Сознание общечеловеческого родства возникает в процессе взаимодействия людей разных культур и рождает потребность в диалоге, «стремление понять, что думают о нас другие».Процессы глобализации, подрывая истоки национальных культур, в то же время стимулируют возрождение традиционных идентичностей, создают новые возможности для преобразования человеком своей идентичности. Такая идентичность, вопреки традиционной, достаточно подвижна, возникает тенденция стремления к множественной идентичности. Согласно М. Эпштейну и др., человек способен существовать в разных культурах, самому внутри себя устанавливать связи между различными культурами, мультикультурализм уступает место «транскультурализму», где человек может выбирать любое культурное сообщество, как, впрочем, и национальность. Например, в Германии появляются люди с «повисшей» промежуточной идентичностью, не интегрированные в германское общество, но и не обладающие всеми идентификационными признаками своей диаспоры. На самом деле, по нашему мнению, неопределяемая культурная идентичность — это лишь часть проблем, лежащих глубже в социальной структуре общества. Актуальные вопросы толерантности, диалога культур акцентируются на понятии «дуализм терпимости». Если раньше, говоря о терпимости, подразумевалось отношение принимающего государства к этно-культурным группам мигрантов или иным сообществам, реалии современной политики таковы, что уже требуется и терпимое отношение этих сообществ к принимающей стороне, требуется соблюдение принципа «дуализма терпимости». Из различных видов толерантности нельзя не выделить ряд «проблемных». По нашему мнению, это может быть моральная, а также религиозная толерантность. Крайне сложно придерживаться поведения, терпимого к совершенно противоположным элементарным моральным нормам, а также принимать веру и практику отдельных религий.
Менее конфликтен интеллектуальный вид толерантности, провозглашающий уважение к чужим взглядам, мировоззренческий, как дающий право придерживаться определенного мировосприятия, социальный, исходящий из соблюдения общечеловеческих ценностей, этнический, принимающий этнические отличия людей и право на сохранение своих особых этнических черт. Итак, общество нельзя заставить быть толерантным, насильно вводимая толерантность на деле смещает акценты и ориентиры традиционных культур, трансформирует понятие нормы. Тенденции последнего времени таковы, что намечается угроза постепенного превращения мультикультурализма в политическую программу культурной дифференциации, а политика ассимиляции обвиняется в умалении национальных традиций и культуры этнических меньшинств. Мультикультурализм даже в какой-то мере провоцирует расовые противоречия, уделяя слишком много внимания «другим» культурам, абсолютизируя их специфику и устойчивость к изменениям в отличие от стремления к сосуществованию обществ, диалогу культур, компромиссу. Искусственно гипертрофированные культурные различия объявляются непреодолимыми, что создает почву для новых межкультурных конфликтов.
2.2. Национально-культурное самоопределение в условиях глобализации.
Актуальность этнокультурной безопасности на современном этапе подтверждена Стратегией национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года. В этом документе говорится о том, что гражданское общество совместно с силами национальной безопасности с целью противодействия угрозам в сфере культуры, обеспечивают эффективность мер государственно-правового характера по поддержке и развитию межнациональных связей, межкультурных отношений, толерантности и самоуважения. Предметом изучения российской этнополитологии должны стать механизмы и формы не только национального самоопределения, но и национального самосохранения. Но и сам предмет — национальное самоопределение — имеет достаточно сложную нормативно-правовую процедуру реализации. Очень важно при национально-культурном самоопределении учитывать международный демократический опыт по обеспечению прав и национальных, культурных интересов граждан, а также отдельных этнических групп, в числе которых, национальные меньшинства, коренные народы, национальное большинство и т. д. Далее важно, чтобы национальное и культурное самоопределение не должно быть оторвано от системы взаимодействия конституционно-договорного федерализма со всеми его изменениями: концепцией «выравнивания уровней», «точки роста», «конкурентного федерализма». Необходимо придерживаться таких действий и мер, которые направили бы национальное и культурное самоопределение в одно русло с административным реформированием и реформированием местного самоуправления, желательно при этом повышать для общества публичность, прозрачность и открытость власти, а также повышать качество оказания публичных услуг населению со стороны власти. В российском Федеративном договоре 1992 г. подчеркивается, что к совместному ведению субъектов.
