Гордость уммы.Марджани

Но всеобщее признание ученых получила его работа «Гилалат аз-заман фи тарихи Булгар ва Казан» («Завеса времени, прикрывающая историю Булгара и Казани», первоначальный вариант написан в 1864 г .). Эта работа была переведена на русский язык востоковедом, академиком Петербургской Академии наук В. В. Радловым и издана в «Трудах IV археологического съезда» (1884). Ценность и значимость этой работы состоит еще и в том, что позже многие материалы «Гилалат аз-заман…» с дополнениями и уточнениями органично вошли в самое крупное из изданных исторических сочинений Ш. Марджани «Мустафад ал-ахбар фи ахвали Казан ва Булгар» («Сведения, привлеченные для истории Казани и Булгара»). Первый том увидел свет в 1885 и 1897 гг., второй — в 1900 г. В данной работе отражена история татарского народа, история Хазарского каганата, Волжской Булгарии, Золотой Орды, Казанского ханства и последующих периодов. Причем многие сведения были основаны на сочинениях русских историков и русских летописях. Основными же источниками для исследования Марджани считает тюркские и арабо-персидские источники и исторические произведения. Восстанавливая историческую достоверность ученый прибегал к изучению огромного количества первоисточников: изучал старинные монеты, ярлыки, устные и письменные легенды и предания, надписи на надгробных камнях, генеалогии рода (шеджере), рукописные научные трактаты, этнографический материал и т. д. Собирая эти сведения, он часто совершал поездки к местам конкретных событий, общался с образованными людьми, знавшими историю своего родного края. Основываясь на исторических фактах Марджани в «Мустафад…» доказывает, что издревле в Поволжье развивалась тюрко-татарская цивилизация, которая корнями уходила в глубь веков. Со ссылкой на первоисточники, ученыйчасто сравнивает элементы культуры и социально-экономического устройства Хазарского каганата, «страны кыпчаков», Волжской Булгарии, Казанского ханства (Казан дэулэте, Казан мэмлэкэте, Казан ханлыгы — у Марлдани) и татарXIX столетия, показывая их преемственность. Казанское ханство он приписывает статус «наследницы былого величия» Булгарского государства потому, что «татары их /булгар/ завоевывают, но государство /Волжскую Булгарию/ не уничтожают». Еще один аргумент в пользу данного постулата у Марджани звучит следующим образом: казанские татары («казанцы / казанлылар», «казанский народ / казан халкы» для периода Казанского ханства) — это потомки «отважных сердцем, воинственных, набожных и благочестивых» булгар, а также отчасти хазар, кыпчаков и др. Марджани утверждает: «В древности Булгарское государство было под властью кыпчакских и хазарских хаканов, позже им владели булгарские эмиры, затем — татарские ханы, в настоящее время уже более техсот лет — Россия».При этом на первой же страницы «Мустафад…» Марджани обращается к читателям со знаменитым тезисом — «кто же ты, если не татарин?», активно отстаивая этот этноним. Наследниками Золотой Орды он считает: — «Казанское государство, государство детей хана Улуг-Мухаммеда»;

— «Сарайское государство»;

— «Астрахань» («Хаджитархан»);

— «Крымское государство»;

— «Ногайскую Орду»;

— «Казахских ханов Казахстана». Таким образом, Марджани первым в истории научно обосновал существенное участие волжских булгар в этногенезе казанских татар и указал на этнополитическую преемственность Волжской Булгарии, Золотой Орды и Казанского ханства. Это утверждение стало результатом сознательного создания им новой идеологии национальной идентичности. В связи с этим необходимо отметить следующее. В 90-е гг. ХХ в. активно проводились дискуссии между представителями так называемой булгарской, татаро-монгольской и представителями тюрко-татарской теории этногенеза татарского народа. В ходе дискуссий постулаты, выдвинутые в свое время Марджани по этой проблематике, использовались как чуть ли не главный аргумент и «булгаристами», и «татаристами». Еслди же давать объективную оценку научному наследию.

