При этом Конституционный Суд РФ указал, что иное толкование «означало бы подмену установленных федеральным законом частноправовых способов разрешения спора об имущественных правах публично-правовыми способами, ставящими отдельных конкурсных кредиторов в привилегированное положение лишь в силу их признания также субъектами уголовного судопроизводства».В практике судов неоднократно возникал вопрос, является ли установление особенностей удовлетворения требований кредиторов должника различных категорий нарушением ст. 19 Конституции РФ, предусматривающей равенство всех перед законом и судом. Конституционный Суд РФ указал, что особый порядок удовлетворения требований кредиторов разных категорий не противоречит Конституции РФ в соответствии с общей позицией Конституционного Суда, согласно которой «принцип равенства, предполагая равный подход к формально равным субъектам, не обусловливает необходимость предоставления одинаковых гарантий лицам, относящимся к разным категориям, а равенство перед законом и судом не исключает фактических различий и необходимости их учета законодателем».Вопрос о необходимости обеспечения баланса интересов различных участников процесса несостоятельности (банкротства) Конституционным Судом РФ поднимался также при рассмотрении проблемы, связанной с возможностью оспаривания выплаты заработной платы в качестве сделки по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве. Конституционный Суд РФ в своем Определении высказал следующую правовую позицию по данному вопросу: «…при правовом регулировании процедур банкротства необходимо, чтобы был обеспечен конституционно обоснованный разумный компромисс между интересами кредиторов, должника, его учредителей (участников) и сотрудников, а также государства. Созданию таких условий должно способствовать, в частности, правовое регулирование, направленное на сохранение конкурсной массы, необходимой для справедливого удовлетворения требований кредиторов».Считается, что, несмотря на то что рассматриваемое дело вытекает из трудовых правоотношений, данная позиция Конституционного Суда РФ применима ко всем основаниям оспаривания в соответствии с диспозицией ст. 61.1 Закона о несостоятельности (банкротстве), так как содержит общий принцип обеспечения баланса интересов всех субъектов права. Изложенное позволяет сделать вывод о том, что правовые позиции Конституционного Суда РФ оказывают существенное влияние на развитие судебной практики по делам о банкротстве, к примеру, создавая инструменты и дополнительные гарантии реализации основной цели института несостоятельности (банкротства), а также защиты прав и законных интересов участников соответствующих отношений. Не стоит забывать о том, что особая значимость итоговых решений Конституционного Суда РФ в форме постановлений подкреплена положениями Федерального конституционного закона№ 11-ФКЗ, который вводит новый вид постановления, возможного к принятию Конституционным Судом РФ по итогам рассмотрения дела о проверке конституционности нормативного акта органа государственной власти или договора между органами государственной власти, — постановления о признании нормативного акта или договора либо отдельных их положений соответствующими Конституции РФ в истолковании, данном Конституционным Судом РФ. По сути речь идет о прямом закреплении принципа недопустимости применения нормативного акта или отдельных его положений в истолковании, которое расходится с истолкованием, содержащимся в постановлении Конституционного Суда РФ. Трудно спорить с тем, что данная новелла будет способствовать повышению значимости правовых позиций Конституционного Суда РФ как источника российского права. Следует признать, что Верховный Суд РФ в соответствии с положениями Конституции РФ наделен правом давать разъяснения нижестоящим арбитражным судам по вопросам судебной практики (ст.
126 Конституции РФ). Заметим, что ранее (до внесения изменений в Конституцию РФ Федеральным конституционным законом от 5 февраля 2014 г. № 2-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации») соответствующим полномочием обладал Высший Арбитражный Суд РФ. Об учете правовых позиций Верховного Суда РФ свидетельствует и тот факт, что основанием для пересмотра судебных актов могут выступать новые обстоятельства, к числу которых в соответствии с п. 5 ч. 3 ст. 311 АПК РФ относится определение либо изменение в постановлении Пленума Верховного Суда РФ или в постановлении Президиума Верховного Суда РФ практики применения правовой нормы, если в соответствующем акте Верховного Суда содержится указание на возможность пересмотра вступивших в законную силу судебных актов в связи с данным обстоятельством. Большое значение для формирования правоприменительной практики имеют и судебные акты нижестоящих судов.
