Модель является верно специфицированной и может использоваться для дальнейшего анализа. При прогнозировании учитывался ряд основных факторов. Среди факторов, динамика которых неблагоприятна для развития России, — депопуляция и сокращение числа занятых в экономике, а также прогнозируемое ухудшение природно-экологических условий. Благоприятный фактор — возможность инновационно-технологического развития, которая предусматривает реализацию стратегии инновационного прорыва. Интегральный прогноз позволил оценить:➨тенденции мирового развития на долгосрочную перспективу;➨факторы и ограничения макроэкономического развития России в условиях депопуляции и глобализации;➨перспективы перехода к шестому технологическому укладу;➨возможности и пути преодоления структурного и аграрного кризисов;➨динамику структурного развития экспорта и импорта страны. Сводные прогнозно-аналитические расчеты проводились с использованием современного инструментария — балансовых макромоделей и многофакторных матриц воспроизводственно-цикличной и геоцивилизационной макромоделей. Методология интегрального макропрогнозирования, использованная при разработке интегрального прогноза (рис. 1), основана на синтезе и системном развитии наследия трех великих российских ученых, глав мировых научных школ:➨теории предвидения и учения о циклах, кризисах и ин-новациях Николая Кондратьева;➨цивилизационном подходе и учении о социокультурной динамике Питирима Сорокина;➨балансовом методе анализа и прогнозирования нобелевского лауреата Василия Леонтьева, 100-летие со дня рождения которого широко отмечалось в прошлом году. Рисунок 1 — Структура и логика прогноза3.
2 Развитие научно-технического прогресса.
Прогноз динамики мировой экономики и места в ней России осуществлен с использованием многофакторной геоцивилизационной матрицы (рис. 2). Этот метод позволил количественно оценить в ретроспективе с 1950 г. и перспективе до 2050 г. динамику и взаимосвязь трех групп факторов: первичных (социодемографических и природно-экологических); технико-экономических (инновационно-технологического, структурно-экономического, внешнеэкономического).
Рисунок 2 -Геоцивилизационная матрица. Интегральная оценка динамики мировой экономики. Факторы: 1 — демографический; 2 — энерго-экологический; 3 — технологический; 4 — структурно-экономический; 5 — глобализационный; 6 — геополитический; 7 — фактор духовной сферы; 8 — фактор цикличной динамики; в центре — интегральная оценка (до 1000 баллов).Ключевую роль в обеспечении экономического роста и повышения уровня и качества жизни населения занимает реализация сценария инновационно-технологического прорыва. Прогноз показывает, что при инерционном сценарии развития России в условиях происходящего в мире технологического переворота (рис.
3):Рисунок 3 — Ритм смены технологических укладов и поколений техники в авангардных странах➨существенно упадет и без того низкая энергоэффективность экономики России (рис. 4);Рисунок 4 — Базовые направления технологических укладов➨будет надолго утрачена технологическая, экономическая и оборонная безопасность России, страна окажется на дальней периферии глобальной научно-технической революции. Этот сценарий сформулирован в недавно опубликованном прогнозе RAND Corporation «Глобальная технологическая революция 2020» (рис. 5);Рисунок 5 — Оценка RАND Corporation потенциала отдельных стран по внедрению 16 основных технологий➨темпы экономического роста заметно снизятся, а периодические экономические кризисы будут иметь все более разрушительный характер, особенно при господстве зарубежных ТНК в экономике России. Переломить эти крайне опасные для будущего России тенденции возможно лишь при реализации сценария инновационно-технологического прорыва, ориентации бизнеса и государства на освоение и распространение последних поколений пятого и первых поколений шестого технологических укладов. Для этого потребуются:➨выработка на основе долгосрочного прогноза перспективной инновационной политики, ориентированной на распространение пятого и освоение шестого технологических укладов, переход к инновационному пути развития на основе избранных приоритетов, создание национальной инновационной системы. ➨определение системы приоритетов инновационно-технологического прорыва, ориентированных на структуру шестого технологического уклада, который будет определять конкурентоспособность товаров и услуг на мировых и национальных рынках с 20-х гг. XXI в. Обычно для определения тенденций и перспектив структурной динамики экономики используют межотраслевой баланс — модель inputoutput (затраты-выпуск) нобелевского лауреата Василия Леонтьева.