Марджани, то можно утверждать, что он, используя современную терминологию, является сторонником и тюрко-татарского направления исследований, и «булгаристом» и «татаристом» одновременно. Являясь мусульманским ученым и просветителем он — убежденный «булгарист», т.к. именно в Волжской Булгарии, которая официально приняла ислам в 922 г., Марджани видел важные, доминирующие над доисламскими «языческими» периода тюркских каганатов, корни культуры современного ему татарского народа. В таком векторе исследования булгаризм Марджани — это культурологическое звено, обеспечивающее связь между современными ему татарами и исламской цивилизацией, одной из ведущих в мире. Если рассматривать учения Марджани с точки зрения идеологии татарской нации, географии проживания татар (от территории Польши и Крыма до Дальнего Востока), то Марждани можно по-праву называть и убежденным «татаристом». Его «татаризм» представляет собой реакцию на объективные процессы национальной интеграции, напоминание о былом могуществе татар, оставивших глубокий след в евразийской этнополитической истории. Таким образом, по объективному утверждению казанского исследователя Р. М. Амирханова, данные концепции не нужно противопоставлять, а объективное и целостное видение научного наследия Марджани следует видеть в единстве «булгарского» и «татарского» компонентов. Изучая проблемы образования и развития Казанского ханства, Марджани серьезное внимание уделял вопросам о первом казанском правителе, которым он считает Чингизида хана Улуг-Мухаммеда, а также вопросам политического уклада, внутренним и внешним причинам событий 1552 г., проблемам религиозно-нравственного совершенствования местного населения, его социальной структуре и др.

Основойразобщенности внутреннего устройства Казанского ханства и всех тюрко-татарских государств он считает завоевание Казани Иваном IV. Отметим, что постулат Марджани «завоевание Казани — итог внутренней борьбы в Казанском ханстве» позже нашел свое отражение во многих исторических трудах татарских ученых и общественных деятелей конца XIX- начала ХХ в. В данном труде Марджани содержится разнообразная информация и о соседних татарам народах, в частности — о периферийном населении Казанского ханства. Интерес представляют рассуждения ученого о причинах незначительного проникновения ислама в чувашскую и марийскую нации, о языке, этнографии и проблемах этнического формирования и дальнейшего развития народов поволжского региона. Данная информация представляет уникальность и потому, что тема была очень слабо изучена в российской историографииXIX и даже ХХ вв. В связи с этим профессор Казанского университета Н. Ф. Катанов писал, что работы Марджани «по богатству этнографического и исторического содержания достойны быть переведенными как на русский, так и на европейские языки».Кроме того, в этом труде Марджани собрал исторические сведения о выдающихся личностях, чьи биографии он изучил на основе арабских, персидских и тюркских источников, народный эпос; а также впервые предпринял попытку составления национальной истории татарского народа. Историческая новизна данного произведения состоит в том, что он интегрировал татарскую культуру с мировой, опираясь при этом на первоисточники, что для Марджани было главной заповедью, и что современникам позволяет сравнвать его методику с методами хадисоведов (мухаддисуна), стремившихся также аутентично передавать тексты (матн) и корректно излагать источники через перечисление передатчиков (иснад).Таким образом, если дать оценку данному труду Марджани, то можно констатировать его неоспоримый успех.

Главным достоинством труда считается то, что в нем обосновывается и прослеживается окончательное сложение исторической науки татар, хотя, конечно, уровень ее развития в то время нельзя сравнивать ни с европейскими, ни с российскими стандартами. Конечно, в работах Марджани содержатся и недостатки, это и слабая концептуальная основа исследования, проявляющаяся в отсутствии четкой периодизации истории татарского народа в целом, этапов ее развития; слабость фундаментального анализа этнополитических и социально-экономических факторов развития татарского народа и т. д. Однако именно Марджани смог подготовить серьезную базу, обеспечивающую переход национальной исторической науки на качественно новый уровень, о чем свидетельствуют работы татарских ученых XX в. — Г. Губайдуллина, Г.

Ибрагимова, Дж. Валиди, А. Рахима и др. К сожалению, положительная тенденция генезиса татарской исторической школы была прервана насильственным путем, идеологическим диктатом СССР (особенно перед Великой Отечественной войной), борьбой с «татарским буржуазным национализмом». Это привело к закрытию исторического факультета и Общества археологии, истории и этнографии Казанского университета, организаций, занимающихся краеведческими исследованиями. Кроме того, режим Сталина способствовал физическому устранению большинства наиболее активных татарских ученых и общественных деятелей. В то время татарская историческая мысль в сугубо национальной форме сохранилась в эмиграции, в Турции, где энциклопедически образованные ученые создали труды по истории татарского народа: Г. Баттал, А. Курат, Ахмед-Заки Валиди-Тогана, которые издали интересные работы по истории тюрков и др., которые еще должны быть оценены по достоинству современниками.

Заключение

.