Однако же следует признать, что российская правовая система, относящаяся к континентальной системе права, не рассматривает решение суда, вынесенное по конкретному делу, в качестве источника права. При рассмотрении вопроса, являются ли правовые позиции, сформированные судами, источником права в сфере регулирования правоотношений, складывающихся в процессе несостоятельности (банкротства), и подхода судов к решению поставленного вопроса, следует выделить две группы споров. К первой группе споров следует отнести ситуации, при которых стороны в подтверждение своих доводов ссылаются на сформированный какими-либо судами подход к разрешению аналогичных ситуаций, в том числе в процессе разрешения споров по делам о банкротстве. Однако суды в данных случаях ссылаются на правовую позицию, в соответствии с которой при рассмотрении дел о банкротстве «судебный (юридический) прецедент не является официальным источником права в Российской Федерации, а представляет собой толкование нормы права и пример ее применения с учетом конкретных обстоятельств дела». Данный подход подтверждается также в иных судебных актах. Так, по одному из дел суд указал, что «судебная практика, за исключением случаев, установленных законом, не является источником права и не является обязательной». Вместе с тем дальнейших разъяснений того, когда такие случаи установлены законом, суд не приводит. Во второй группе споров перед судами вставал вопрос правомерности разрешения споров в рамках дел о банкротстве со ссылками на разъяснения судов высшей инстанции. Так, оспаривая вынесенные по спору судебные акты, заявители иногда ссылаются на то, что позиция суда высшей инстанции не может быть применена судом при рассмотрении дела, поскольку не является источником права. Таким образом, не рассматривая в качестве источника права решение суда по конкретному спору (прецедент), следует признать, что правовые позиции Конституционного Суда РФ, а также разъяснения Верховного Суда РФ (до упразднения Высшего Арбитражного Суда РФ) занимают важное место в системе источников правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства).
3.2. Совершенствование правового регулирования отдельных процедур банкротства.
В нашей стране большинство дел о банкротстве возбуждается по заявлениям кредиторов, а сами должники не рассматривают процедуры банкротства как способ решения своих финансовых проблем: по данным указанного отчета, в 2014 году от кредиторов поступило свыше 33 тысяч заявлений, а от должников — немногим менее 9 тысяч (то есть почти в 4 раза меньше).Должники, стараясь не оказаться в конкурсном процессе, где от них уже ничего не будет зависеть, всеми способами пытаются погасить имеющуюся задолженность даже при неблагоприятном финансовом раскладе, заключают рискованные сделки или берут новые кредиты. Объяснить такое поведение должников можно, с одной стороны, отсутствием в Законе о банкротстве действенных механизмов, позволяющих защитить интересы должника от недобросовестных действий кредиторов, с другой — неэффективностью реабилитационных механизмов. Должники понимают, что войти в процедуру легко, а выйти из нее очень трудно. Немалую роль играет и восприятие должника, находящегося в процедурах банкротства, контрагентами — в бизнес-сообществе сформировано устойчивое мнение о неблагонадежности лица, в отношении которого инициирован конкурсный процесс, при этом не имеет значения вид введенной процедуры. Доверие отсутствует в том числе и к должникам, находящимся в реабилитационной процедуре, такие лица перестают рассматриваться как нормальные участники гражданских отношений. Все это приводит к тому, что фактически должник приходит к возбуждению дела о банкротстве, в том числе по заявлению кредитора, когда возможность восстановления платежеспособности полностью утрачена. Получается, что исходя из существующих экономических реалий должник — юридическое лицо — либо восстанавливает свою платежеспособность до процедур банкротства, если ему позволяют это сделать кредиторы, либо, вступив в конкурсный процесс, практически в ста процентах случаев признается банкротом и прекращает свою деятельность. При этом должник оказывается в процедурах банкротства почти без активов, обычно их хватает только на проведение самих процедур, о погашении требований кредиторов речь уже не идет. Исправить данную плачевную ситуацию призван проект Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон „О несостоятельности (банкротстве)“ и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части процедуры реструктуризации в делах о банкротстве юридических лиц» (далее — проект), находящийся на рассмотрении в Правительстве РФ. Подготовка данного проекта осуществлялась Минэкономразвития России во исполнение поручения Правительства РФ, и данный документ стал следствием доработки на рабочей группе законопроекта «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)». Для достижения цели повышения эффективности реабилитационных процедур в России законопроект опирается на модель главы 11 Кодекса о банкротстве США, известную своей эффективностью. Анализ реформы законодательства о банкротстве Германии и Франции показывает, что американская модель также была недавно заимствована данными правопорядками. Обсуждая выбор эффективной реабилитационной процедуры, нельзя не учитывать, что эффективность будет обеспечена только путем переноса всей модели правового регулирования банкротства и встраивания ее в отечественный правопорядок, поскольку сама модель опирается не только на правовые конструкции, но и на экономические, социальные и другие элементы развития общества.
