защиту уголовного закона.

По своему интеллектуальному элементу легкомыслие имеет некоторое сходство с косвенным умыслом. Но если при косвенном умысле виновный предвидит реальную (т.е. для данного конкретного случая) возможность наступления общественно опасных последствий, то при легкомыслии эта возможность предвидится как абстрактная: субъект предвидит, что подобного рода действия вообще могут повлечь за собой общественно опасные последствия, но полагает, что в данном конкретном случае они не наступят.

Предвидение абстрактно, т. е. отвлеченно от данной конкретной ситуации, возможности наступления общественно опасных последствий характеризуется тем, что виновный не сознает действительного развития причинной связи, хотя при надлежащем напряжении своих психических сил мог бы осознать это.

Он легкомысленно, несерьезно подходит к оценке тех обстоятельств, которые, по его мнению, должны предотвратить наступление преступного результата, но на самом деле оказались неспособными противодействовать его наступлению.

Если выделить интеллектуальный элемент указанных видов вины — предвидение, и сопоставить, то можно сделать вывод о том, что по законодательной формулировке мы не можем отличить косвенный умысел от самонадеянности, и ошибемся.

Потому что в словесной формулировке разницы нет, а то что стоит за этим — есть, и отличается это как черное от белого. По характеру предвидения эти две формы сильно отличаются друг от друга.

Однако этого нет в кодексе, но это понимание есть в жизни, в здравом смысле, реальности. И таким образом при косвенном умысле предвидение носит конкретный (реальный) характер, а при преступной самонадеянности абстрактный характер.

Таким образом отличие от косвенного умысла, при котором лицо предвидит реальную возможность наступления общественно опасных последствий своих действий, при самонадеянности возможность наступления последствий субъект предвидит отвлеченно от конкретной ситуации, от есть абстрактно, применительно не к данной, а к другим сходным ситуациям.

Он предвидит, что подобного рода действия вообще могут повлечь за собой общественно опасные последствия, но полагает, что в данном конкретном случае они не наступят.

Основное, главное отличие легкомыслия от косвенного умысла заключается в содержании волевого элемента. Если при косвенном умысле виновный сознательно допускает наступление общественно опасных последствий, т. е. одобрительно относится к ним, то при легкомыслии отсутствует не только желание, но и сознательное допущение этих последствий, и, наоборот, субъект стремится не допустить их наступления, относится к ним отрицательно.

По волевому моменту преступное легкомыслие косвенный умысел также различаются между собой, так как у них разное волевое отношение к последствиям.

При косвенном умысле лицо безразлично относится к наступлению общественно опасных последствий, а при преступной самонадеянности сознание и воля лица не безразличны к возможным последствиям совершаемого им деяния, а направлены на их предотвращение.

При этом субъект рассчитывает на конкретные, реально существующие обстоятельства, способные противодействовать наступлению преступного результата, например, на свою силу, ловкость, умение, опыт, мастерство, на действия других лиц, сил природы, машин и механизмов, а также на другие определенные обстоятельства.

Но расчет оказывается неосновательным, легкомысленным, в результате чего преступного результата избежать не удается.

Таким образом правильное установление формы и вида вины необходимо для квалификации содеянного, определение степени вины при индивидуализации наказания, установления круга обстоятельств, подлежащих доказательству, надлежащего воспитательного воздействия приговора на осужденного и иных лиц.

При преступном легкомыслии в отличие от косвенного умысла сознание и воля лица не безразличны к возможным отрицательным последствиям своего деяния, а направлены на их предотвращение.

Закон характеризует волевое содержание легкомыслия не только как надежду, а именно как расчет на предотвращение общественно опасных последствий.

При этом виновный рассчитывает на конкретные, реальные обстоятельства, способные, по его мнению, противодействовать наступлению преступного результата: на собственные личные качества, на действия других лиц, механизмов, а также на иные обстоятельства, значение которых он оценивает неправильно, вследствие чего расчет на предотвращение преступного результата оказывается неосновательным, самонадеянным, не имеющим достаточных к тому оснований.

Расчет, хотя и необоснованный, самонадеянный, на конкретные факторы, способные, по мнению виновного, предотвратить наступление общественно опасных последствий, существенно отличает преступное легкомыслие от косвенного умысла, при котором такой расчет отсутствует, хотя и возможна ни на чем не основанная надежда, что вредные последствия не наступят.

Кроме того, косвенный умысел обладает определенным сходством с преступной самонадеянностью. Неверное разграничение преступной самонадеянности от косвенного умысла может привести к ошибке в установлении формы вины. Различия между ними необходимо проводить как по волевому элементу, так и по интеллектуальному.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, можно сделать вывод, что такая форма вины как умысел выступает одним из ключевых и основных элементов при квалификации уголовного преступного деяния.

Всякое поведение человека является мотивированным и целенаправленным в каждый бесконечно малый промежуток времени.

Имея интеллект, человек удовлетворяет собственные потребности не на уровне неуправляемых, безотчетных инстинктов, а путем управляемой и разумной поведенческой деятельности.

Другими словами, мотивированность поведения обуславливается потребностями. Вместе с тем и преступное деяние в качестве особого вида поведения является запрещаемым законом способом удовлетворения индивидуальных потребностей человека — духовных, физиологических или материальных.

