Стратегическое планирование социально-экономического развития Нижегородской области

Основная идея теории полюсов роста заключается в том, что экономическое развитие, или рост, не однородно по всей области, но вместо этого происходит вокруг определенного полюса. Этот полюс часто характеризуется ключевой отраслью, вокруг которой развиваются связанные отрасли, главным образом посредством прямых и косвенных эффектов. Расширение этой ключевой отрасли подразумевает расширение производства, занятости, соответствующих инвестиций, а также новых технологий и новых промышленных секторов. Установка на внедрение стратегического планирования социально-экономического развития по всей административной вертикали — от федерального до муниципального уровня — политическая, с самого верха. Готовится по этому поводу и соответствующий закон. Поэтому хочешь не хочешь, а учиться грамотно просчитывать и ставить выполнимые стратегические задачи приходится. Впрочем, никто и не спорит, что перманентное затыкание текущих экономических и социальных дыр в регионах будет нескончаемым, если зацикливаться только на этом. Другое дело, что возможности для уверенного самостоятельного развития среди регионов сильно разнятся, и немалая часть экспертов полагают, что имеющиеся «точки роста» притянут и подтянут к своему уровню экономически более слабые регионы. Итак, это семь регионов — Москва, Московская область, Республика Татарстан, Свердловская область, Санкт-Петербург, Краснодарский и Красноярский края.

Это и есть первая пятерка в Индексе конкуренции регионов. По мнению А. Крыловского, именно они в первую очередь должны брать на себя ответственность за экономический рост России. Но есть и «перспективный резерв», входящий в первую двадцатку рейтинга, представленного нами ранее, — Самарская область, Республика Башкортостан, Ростовская, Челябинская, Иркутская, Нижегородская области, Пермский край, Ханты-Мансийский АО, Новосибирская, Ленинградская, Белгородская, Воронежская области и Приморский край. В связи с тем, что теория полюсов роста делает акцент на различных концепциях, ориентированных на политику, в качестве движущих фирм, ведущих отраслей промышленности, поляризации, агломерации и обещания обеспечения эффектов распространения, она заняла важное место в теории регионального планирования, а большая часть слаборазвитых стран рассматривают ее как наиболее перспективную надежду на возрождение экономики отсталых регионов.

Для развития такого региона необходимо внедрять там потенциальные «двигательные» отрасли и концентрировать инвестиции на выбранных полюсах, а не тонко распределять их по всему региону. Верно, что это подразумевает продвижение структурного дисбаланса по всему региону, а также возможность допускать, что за пределами области влияния таких же полюсов уровни дохода могут фактически застаиваться. Тем не менее, оправдание этой политики является тем, что эти регионы обречены на застой в любом случае, и что концентрация «экспансивного импульса» инвестиций на полюсах приведет к повышению уровня дохода на душу населения в регионе в целом. Теория полюса роста, рассматриваемая в правильной перспективе, должна рассматриваться как условная теория регионального роста, которая устанавливает условия, при которых может ускоряться региональный экономический рост, более сложная проблема создания как необходимых, так и достаточных условий для регионального экономического роста, тем не менее, остается несостоятельной. Чтобы решить эту проблему и сделать операционную жизнеспособность всей концепции, необходимо подчеркнуть концепцию поляризованного пространства, которую можно определить с точки зрения взаимозависимости между экономическими единицами. Поскольку это понятие тесно связано с понятием иерархии, оно обеспечивает связь с центральной теорией места. &#.

171;Поляризованная область может тогда быть определена как неоднородная непрерывная область, локализованная в географическом пространстве, чьи различные части взаимозависимы посредством взаимодополняемости и взаимодействия отношений, сосредоточенных вокруг регионального центра тяжести". В этих рамках теория полюсов роста способствует объяснению влияния отраслей промышленности, ведущих к движению, и ведущих фирм на региональное экономическое развитие, сама по себе теория местоположения не объясняет, где находятся функциональные полюса или где наиболее вероятные местоположения новых полюсов могут быть. Чтобы объяснить это, нужно полагаться на теорию центрального места. С другой стороны, теория центрального места не объясняет явление роста. Это статическая теория, которая лишь объясняет существование определенных моделей центров. В ней не говорится о том, как эти шаблоны возникают и как они могут изменяться в будущем. Чтобы объяснить это динамическое явление, требуется помощь теории полюсов роста. В случае регионального планирования роста теория полюсов не ускоряется без взаимосвязи с концепцией иерархического подхода.

