При наличии устава конфедерации он является дополнительным законом о ее правовом статусе. Союзный договор реализуется по внутренней процедуре каждого из объединяемых субъектов, потому действует опосредствовано, из-за чего конфедерация, которая Основывается на договоре, является переходной формой союза. Союзный договор не имеет верховенства над конституциями государств-участниц и над конституцией конфедеративного государства, поскольку это противоречит суверенитету последней и исключило бы вертикальные конфедеративные связи из предмета договора. Поэтому союзный договор должен стать предметом конституционного контроля. Хоть в конфедерациях, в отличие от федераций, обычно отсутствуют писаные конституции, но фактически их конституционно-правовой основой является учредительный союзный договор, устав и т. п. Непосредственно влияют федеральные конституции на население лишь при условии, когда их статьи содержат нормы прямого действия. Иначе они такие же декларативные и требуют дальнейшей материализации в федеральном и региональном законодательстве. Конфедеративный парламент не избирается, а формируется представительскими органами субъектов-основателей, но палаты представителей в бикамеральных федеральных парламентах образуются субъектами федераций как выборами, так и делегированием региональных представителей. Федеральное конституционное законодательство, обычно, не предусматривает права сецессии субъектов, за исключением, например, конституций СССР 1924 г., 1936 г. и.
1977 г., действующей Конституции Эфиопии 21 августа 1995 г. (ст. 62, п. 35), Канады (решение Верховного суда Канады 1998 г., устав «О ясности по делам, связанным с отделением Квебека» 2000 г.), Конституции Сен-Китс и Невис (право о. Невис на отделение вслучае поддержки на референдуме 2/3 голосов) идаже Конституции унитарно-регионального Узбекистана относительно сецессии Каракалпакстану по результатам общенародного референдума.
Однако историческая практика свидетельствует о том, что отсутствие права сецессии оказывается номинальным в случае наступления глубокого политического кризиса федеративного уклада. Подтверждениями являются: попытка сецессии южных рабовладельческих штатов США с образованием ими собственной конфедерации в 1861 г., что повлекло Гражданскую войну 1861−1865 гг.; выход Сенегала из состава Мали в августе — сентябре 1960 г., принудительное исключение Сингапура из состава Малайзии решением ее федерального парламента 9 августа 1965 г., выход Бангладеш (Восточной Бенгалии, Восточного Пакистана) из состава Пакистана в декабре 1971 г.; выход Эритреи из состава Эфиопии в апреле 1993 г.; выход Южного Судана из состава Судана 9 июля 2011 г. Что же касается конфедераций, то должное субъектам — основателям право сецессии может не реализоваться, если такая реализация противоречит существенным интересам других основателей. Например, в июле-ноябре 1847 г. Швейцарская Конфедерация помешала попытке 7 католических кантонов объединения Зондербунд выйти из этого состава, применив для этого объединенные вооруженные силы конфедерации, подчиненные единому командованию.
Подобное случилось в Австрийской империи во время подавления национальной буржуазно-демократической революции 1848−1849 гг. в Венгрии. Поэтому наличие или отсутствие права сецессии субъектов не является в действительности существенной разницей между федеральным и конфедеративным укладами. Субъекты федераций, в отличие от основателей конфедераций, лишены права нулификации актов федерального/союзного правотворчества, но согласовывают законотворческие позиции с федеральным центромвфедеральном парламенте.
Конфедеральный центр координирует законотворчество субъектов-основателей. По этому поводу Сяокунь Сунн обратил внимание на положение о внутреннем арбитраже в законодательных актах всех конфедераций для урегулирования спорных вопросов и конфликтов (в Швейцарии арбитражные процедуры применялись больше 100 раз), что помогало соединять разнообразие и сохранять единство субъектов в условиях рыхлой формы конфедеративного уклада. Поэтому отсутствие или наличие праванулификации у отмеченных субъектов также не создает существенного отличия между федерацией и конфедерацией. Территориальные военизированные формирования субъектов федерации состоят в двойном подчинении своим региональным органам и федеральным органам. Военные формирования субъектов конфедерации в мирное время находятся в двойном подчинении соответствующим субъектам и союзному органа обороны, а в военное время ими руководит единое союзное командование. Гражданство в федерации двухуровневое и сквозное. В конфедерации граждане субъектов-основателей правомочны свободно передвигаться союзным простором, проживать и осуществлять деятельность на территориях друг друга. В конфедерации, подобно федерации, постепенно складывается общий рынок с оборотом товаров и денежных единиц субъектов-основателей на всей союзной территории, внедряется универсальная валюта, отменяются таможенные границы и возникает объединенное экономическое пространство. Утверждения о неустойчивости и непродолжительности существования конфедеративных союзных государств опровергаются хронологическими рамками Швейцарской Конфедерации (до 1798 г. -Швейцарского союза).