РФ относится защита прав национальных меньшинств и «режим пограничных зон». Основой федеративного устройстванаряду с такими базовыми основами, как государственная целостность, единство системы государственной власти, разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ, признаётся «равноправие и самоопределение народов Российской Федерации» (гл. 1, ст.5). Россия, как правовое, социальное, демократическое государство отказалась от огосударствления процесса этнической идентификации, что, правда, было воспринято малочисленными народами неоднозначно. Но впоследствии стало ясно, что ликвидация в общем-то бюрократической процедуры не являлась ликвидацией самого процесса этнической идентификации. Наиболее опасным фактором, способствующим возникновению этнических конфликтов, следует отнести активную борьбу различных этнополитических сил за политическую власть в стране или ее субрегионах, и обострение на этом фоне межнациональных и межконфессиональных противоречий на основе политических, экономических, территориальных, статусных интересов различных социальных групп. Как отмечают политологи, в современном мире обозначились целые регионы, где этнические конфликты определяют характер межнациональных и межгосударственных отношений. В этнических процессах, происходящих в республике, абазины обычно выступают консолидировано на стороне черкесов.
Межэтническая интеграция, как форма культурного диалога между взаимодействующими представителями различных этнических общностей в современном российском обществе является наиболее благоприятной и приемлемой при условии сохранения собственных этнических черт. Эта форма межкультурного диалога приведет к снижению большого количества рисков, встречающихся на пути межэтнического сближения и взаимодействия. Таким образом, аккультурационные и интеграционные процессы в полиэтничной среде служат как бы гарантией их этнической безопасности в поликультурной среде. Многовековая история развития этих процессов стала гарантией развития и сохранения собственно культуры Северного Кавказа. Этнокультурная безопасность предполагает и безопасность духовную, которая и становится неким стабилизирующим фактором в острые моменты противостояний.
По нашему мнению, в поисках путей выхода из различного рода локальных, региональных и цивилизационных опасностей (угроз), приобщение подрастающего поколения к духовности собственного народа, а через неги и к духовности других народов и культур становится одним из важнейших направлений этнополитологии. Подводя итоги изучению национально-культурного самоопределения как фактора национальной безопасности, отметим, что в современной России этнокультурная безопасность отражает состояние устойчивого функционирования культур всех этнических общностей. Культура является самоорганизующейся системой, в связи, с чем отечественной этнополитике следует сосредоточиться на формировании каналов взаимодействия этнических культур в деле сохранения полиэтнической целостности, а также оказывать максимальную теоретическую и практическую помощь по предупреждению и развитию возникающих в ходе конфликта деструктивных явлений. Конфликты как в межэтнических отношениях, так и в отношениях отдельных этносов с государством не затихают, а в последнее время имеют в регионе тенденцию к нарастанию.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Демократия представляет собой политический режим как совокупность методов осуществления публичной власти. В качестве ведущей сущностной черты демократии при рассмотрении ее практического значения для реализации интересов всех членов общества предлагается выделить наличие претендующего на власть политически сплоченного и организованного «народа», состоящего из различных социальных сообществ и групп, все представители которых осознают общность политических интересов. Именно из этого осознания как духовно-идеологической основы политического сотрудничества формируется присущая демократии ценность равенства всех перед законом, ассоциируемая с социальной справедливостью. Отсюда можно дать следующее определение понятия демократии. Демократия представляет собой политический режим как совокупность методов осуществления публичной власти, призванных обеспечить реализацию политических прав и свобод граждан через следование принципам организации и деятельности органов публичной власти, которые состоят в их выборности, подотчетности, гласности, сменяемости, коллективности руководства. Либерально-гуманистический смысл демократии проявляется в практической реализации социальных норм, придающих конституционный характер политическим правам и свободам граждан и процедурам, обеспечивающим их реализацию. Рассмотренный демократический режим, обеспечивающий реализацию политических прав граждан, считается надежной гарантией обеспечения иных прав и свобод человека, наличие которых обеспечивает его самореализацию как личности в общественных отношениях. Существуют различные позиции по поводу правового порядка и мирового порядка.