Сама теория не была подходящей для решения вопроса о том, где должно быть размещено местоположение пропульсивной промышленности и где должен функционировать новый полюс. Итак, на сегодняшний день понятно, что Нижегородской области критически необходимо развитие четко определенных полюсов роста и информационно-инженерных кластеров. Для этого в свою очередь необходима база, на которой будет происходить это формирование. Согласно базе данных, представленной на сайте Минэкономразвития РФ, в Нижегородской области действуют три типа кластеров: дискретный, процессный и инновационный. Эти кластеры сформированы вокруг таких направлений, как IT-технологии, автомобилестроение и химическое производство. Однако официально закреплены на федеральным уровне и получают финансовую поддержку только два кластера — Саровский инновационный кластер и Нижегородский индустриальный инновационный территориальный кластер в области автомобилестроения и нефтехимии. Вот уже несколько лет в России реализуются стратегические проекты инновационно-промышленных полюсов роста, от которых как федеральные, так и региональные власти ждут синергетического эффекта для промышленности и цифровизации. Активизация работы правительства Нижегородской области по созданию промышленных и научно-производственных кластеров пришлась на 2011 год согласно исследованным нами Концепциям развития (Стратегиям развития).

Так, в октябре 2011 года правительство области, «Группа ГАЗ» и ее основной акционер «Русские машины» заключили соглашение о комплексном развитии автомобильного кластера на территории региона. Тогда же было подписано соглашение с Холдингом СИБУР о создании нефтехимического промышленного кластера в Дзержинске. Кроме того, в августе 2011 года госкорпорация «Росатом» заявила о намерении сформировать в закрытом городе Сарове пилотный инновационный научно-производственный кластер на базе Российского федерального ядерного центра — Всероссийского научно-исследовательского института экспериментальной физики (РФЯЦ-ВНИИЭФ) и технопарка «Система-Саров». В 2013 году в рамках Международного бизнес-саммита в регионе было подписано соглашение с Объединенной авиастроительной корпорацией о создании авиастроительного кластера на площадке нижегородского завода «Сокол». Тогда же были проанонсированы намерения о реализации проекта биомедицинского кластера на базе ННГУ им. Лобачевского. В результате в 2012 году регион сформировал заявку на получение господдержки, а министерство экономического развития РФ в свою очередь обещало ежегодно выделять 5 млрд руб. на 10 выбранных проектов и предоставлять им налоговые льготы.

В нижегородский список включили автомобилестроительный, нефтехимический и инновационный кластер. Правда, по итогам конкурсной процедуры в перечень 25 инновационных территориальных кластеров вошел только объединенный «Нижегородский индустриальный инновационный кластер в области автомобилестроения и нефтехимии».Параллельно с кластером, развитие которого курируется правительством Нижегородской области, в регионе создаются производственные образования и с федеральной поддержкой. Это саровский инновационный кластер на базе РФЯЦ-ВНИИЭФ и технопарка «Система-Саров», а также биомедицинский кластер на базе ННГУ. Саровский инновационный кластер единственный в Нижегородской области вошел в список 14 территориальных кластеров, которые получают господдержку, направленную на развитие инфраструктуры и окружающей территории. Сейчас в кластер входит порядка 30 предприятий, включая РФЯЦ-ВНИИЭФ, резидентов технопарка и инновационные предприятия в Сарове. Среди сфер деятельности этих организаций — компьютерное моделирование, информационные технологии, промышленное и научное приборостроение, энергоэффективность и лазерные технологии. Что касается биомедицинского кластера, то за три года в его создание из разных источников планируется направить порядка 1,5 млрд руб. &# 171;Кластер включает в себя весь цикл производства продукта — от идеи до внедрения и дальнейшей продажи".В регионе есть предпосылки и условия для создания и развития практически всех типов существующих и потенциальных кластеров на основе исторически сложившейся специализации отраслей экономики и имеющихся конкурентных преимуществ.

