Статья — не что иное, как общественное порицание деятельности руководства. Написавший статью мог достаточно легко встретится лично с руководителем, однако, счел нужным донести свою мысль до руководства через газету, чтобы подчеркнуть важность того, о чем говориться и привлечь к сказанному максимальное количество людей. Таким образом мы подошли к очень важной функции советских корпоративных газет — организации общения руководства и рядовых сотрудников. Если говорить о специфике содержания данной газеты, то тут реализуется традиционный подход к обличающим речам. Руководитель показан как человек, для которого чуждо мнение народа, который не считает нужным обращать внимание на потребности коллектива, словом, индивидуалист. Как можно вспомнить, слово это носило негативный характер во времена СССР. Таким образом, можно говорить о том, что характеристики людей в издании выполняют обличающую роль.
Издание не склонно освещать деятельность в позитивном ключе. Оно служит организующим звеном между руководством и работниками. информационные материалы, представляющие труд журналистов газеты — многочисленные репортажи, сообщения корреспондентов с мест, критические обзоры происходящего в стране, а также рассмотрение политики СССР, опубликованного в иностранных изданиях. они также максимально сухи в своем повествовании и переходят на несколько саркастичный тон лишь тогда, когда речь идет о необходимости обличения, пример которого уже был приведен нами ранее. Примером критического осмысления действительности становится распространенная в издании рубрика «Происшествия» стенной печати — явление тем более примечательное, что оно подчеркивает какую роль играла пропаганда в стенгазетах для управления заводом. Приведем небольшой отрывок такой критической статьи." Только невнимательным отношением и недооценкой роли печати со стороны цеховых организаций редактора можно объяснить плохую работу любой стенной газеты, говорит редактор стенгазеты «Литейщик» тов. Омарков.
Старые редактора «Литейщика» тов. Кошкин и тов. Пикс не считали выполнение этой работы своим долгом, не опирались на рабкоров, номера стенгазет заполняли материалом только самих редакторов и членов редколлегии. Парт и профорганизации цеха не уделяли газете достаточного внимания, пленум цехкома не ставил отчета о работе редколлегии. Вся работа «Литейщика» была поставлена на самотек, стенгазета выходила только по праздникам". («Тяжелое машиностроение» 1956 14 ноября № 21)Очевидно, что основная установка в данной статье — это дать оценку работникам редколлегии с позиции делигитимизации образа работников. Здесь не важно порицать конкретные личности, хотя не обходится и без этого, статья, скорее, назидает, что работа должна выполняться хорошо или не выполняться вообще. Конструирование образа «неправильных работников построено на антитезе с работой нового редактора, который не только оценил всю необходимость пропагандистской деятельности издания, но и смог вовлечь в работу максимальное количество рабкоров, которые пополнили страницы газеты.
Иными словами, была сделана установка на сплочение коллектива средствами печати. Сюда же относились и письма читателей, которые представляли собой отражение ситуации на местах. Чаще всего письма говорили о том, как выполняются планы правительства, отражали надежду на то, что все указания будут выполнены. В то же время, читатель мог, обратившись в редакцию газеты, добиться улучшения своего положения. Примечательно, что письма были, в основном, обличительного характера, как уже упоминалось про неработающую баню. Эта часть издания всегда имела обличительный характер. Ей зачастую отводилось три или четыре страницы. Это был своеобразный вариант публичного бичевания, попытка обратить внимание на проблемы завода. Приведем несколько примеров.
Обвешивают.
В магазине № 15 Свердпищеторга штучный хлеб высших сортов продается без веса. Когда батоны были взвешены, оказалось, что в одном из них не хватает 13 грамм. Во втором 19, в третьем 25. В четвертом 68 и т. дРабочая бригада («Тяжелое машиностроение» 1939, 29 декабря № 29)По сути, в данном письме делается ставка на освещение факта не очень существенного, однако, на факт этот приходится обращать внимание.
Так как он показан в издании. Номинация события дана уже в заголовке статьи, основная цельпоказать негативный факт. Устроить «публичную порку». В том же ключе выполнена и статья «Мерзлый хлеб"На днях на базе № 2ОРСа я купил буханку черного хлеба. Дома, прежде, чем пообедать, мне пришлось ждать полтора часа, чтобы хлеб оттаял. Почему ОРС до сих пор не примет меры к сотрудникам, торгующим мороженным хлебом. Устьянинцев («Тяжелое машиностроение» 1939, 29 декабря № 29)Как и в предыдущем случае, не нужно называть тех людей, которые виновны в происходящем, однако, следует указать на сам негативный факт события. В отличие от предыдущего письма, это содержит номинацию человека, обратившегося в газету, что позволяет подчеркнуть правдивость сказанного. Примечательно, что в данном случае издание выступало как «особая» власть, так как она обращала внимание на особенные моменты нарушений на местах.
Читатель, обращаясь в газету, мог надеяться на то, что газета сможет донести до правительства его проблемы, воздействовать на нарушителя на месте, способствовать решению проблемы. Подобный подход существенно способствовал развитию положительного мнения как о газете, которая помогала обычным читателям, так и о власти, которая, как свидетельствовали записи в газетах, оставалась восприимчивой к проблемам общества, помогая отдельно взятому человеку и сохраняя в стране справедливость. Поэтому, единичное письмо, опубликованное в газете не должно восприниматься как отражение эпохи. Особенно важно это тогда, когда исследование проводит историк — говорить об общей тенденции эпохи можно в том случае, когда большой массив писем обнаруживает единые тенденции.
