Определенную трудность для правоприменителя представляет наличие у данного состава преступления конкурирующих преступлений. Эта проблема особенно актуальна в том случае, когда в качестве субъекта выступает должностное лицо. Так, как показывает практика, такое преступление как злоупотребление должностными полномочиями, установленное ст. 285 Уголовного кодекса РФ, возможно также и путем служебного подлога, однако в этом случае необходимо наличие последствий, которые указаны в диспозиции рассматриваемой нормы, так как данный состав сформулирован законодателем не иначе как материальный. Что касается ст. 286 Уголовного кодекса РФ, то для наличия состава, помимо названных последствий в качестве необходимого элемента выступает превышение должностных полномочий. Думается, что наибольшую сложность в отграничении состава служебного подлога представляет его отграничение от получения взятки.
Дело в том, что иногда, действия взяткодателя могут выражаться также в виде служебного подлога. Не вызывает сомнений и тот факт, что законодатель устанавливает и иные случаи, когда подобного рода действия осуществляются в «иной личной заинтересованности».Рассматривая вопрос о корыстном характере действий должностного лица, то в практике достаточно часто возникают вопросы относительно квалификации деяния по совокупности преступлений. Думается, что в подобного рода случая необходимо руководствоваться, прежде всего, положениями нормы ч.3 ст. 17 Уголовного кодекса РФ, где законодатель указывает, что в том случае, когда преступление предусмотрено нормами общей и специальной части Уголовного кодекса РФ, то совокупность преступлений отсутствует, то уголовная ответственность будет наступать по специальной норме. Предусмотренное ст. 292 Уголовного кодекса РФ преступление, если оно совершается должностным лицом при обстоятельствах, которые указаны в диспозиции ст. 290 Уголовного кодекса РФ, то деяние необходимо квалифицировать по указанной норме Уголовного кодекса РФ. Важной задачей как следственной, так и судебной практики является исключение любых ошибок при квалификации преступлений вообще и служебного подлога, в частности. В качестве примера автор считает возможным привести ситуацию из практики. Так, Г., являясь старшим специалистом органа местного самоуправления, был привлечен к уголовной ответственность за изготовление за деньги подложного документа за получение взятки. Вместе с тем, еще в ходе производства предварительного расследования был установлен факт того, что им выполнялись фактически вспомогательные функции и по письменным резолюциям непосредственного начальства готовил документы. Его работа в этом смысле носила исключительно технический характер связанный с делопроизводством.
Его должностная инструкция изобиловала пунктами об осуществлении им как специалистом контроля в сферах различного рода. Данным фактом и были дезориентированы правоохранительные органы. Как было установлено, в действительности Г. никакого рода контроля ни за какой из сфер не осуществлял и не был наделен ни какими из функций должностного лица. В результате его действия впоследствии были квалифицированы по признакам состава преступления предусмотренного нормой ст. 292 Уголовного кодекса РФ, как служебный подлог. Таким образом, путем данного примера наглядно показано, что в основном, рассматриваемая норма направлена на пресечение коррупции среди служащих уголовно-правовыми средствами. Как правило, действия должностных лиц квалифицируются по данной норме, при условии, что деяние совершено из «иной личной заинтересованности», без превышения полномочий и охраняемым законом интересов не повлекли существенного вреда.§ 2. Основные направления оптимизации уголовного законодательства об ответственности за служебный подлог.
Проводимые реформы и преобразования в российской государственности, которые проявлялись и проявляются в различных областях жизни общества, послужили основанием и вызвали необходимость осуществления реформ, в том числе и в системе государственной власти и государственного управления. Неоднократно Президентом РФ указывается на необходимость создания эффективной организации государства, а также повышение его авторитета. Немаловажным фактором в данном плане является установление справедливых законов и неукоснительное действие принципа ответственности перед законом всех уровней власти без исключения. Вместе с тем, на пути данного процесса лежит серьезное препятствие. В противодействии коррупции первостепенная роль отводится законодательству.