Национальный правовой порядок строится на основе конституционных принципов и отражает степень устойчивости конституционного строя, которая содержит как общечеловеческие ценности и верховенство права, так и национальные ценности и менталитет, устойчивый уровень законности. Национальный порядок служит составной частью мирового правопорядка на основе признания общечеловеческих ценностей, согласованного решения глобальных проблем, баланса интересов стран, регионов, планеты и соответствующих правовых пространств, устойчивости институтов государств и международных институтов, мирного разрешения споров и конфликтов. Общество нельзя заставить быть толерантным, насильно вводимая толерантность на деле смещает акценты и ориентиры традиционных культур, трансформирует понятие нормы. Тенденции последнего времени таковы, что намечается угроза постепенного превращения мультикультурализма в политическую программу культурной дифференциации, а политика ассимиляции обвиняется в умалении национальных традиций и культуры этнических меньшинств. Мультикультурализм даже в какой-то мере провоцирует расовые противоречия, уделяя слишком много внимания «другим» культурам, абсолютизируя их специфику и устойчивость к изменениям в отличие от стремления к сосуществованию обществ, диалогу культур, компромиссу.
Искусственно гипертрофированные культурные различия объявляются непреодолимыми, что создает почву для новых межкультурных конфликтов. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫКонституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 дек. 1993 г. М., 1996.
Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти суверенных республик в составе Российской Федерации // Федеративный договор. Документы. Комментарий. М., 1994.
Указ Президента РФ от 12.
05.2009г. № 537 «О стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года».Алексеев С. С. Теория государства и права. М., 2015. С. 306. Влияние международного права на национальное законодательство.
М., 2013. С. 289. Глобализация и интеграционные процессы в Азиатско-Тихоокеанском регионе. М., 2015.
332 с. Зорькин В. Д. Право в условиях глобальных перемен. М., 2013. С. 332. Ландо Д. Д., Самарин В. И. Европейское публичное право. М., 2017. 208 с. Малахов В.
С. Интеграция мигрантов: Концепции и практики. М.: Фонд «Либеральная Миссия», 2015. С. 272. Мелехин А. В. Теория государства и права. М., 2015.
С. 381. Основы теории коммуникации / под ред. проф. М. А. Василика.
М.: Гардарики, 2013. С. 592. Панин В. Ю. Национально-культурное самоопределение в нормативно-правовом контексте современной России / Этнические проблемы современности. Ставрополь, 2014. С. 127.Политология.
Курс лекций / Под ред. М. Н. Марченко. М., 2013. С. 268. Правовые модели и реальность. М., 2014. С.
166.Фулляр Л. Мораль права. М., 2016. 312 с. Эллипсон Р. Порядок без права. М., 2017. С. 467. Апольский Е.
А. Западноевропейская толерантность и мультикультурализм: опыт и перспективы правового регулирования в России // Вестник КГУ им. Н. А. Некрасова.
2014. № 5. С. 233−236Белас Л., Беласова Л. Мультикультурализм в глобализирующемся мире // Вестник Вят.
ГГУ. 2014. № 7. С.
6−10.Бубликов В. В. Ассимиляция или мультикультурализм: опыт зарубежных стран по интеграции иммигрантов // Вестн. Том. гос. ун-та. 2014. №.
315. С. 38−41.Межуев В. М. Диалог как способ межкультурного общения в современном мире // Вопросы философии. М., 2015.
№ 9. С. 65−74Степин В. С.
Глобализация и диалог культур: проблема ценностей // Век глобализации. 2015. № 2. С. 8−17Цапенко И.
Развитые страны: интеграционная политика в отношении мигрантов // Мировая экономика и международные отношения. 2014. № 3. С. 59−69Черногор Н.Н., Пашенцев Д. А. Правовой порядок: доктринальные подходы и актуальные направления исследований // Журнал российского права.
2017. № 8. С. 5. Kissinger Н. W orld Order. New York: Penguin Press, September 9, 2014.
Кагарлицкий.
Б. Послемультикультурализма. Электронный ресурс:
http://kagarlitsky.ru/publikacii/posle-multikulturalizma.