Критические письма, которые были напечатаны в изданиях, являлись отражением процессов, происходящих в обществе. Однако, процессы эти изображались именно под тем углом, который был необходим власти. При исследовании эпохи одних газет не будет достаточно, так как они представляю собой субъективный взгляд на реальность. Эта субъективная реальность не сможет помочь историку, но будет интересна исследователю истории журналистики, так как на страницах оживают принципы воплощения манипулирования сознанием общества. Таким образом, в освещении материалов газета подходила с позиции пропаганды. Читавший ее человек чувствовал себя не только единым целым с другими рабочими завода, но и с целой страной.
Заключение
.
При анализе специфики СМИ в советском издании, был сделан вывод о том, что средства массовой информации ориентируются на взаимодействие с читателем. Это выражается, в первую очередь, через ориентированность на будущее и пропаганду основных идей государства. СМИ — важное средство реализации функций публичной политики, участия широких слоев населения в управлении обществом: в выработке политических решений, в создании механизмов их реализации, в осуществлении контроля граждан над деятельностью властных структур и др. Основываясь на специфике корпоративных СМИ, нужно подчеркнуть важность функции обратной связи между руководством и сотрудниками организации. Коммуникативная функция СМИ, о которой в последние годы стали говорить многие исследователи, состоит в том, чтобы все виды социальной деятельности имели бы постоянные информационные отношения между их участниками, чтобы массовое общение вело к согласованным действиям различных социальных групп, членов общества в целом.
Список литературы
Абдулфанова А. А. Семиотика дискурса как воплощение творческой индивидуальности / А. А. Абдулфанова // Политический дискурс в России — 3: Материал.
раб. совещ. — М.: Диалог — МГУ, 1999. — С. 5−9.Арутюнова Н.
Д. Дискурс / Н. Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: Сов.энцикл., 1990. -.
С. 136−137.Базылев В. Н. К изучению политического дискурса в России и российского политического дискурса / В. Н. Базылев // Политический дискурс в России — 2: Материалы раб.
совещ. — М.: Диалог — МГУ, 1998. — С. 6−8.Бакумова Е. В. Ролевая структура политического дискурса: аспекты анализа / Е.
В. Бакумова// От слова к тексту: Материалы докл. междунар. науч. конф. -Минск:
МГЛУ, 2000. — С. 138−140.Баранов А. Н. Политический дискурс: прощание с ритуалом / А. Н.
Баранов // Человек. — 1997. № 6. — С.
108−118.Баранов А. Н., Казакевич Е. Г. Парламентские дебаты: традиции и новации. Советский политический язык (от ритуала к метафоре). / А.
Н. Баранов, Е. Г. Казакевич — М.: Знание, 1991. — 42 с. Баранов А. Н., Караулов Ю.
Н. Русская политическая метафора (опыт словаря). / А. Н. Баранов, Ю.
Н. Караулов — М., Ин-трус.
яз. АН СССР, 1991. — 193 с. Барт Р.
Избранные работы: Семиотика. Поэтика. / Р. Барт — М.: Прогресс, 1994. — 616с. Блакар Р.
Язык как инструмент социальной власти / Р. Блакар // Язык и моделирование социального взаимодействия. — М.: Прогресс, 1985. — С. 88−125.Богданов В.
В. Речевое общение / В. В. Богданов // Язык и культура: Сб. обзоров / АН СССР ИНИОН, Редкол.: Березин Ф. М., Садуров В.
Г. — М.: Знание, 1987. — 208 с. Богин Г. И. Понимание и непонимание в общении политика с населением / Г.
И. Богин // Политический дискурс в России — 2: Материалы раб.
совещ. — М.: Диалог — МГУ, 1998. — С. 11−17.Бокмельдер Д. А. Стратегии убеждения в политике: анализ дискурса на материале современного английского языка: Автореф.
дис. … канд. филол. наук./ Д. А. Бокмельдер — Иркутск, 2000. -.
23 с. Борисова Е. Г. Особенности типов политического дискурса в России / Е. Г. Борисова // Политический дискурс в России — 2: Материалы раб.
совещ. — М.: Диалог — МГУ, 1998. — С. 17−18.Булгакова Л. Н., Захаренко И. В., Красных В. В.
Харизма без власти и власть без харизмы (к вопросу о современном российском политическом дискурсе) / Л. Н. Булгакова, И. В. Захаренко, В. В. Красных // Политический дискурс в России — 3: Материалы раб.
совещ. — М.: Диалог — МГУ, 1999. — С. 46−51.Вайнрих Х.
Лингвистика лжи / Х. Вайнрих // Язык и моделирование социального взаимодействия. — М.: Прогресс, 1987. — С. 44−87.Вежбицкая А.
Язык. Культура. Познание. / А. Вежбицкая — М., 1996.
— 416 с. Вепрева И. Т. О социально-оценочной функции метаязыкового комментария в публичной речи / И. Т. Вепрева // Политический дискурс в России — 3: Материалы раб.
совещ. — М.: Диалог — МГУ, 1999. — С. 51. Виноградов С. И. Слово в парламентском общении: функции и культурный контекст / С.
И. Виноградов // Культура парламентской речи.- М.: Наука, 1994. — С. 46−57.Водак Р.
Язык. Дискурс. Политика./ Р. Водак — Волгоград: Перемена, 1997. -.
139с.Герасименко Н. А. Информация и фасцинация в политическом дискурсе (к вопросу о функционировании бисубстантивных предложений) / Н. А. Герасименко // Политический дискурс в России — 2: Материалы раб.
совещ. — М.: Диалог — МГУ, 1998. -С. 20−23.Германова Н. Н. Национальная идеология в структурах бытового диалога / Н. Н. Германова // Политический дискурс в России — 3: Материалы раб.
совещ. — М.: Диалог — МГУ, 1999. — С. 52−58.