Известно, что в системах правового регулирования несостоятельности (банкротства), действующих в законодательстве промышленно развитых стран, применяются разные варианты (модели). В литературе выделяют две основные модели правового регулирования несостоятельности (банкротства): прокредиторскую и продолжниковскую. В рамках первой модели рассматривают и анализируют различные виды законодательства о несостоятельности (например, радикально-прокредиторское законодательство, умеренно-прокредиторское законодательство).Продолжниковское законодательство также неоднородно (радикальное и умеренное). Законодатель в данном случае стремится помочь неплатежеспособному лицу максимально быстро выйти из кризиса, в том числе освободиться от долгов и получить возможность нового старта (fresh start). Считается, что в чистом виде продолжниковская (радикальная) система банкротства существует во Франции и США. Реформирование отечественного законодательства о банкротстве в последние годы привело к тому, что в России существует серьезное различие между законодательным декларированием и построением норм по определенной модели и реальной эффективностью мер.
Концептуально сохранилась французская продолжниковская модель с процедурой единого входа, однако она, очевидно, не прижилась как эффективная, в том числе и потому, что в эту модель имплементировались различные элементы, усиливающие роль кредиторов, центральным из которых является упоминавшееся монопольное право кредиторов на принятие решения о судьбе должника. Произошло также встраивание в эту модель отечественных «наработок» в пользу круга лиц, обслуживающих банкротство. Что же мешает российскому институту банкротства в его эффективности, и устраняет ли эти препятствия законопроект? По мнению ряда авторов, среди прочих недостатков правового регулирования банкротства в России можно выделить монопольное право конкурсных кредиторов на принятие решения о дальнейшей судьбе должника. В силу ст. 75 Закона о банкротстве суд только в исключительных случаях может не согласиться с решением кредиторов, принятым в процедуре наблюдения, о выборе ликвидационной или реабилитационной процедуры.
Редкие примеры из судебной практики показывают, что это имеет место в случае доказанности злоупотребления правом большинством кредиторов (ст. 10 ГК РФ). На фоне исключительной власти кредиторов процедура наблюдения практически утратила свое значение и не смогла обеспечить достижение целей, заявленных при принятии Закона о банкротстве, поскольку добросовестный должник, не способный что-либо противопоставить решению кредиторов, лишен всяких стимулов к раннему инициированию конкурса и дела о банкротстве инициируются, когда «наблюдать» за должником не имеет никакого смысла. Анализируя процедуру наблюдения в России, Р. Калнан еще в 2001 году считал, что применительно к российскому правовому опыту недостатками процедуры наблюдения являются риск снижения стоимости бизнеса должника из-за существующих издержек и невозможности быстрого принятия решения в делах о несостоятельности, сохранение руководством должника своих полномочий, влекущее проблемы во взаимоотношениях с временным управляющим и затрудняющее практическое функционирование самой процедуры.
Среди минусов следует отметить и увеличение процессуальных расходов, связанных с оплатой вознаграждения временного управляющего и привлекаемых им лиц. Существование процедуры наблюдения в российском законодательстве обусловлено тем, что Россия избрала систему, называемую «единым входом» в процедуры несостоятельности. Призванная обеспечить посредством волеизъявления кредиторов принятие окончательного решения о наиболее подходящей процедуре несостоятельности на основе достаточного объема информации о бизнесе должника, данная процедура превратилась в сложный механизм, ведущий к затягиванию конкурсного процесса. Все те недостатки и опасения, о которых говорил Р. Калнан в 2001 году, полностью нашли свое подтверждение по прошествии времени в практике применения Закона о банкротстве. В такой ситуации существование наблюдения как «единого входа» в процедуры банкротства следует признать полностью неэффективным, излишне затратным и позволяющим должникам в ряде случае вывести активы либо совершить сделки, направленные на уменьшение имущественной массы. Основные меры, предлагаемые в Проекте, заключаются в отказе от проявившей себя крайне неэффективной, долгой и необоснованно дорогой процедуры наблюдения и установлении полноценной вариативной реабилитационной процедуры, в том числе с допущением возможности утверждения плана финансового оздоровления без согласия кредиторов, когда это объективно необходимо в интересах кредиторов. Эти меры соответствуют тем решениям, которые уже предусмотрены новыми положениями о банкротстве граждан, закрепленными Федеральным законом от 29.