Это обусловлено тем, что проблемы в правовом регулировании, неопределенность, коллизии правовых норм могут быть стимулом для развития данного негативного явления. В этом процессе главенствующая роль отведена уголовному законодательству. Традиционно, установленная ответственность нормой ст. 292 Уголовного кодекса РФ за служебный подлог, относится к числу коррупционных преступлений. Многие вопросы с учетом новелл законодателя в применении на практике положений ст. 292 Уголовного кодекса РФ в настоящее время однозначно не разрешены. Как отмечалось выше, до сих пор нет четких критериев отнесения документов к такой категории как официальные. Бланкетность положения нормы ч.2 ст. 292 Уголовного кодекса РФ, при отсутствии официальных разъяснений создают относительные проблемы в установлении квалифицирующих признаков.
Определенные сомнения вызывает позиция Верховного Суда относительно вопроса квалификации ситуации в тех случаях, когда наряду с совершением действий, влекущих уголовную ответственность по ст. 285 Уголовного кодекса РФ, виновным совершен и служебный подлог, которые повлекли предусмотренные законом последствия. Нововведения коснулись и главы 30 Уголовного кодекса РФ, которая была дополнена такими новыми статьями как — 285³ и 292¹. В них получило конструирование специальных видов служебного подлога. Стоит отметить, что редакция указанных статей такова, что правоприменителю позволяет дать их нормам достаточно широкое толкование, что, несомненно, влияет на возможность допущения подобного рода ошибок при квалификации содеянного. С целью выявления основных проблем в правовом регулировании данный вопрос требует системного научного анализа и практики их реализации, с выработкой предложений по дальнейшему совершенствованию конкретной нормы и, в целом, всего уголовного законодательства. Анализ научной литературы позволяет автору настоящего исследования говорить о том, что объект исследуемого преступления, с учетом характера отношений, охраняемых данными нормами, их месторасположение, по логике должны быть законодателем помещены в главе, предусматривающей ответственность за преступления в сфере экономической деятельности. Такая статья как «Внесение в единые государственные реестры заведомо недостоверных сведений» законодателем была размещена в главе 30 Уголовного кодекса РФ «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления». Автор предполагает, что это было сделано потому, что в качестве субъекта данного преступления выступает должностное лицо. Анализ преступлений, установленных в нормах ст. 285³ Уголовного кодекса РФ, позволяет говорить о том, что законодательная конструкция статьи чрезмерно сложна. Естественно, что это является тем фактом, который в ее толковании и применении неизбежно повлечет трудности. Автор настоящего исследования полагает, что первую часть рассматриваемой статьи необходимо разбить на две.
В первой части необходимо оставить преступления в форме специальных разновидностей служебного подлога. Другую часть статьи должны составлять преступления в форме специальных разновидностей должностного злоупотребления. Бесспорным является то обстоятельство, что регламентация ответственности за рассматриваемое преступление на протяжении нескольких веков не раз претерпевала трансформацию. Тем не менее, его сущность как преступления в виде служебного подлога сохранилась.
Вместе с тем, выявленная тенденция отнюдь не означает, что столь длительная апробация уголовно-правового запрета служебного подлога сама по себе свидетельствует о социально-правовой обусловленности данного института, которая не может быть подвергнута сомнению. Справедливо будет отметить, что несмотря на меры, принимаемые в области реформирования российского уголовного законодательства, в полной мере существующие законодательные изъяны вообще, и в сфере регламентации преступлений против государственной власти, а также интересов государственной власти и местного самоуправления так до сих пор устранить не удалось. Так, преобразования состава служебного подлога, в частности, введение в его состав новых специальных разновидностей, напротив порождают все новые проблемы правоприменения, не известные ранее. По мнению автора, в решении данной проблемы определенную помощь может оказать анализ тенденций развития уголовного законодательства, в том числе, и зарубежного, в сфере должностных преступлений, в т. ч. и служебного подлога. Анализ структуры и норм действующего Уголовного кодекса РФ, дает автору основания говорить о том, что в название раздела X «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы» необходимо внести дополнение и службы в органах местного самоуправления", поскольку, наряду с преступлениями против государственной власти и интересов государственной службы, законодатель в данном разделе устанавливает уголовную ответственностьи за преступления против службы в органах местного самоуправления. В то же время, законодателем глава 30 Уголовного кодекса РФ названа как «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления», что является логической неточностью законодателя. В настоящий момент ситуация складывается так, что глава самим законодателем названа по смысловому содержанию шире, чем название раздела. Не менее важным является законодательное определение такого понятия как «официальный документ» непосредственно в нормах Уголовного кодекса.