Он применял эту макромодель для прогноза развития экономики США с 1963 по 2000 гг., прогноза сдвигов в мировой экономике на 1980—2000 гг. (по заданию ООН), для оценки перспектив долгосрочной динамики населения, автоматизации и мирового рынка вооружений. Какие результаты получены в результате анализа и прогноза (по двум сценариям — инерционному и инновационно-прорывному) динамики структурных сдвигов в экономике и внешних связях России в ретроспективе с 1970 г. и перспективе до.
2030 г.?Рисунок 6 — Воспроизводственно-цикличная макромодель1. До 1990 г. структура экономики России развивалась прогрессивно в тех же направлениях, что и мировая экономика. Лидирующее место занимали потребительский и инновационно-инвестиционный секторы, причем последний развивался опережающими темпами в основном за счет машиностроения и оборонно-промышленного комплекса. Более высокой, чем в мире и в развитых странах, была доля энерго-сырьевого сектора, что обусловливалось высоким уровнем обеспеченности экономики минеральными и ленными ресурсами и увеличением их экспорта.
2. В 1990;е гг. (особенно в 1992—1995 гг.) произошла глубокая структурная деформация экономики в результате структурного кризиса, вызванного распадом СССР, обвальной демилитаризацией и неолиберальными рыночными реформами. Доля инновационно-инвестиционного сектора упала, прежде всего, за счет разрушения оборонно-промышленного комплекса, резкого падения доли машиностроения. Развернулся процесс технологической деградации экономики, падения доли пятого технологического уклада, вымывания наукоемкой и высокотехнологичной продукции. Снизилась доля потребительского сектора с 39% до 27% за счет вытеснения с рынка продукции сельского хозяйства и особенно легкой промышленности. Выросла доля экспорто-ориентированного энергосырьевого сектора, особенно нефтегазовой промышленности и металлургии.
Резко поднялась доля сектора инфраструктуры, особенно торговли. С переходом к развитой рыночной экономике такой сдвигбыл необходим и оправдан, но он оказался чрезмерным и во многом носил паразитический характер — многократно выросло количество посредников и усилилось перераспределение средств в их пользу.
3. Структурная деградация была обусловлена не столько изменениями в пропорциях материального производства, сколько ценовой революцией, а также диспропорциями в распределении инвестиций. Сдвиги в распределении числа занятых по воспроизводственным секторам значительно меньше, чем в валовом выпуске в текущих ценах. Это вызвано опережающим ростом цен в высокомонополизированных отраслях промышленности и транспорта по сравнению с ценами на продукцию сельского хозяйства, машиностроения и легкой промышленности и по сравнению со средней заработной платой. В результате инфляционного взрыва произошло грандиозное перераспределение стоимости между отраслями, воспроизводственными секторами и социальными слоями. Инновационно-инвестиционный и потребительский секторы, значительное число семей были лишены возможности осуществлять не только расширенное, но и простое воспроизводство.
4. Произошли радикальные сдвиги в институциональной структуре экономики. Переход к многоукладной экономике, сокращение доли государственного уклада, повышение доли капиталистического и мелкотоварного укладов было необходимым и прогрессивным, повысилась гибкость и адаптивность экономики. Но при этом процесс приватизации и первоначального накопления капитала носил во многом паразитический характер, сопровождался бегством капитала за рубеж и формированием слоя стратегическислабых олигархов. Государственный сектор был подорван отсутствием инвестиций и стал малоэффективным. Рисунок 7 — Прогноз динамики институциональной структуры экономики России по укладам (%)5.В фазе оживления экономики (с 1999 г.), несмотряна высокие темпы экономического роста, обусловленныев основном внешними факторами, структурная деградацияэкономики продолжалась, хотя и замедленными темпами. За 1996;2004 гг. доля инновационно-инвестиционного и потребительского секторов продолжала снижаться, а доля инфраструктурного и энергосырьевого секторов — расти. Экономика не может обеспечить инновационное обновлениеи удовлетворение потребностей населения за счет собственного производства, она все больше зависит от колебанийконъюнктуры мирового рынка. Перспективная структурнаяполитика не выработана до сих пор.