06.2015 № 154-ФЗ.Однако имеется ряд сомнений в эффективности предлагаемых Проектом мер, ввиду утраты некоторых важнейших элементов, основным из которых, наряду с возможностью «навязывания» плана реструктуризации кредиторам, является презумпция сохранения должника «во владении». Зарубежный опыт показывает, что добросовестный должник, если не установлено, что действия органов управления должника привели к банкротству, должен сохранить возможность управлять организацией в ходе реабилитационной процедуры. Такое решение сокращает издержки на управление, позволяет профессионалу, знающему все нюансы и всю специфику ведения хозяйственной деятельности, с минимальными потерями провести реабилитационную процедуру. Отстранение менеджмента должника возможно только в случаях недобросовестных действий должника. Иными словами, спасение утопающего в первую очередь дело рук самого утопающего, поскольку добросовестный должник как никто другой заинтересован в сохранении своего бизнеса. К сожалению, законопроект устанавливает правило, в соответствии с которым сохранение управления организацией за должником зависит исключительно от воли кредиторов. Такое решение, очевидно, дестимулирует должника инициировать конкурсный процесс по своей инициативе. Концептуальное направление проекта — сделать российское законодательство о банкротстве принципиально более способным содействовать оздоровлению попавших в затруднительное положение бизнесов — заслуживает поддержки. Однако еще раз следует подчеркнуть, что отсутствие центрального элемента работающей реабилитационной модели может свести на нет возможность достижения поставленной цели.
Заключение
.
Комплексное правовое регулирование в данной сфере осуществляется Законом о банкротстве. ГК РФ (ст. ст. 25 и 65, глава 9.1) предусматривает возможность банкротства граждан и юридических лиц, регламентирует вопросы оспаривания решений участников гражданско-правовых сообществ, в том числе собраний кредиторов. Дела о банкротстве рассматриваются по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными Законом о банкротстве. КоАП РФ (ст. 14.12"Фиктивное или преднамеренное банкротство", ст.
14.13"Неправомерные действия при банкротстве") и УК РФ (ст. ст. 195, 196, 197 включают аналогичные составы) содержат составы соответственно административных правонарушений и преступлений в сфере банкротства. Заметную роль в регулировании отношений несостоятельности играют постановления Правительства РФ. Федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере банкротства, является Минэкономразвития России. Для решения возникающих в правоприменительной практике спорных вопросов важное значение имеют акты ВС РФ и ВАС РФ. Исследуя правовое регулирование процедур банкротства стоит помнить о том, что хотя данный институт и насчитывает более чем многолетнюю историю, в том числе и в России.
Однако же до сих пор подвержен периодическим существенным изменениям. Не секрет, что о несостоятельности юридических лиц в Российской Федерации говорилось уже давно, а буквально три года назад в силу вступили изменения, регламентирующие процедуры банкротства граждан. Новеллы законодательства, регламентирующие процедуры банкротства физических лиц еще довольно продолжительное время будут обтачиваться првоприменительной практикой и уточняться законодателем. Уже сейчас некоторые из них показывают свою неэффективность, некоторые — требуют доработки и уточнения, некоторые — разъяснения порядка их применения. Говоря о разъяснениях стоит также вспомнить и о таком вопросе как применение разъяснений и обзоров судов в качестве источника права, регламентирующего процедуры банкротства. Исследование показало, что на сегодняшний день абсолютное большинство теоретиков и практиков склонны считать судебные акты источником права. Однако же учитывая федеративное устройство нашего государства — было бы легкомысленно считать источником каждое решение суда. Обоснованным можно считать мнение, согласно которому к источникам права, регламентирующим процедуры банкротства стоит относить акты высших судов — Верховного и Конституционного судов РФ. С таким мнением сложно поспорить и с точки зрения теории, и с точки зрения правоприменения.
