Только в начале XX в. держава приняла собственный рейхсрат — Государственную думу. Испытание на крепкость не вынесла и дооктябрьская государственно-правовая конструкция: только лишь в обществе нарастала интенсивность, самодержавная власть тут же зарилась на власть представительную в лице Думы. Вспомним происшествия разгона I и II Дум, в частности третьеиюньский переворот Столыпина (1907 г.), осуществленный с прямым нарушением в том числе и самих основ самодержавного указного права, в частности октябрьского (1905 г.) Манифеста короля, согласно которому ни один закон не имел возможность быть принят в отсутствии согласия Думы. Разряд законов, в том числе в отношении изменения избирательной системы, был принят именно помимо Думы.
Подобные действа наблюдались и в период 1 мировой войны, когда активность Думы была временно остановлена. Практическое остановка королём думской деятельности осуществлялось всякий раз, как только Дума обнаруживала рвение перейти от позиции согласия королевских указов к их плодотворной критике. Созданиезаконодательного учреждения, чем-то походившего на западные парламенты, заложило первые предпосылки для возвышения роли закона в иерархии правовых актов. Естественно, о делении властей, как говорилось в главе I, речь еще не шла. Однако материальная основа законотворчества в лице Государственной думы появилась. Если для монарха, органов исполнительной и судебной власти нормотворческий процесс — это одно из направлений (совсем не основное) их деятельности, то парламентские институты как раз и формируются для воплощения и улучшения законодательной работы. Так как любой закон вступал в силу лишь с наказания короля (преодолеть монаршее вето Дума не имела возможность), то западноевропейская традиция главенства закона в правовом поле Рф еще не утвердилась, по-прежнему в нем главенствовал приказ. Однако правовая идея, обгоняя настоящую практику, действовала над значением расположения закона в законный системе.
При этом русские теоретики-правоведы, следуя за собственными европейскими и североамериканскими сотрудниками, отводили закону пространство главного источника права, на который обязаны ориентироваться все другие правовые акты, в том числе и королевские указы. Передовая политическая идея Рф устремлялась преодолеть несоответствие русских представлений о законе западноевропейским идеям, рожденным эрой Просвещения. Все 3 социально-политических направленности, сформировавшихся в Рф в XIX в. (консервативно-охранительное, либеральное и революционно-демократическое), исходили из признания беспристрастного нрава закона в отличие от указа, отражавшего необъективную волю правителя (либо верховодящего органа). Н. М. Карамзин (реакционер) считал, что законы растут из обычая, получая в законный форме безусловный нрав. «Держава власти — королю, держава представления — народу», — такой была точка зрения представителей либеральной направленности, ратовавших за творение авторитетных законодательных органов, которые хотя бы отчасти реализовывали мысль деления властей. При этом славянофилы оказывали отличие обычным русским формам законодательства (Земские соборы, Боярские думы, вечевое и земское самоуправление), а западники (Т.Н. Грановский, К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин и остальные) защищали формы, свойственные западному парламентаризму. Разряд конституционных проектов, в том числе и приготовленных при участии отдельных представителей различных социально-политических направлений, носили половинный нрав.
Среди них конституция, написанная еще в XVIII в, Н. И. Паниным вместе с Д. И. Фонвизиным (она предлагала передать законодательную власть Верховному Сенату, состоящему из выборных представителей дворянства и лиц, назначаемых королём), конституционная хартия Н. Н. Новосильцева (1820 г.), конституционные планы П. А. Валуева (1863 и 1866 гг.), базирующийся на их проекте М.Т. Лорис-Меликова, утверждённый Александром II за несколько дней до смерти (он предугадывал создание представительного органа, часть членов которого назначалась, а часть избиралась для обсуждения проектов законов). Все данные планы в окончательном счете отвергались. В том числе и предписание известного дипломата Н.