Автор предлагает закрепить его в примечании к ст. 292 Уголовного кодекса РФ, при этом, сделав данное определение универсальных для всех статей, содержащихся в Особенной части Уголовного кодекса РФ, поскольку речь об официальных документах ведется в ст.ст. 238, 292, 324, 325, 327 Уголовного кодекса РФ. Именно включение специальной нормы в закон с легальной дефиницией официального документа является тем фактором, который будет способствовать в решении существующих в этом проблем и сможет обеспечить единство следственной и судебной практики. Изучение и оценка судебно-следственной практики показывает, что содеянное в форме составления и последующей выдачи заведомо ложного документа квалифицируется чаще всего либо по ч.1 ст. 292 Уголовного кодекса РФ, либо по ст. 285 Уголовного кодекса РФ. Правоприменитель, при этом, полагает, что служебный подлог включается в должностное злоупотребление, а потому, содеянное охватывается нормой ст. 285 Уголовного кодекса РФ. Результаты проведенного эмпирического исследования позволяют говорить о том, что «составление и выдача подложного документа» встречается в 25,1% изученных материалов. До сих пор остается не решенным отдельные проблемыи в таком вопросе как легальное определение должностного лица, даже, несмотря на наличие в ст. 285 Уголовного кодекса РФ Примечания 1.
Так, напр., к одной из разновидностей должностного лица относится лицо, которое наделено функциями представителя власти. Понятие представителя власти, при этом, как известно, законодатель раскрывает в примечании к ст. 318 Уголовного кодекса РФ. В соответствии с ним, в качестве представителя власти признается должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, которое в установленном законом порядке наделено распорядительными полномочиями в отношении лиц, которые от него в служебной зависимости не находятся. Стоит признать, что подобной дефиницией не выдерживается ни какая критика со стороны теоретиков, поскольку при ее сопоставление с Примечанием 1 ст. 285 Уголовного кодекса РФ, ее положениями, на лицо грубая логическая ошибка законодателя: «должностное лицо — это должностное лицо, которое…». В качестве другого законодательного «ляпа» можно назвать тот факт, что в ряде глав Уголовного кодекса РФ содержаться статьи, диспозиции которых указывают на то, что в качестве субъектов могут выступать исключительно должностные лица. Вместе с тем законодатель в Примечании 1 к ст. 285 Уголовного кодекса РФ не точно излагает мысль, где сказано: «Должностными лицами в статьях настоящей главы признаются лица…».Учеными неоднократно указывалось на целесообразность изменения примечания и связанного, прежде всего, с формулировкой названного выше предложения в следующей редакции: «Должностными лицами в статьях настоящего Кодекса признаются лица…».Автор, в результате анализа различных вопросов по установлению субъекта в качестве признака состава преступления, который получил регламентацию в ст. 292 Уголовного кодекса РФ, приходит к следующим выводам:
при буквальном толковании положений норм ч.1 ст. 292 Уголовного кодекса РФ, автор приходит к выводу о необходимости согласиться с мнением ряда авторов, которые считают, что действующий Уголовный кодекс РФ на возможность совершения служебного подлога указывает не точно, по меньшей мере, для трех субъектов:
должностным лицом, государственным служащим и служащим органа местного самоуправления, которые не являются должностным лицом. Саму фразу, изложенную законодателем в норме как «…не являющимся должностным лицом…» надлежит изменить и изложить в следующей редакции «…не являющимися должностными лицами …»;
— сферу осуществления функций, выполняемых должностным лицом, закрепленную в Примечании 1 к ст. 285 Уголовного кодекса РФ в качестве критерия отнесения лиц к числу должностныхнеобходимо сформулировать используя при этом разделительный союз «или».Анализ и толкование диспозиции ч.1 ст. 285³ Уголовного кодекса РФ «Внесение в единые государственные реестры заведомо недостоверных сведений» позволяют автору констатировать, что, норма статьи содержит пять разных, по сути, преступлений. Три их них фактически являются специальными разновидностями служебного подлога, относящихся, по сути, к ст. 292 Уголовного кодекса РФ, а два других, выступают в качестве разновидностей злоупотребления должностными полномочиями — ст. 285 Уголовного кодекса РФ. Анализ преступлений, которые закреплены в ст. 285³ Уголовного кодекса РФ, показал, статья с позиции законодательной конструкции является чрезмерно сложной и при ее толковании и правоприменении вызывает определенные трудности. Автор полагает, что ч.1 рассматриваемой статьи целесообразно «распределить» на две. В первой части необходимо оставить те преступления которые по своей форме являются специальной разновидностью служебного подлога, а в другую — те преступления, которые образуют специальную разновидность должностного злоупотребления.