О социальном происхождении, а также о поиске сущности вины в данном аспекте свидетельствует суждение о формирующих факторах этого явления, что мотив в качестве обусловленного определенными потребностями сознательного побуждения, стимулирующего субъекта к волевой деятельности, наряду с целью является основой, на которой появляется вина.

УК РФ характеризует умысел в качестве психического отношения, при котором лицо понимало социальную опасность действий (бездействия), предвидело неизбежность либо возможность наступления социально опасных последствий и стремилось к ним, либо осознанно допускало возникновение данных последствий.

Преступное деяние признается осуществленным с прямым умыслом, если лицо, которое его совершило, осознавало социальную опасность собственных действий (бездействия), предвидело неизбежность или возможность наступления социально опасных последствий и стремилось к их наступлению (ч. 2 ст. 25 УК).

Косвенный умысел согласно ч. 3 ст. 25 УК РФ имеет место в случаях, когда лицо, которое совершило преступление, осознавало социальную опасность собственных действий (бездействия), предвидело вероятность наступления социально опасных последствий, и хоть и не желало, однако осознанно допускало их или относилось к ним равнодушно.

Помимо косвенного и прямого, на сегодняшний день в юридической литературе выделяются такие разновидности умысла: по времени возникновения: возникший внезапно, аффектированный и обдуманный заранее; по степени определенности: определенный и неопределенный.

Умысел в уголовном законодательстве России определяется посредством осознания преступником виновным социальной опасности собственных действий.

Однако данный подход законодателя не принимает во внимание состояние наркотического или алкогольного опьянения, пробуждающего инстинкты и скрытые черты личности, которые не характерны для человека в трезвом состоянии, а, самое важное, снижает у лица возможность к осознанию собственных действий и собственного поведения.

На осознание социальной опасности действий преступника оказывает влияние и наличие у него психического расстройства, которое не исключает вменяемость.

Кроме того, косвенный умысел обладает определенным сходством с преступной самонадеянностью. Неверное разграничение преступной самонадеянности от косвенного умысла может привести к ошибке в установлении формы вины. Различия между ними необходимо проводить как по волевому элементу, так и по интеллектуальному.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.

06.1996 № 63-Ф3 (ред. от 19.

02.2018) // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1996. № 25.

Авдеев В. А. Субъективные и объективные признаки преступления, влияющие на его квалификацию. Научная статья. // Государство и право. — 2014. — № 2. — С. 30−38.

Бойцов А. И. Преступления против собственности. — СПб: Юридический центр Пресс, 2012.

Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. № 12.

Васильев А. М. Юридическая сущность назначения наказания // Российская юстиция. — 2014. № 8. — С. 9−19.

Жалинский А. Э. Уголовное право в ожидании перемен: теоретико-инструментальный анализ. — М.: Проспект, 2008.

Косарев В. Н. Проблема определения умысла в российском уголовном праве: дис… канд. юрид. наук.

Волгоград, 2014.

Кудрявцев В. Н. Закон, поступок, ответственность. — М., 2014.

Кузнецова Н. Ф. Уголовное право России. Общая часть: учебник — М.: НАУКА, 2011.

Лунеев В. В. Субъективное вменение. — М., 2014.

Наумов А. В. Российское Уголовное право в 3-х томах: учебник — М.: Юридическая литература. — 2013.

Питецкий В. К вопросу о степени вины в уголовном праве // Уголовное право. — 2012. — № 3. — С. 40−46.

Питецкий В. Сужение понятия косвенного умысла влечет ужесточение репрессии // Российская юстиция. 2011. № 11. С. 47−54.

Скляров С. В. Вина и мотивы преступного поведения. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2014.

Станкевич Г. А. Уголовная ответственность за воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий. Автореф. дис… канд. юрид. наук. — Ростов-на-Дону, 2012.

Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. Издание второе, перераб и доп. / Под ред. А. И. Рарога — М., 2014.

Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. Издание второе, перераб и доп. / Под ред. А. И. Рарога — М., 2014. С.

87.

Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. № 12. С. 13.

Питецкий В. Сужение понятия косвенного умысла влечет ужесточение репрессии // Российская юстиция. 2011. № 11. С. 49.

Наумов А. В. Российское Уголовное право в 3-х томах: учебник — М.: Юридическая литература. — 2013. — С. 196.

Жалинский А. Э. Уголовное право в ожидании перемен: теоретико-инструментальный анализ. — М.: Проспект, 2008. — С. 307−308.

Станкевич Г. А. Уголовная ответственность за воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий. Автореф. дис… канд. юрид. наук. — Ростов-на-Дону, 2012. — С. 20.

Скляров С. В. Вина и мотивы преступного поведения. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2014. — С. 38.

Питецкий В. К вопросу о степени вины в уголовном праве // Уголовное право. — 2012. — № 3. — С. 42.

Бойцов А. И. Преступления против собственности. — СПб: Юридический центр Пресс, 2012. — С. 282.

Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. Издание второе, перераб и доп. / Под ред. А. И. Рарога — М., 2014. С.

101.

Косарев В. Н. Проблема определения умысла в российском уголовном праве: дис… канд. юрид. наук.

Волгоград, 2014. — С. 87.