Подводя итог исследованию, отметим:

Марджани считается у татарского общества «сотворцом Новой истории», посвятившим свой гений велению времени. Его по-праву считали аккумулятором идей Нового времени, который смог дать своим соотечественникам новое понимание историзма событий. Марджани доказывал необходимость нового толкования ислама, а нравственные основы, воспитывающие трудолюбие, честность — это те факторы, которые должны способствовать процветанию татарского общества. Органически интегрировав светское и религиозное мировоззрение, Марджани определил новый вектор развития татарского общества, основанное на принципе приобщения к современным достижениям науки и знания, просвещения и свободомыслия, став тем самым, идеологом формирования национального самосознания, а его учение — это программа обновления татарского общества конца XIX — начала XX в. Жизнедеятельность Марджани условно подразделяют на два этапа:

религиозно-реформаторский (до 1870-х гг.);

— просветительский (1870−1880-е гг.).В первом периода Марджани творит как религиозный деятель, выражающий недовольство действующей образовательной системой, методами преподавания в медресе и стремящийся внести в нее новшества. Кроме того, в этот же период Марджани в своих трудах обосновывает идеи сохранения самобытности мусульманского уклада жизни, национальной культуры. Это положение историк распространял на всех мусульман, подразумевая, прежде всего, татарский народ. Преградой было то, что Марджани не мог открыто пропагандировать свои взгляды из-за жесткой книжной цензуры. Иносказательно он выражал свои социально-политические взгляды, приспосабливая жизнь татарского общества к современной действительности. В просветительский период религиозные тенденции Марджани уходят на второй план. Это время — время изучения русской культуры и истории, сотрудничества с учеными-востоковедами Казанского университета.

И. Ф. Готвальдом, академиком В. В. Радловым, профессором А. К. Казембеком, первой женщиной-востоковедом О.

С. Лебедевой, петербургскими востоковедами В. В. Вельяминовым-Зерновым и шейхом ат-Тантави.

4. Марджани — первый татарский историк, обратившийся к проблеме этногенеза татарского народа. Используя свои обширные знания в области различных культур и народов, он всесторонне исследовал эту проблему и написал труд «Мустафад аль-ахбар фи ахвали Казан ва Булгар» («Кладезь сведений о делах Казани и Булгара»), в котором ярко продемонстрировал преемственность между культурами Волжской Булгарии и Казанского ханства. Эти выводы ему позволили сделать письменные источники, данные археологии и этнографии и т. д. &# 171;Кладезь" - это первый исторический научный труд, показывающий, что этноним «татары» применялся к определенной части монгол, а в XVIIв. его стали применять к жителям.

Казанского края — булгарам, что не соответствовало, согласно мнению Марджани, исторической правде. Однако Марджани не видел необходимости в отказе от употребления данного этнонима, подчеркивая, что татары являются, прежде всего, татарами. Доказывав гипотезу преемственности культур Волжской Булгарии и Казанского ханства, ученый настаивал на усвоении и изучении культурного наследия современниками в совокупности с изучением достижений и ценностей мировой культуры. По его мнению, это должно было способствовать пробуждению национального самосознания татарского народа. В биографическом словаре «Вафийат аль-асляф ва тахийат аль-ахляф» («Подробное о предшественниках и приветствие потомкам») раскрываются различные аспекты и проблемы духовной культуры Востока. Становлению Марджани-историка способствовал его ученик, а впоследствии — коллега Х. Фаизханов, который, служа преподавателем в Санкт-Петербургском университете владел исключительными данными о русской, западноевропейской методиках научного исследования. Под влиянием Фаизханова, Марджани отнес жанр тарих к традиционным наукам, в отличие от другого ученого — Ибн Халдуна, относившего тарих к философским наукам. Историю Марджани воспринимает не только как способ фиксирования прошлых событий, а как науку, способствующая изучению мотивов, причин, приведших к определенным событиям. Таким образом Марджани выделил социальный аспект исторических явлений. Этот факт позволил ему создать оригинальную концепцию происхождения татарского народа, актуальную и в наши дни.

Доказав преемственность культур Волжской Булгарии и Казанского ханства, Марджани призывал татарский народ к усвоению своего культурного наследия, выступая при этом за пробуждение национального самосознания, осознание народом своего национального единства. При этом Марджани, как и многие философы, не ограничивает себя узкими рамками национального самосознания, стремясь приобщить татарский народ к достижениям и ценностям мировой культуры.