В соответствии со специализацией региона, помимо уже существующих двух кластеров, в Нижегородской области также могут быть сформированы кластеры и по таким видам экономической деятельности, как производство кожи, изделий из кожи и производство обуви;

производство кокса и нефтепродуктов; металлургическое производство и производство готовых металлических изделий; транспорт и связь. Остальные кластеры являются потенциальными. И почему же все-таки в преддверии 2018 года в Нижегородской области так и происходит существенного социально-экономического развития полюсов роста? Ведь в целом и сами инвесторы, и эксперты кластерную политику, проводимую правительством региона, оценивают положительно. Это одна из важных реальных форм поддержки. Хотя, конечно, не на все хватает денег и законодательных инициатив на федеральном уровне.

К примеру, нижегородскиеинноваторы давно рассчитывают на помощь в получении патентов: патентование за рубежом стоит очень дорого, и никакой вуз массово патентовать там свои результаты просто не в состоянии. Область на своем уровне помогает как советами, так и лоббированием региональных интересов на федеральном уровне. Развитие кластеров и индустриальных парков, полюсов роста — путь к наиболее рациональному использованию возможностей существующих площадок и новых технологий. Концентрация финансового, производственного и интеллектуального капитала, взаимодействие между хозяйственными субъектами, работающими в периметре кластера (или полюса роста), в итоге приводит к интенсивному обмену идеями, товарами и услугами. Кластерный подход действительно позволяет оптимизировать логистику поставок, производственные издержки. Мировой опыт показывает обоснованность такого подхода: к примеру, нефтехимический бум на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии происходил именно внутри созданных кластеров. Однако создание кластеров не является панацеей без других практических шагов со стороны государственного аппарата. И уже здесь немаловажную роль играет именно правильное, с точки зрения применяемых методов и механизмов, инструментария, стратегическое планирование.

Активная кластерная политика направлена на повышение инвестиционной привлекательности региона. Главное, чтобы субъект федерации не просто заявлял о приверженности к кластерной развивающей политике, но и создавал определенные условия для ее развития. Нижегородская область активно внедряет кластерный принцип развития экономики, и сейчас главное, чтобы это облекалось в рабочие инструменты, прописанные либо в нормативных документах, либо в декларациях или иных документах региона. И именно на этих этапах существенное влияние оказывают дефекты стратегического планирования. Это связано с многочисленными ошибками в его организации и реализации. Прежде всего, процесс стратегического государственного планирования должен быть организован в соответствии с научными принципами и с привлечением высококвалифицированных и мотивированных специалистов, обладающих способностями и навыками системного мышления. Таких специалистов сегодня очень мало в исследуемом нами регионе.

Поэтому большинство стратегий развития региона содержат крупные теоретико-методологические ошибки и просчеты. И в первую очередь первопричина — несоответствие стратегических целей имеющимся ресурсам, что делает планы нереализуемыми. Таким образом, большая часть методов стратегического планирования все еще не находит своего применения в разработке теории и в практике стратегического регионального планирования. Разработка новых подходов к стратегическому региональному планированию и периодический управленческий аудит, контролирующий его качество, может быстро изменить ситуацию в экономике исследуемой области к лучшему, даст новый импульс ее развитию. Кроме того, система стратегического планирования является важнейшей составляющей процесса стратегического управления, и от качества стратегического планирования зависит и состояние стратегического управления (некий своеобразный круг взаимосвязей, именно поэтому по проведенному исследованию реализации Концепций развития можно увидеть пагубное постоянство ряда неразрешенных проблем за последние два десятилетия).Таким образом, при отсутствии пересмотра механизма стратегического планирования и применения эффективного аудита развитие в Нижегородской области тех самых потенциальных полюсов роста так и останется потенциальным. Уникальное географическое положение Нижегородской области является хорошей предпосылкой для формирования потенциального транспортно-логистического кластера. На территории Нижегородской области также может быть сформирован уникальный туристический кластер. Перспективы кластерного развития Нижегородской области связаны и с созданием межрегионального ядерно-энергетического кластера. С учетом «предвыборной» парадигмы цифровизации экономики на первый план на ткущий момент выходит развитие ИТ кластера. Его исполнение вызывает большие сомнения, так как происходит под эгидой ускоренного разрешения в виду смены направления общей государственной политики верхних слоев власти.