П. Игнатьева о созыве Земского собора вызвало такой отпор со стороны верховодящей верхушки, что Александр III обязан был выслать в отставку царедворца с поста министра внутренних дел. Естественно, что мысли представителей революционно-демократического направленности искоренялись самым безжалостным образом. А. Н. Радищев делил положение Ж.-Ж. Руссо о том, что выпускать законы призван народ. При этом, если Руссо ассоциировал законы с костылями, которые разрешают перемещаться старому человеку, в юности (т. е. в «милый век» древности) отлично довольствовавшемуся в отсутствии их, то Радищев считал рвение человека существовать в обществе и существовать связанным с ним естественным. Закон трактовался им как лекарство достижения свободы человека, чей уместно раскумеканный энтузиазм схож с публичным энтузиазмом, отраженным в законе. Конкретно закон, а никак не приказ становится главным регулятором поведения всех людей, а не отдельных сословий.
Закон и приказ как бы изменяются местами. Мысли Радищева получили формирование в программных документах декабристов. Конституция Н. М. Муравьева предугадывала лимитирование королевской власти созданием верховного законодательного органа — двухпалатного Народного вече. «Русская Правда» П.
И. Пестеля заявляла мысль республиканского устройства, при котором все правительственные акты принимаются с ведома народа и при совете с ним. С данного момента сражение за республику стала главным аспектом принадлежности того либо другого функционера к революционно-демократическому течению. Королевская власть невообразимо расправлялась со любителями республики. В том числе и принужденная пойти на уступки народу в условиях начавшейся революции 1905 г., она защищала мысль самодержавной монархии. В Манифесте от 17 октября 1905 г. устанавливалось «как незыблемое правило, чтоб безличный закон никак не имел возможность воспринять силу в отсутствии согласия Государственной думы». Это был большой прорыв на пути перевоплощения России в демократическое правительство. Однако сразу же последовали и ремарки.
В феврале 1906 г. правитель наделил не избираемый Государственный совет законодательными функциями, превратив его в высочайшую законодательную палату с правом наложения вето на решения Думы. Не считая того, согласно статье 87 «Основных законов Русской Империи» правитель имел преимущество единовластно выпускать законы в перерывах между сессиями Думы, внося их позже на утверждение законодательного органа. Дума не имела возможность менять «Основные законы», которые позволяли императору отпускать Думу собственным указом. Таким образом, указное право и в данном случае оказывается поставленным над законом. В начале XX в.
указы продолжали выпускаться, однако уже в сравнимо ограничительном облике, то есть их деяние было ориентировано на прочерчивание чисто определенных правовых промоакций либо преображений. Исследование же базовых правовых актов осуществлялась в облике подготовки законов. Октябрьская революция, победившая под флагом слома старенькой государственной машинки, уничтожала сам принцип деления властей. Оперируя противным принципом соединения в одном органе законодательной и исполнительной властей (как в Конвенте времен Французской революции), то есть признанием того, что законы должны проводить в жизнь те, кто их принимает, большевики, проведя по созданному Временным правительством положению выборы в Учредительное собрание, тут же распустили его, удостоверившись, что в нем верх брали противостоящие им политические силы. Таким образом, закону была предпочтена так называемая революционная необходимость, которая на практике, в особенности на районном уровне, часто оборачивалась произволом. В годы гражданской войны нарождавшаяся новая справедливость была значительно урезана. Глобальные репрессии, внесудебная экзекуция стали обыденным явлением как у «белых», так и у «красных». Только с завершением гражданской войны по инициативе В.
И. Ленина стартовало возобновление законности. Теория соединения законодательства и управления в 1-ые годы Советской власти не дозволила отметить закон в юридическом значении данного слова. Это случилось позже с принятием Конституции СССР 1936 года и было зафиксировано в Конституции СССР 1977 года. Кодификации законодательства 20-х в 60-х годов были заметными правовыми реформами, в итоге которых закон «оттеснял» подзаконные акты и вводил новейшие регуляторы.