Список использованных источников
.
Федеральный закон от 26.
10.2002 № 127-ФЗ (ред. от 29.
12.2017) «О несостоятельности (банкротстве)» (с изм. и доп., вступ. в силу с 28.
01.2018) // «Собрание законодательства РФ», 28.
10.2002, № 43, ст. 4190, Постановление Правительства РФ от 29.
05.2004 № 257 (ред. от 21.
07.2017) «Об обеспечении интересов Российской Федерации как кредитора в деле о банкротстве и в процедурах, применяемых в деле о банкротстве» (вместе с «Положением о порядке предъявления требований по обязательствам перед Российской Федерацией в деле о банкротстве и в процедурах, применяемых в деле о банкротстве») // «Российская газета», № 113, 01.
06.2004,Постановление Правительства РФ от 21.
10.2004 № 573 «О порядке и условиях финансирования процедур банкротства отсутствующих должников» // «Российская газета», № 240, 29.
10.2004,Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 13.
10.2015 № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан» // «Российская газета», № 235, 19.
10.2015,Постановление Пленума ВАС РФ от 06.
06.2014 № 36 «О некоторых вопросах, связанных с ведением кредитными организациями банковских счетов лиц, находящихся в процедурах банкротства» // «Вестник ВАС РФ», № 8, август, 2014.
Амелин А. В. Реабилитационная составляющая банкротства граждан через призму процедуры реструктуризации // Предпринимательское право. 2017. № 3. С.
58 — 63. Банкротство хозяйствующих субъектов: учебник для бакалавров / Я. О. Алимова, Н. Н. Викторова, С. С. Галкин и др.; отв. ред. И. В. Ершова, Е. Е. Енькова. Москва: Проспект, 2016. 336 с. Бобылева А. З. Проведение анализа финансового состояния должника в процедурах банкротства: проблемы и решения // Предпринимательское право. 2017. № 3.
С. 46 — 52. Вайпан В. А. Источники предпринимательского права: Учебно-методический комплекс. М., 2017.
Гаджиев Г. А. Предпринимательское право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. Е. П. Губин и П. Г. Лахно. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2010.
Довбня А. В. Качественные и количественные методы оценки в процедуре банкротства физических лиц // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2017. № 2. С. 44 — 49. Ильяшенко М. В. К вопросу об инициировании уполномоченными органами процедуры банкротства граждан с целью защиты публичных интересов // Предпринимательское право. Приложение «Право и Бизнес». 2016.
№ 3. С. 10 — 14. Карелина С. А. К вопросу о роли судебной практики в системе источников правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства) // Право и экономика. 2017. №.
11. С. 19 — 25. Комментарий к Федеральному закону «О несостоятельности (банкротстве)» (постатейный) / А. Ю. Бушев, О. А. Городов, Н. С. Ковалевская и др.; Под ред. В. Ф. Попондопуло. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2011.
Мифтахутдинов Р. Т. Реформирование законодательства о банкротстве в части совершенствования реабилитационных процедур // Предпринимательское право. Приложение «Право и Бизнес». 2016. № 3. С. 37 — 40. Павлов М.
Процедура банкротства предприятия // ЭЖ-Юрист. 2017. № 21. С. 12. Пирогова С. Е., Курбатов А. Я. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства): Учебник.
М.: Юрайт, 2015.
Порошкина Ю. О. Особенности осуществления процедур банкротства граждан // Вестник исполнительного производства. 2017. № 1. С. 90 — 99. Предпринимательское право: Правовое сопровождение бизнеса: учебник для магистров / Р. Н. Аганина, В. К. Андреев, Л. В. Андреева и др.; отв. ред.
И.В. Ершова. М.: Проспект, 2017. 848 с. Предпринимательское право Российской Федерации: Учебник / Е. Г. Афанасьева, А. В. Белицкая, В. А. Вайпан и др.; отв. ред. Е. П. Губин, П. Г. Лахно. 3-е изд., перераб. и доп.
М.: НОРМА, ИНФРА-М, 2017. 992 с. Рубцова Н. А. Процедуры банкротства юридических лиц: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2003.
Светличный А. В. Процедура банкротства проще упрощенной // Юрист. 2016. № 21. С. 9 — 12.