И тем не менее Стратегия (концепция) развития этого полюса роста имеет место быть. Согласно стратегии, разработка которой завершилась в июне текущего года, основными направлениями специализации ИТ-кластера являются: игры, геймификация; интернет вещей (IoT); искусственный интеллект; образование; ИТ-решения для повышения производительности труда. Указанные направления были определены участниками стратегических сессий, исходя из технологического, кадрового потенциала, которым на данный момент обладает Нижегородская область, и мировых трендов в сфере информационных технологий. В дальнейшем направления специализации кластера могут быть расширены. Таким образом, главная цель ИТ-кластера сформулирована следующим образом: «Не позднее 31 декабря 2021 г. Нижегородский IT-кластер входит не менее, чем в топ-3 IT-кластеров России по направлениям своей специализации и объединяет российские и зарубежные компании, которые в рамках взаимной кооперации составляют цельные цепочки разработки, производства и коммерческой реализации конкурентоспособных на российском и международном рынке продуктов с IT-составляющей». Отрицание успешности и неэффективности формирования именно этого кластера возникает все на тех же предпосылках демографических и социальных проблем региона: низкий профессионализм, «утечка мозгов», низкие показатели рождаемости и высокая смертность, высокая заболеваемость, относительно большая конкуренция в части ИТ-составляющих среди регионов страны и внешняя неконкурентоспособность в представленной области знаний.

В данном случае стратегическое планирование социально-экономического развития продолжает базироваться на неразрешенных проблемах, порождая дефекты и заторможённую реализацию концепций развития, что впоследствии требует серьёзных финансовых вливаний и порождает сырые продукты жизнедеятельности обозначенных полюсов роста. Но тем не менее общая парадигма государственной социально-экономической политики должна быть исполнена и отражена в действиях региональных властей и на местах, что проецируется на стратегическое управление в целом.

Заключение

.

Исключительное значение приобретает задача обобщения и оценки разнообразного опыта в сфере регионального планирования и разработки с учетом результатов анализа общих рекомендаций методических по разработке планов социально-экономического развития регионов. Речь идет о создании общедоступной методической базы по всему кругу вопросов планирования на региональном уровне в виде набора руководств по организации этой работы. Такие рекомендации призваны стать для региональных властей пособием по технологии регионального планирования, то есть по обоснованию и выбору приоритетных целей развития региона, разработке системы ресурснообеспеченных и взаимоувязанных мероприятий, обеспечивающих достижение поставленных целей в установленные сроки и с определенными результатами. Не зная, в каком направлении двигаться, есть риск прийти не туда, куда нужно и ничего не достичь. Стратегия — это видение будущего и определение путей достижения поставленных целей. При этом Стратегия позволяет выстраивать приоритеты и концентрироваться только на самом важном, что особенно актуально в условиях ограниченных ресурсов. К стратегическому планированию как правило в рамках государственной политики привлекаются региональные и отраслевые эксперты: учёных, ведущих специалистов и отраслевых экспертов. По результатам исследования в работе определены стратегические преимущества Нижегородской области:

уникальное географическое положение;

привлекательные условия для ведения бизнеса;

развитая образовательная и инновационная инфраструктура;

преобладание в структуре экономики высокотехнологичных секторов (автомобилестроение, авиастроение, судостроение, ядерная физика, химическая и оборонная промышленность и др.);человеческие ресурсы. В итоге определены основные направления деятельности местных администраций по реализации стратегического социально-экономического развития:

создание благоприятных условий для развития приоритетных секторов экономики, в том числе через развитие транспортно-логистической и энергетической инфраструктуры, подготовку трудовых ресурсов, развитие предпринимательства и малого бизнеса;