Заключение
.
Итак, проведенный анализ позволяет сделать ряд выводов относительно темы заявленного исследования. Проводимые реформы и преобразования в российской государственности, которые проявлялись и проявляются в различных областях жизни общества, послужили основанием и вызвали необходимость осуществления реформ, в том числе и в системе государственной власти и государственного управления. Несмотря на реформирование уголовного законодательства, проводимое в последние годы в полной мере изъяны в законотворчестве устранить не представилось возможным до настоящего дня, особенно в сфере регламентации преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления. Особую озабоченность вызывает то, что проводимые преобразования в составе служебного подлога и введение его новых специальных разновидностей напротив, в правоприменении порождают ранее неизвестные проблемы. Процесс эволюции такого понятия как «подлог» в уголовном законодательстве России сопряжена как с дифференцированием сфер подлога, так и детализацией его приемов. Вместе с тем, был сохранен общий принципиальный подход, в соответствии с которым подлог оценивается как разновидность документального обмана. Эволюции ответственности за подлог, на всех исторических этапах развития признакам предмета подлога придавалось определяющее значение, сохранявшее преемственность, дошедшее до настоящего времени. Объектом такого преступления как служебный подлог выступает совокупность общественных отношений, которые гарантированы действующей Конституцией РФ и поставленные под охрану уголовного закона. Они находятся в определенной иерархической соподчиненности, в сфере регулирования нормального функционирования управленческих государственных, муниципальных и иных специально уполномоченных структур в соответствии с их целями и задачами, информационного обеспечения принятия и реализации ими управленческих решений, а также обеспечения прав и законных интересов граждан, предприятий, учреждений, организаций. Официальный документ является предметом данного преступления. К его признакам следует относить: включенность такого документа в публично-правовую сферу и правоотношение, в которых одним из субъектов в лице компетентного (специально уполномоченного) органа выступает государство;
данным документом выполняется функция по удостоверению фактов и событий, являющихся юридически значимыми; такой документ влечет создание, изменение или прекращение определенных правоотношений; выполнен в письменной или электронной форме, при этом в качестве предмета посягательства следует оценивать и электронный материальный носитель информации; обладает реквизитами в соответствии с Едиными правилами оформления официальных документов, утвержденными распоряжением руководителя Администрации Президента Российской Федерации № 2385 от 17.