6.При инерционном сценарии развития экономикиструктурные деформации сохранятся, углубятся и во многом станут необратимыми. Это обусловлено подрывом научнотехнического потенциала страны и дальнейшим свертыванием машиностроения, легкой промышленности, сокращением числа занятых и снижением их инновационной пригодности, а к концу периода — исчерпанием запасов минеральных и лесных ресурсов и невозможностью в полной мере удовлетворить потребности отечественного рынка и экспорта. Для реализации инновационно-прорывного сценария потребуется увеличение доли инвестиций в основной капитал с 16,4% в 2005 г. до 20—22% в 2030 г., ориентация их на освоение базисных инноваций и увеличение доли федерального бюджета в инвестициях с нынешних 6,7% до 10—12%. Все это будет использовано для стартового освоения поколения техники и технологий шестого технологического уклада, как это делается в США, Западной Европе, Китае. Государству и корпорациям давно пора использовать для инновационного обновления экономики и повышения квалификации значительную долю мировой нефтегазовой ренты, которая сегодня оседает в зарубежных банках, подкрепляя экономики Запада.
8. В динамике и структуре внешнеэкономических связей сложились тревожные тенденции. Они особенно опасны в условиях растущей открытости экономики и внешнеторговой квоты и предстоящего присоединения России к ВТО. За 2001;2005 гг. внешнеторговый оборот рос на 19,1% в год (экспорт — на 18,3%, импорт — на 22,8%) при среднегодовых темпах роста ВВП 6,1%. При этом в структуре экспорта доля энерго-сырьевого комплекса выросла с 80 до 85%, а инновационно-инвестиционного снизилась с 15 до 11,5%; доля потребительского сектора осталась на прежнем низком уровне (всего около 2,5%). В товарной структуре импорта (рис. 8, 9) наблюдалась обратная тенденция: доля инновационно-инвестиционного сектора увеличилась с 50 до 67%, потребительского сектора — с 18,6% до 24%.Если эти тенденции при инерционном варианте развития сохранятся в долгосрочной перспективе, то Россия в глобальном экономическом пространстве окончательно останется донором энерго-сырьевых ресурсов и рынком сбыта машино-технической продукции, продовольствия и промтоваров для западноевропейских, восточноевропейских, японских и китайских производителей. Однако реализация этого сценария в 20е годы XXI в. крайне затруднится в связи с исчерпанием лучших минеральных и лесных ресурсов, возможным падением мировых цен на них и ростом внутреннего потребления.
Этот сценарий — тупиковый. К тому же растет доля российской экономики, попадающая под контроль зарубежных ТНК. К чему это приводит, можно судить по критическому положению на рынке медикаментов и по реализации проектов «Сахалин-1» и «Сахалин-2». Страна окончательно потеряет возможность обеспечивать потребности своего населения продовольствием и промтоварами, а такжеосуществлять инновации и инвестиции на собственной основе. При этом любые колебания мировой конъюнктуры будут немедленно отражаться на российской экономике. Рисунок 8 — Прогноз динамики экспорта России на базе геоцивилизационной модели (%)Переломить эти крайне опасные тенденции возможно только на основе инновационно-прорывного сценария развития структуры внешней торговли. Для этого потребуется повысить долю готовой продукции в структуре товарного экспорта с нынешних 21% (при среднемировом уровне 77%) до 45—50% в 2030 г. за счет сокращения доли топлива (в.
2004 г. — 50% против 8% в среднем по миру) и металлов (8% против 3% среднемировых), увеличения удельного веса России в мировом высокотехнологичном экспорте (с 0,27% в 2003 г. до 3−4% в2030 г.).
Заключение
.
Отношение к научно-техническому прогрессу как движущей силы развития общества, позволяет определить векторы развития национальных научных систем. В таком контексте целесообразно отметить следующие важные тенденции, характерные для мировой науки в целом и Российской Федерации в частности:
1.В государственном управлении научно-техническим прогрессом преобладает прагматичный взгляд на НИОКР, выполняемые научными организациями и университетами; основное внимание сосредоточено на использовании науки в интересах коммерческой деятельности.