1291−1798 гг. и 1815−1848 гг. (540 лет), Республики Соединенных провинций/Батавской республики (Нидерландов) 1579−1795 гг. (216 лет, потом превратилась не в федеральное, а в унитарное государство), Германии (Германского союза).
1815−1866 гг. (50 лет), Австро-Венгрии 1868−1918 гг. (50 лет).Сейчас фактической конфедерацией является Республика Босния и Герцеговина, на границе с конфедеративным укладом находятся Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ).Фактическое стремление к конфедерализациипроявляют несколько провинций Канады (особенно франкоязычный Квебек, парламент которого до сих пор не ратифицировал Конституцию 1982г).Французский исследователь Ж.
Ф. Обер утверждает, что определение форм отличий федераций от конфедераций и поиск соответствующей дефиниции нерациональны, поскольку важнейшим здесь есть понимание процесса консолидации государств с постепенным образованием супернационального государства.С. В. Черниченко считает, что, хотя конфедерация не имеет международной правосубъектности, она может получить ее из роз-витком интеграционных процессов, развиваясь в направлении федерации. В конце уместно вспомнить мнение известного американского ученого Д. Дж. Элейзера о том, что федерация и конфедерация являются «подвидами» родового понятия федерализма. Приведенное сравнение федеральной и конфедеративной моделей позволяет прийти к заключению о том, что отличия между федеральным и конфедеративным государственно-территориальными укладами количественные и несущественные. Конфедерация может быть не только временным союзом суверенных государств ради достижения общих политических, экономических, военных и других целей, но также и полисубъектным консолидированным интегрировано-суверенным производным государством со сложной формой сбалансировано-децентрализованного государственно-территориального уклада. Такого уклада никоим образом не осталось в прошлом, а фактически присутствующий в современной мировой государственно-созидательной практике, имея реальные перспективы к распространению в объективном процессе интеграции и кооперации государств, стран и народов с постепенным сочетанием национальных и интернациональных ценностей человечества.
Заключение
.
Таким образом, конфедерацию в теории государства и права можно определить как форму сложного политико-территориального устройства полисубъектной консолидированной производной государства, установленной для достижения общих целей в политической, экономической, военной и других сферах первичными государствами-основателями на основе балансированной децентрализации, подавляющей координации и осуществления интегрированного суверенитета. Субъекты конфедерации сохраняют свои суверенные права, интегрируя их друг с другом иконфедеративным центром. Постепенно образуется фактически общее политико-правовое пространство с внутренним конституционным и иным законодательством, основанное на учредительном конфедеративном (союзном) договоре. Подавляющая координация, делегированная компетенция центра, права нуллификации и сецессии у субъектов, неустойчивость из-за потери баланса доцентровости и центробежности склоняют к представлению о якобы исключительно межгосударственно-международном характере конфедерации. Но внутрисоюзное конституционно-правовое пространство и ведущая международная правосубъектность союза указывают на государство. В современной правовой науке выявляется не менее пяти подходов к определению территориального устройства конфедерации: государственный (образование «государства государств» с производными союзными органами), мультигосударственный (специфическое межгосударственное договорно-конституционное объединение), международно-правовой (международная организация определенного вида), гибридный (международно-межгосударственный) и дуалистический (сочетание конфедерации и государства в одном союзном образовании на договорной или конституционной основе).Предложенное определение конфедеративного политико-территориального устройства на основе интегративного подхода представляется перспективным, поскольку признание конфедерации производной государством с интегративным суверенитетом, основанной на принципах балансированного децентрализации и преобладание координации над субординацией, отвечает новейшим идеям наднационального федерализма в европейской правовой науке.
Список литературы
Азаров С. О. Конфедеративное государственное устройство: теоретико-правовой аспект // Автореф. дис. канд. юрид. наук: 12.
00.01. — СПб, 2011. — 23 с.
Бабурин С. Н. Мир империй: Территория государства и мировой порядок. — СПб, 2005. -.