модернизация существующих предприятий;

привлечение инвестиций для создания новых предприятий;

развитие человеческого капитала и создание благоприятных условий для жизни;

обеспечение эффективной работы исполнительной власти области. И тем не менее реализация этого компонента стратегического управления не лишена подводных камней. Нижегородская область является одним из ведущих научных и промышленных центров Российской Федерации, имеет мощный научно-производственный комплекс, развитую систему образования, диверсифицированную промышленность, ядро которой составляют предприятия машиностроительного, радиоэлектронного, химического направлений. И теперь на старте эпохи цифровизации экономики России в Стратегиях социально-экономического развития области отводится большая роль в качестве ИТ-кластера. Но при этом, согласно представленному Swot-анализу, у области имеются значительные проблемы в базе развития информационного кластера: протяженность территории области, административный состав (52 муниципальных района (городских округа));

— существующая децентрализованная организационная структура управления информатизацией снижает эффективность реализации мероприятий в сфере информатизации;

Мининформа, как уполномоченного органа исполнительной власти по координации и контролю реализации ИТ-проектов, в реализацию мероприятий и проектов по информатизации отраслевых ОИВ в связи с тем, что Мининформ не наделен достаточными полномочиями по реализации ведомственных проектов по информатизации. Практически каждый ОИВ в своей структуре имеет отдел по информатизации (или подведомственное учреждение), в функции которого входит реализация ИТ-проектов, управление ИКТ-инфраструктурой ведомства (в т.ч. сетью подведомственных учреждений). То есть, ОИВ самостоятельно реализуют мероприятия по информатизации своей сферы.

— отсутствие управления консолидированным бюджетом на информатизацию, что снижает эффективность расходования бюджетных средств, выделяемых органам исполнительной власти на информатизацию;

— отсутствие механизма координации и управления муниципальной информатизацией. Итак, ряд проблем на протяжении исследуемого периода 1995;2016гг. остаются нерешенными: демографические проблемы, проблемы обновления промышленных фондов, высокая ресурсозависимость центров экономики региона. Все это в последствие и ряд других «угроз» приведут к снижению скорости, образованию барьеров в реализации действующей Концепции развития. Большая часть методов стратегического планирования все еще не находит своего применения в разработке теории и в практике стратегического регионального планирования. Разработка новых подходов к стратегическому региональному планированию и периодический управленческий аудит, контролирующий его качество, может быстро изменить ситуацию в экономике исследуемой области к лучшему, даст новый импульс ее развитию. Кроме того, система стратегического планирования является важнейшей составляющей процесса стратегического управления, и от качества стратегического планирования зависит и состояние стратегического управления (некий своеобразный круг взаимосвязей, именно поэтому по проведенному исследованию реализации Концепций развития можно увидеть пагубное постоянство ряда неразрешенных проблем за последние два десятилетия).При отсутствии пересмотра механизма стратегического планирования и применения эффективного аудита развитие в Нижегородской области тех самых потенциальных полюсов роста так и останется потенциальным. Отрицание успешности и неэффективности формирования именно информационно-технологического кластера возникает все на тех же предпосылках демографических и социальных проблем региона: низкий профессионализм, «утечка мозгов», низкие показатели рождаемости и высокая смертность, высокая заболеваемость, относительно большая конкуренция в части ИТ-составляющих среди регионов страны и внешняя неконкурентоспособность в представленной области знаний. В данном случае стратегическое планирование социально-экономического развития продолжает базироваться на неразрешенных проблемах, порождая дефекты и заторможённую реализацию концепций развития, что впоследствии требует серьёзных финансовых вливаний и порождает сырые продукты жизнедеятельности обозначенных полюсов роста. Но тем не менее общая парадигма государственной социально-экономической политики должна быть исполнена и отражена в действиях региональных властей и на местах, что проецируется на стратегическое управление в целом, но приводит к «летальным» итогам.

Список использованных источников

.

Архипова, Л. С. Государственная стратегия регионального развития: [учебное пособие для вузов по направлению 38.