12.94г., за исключением иных случаев, предусмотренных законодательством (напр., особый правовой режим реквизитов присутствует у электронных документов).Автоматизированные базы данных, которые созданы на основе информации, содержащейся в официальных документах также следует относить к предмету служебного подлога. Автор настоящего исследования считает, что к определению «официальный документ» более всего подходит такая транскрипция — это документ публично-правовой сферы, выполняющий функции по удостоверению фактов и (или) событий, имеющих юридическое значение, создающий, изменяющий или определяющий правоотношения, обладающий соответствующими реквизитами государственного или муниципального органа, позволяющими идентифицировать их содержание и формальные признаки. Сущность такого состава преступления как служебный подлог заключается в информационном искажении юридического факта, а точнее источника (правообразущего, правоизменяющего или правопрекращающего) общественных отношений, который осуществляется путем материального или интеллектуального подлога. Среди данных разновидностей подлога следует выделять также и их разновидность в виде компьютерного подлога. Именно она требует самостоятельной уголовно-правовой оценки. Как таковой, служебный подлог совершается вопреки интересам государственной или муниципальной службы, а равно, вопреки интересам информационного обеспечения, а также принятия и реализации решений в управленческих сферах в конкретной области осуществления публичного и частного интересов. С социальной точки зрения негативные последствия служебного подлога замкнуты рамками объекта. Они выражаются в выражении оснований информационного характера для принятия решений в области государственной или муниципальной службы и выступают в качестве потенциальной угрозы для данных отношений. В то же время, как преступное деяние, служебный подлог сопровождается или, по крайней мере, может сопровождаться существенным нарушением интересов, охраняемых законом, граждан, организаций или государства. При этом, в качестве особенности фактически наступивших общественно опасных последствий выступает некоторый их разрыв во времени по отношению к самому деянию. Данный факт требует усиления конструкции нормы ст. 292 Уголовного кодекса РФ потеем включения в структуру соответствующего квалифицирующего признака. Автор приходит к выводу о том, что в целях совершенствования норм главы 30 Уголовного кодекса РФ пункт 4 примечания 1 ст. 285 Уголовного кодекса РФ стоитизложить в следующей редакции:"Служащие государственных органов, предприятий, учреждений и организаций, а также служащие органов местного самоуправления несут уголовную ответственность по статьям настоящей главы в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями".Кроме того, автор предлагает дополнить данный пункт следующим подпунктом:"Служащими в статьях настоящей главы признаются лица, выполняющие в сфере управления в пределах своей компетенции юридически значимые действия, не обладающие полномочиями должностного лица".Думается, что в тех же целях конструкция ст. 292 Уголовного кодекса РФ необходимо также изменить и предложение «должностным лицом, а также государственным служащим или служащим органа местного самоуправления, не являющимися должностными лицами» заменить следующим «должностным лицом, а равно служащим государственного органа, предприятия, учреждения и организации, а также служащим органа местного самоуправления».Для совершения служебного подлога характерным является его корыстный или иной личный характер побуждений. К ним, по мнению автора, также необходимо относить и такие аспекты как ложно понимаемые интересы государственной или муниципальной службы, нежелание за ранее совершенное правонарушение подвергнуться дисциплинарной ответственности. По действующему законодательству самостоятельной квалификации служебный подлог не требует только в тех случаях, когда в качестве конструктивного признака он обозначен законодателем в составе иного преступления — это такие статьи как 199, 339 Уголовного кодекса РФ и др.
Для всех остальных случаев, предусмотренных Уголовным кодексом РФ, выступая как способ совершения или сокрытия иного преступления, служебный подлог подлежит квалификации по правилам реальной совокупности. В случае соучастия лица, который не обладает признаками свойственными для специального субъекта, в служебном подлоге, однако оказывающего соответствующее содействие должностному лицу или служащему в изготовлении (составлении) заведомо подложного документа, деяние подлежит квалификации по ст. 292 Уголовного кодекса РФсо ссылкой на соответствующую часть (ч.ч.3−5) ст. 33 Уголовного кодекса РФ. Законодательного унифицирования требует применение синонимических терминов «подлог», «фальсификация» и «подделка», так как они предполагают либо интеллектуальное либо физическое воздействие негативного характера на определенный документ, по правовому происхождению имеющие сходный характер, имеющий своей целью искажение содержания документа. Изучение практики по делам о подлоге позволяет выделить основные причины ошибок, связанные с квалификацией содеянного. По мнению автора настоящего исследования данные причины кроются в следующем:
во-первых, как показало проведенное исследование, это недостаточная разработанность применяемых законодателем ключевых понятий в ст. 292 Уголовного кодекса РФ;
— их противоречивость, точнее противоречивость содержания понятий данных в уголовном праве, а также ряде Законов, которыми регламентируется статус государственных служащих в Российской Федерации;
в федеральном законодательстве пробелов, и, в частности, в области определения правового режима официальных документов. Это приводит, в частности, к недостаточной и даже неполной законодательной урегулированности соответствующих отношений. Список использованной литературыI. Нормативно-правовые акты1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.
