Ужесточение политики осуществляется через повышение процентной ставки по этим избыточным резервам (IOER), что подталкивает банки сохранять их на балансе ФРБ, вместо инвестирования в реальную экономику или финансовые активы.
До настоящего времени, ФРС поддерживал свой баланс на одном уровне (выкупая новые долговые обязательства взамен прошедших погашение). Динамика избыточных резервов на балансе ФРБ полностью коррелировала с балансом ФРС до момента завершения последней программы количественного смягчения. Однако после этого события (пунктирная линия на диаграмме) произошла значительная раскорреляция этих показателей.
Более детально:
С середины 2014 года до начала 2017 падение избыточных резервов составило $ 800 млрд. Все эти деньги перетекли на рынок финансовых активов (что наиболее вероятно) и займов. С учетом левериджа (который вряд ли был консервативен) получается достаточно большая сумма. Повышение ставок (с 0.
5% до 1.
25%) повернуло этот процесс вспять, с начала 2017 года сумма избыточных резервов увеличилась на $ 200 млрд.
При этом стремительно растут процентные выплаты, если предположить повышение ставки ФРС до 3%, в 2018 году платежи достигнут $ 64 млрд.
Таким образом, повышение ставок ФРС ведет не только к росту процентных платежей по госдолгу США, но и увеличению процентных выплат по избыточным резервам. Более того, сейчас это основной механизм ужесточения монетарной политики (ранее такое было технически невозможным). Важный момент, снижение избыточных резервов начало наблюдаться только после завершения QE. Банки начали активно действовать на рынке финансовых активов только после того как с него ушла ФРС. По-видимому, это и являлось основным драйвером роста SP500 в последние полтора года. И сейчас ФРС активно вмешивается в этот процесс, останавливая его. Также, можно отметить еще один момент, рост ставок по избыточным резервам оставляет привлекательными для банков только финансовые активы с большей доходностью. Это стимулирует раздувание все более мощных пузырей на ограниченном круге инструментов (например криптовалюты и тот же SP500) при постоянно снижающемся общем уровне ликвидности. В результате мировая финансовая система становится все более и более хрупкой.
В обозримой перспективе суммарное значение двух ведущих мировых валют — доллара и евро — сохранится. При этом вытеснить доллар с первого места в качестве международной резервной валюты евро в среднесрочном периоде не сможет.
Поддержанию роли доллара будет способствовать и его функция основной валюты котировок мировых цен на сырьевые товары, прежде всего, на нефть.
Тенденция к постепенному ослаблению доминирующего положения доллара в мировой валютной системе продолжится и дальше. Однако в настоящее время реальной альтернативы доллару нет. Даже в среднесрочной перспективе ни евро, ни тем более юань, СДР или золото не могут заменить доллар в качестве международного платежно-расчетного и резервного средства. Хотя юань теоретически имеет шансы в течение 10−15 лет войти в качестве торговой валюты во «второй валютный дивизион» (сейчас в нем иена, фунт стерлингов и швейцарский франк).
Что касается создания «искусственных» (наднациональных) резервных валют по типу СДР, то в обозримой перспективе вероятность этого оценена как близкая к нулю. В лучшем случае такие валюты могут использоваться в качестве «счетных единиц». На сегодняшний день ни один из ведущих акторов (участников) мировой экономики — США, ЕС, Япония и Китай — не заинтересован во введении такой наднациональной валюты. Ведущие корпоративные игроки фондовых и товарных рынков также не демонстрируют спроса на подобного рода искусственную валюту, опасаясь роста рисков, связанных с ее введением. Даже если гипотетически предположить, что такая «искусственная» резервная валюта была бы создана, механизмы управления ее эмиссией сразу стали бы объектом острых противоречий между различными странами и их коалициями, что исключило бы возможность проведения сколько-нибудь здравой эмиссионной политики и подорвало бы доверие к ней со стороны международных финансовых рынков.
Заключение
.
Таким образом, можно сделать следующие выводы.
Современные тенденции развития финансовой ситуации на глобальном уровне связаны с относительным укреплением ведущих мировых валют (в первую очередь, — американского доллара), с оттоком финансовых ресурсов с развивающихся рынков.
Крах доллара неприемлем для мировой экономики. Совокупный ВВП долларовой зоны, включая США, составляет более 50% мирового валового продукта. Половина всех валютных сделок приходится на доллар. В долларах номинировано 39% всех эмитированных в мире долговых инструментов. При такой роли доллара его хаотичное падение не может не вызвать глубоких потрясений мировой экономики: обвал американской валюты привел бы к огромным потерям для держателей американских государственных ценных бумаг, к значительному снижению конкурентоспособности торговых партнеров США, к фактическому прекращению функционирования мирового финансового рынка.
Это означало бы крушение созданной после Второй мировой войны многосторонней системы торговли и платежей, обеспечившей на десятилетия высокие темпы мирового экономического роста, и переход к двусторонней (клиринговой) системе международных расчетов наподобие той, которая возникла после Великой депрессии 1929 — 1933 гг. В этом случае резко снизились бы темпы роста или даже абсолютные объемы мирового производства и торговли. В результате обострились бы внутренние социально-экономические противоречия в развитых и развивающихся странах. Возникла бы реальная вероятность воспламенения тлеющих и появления новых социально-политических, региональных и международных конфликтов и т. д.
Васильев В. С. Экономические проблемы США в начале XXI в. // США — Канада. — 2015. — № 1.
— С. 3 — 19.
Волобуев В. Эволюция модели смешанной экономики и бюджетная макростратегия в США // Мировая экономика и международные отношения. — 2011. — № 4. — С. 21 — 29.
Давыдов А. Ю. Внешние факторы роста американской экономики в эпоху глобализации // США — Канада. — 2014. — № 3. -С. 3 — 18.
Копцева Н. П., Середкина Н. Н. Конструирование позитивной этнической идентичности в поликультурной системе: монография / Н.
П. Копцева, Н. Н. Середкина; М-во образования и науки Рос. Федерации, Сиб. федерал. ун-т. -.
Красноярск: СФУ, 2013. — 183 с.
Пономарева, Е. Г. Секреты «цветных революций»: современные технологии смены политических режимов / Елена Григорьевна Пономарева // Свободная мысль. -.
2012. — № ¾ (1632). — С. 43−59.
Федотова, В. Г. Политика и перформанс / Валентина Гавриловна Федотова // Вопросы культурологии. — 2012. — № 12.- С. 38−47.