04.01 «Экономика» (квалификация «магистр»)] / Л. С. Архипова, Г. Ю. Гагарина; М-во образования и науки Рос. Федерации, Рос.

экон. ун-т им. Г. В. Плеханова. — Москва: РЭУ, 2015. ;

167 с. Атанов, Н. И. Методы государственного и муниципального управления экономики в терминах стратегического планирования: [учебно-методическое пособие] / Н. И. Атанов, А. Е.

Янтранов. — Улан-Удэ: [б. и.], 2016. — 154, [2] с. Афиногенов, Д. А. Методологические аспекты применения принципов стратегического планирования в сфере государственного управления / Д.

А. Афиногенов. — Москва: Триумф, 2015. — 144 с. Быдтаева, Э.

Е. Механизм стратегического планирования промышленного развития регионов / Э. Е. Быдтаева; М-во образования и науки Рос.

Федерации, Сев.-Осет. гос. ун-т им. К. Л. Хетагурова. ;

Владикавказ: Издательство Северо-Осетинского государственного университета, 2014. — 96 с. Верников, В. А. Стратегическое управление и планирование развития предпринимательских структур в новых экономических условиях / В. А. Верников; [Рос. акад. предпринимательства]. ;

Москва: Наука и образование, 2015. — 182, [1] с. Институциональные основы развития государственно-частного партнерства в системе регионального стратегического планирования / С. П.

Сазонов, Е. М. Бухвальд, Н. Н. Косинова [и др.]; М-во образования и науки Рос.

Федерации, Волгогр. гос. техн. ун-т. — Волгоград: Волг.

ГТУ, 2016. — 225 с. Кириллов, Б. А. Округ стратегического значения. Начало: [Уральский федеральный округ] / Борис Кириллов.

— Екатеринбург: Уральский рабочий, 2015. — 303 с. О гармонизации документов государственного стратегического планирования / [Клименко А.

В., Королев В. А., Двинских Д. Ю., Сластихина И. Ю.]. — Москва: НИУ ВШЭ, 2015.

— 46 с. Прогнозирование и стратегическое планирование в системах государственного и корпоративного управления: сборник научных статей: (по материалам всероссийской научно-практической конференции, 20 ноября 2013 г.): [16+] / Акад. менеджмента и бизнес-администрирования. — Москва: Экономическая газета, 2014. — 153 с. Стратегическое планирование развития городов и регионов: IV международная научно-практическая конференция (Тольятти, 30 июня 2014 года): памяти первого ректора ТГУ С. Ф.

Жилкина: сборник научных трудов: в 2 ч. / [редкол.: М. М. Криштал и др.]. — Тольятти: Издательство ТГУ. Ч. 2.

— 2014. — 375 с. Стратегическое планирование развития городов и регионов: сборник научных трудов V международной научно-практической конференции (Тольятти, 19−20 июня 2015 года): памяти первого ректора ТГУ С. Ф. Жилкина / [редкол.: М. М. Криштал и др.]. — Тольятти: Издательство Тольяттинского государственного университета, 2015.

— 201 с. Стратегическое планирование развития отраслевых систем/ [Бадмажапова Ж. Э., Гонин В. Н., Дондоков З. Б.-Д., Кашурникова Т. И.; под ред. В.

Н. Гонина]; М-во образования и науки Рос. Федерации, Забайкал. гос. ун-т. — Чита: Заб.

ГУ, 2016. — 214 с. Торгашев, Р. Е. Государственное стратегическое управление, прогнозирование и планирование: учебник для вузов по направлениям подготовки 38.

03.03, 38.

03.04 «Государственное и муниципальное управление» / Р. Е. Торгашев; М-во образования и науки Рос. Федерации. ;

Москва: Перо, 2017. — 98 с. Язев, В. А. Правовое регулирование государственного стратегического планирования/ [В. А. Язев, А. П. Вержанский, М.