12.1993) // Российская газета, № 7, 21.
01.2009.
2. Всеобщая декларация прав человека (принята на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН Резолюцией 217 А (III) от 10 декабря 1948 г.) [Электронный ресурс] // URL: http: www.un.org, свободный.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.
06.1996 № 63-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст.
2954; 2012. № 10. Ст. 1166.
4. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.
01.1999 № 1 (ред. от 03.
12.2009) «О судебной практике по делам об убийстве» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3; 2010. № 2.
5. Уголовный кодекс РСФСР. Утв. ВС РСФСР 27.
10.1960 (последняя ред. от 30.
07.1996) // Ведомости ВС РСФСР. 1960. № 40. Ст. 591; Российская газета. 03.
08.1996.
Утратил силу.
6. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.
06.1996 N 63-ФЗ (принят ГД ФС РФ 24.
05.1996) // Российская газета, N 113, 18.
06.1996, N 114, 19.
06.1996, N 115, 20.
06.1996, N 118, 25.
06.1996.
Уголовный кодекс РСФСР. М., 1990.
Уголовный кодекс РСФСР. М., 1982.
Уголовный кодекс Казахстана. Уголовный кодекс Беларуси. Уголовный кодекс Узбекистана. Уголовный кодекс Киргизстана. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.
12.2001 N 174-ФЗ (принят ГД ФС РФ 22.
11.2001) // Российская газета, № 249, 22.
12.2001.
Федеральный закон от 20.
02.1995 г. № 24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации». Консультант.
Плюс.
Утратил силу. Федеральный закон от 27.
07.2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». С изменениями и дополнениями от: 27 июля 2010 г., 6 апреля, 21 июля 2011 г., 28 июля 2012 г., 5 апреля, 7 июня, 2 июля, 28 декабря 2013 г., 5 мая, 21 июля, 24 ноября 2014 г. Консультант.
Плюс.
2014.II. Учебные пособия.
Андреева Е. Г. Понятие и классификация служебных преступлений в сфере частной охранной и детективной деятельности // «Черные дыры» в Российском Законодательстве. — 2002. — № 2. — Стр. 14−18Асанов Р.Ф., Изосимов С. В. Уголовная ответственность за преступления, совершаемые служащими коммерческих и иных организаций. — Уфа: УЮИ МВД РФ, 2001.
Аснис А. Квалифицирующие признаки служебных преступлений, посягающих на интересы службы в коммерческих и иных организациях // Уголовное право. — № 1. — 2005. — с. 7Басова Т. Б. Современная трактовка объекта должностных преступлений"Чёрные дыры" в Российском Законодательстве — № 2/2005 С. 434−439Борков В. О дифференциации ответственности должностных лиц и управленцев коммерческих и иных организаций Уголовное право.
— № 5. — 2005. — с. 12Борков В. Актуальные вопросы применения нормы о служебном пологе / В.
Борков // Уголовное право. — 2008. — № 5.
— С.8 — 13. Борков В. Уголовно-правовое значение использования должностных полномочий и их превышения Уголовное право. — № 2. — 2005. — с. 11Букалерова Л. А. Эффективность противодействия подлогам официальных документов в сфере порядка управления «ЧЁРНЫЕ ДЫРЫ» в Российском Законодательстве — № 4/2005 С. 197−201Бурлаков А. В. Развитие законодательства об ответственности за должностные преступления в зарубежных странах // «Черные дыры в Российском Законодательстве». — 2006.
— № 1. — С. 368−372 Бурлаков А. В. Сравнительно-правовой анализ ответственности за должностные преступления по уголовному праву России «Чёрные дыры» в Российском Законодательстве — № 4/2005 С. 230−234Волженкин Б. В. Служебные преступления. М.: Юристъ, 2000.
Волженкин Б. В. Уголовная ответственность должностных лиц негосударственных предпринимательских структур // Закон. 1993. № 5. С. 16−19.Гаджиев Н.