Но уже назревал период воскрешения мысли главенства закона. Он настал в условиях совершенного обновления законодательства не лишь Союза ССР, однако и республик с середины 80-х — истока 90-х годов. Закон стал получать значение изначального регулятора публичных взаимоотношений, «перекладывая» тем самым всю правовую систему. В политической науке выделяют советский вид государственности. Русское правительство создавалось в определенных исторических критериях и на базе марксистских теоретических представлений. Современное русское правительство по собственному виду считается переходным. Оно несет на себе след черт классической государственности: рвение надзирать собственные стороны жизни, выступать в роли главенствующего распределителя средств, сортиментный принцип подбора управляющих сотрудников. Возникли демократические истоки в его деятельности: вольные выборы как метод формирования верховной гос власти, общественно-политический плюрализм, деление властей, формальное соблюдение Конституции. Процесс создания правового и общественного государства в РФ займет немало медли. Перемещение к данной цели в значимой мере станет находиться в зависимости от решения ряда первоочередных проблем: закрепления гос власти, федерализма, становления гражданского сообщества, соблюдения, основ общественной справедливости. В ч.
1 ст. 1 Конституции РФ зафиксировано, что «Российская Федерация — есть демократическое правовое федеративное государство с республиканской формой правления». Невзирая на то что в предоставленной статье напрямик указывается, что правовое государство уже имеется в Рф, видится, это скорее только цель, к которой нужно устремляться. Подлинное же правовое демократическое правительство означает, что граждане обязаны воспринимать себя обладателями жизни, интенсивными соучастниками управления публичными делами, обязаны выучиться править «слугой-государством», увеличивать его положительные свойства и уменьшать нехорошие. Правовое правительство — наверное 1 из более абсолютных форм отношения гражданина и страны, где последнее обязано действовать в правовых рамках, обращаться законодательством, правами человека. Процесс развития правовой государственности занимает долгое историческое время. Он совершается вместе с формированием гражданского сообщества и просит целенаправленных усилий.
Правовое правительство не вводится одновременным актом (в том числе и если этот документ считается демократической Конституцией) и не имеет возможность стать результатом незапятнанного законодательства. Целый процесс обязан быть органично пережит обществом, если оно для него созрело.
3.3 Влияние дореволюционной российской конституционно-правовоймысли на взгляды современных исследователей на проблему правового государства
В последние годы в русле реформаторских процессов произошли нешуточные изменения в научных взорах на государство и право. Концептуальные положения и пути формирования правовой страны излагаются в трудах нынешних изыскателей права и государства: С. С. Алексеева, В. Н. Хропанюка, В. Н. Кудрявцева и др. По В. Н. Хропанюку правовое государство — «это такая выкройка организации и деятельности гос власти, которая основывается на отношениях с индивидумами и разными соединениями на базе общепризнанных норм права.» Так, В. Н. Хропанюк различает финансовую, общественную и высоконравственную базу правовой страны. «Финансовой основой правовой страны считаются производственные дела, основанные на многоукладности, на различных формах принадлежности (гос, коллективной, арендной, частной, акционерной, кооперативной и др.) как равноправных и в одинаковой мере защищенных юридически.» В правовом государстве собственником должен быть деятель и покупатель материальных удобств. Правовое правило же государственности реализуется лишь при наличии свободы и самодостаточности принадлежности, которые гарантирует преимущество." Общественную базу правового государства составляет саморегулирующееся гражданское сообщество, которое соединяет вольных людей… В центре интереса…
располагается человек, его права, свободы и интересы. Правовое правительство это и соц правительство." (Однако далеко не обязательно, на наш взгляд, то так).Нравственная база правового государства содержится в общечеловеческих принципах гуманизма, верности, равноправия и свободы персоны, ее чести и достоинства. Правовое правительство различается от внеправового качеством законов: они обязаны быть разумными, укреплять обязательные права всякого человека, правосудными. «Правовое государство — это суверенное правительство, которое сосредоточивает в себе суверенитет народа, наций и народностей, населяющих его территорию.» «Политическая природа государства более отчетливо проявляется в его суверенитете.» Самостоятельность государства выражается в том, что ему принадлежит преимущество официально представлять все сообщество в целом, выпускать законы и остальные нормативные акты, непременные к исполнению всеми членами данного сообщества, и, в конце концов, исполнять правосудие. Неувязка развития и становления конституционных институтов в РФ исследуется и изучается на стыке нескольких публичных дисциплин: отечественной истории страны и права, конституционного права Российской Федерации, политической истории РФ, истории муниципальных учреждений. Содержание о конституционном развитии РФ интегрирована в муниципальный эталон в качестве смешанный части выдержки «Конституционное право Российской Федерации». При исследовании и изыскании эволюции конституционных общепризнанных норм и институтов появляется разряд технико-методологических и концептуальных проблем, которые коренятся в существенном различии между работающим конституционным правом и ретроспективным взглядом на процесс его развития и становления. «