Н. Ермолович] ;Федер. собр. Рос. Федерации, Гос. дума. ;

Москва: ГД РФ, 2015. — 110, [1] с. Официальный сайт ООО «НПП «ГАРАНТ-СЕРВИС» Гарант.РУ[Электронный ресурс] ;

http://www.garant.ru/ - точка доступа (дата обращения: 15.

09.2017)Приложение АТаблица 1. АРейтинг социально-экономического положения субъектов РФ по итогам 2016 года. Интегральная оценка.

Место по итогам 2016 года.

Субъект РФИнтегральный рейтинг по итогам 2016 года, баллы.

Место по итогам 2015 года1г. Москва80,89 112 г. Санкт-Петербург74,54 123.

Ханты-Мансийский автономный округ — Югра69,93 334.

Московская область68,59 745.

Республика Татарстан67,68 156.

Ямало-Ненецкий автономный округ66,80 567.

Ленинградская область61,890 118.

Республика Башкортостан60,759 109.

Сахалинская область60,294 710.

Тюменская область60,82 811.

Свердловская область58,484 912.

Самарская область57,3 881 313.

Краснодарский край57,2 171 614.

Красноярский край56,5 271 415.

Пермский край56,2 361 216.

Нижегородская область55,2 771 517.

Воронежская область54,9 461 918.

Ростовская область54,3 832 419.

Белгородская область52,3 531 820.

Челябинская область52,2 331 721.

Республика Саха (Якутия).

51,8 812 122.

Липецкая область51,8 122 023.

Иркутская область51,7 762 524.

Оренбургская область50,7 102 225.

Тульская область50,6 522 326.

Приморский край50,6 052 727.

Новосибирская область48,8 653 028.

Мурманская область48,7 723 229.

Вологодская область48,4 673 730.

Томская область48,572 931.

Хабаровский край48,483 332.

Республика Коми46,5 822 633.

Омская область46,5 152 834.

Саратовская область45,1 794 335.

Калужская область45,1 394 036.

Удмуртская Республика45,803 837.

Курская область44,9 613 138.

Рязанская область44,7 944 139.

Волгоградская область44,2 223 440.

Владимирская область43,8 463 941.

Ставропольский край43,8 174 442.

Кемеровская область43,5 293 643.

Калининградская область43,1 104 944.

Ярославская область43,313 545.

Республика Дагестан42,5 596 046.

Тамбовская область42,2 094 247.

Алтайский край41,9 474 648.

Архангельская область41,6 554 549.

Амурская область41,2 905 150.

Чувашская Республика39,8 395 051.

Ульяновская область39,8 185 552.

Брянская область39,7 865 953.

Новгородская область39,2 385 654.

Пензенская область39,935 455.

Тверская область38,7 995 256.

Кировская область38,3 334 857.

Республика Крым38,3 095 358.

Камчатский край37,9 085 759.

Ненецкий автономный округ37,7 704 760.

Магаданская область37,1 186 461.

Смоленская область35,1 926 262.

Астраханская область34,3 715 863.

Республика Мордовия33,1 236 564.

Чеченская Республика32,1 527 265.

Республика Бурятия31,9 426 166.

Забайкальский край31,9 286 967.

Чукотский автономный округ31,8 956 768.

Орловская область31,4 836 369.

Республика Марий Эл29,8 326 670.

Ивановская область29,4 766 871.

Республика Адыгея28,7 097 772.

Республика Карелия27,7 977 073.

Курганская область26,6 087 174 г. Севастополь25,7 837 675.

Костромская область25,7 067 576.

Псковская область25,5 397 477.

Республика Хакасия24,8 817 378.

Республика Северная Осетия — Алания22,8 998 079.

Карачаево-Черкесская Республика22,5 147 880.

Республика Ингушетия22,1 738 381.

Кабардино-Балкарская Республика20,1 747 982.

Республика Калмыкия17,2 128 183.

Республика Алтай16,8 198 284.

Республика Тыва15,4 398 585.

Еврейская автономная область13,13 984.

Источник: Официальный сайт РИА Рейтинг [Электронный ресурс] ;

http://riarating.ru/infografika/20 170 530/630063754.html — точка доступа (дата обращения: 14.

09.2017).