259 с. Большая советская энциклопедия. — М,. 1973. — С. 335. Гамбург Л. С.
Внутренний суверенитет федерального государства: теоретические проблемы и научные подходы // Государство и регионы. Серия «Право». — 2012. — № 4. — С.
10−17.Гамбург Л. С. Народный и национальный суверенитет в федеральном государстве: теоретические проблемы в современном украинском и российском государствоведении // Государство и регионы. Серия «Право». — 2013. — № 2. — С.
18−23.Жилин А. А. Теория союзного государства. — К., 1912. — 395 с.
Евсеєнко Т. П. К истории вопроса о некоторых формах межгосударственного общения (о международной организации и конфедерации) // Право и политика.- 2004. — № 6. ;
С. 42. Еллинек Г. Общее учение о государстве. — СПб, 1908.
— 564 с. Елистратова В. В. Объединения государств: общетеоретический аспект / Дисс. канд. юрид. наук. — Саратов, 2006.
— 177 с. Ермаков В. Г. Федерация как форма государственного устройства России. — М., 1999.
— 168 с. Киселева А. В. Теория федерализма /А.В.Киселева, А. В. Нестеренко. — М.: Изд-во Моск. ун-та,.
2002. — 302 с. Князев Г. А. Конституционные основы конфедерации // Автореф. дис. канд. юрид. наук: 12.
00.02. — СПб, 2000. — 26 с. Лазарев Б.
Е. Федерация или конфедерация? // Новый союзный договор: поиски решений. — М., 1990. — 172 с.
Марченко М. Н. Проблемы теории государства и права. -.
М., 2005. — 527 с. Михайлова С. Ю. Конфедерация как международно-правовое объединение государств: вопросы теории и практики: дисс. канд. юрид. наук. — Уфа, 2006.
— 178 с. Огирко Р. Конфедерация и межнароднаорганізація: порівняльна характеристика політико-правовоїприроди // Українське право. — 2000.
— № 1. — С.
11.Плахтий Ю. В. Проблема соотношения правовой природы конфедерации и федерации // Научный журнал НПУ им. М. П. Драгоманова. — Серия № 18 «Экономика и право»: сб.
науч. трудов. — 2010. — Выпуск 10. ;
С. 126−130. Право и межгосударственные объединения / под общ.
ред. В. Г. Вишнякова. — СПб, 2003. — 329 с. Прело М. Конституционное право Франции.
— М.: ИЛ, 1957. — 436с. &# 160;Прокуронова С. С.
Теория государства и права. — СПб, 2000. — 381 с. Скакун О. Ф.
Теория государства и права. — Харьков: Консум, 2001. — 656 с. Столяров М.
В. Теория и практика федерализма. Курс лекций о федеративном государстве. ;
М.: Издательство Российской академии государственной службы, 2008. — 672 с. Сумина Е. Е. «Содружество наций: правовая природа, структура, принципы и формы деятельности» / Автореф. дисс. канд. юрид. наук /.
Е. Е. Сумина. — Екатеренбург, 1999. -.
28 с. Сяокунь.
Сун. Конфедерализм: обзор новейшей литературы II Практика федерализма: поиски альтернативы для Грузии и Абхазии/ под общ.
ред. Б. Копитерс, Д. Дарчиашвили, Н. Акаба. — М.: Весь мир, 1999.
— С. 286−289. Теория государства и права / под общ.
ред. проф. А. С. Пиголкина. — М., 2003.
— 467 с. Теория государства и права / под ред. В. К. Бабаева. — М., 2004.
— 383 с. Тихомиров Ю. А. Курс сравнительного правоведения.
— М., 1996. — 453 с. Ушаков Н. А. Государство в системе международно-правового регулирования. -.
М., 1997. — 394 с. Федералист. Политические эссе Александра Гамильтона, Джеймса Мэдисона и Джона Джея: пер.
с англ. / под общ. ред., с предисл. Н. Н. Яковлева, коммент. О. Л. Степановой. -.
М.: Прогресс — Литера, 1994. — 77 с. Черниченко С. В. Теория международного права: в2т. — М.: НИМП, 1999. -Т.
1. — 460 с. Чиркин В. Е. Основы сравнительногогосударствоведения. -.
М., 1997. — 487 с. Элейзер Д. Дж. Сравнительный федерализм II Полис.
— 1995. — № 5. — С.
106−115.