Своей исторической миссией Марджани считал просвещение народов, развитие науки, знаний, воспитание образованной и высоконравственной личности. Марджани считал, что именно усвоение духовного наследия прошлого и настоящего — является правильным путем подъема культурного уровня татарского народа. Вершиной своего исторических изысканий ученый видел в равенстве социально-экономического, нравственного, духовного развития татарского народа с современными цивилизованными народами мира. В связи с этим данная работа — попытка анализа совокупностиобщественно-экономических, политических и культурных факторов, под влиянием которых формировалось мировоззрение Ш. Марджани как историка. Своим научным потенциалом Марджани вызывал раздражение у многих казанских баев и мулл, и особенно — у чиновников. История показывает потомкам факты поджога его медресе поджигали, объявления Марджани вероотступником, его вызывали на допросы в полицию. Но только с ним сотрудничали крупнейшие европейские востоковеды, а в Стамбуле его считали духовным лидером мусульманской общины России.

Марджани никогда не унижался, за что прослыл гордецом. Он всегда был красиво одет, имел лучших лошадей. Но при этом, в глазах татар он был живым символом знания и глубокого человеческого достоинства. В советские годы отцом татар вместо Марджани был назван Каюм Насыри, но при этом нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что мечеть Марджани и в годы гонений оставалась символом ислама среди татар, а имя Марджани остается одним из самых значимых для всех татар и в современности. Он создал историю татар и богословие татар, объединяя разрозненный по племенам народ в единое целое. Поэтому сегодня многие ученые считают, что историческое развитие татар-мусульман должно идти по пути, проложенным Шигаб хазретом.

Список литературы

Абдуллин Я. Г. Татарская просветительская мысль / Я. Г. Абдуллин. — Казань: ТКИ, 1976. — 319 с. ал-Марджани, Шихаб ад-дин.

Вафиятуль-асляф ва тахийятуль-ахляф. — Казань: Типография Вячеслава, 1889. — 168 с. Амирханов Р. М. Ислам и нация в концепции национальной истории Ш. Марджани // Марджани: наследие и современность. Материалы Международной научной конференции.

— Казань, 1998. — С.155−156.Валиди Дж. Очерк истории образованности и литературы татар (до революции 1917 г.) / Дж.

Валиди. — М.-Пг., 1923. — 157 с. Ибрагим Т. К., Султанов Ф. М., Юзеев А. Н.

Татарская религиозно-философская мысль в общемусульманском контексте / Т. К. Ибрагим, Ф. М. Султанов, А. Н. Юзеев.

— Казань: Татар. кн. из-во, 2002.

— 239 с.Ибра.

Ьимов Г. Беек остазымызныц кайбер тээлифлэре / Г. Ибра.

Ьимов // Ац. — 1915. № 1. -.

19 б. Мухаметшин P. M. Идейное наследие Шигабутдина Марджани в контексте религиозного обновления татарского общества в 1990;е годы / P. M. Мухаметшин // Шигабутдин Марджани: наследие и современность. Сборник статей.

— Казань, 1998. — С. 160−166.Прозоров С. М. Ибн Бабуйа / С. М. Прозоров // Энциклопедический словарь.

М.: Наука, 1991. — С. 83−84.Пустарнаков В. Ф. Просветительство Марджани в контексте классического просвещения / В. Ф.

Пустарнаков // Шигабутдин Марджани: наследие и современность. Сборник статей. Казань, 1998. — С. 145−151.Сагадеев А.

В. Марджани и арабская философия / А. В. Сагадеев // Марджани: ученый, мыслитель, просветитель. Казань, 1990. -.

С.63−69.Современная сокращенная публикация этого сочинения: Марджани Ш. Мостэфадел-эхбар фи эхвали Казан вэ Болгар. — Казан, 1989.

Сэгьди Г. Татар эдэбияты тарихы / Г. Сэгьди. -.

Казан, 1926. — 67 б. Тауфик И. О Марджани — историке и реформаторе / И.

Тауфик // Шигабутдин Марджани: наследие и современность. Сборник статей. — Казань, 1998. — С.

143−145.Утяки X. Мэрждни турында ждвабым / X. Утяки // Шура. -.

1911. № 27.Фролова Е. А. Проблема веры и знания в арабской философии / Е.

А. Фролова. — М.: Наука, 1983. — жд 298 с. Юзеев А. Н. Марджани о классификации наук (рациональные и традиционные) / А. Н. Юзеев // Философия и теология: сходство и различие. Сборник статей. Казань, 2004.

— С.59−66.Юзеев А. Н. Татарская философская мысль конца XVIII—XIX вв.еков: эволюция, основные направления и представители / А. Н. Юзеев.

— Иман, 1998. — Т. 1. - 137 с. Юсупов М. Х. Шигабутдин Марджани как историк / М.

Х. Юсупов. — Казань, 1981. — 232 с.