2.Федеральные расходы на НИОКР в мире в целом после кризиса 2008 г. находятся в стадии стагнации; секвестрование федеральных бюджетов привело к сокращению расходов на фундаментальную науку. Частный сектор не достаточно активен в отношении внедрения инноваций.
3.Увеличивается финансовая поддержка научных исследований и инновационной деятельности в университетах.
4.Усиливается региональный подход к НТИ, что способствует сокращению дублирования и развитию взаимовыгодного сотрудничества в сфере научных исследований.
5.Передача технологий от государственных научно-исследовательских институтов частному сектору остается важным фактором инноваций в различных областях.
6.Проблема трансформации научных знаний в инновационные продукты является отражением слабых стимулов для повышения как внутренней, так и глобальной конкурентоспособности.
7.Поиск эффективной стратегии роста является общей прерогативой всех стран независимо от уровня их экономического развития. В Российской Федерации реформы, проводимые в области научно-технического прогресса, являются частью национальной стратегии инновационного роста, сталкиваясь со структурными проблемами, в числе которых ограниченная рыночная конкуренция и сохраняющиеся барьеры для предпринимательства.
Список литературы
Большакова Д. Экономика знаний и модель инновационного развития России // Экономика и социум. 2016. № 3 (22). С. 180−183.Бражников М. А., Сафронов Е. Г., Мельников М. А., Лебедева Ю. Г. Стратегические приоритеты машиностроительного комплекса: инновационное развитие предприятий. — Москва, 2015.
Гарнов А., Гарнова В. Инновационный потенциал России: проблемы и перспективы реализации // РИСК: Ресурсы, информация, снабжение, конкуренция. 2016. № 1.
С. 92−97.Клинов В. Причины, формы проявления и последствия модификации большого цикла мировой экономики // Проблемы теории и практики управления. 2016.
№ 6. С. 97−102.
Клинов В. Г. Большой цикл мировой экономики в XXI веке // Мировая экономика и международные отношения. 2016. Т. 60. № 12. С. 5−16.Клинов В. Г. Глава 6.
Причины и последствия модификации большого цикла мирового хозяйства. В сборнике: Кризисы и прогнозы в свете теории длинных волн / Под ред. Л. Е. Гринина, А. В. Коротаева, Р. С. Гринберга. Москва, 2016. С. 140−153.Кривопалов А. А. Фактор силы на нисходящей фазе научно-технической революции // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2016.
Т. 9. № 4. С. 94−106.Лашкова Н. Г., Романова И. В., Бизина О. А. Экономическая эффективность внедрения новых технологий как инструмент экономической безопасности // Актуальные проблемы экономики и управления.
2017. № 1 (13). С.
56−60. Миндели Л. Э., Остапюк С. Ф. Приоритеты науки: процедура выбора // Журнал экономической теории. 2016. № 2. С.
7−20. Новости ТЭК // Нефть, газ и право. 2016. № 6 (132). С. 3−14.
Орехов В. Д. Прогнозирование развития человечества с учетом фактора знания. — Жуковский, 2015.
Орынбекова Г. А., Алибаева М. М., Толымгожинова М. К. Экологические инновации как приоритетное направление «зеленой» экономики. В сборнике: Проблемы и перспективы развития экономики и менеджмента в России и за рубежом Материалы Седьмой международной научно-практической конференции. 2015. С. 85−87. Файзуллин Г. Г., Шарипов И. И., Вахитов Г. З. Трансформация национальной экономики постсоветской России в мировое хозяйство в контексте диалога цивилизаций // Аграрное и земельное право. 2016.
№ 7 (139). С. 123−130.Чистякова М. И., Колпакова Т. В. Сотрудничество России и Китая в сфере высоких технологий // Россия и Китай: проблемы стратегического взаимодействия: сборник Восточного центра.
2015. № 16−2. С. 86−94. Наука России в цифрах: 2017. М.: РИНКЦЭ. Available at:
http://www.extech.ru/info/publicUNESO Science Report 2010. Available at:
http://unesdoc.unesco.org/images/0018/1 898/189883R.pdfUNESO Science Report: towards 2030 — Executive Summary. Available at: www.unesco.org/terms-use-ccdynd-en.