Выявление и профилактика подлогов / Н. Гаджиев // Законность. — 1995. — № 1. — С.25 — 27. Егорова Н.
Понятие «руководитель организации» в уголовном праве // Уголовное право. — № 1. — 2005. — с. 18Егорова Н. Управленческие преступления: понятие и система // Уголовное право. — №.
2. — 2006. — 26Егорова Н. Управленческие функции специального субъекта преступления (уголовный закон, теория, судебная практика) // Уголовное право. — 2007.
— № 2 Лунеев В. Настоящей борьбы с коррупцией в России нет// Уголовное право. — 2007. — № 5Егорова Н.
Юридические основания осуществления управленческих функций специальным субъектом преступления // Уголовное право. — № 5. — 2005. — с. 16Здравомыслов Б. В. Должностные преступления.
Понятие и квалификация. — М.: Юридическая литература, 1975.
Иванов М. Необходимы ли изменения норм уголовного закона о служебно-экономических преступлениях. // Уголовное право. — № 2. — 2006. — 31. Изосимов С. В. Уголовная ответственность за преступления, совершаемые лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях: Учебное пособие.
— Н. Новгород: Нижегородский юридический институт МВД РФ, 1999.
Изосимов С.В., Кузнецов А. П. Ответственность за преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления: Учебно-практический комментарий к главе 30 УК РФ. Н. Новгород: Нижегородская правовая академия, 2002.
Иногамова-Хегай Л. В. Комментарий к Уголовному кодекса Российской Федерации (постатейный). М.: Инфра-М. 2014.
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) // под ред. А. А. Чекалина, В. Т. Томина. М.: Юрайт, 2011.
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: постатейный / под ред. Г. А. Есакова. 2-е изд. М.: Проспект, 2011. 489 с. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. Г. А. Есакова; [Ю.В. Грачева, Г. А. Есаков, А. К. Князькина.
// 2-е изд. — М.: Проспект, 2011.
Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации. /Под общ. ред. Ю. И. Скуратова и В. М. Лебедева.
М.: ИНФРА-М, НОРМА, 2011.-876 с. Кравчинский Л. Подделка документов — новый спутник дел о налоговых преступлениях / Л. Кравчинский // Новое Законодательство и юридическая практика. — 2009. — № 2.Кузнецов А. В. Подлог документов по уголовному праву. — М., 1959.
Кузнецов А.П., Кузнецова Н. Н. Проблемы классификации преступлений против государственной власти: теоретический анализ // «Черные дыры в Российском Законодательстве». — 2006. — № 1. — стр.
279−278Макаров С. Служебные злоупотребления в сфере борьбы с коррупцией// Уголовное право. — 2007. — № 3Манохин В. М. Служба и служащий в Российской Федерации: правовое регулирование. М.: Юристъ, 1997.
Прохоров Л.А., Прохорова М. Л. Уголовное право: Учебник. — М.: Юристъ, 2011.
Российское уголовное право: в 2 т.: учебник для вузов. Т. 1: Общая часть / под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В. С. Комиссарова, А. И. Рарога; Мос. госуд. ун-т, Мос.
госуд. юрид. акад.; 3-е изд. М.: Проспект, 2011. 526 с. Сарсенов Н. Г. О подделке ценных бумаг / Н. Г. Сарсенов // Эксперт-криминалист. ;
2006. — № 2. — С.16 — 19. Словарь иностранных слов / под ред.А. Г. Спиркина. ;
М.: Рус. яз., 1990. — 662 с. Уголовное право России (Особенная часть): Учебник / под ред. Б. В. Здравомыслова. М., 2011.
С. 427. Устинова Т. Д., Четвертакова Е. Ю. Документ как предмет подделки / Т. Д. Устинова, Е. Ю. Четвертакова // Законодательство. — 2008. — №.
1. — С.78 — 82. Чесноков О. В. Официальный документ как предмет служебного подлога / О. В. Чесноков // Общество и право. — 2009. — №.
2.Шиханов В. Н. Уголовно-правовая характеристика преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления; Wolters Kluwer — Москва, 2013. — 168 c.