Более необходимыми считаются 2 главные проблемы: определение критериев и характеристик периодизации конституционной истории РФ и обнаружение содержательных компонентов конституционной истории РФ и обнаружение содержательных компонентов конституционной эволюции, обнаружение которых позволяет осознать специфику каждого отдельно взятого периода конституционного становления, взять в толк главные детерминанты конституционного процесса в целом". Содержательными компонентами эволюции русского конституционализма, считаются:
1. Исследование, принятие и замена конституционных планов и конституцией в истории русского государства;
2. Принятие конституционного законодательства на базе работающего Основного закона державы в разные периоды исторического становления;
3. Генезис и модификация главных конституционно-правовых институтов в процессе перехода от абсолютизма к конституционализму и формирования конституционных основ правовой государственности;
4. Формирование конституционных мыслей на разных этапах русского общества и страны, их воздействие на характер политико-правовых преобразований. В современных российских изысканиях отсутствует единичный взгляд на исторические рубежи становления конституционного права РФ и науки о нем, хотя имеется острая надобность переосмыслить их в свете проблем демократического и правового улучшения русской государственности. Разные юридические доктрины употребляют преимущественно теорию историко-правового эволюционизма для разъяснения и выявления шагов конституционного становления РФ. Представления расходятся в названиях определенных периодов конституционного процесса. Одни ученые «выделяют 3 исторических шага: 1) дореволюционное конституционное (государственное) право, отразившее переходы державы от безусловной к конституционной монархии (1905 — февраль 1917 г.), а потом к парламентской республике (февраль — октябрь 1917 г.); 2) тоталитарное конституционное (государственное) право, процесс формирования которого стартовал, после Октябрьской революции и закончился ко 2-ой половине 80-х годов; 3) и демократическое конституционное право, получившее формирование с конца 80-х в ходе целого ряда реформ и продолжающиеся развиваться после принятия Конституции РЫФ 1993 года"1. При этом любой следующий вид конституционного права вполне опровергал предшествующий, потому, по мнению знаменитого научного работника, о преемственности в развитии русского конституционного права можно говорить очень символически. Остальные создатели намерено не именуют определенные периоды конституционного становления Российской страны, но, подмечают попытки исследования и принятия конституции в дореволюционной Рф и рассматривают вереницу русских конституций, действовавших во многом казенно на союзном и республиканском уровнях. Третьи ученые вместо выделения определенных периодов конституционной истории подразумевают применять понятие «Конституция Рф» в 2-ух значениях: «1) как обобщенное научное понятие, описывающее развитие и формирование конституции державы; 2) и как деятельную Конституцию РФ». Любой из указанных периодов может быть разбит на более маленькие рубежи, отражавшие нормативные и институциональные конфигурации в государственно-правовом развитии.
Но именно главные рубежи конституционной истории РФ, имеющие отличия сущностными чертами и лежащими в их базе правовыми принципами, надлежит разглядывать в качестве исторических форм русского конституционализма. В настоящее время базовая неувязка пропорции права и государства в юридической науке относится к числу более дискуссионных и в то же время по созданию не изобретена. А между тем вопрос о том, в каких отношениях пребывают правительство и преимущество, владеет ли, правительство верховенствующее значение по отношению к праву либо же, напротив, подчинено ему, имеет не только абстрактное, однако принципиальное фактическое значение. В среде философов, адвокатов, историков и политологов взоры на эту дилемму значительно и противоположно расползаются. Более часто встречаемым взглядом на эту дилему считается особенный этатистский подход, исходящий из приоритета страны над правом. Основой этатизма явилась практика стран, сложившихся на базе психологии патернализма. Сообразно взглядам приверженцев философии этатизма (мысли этатизма, сначало аргументированные X. Вольфом, получили потом формирование в работах Фихте), правительство для блага индивидов имеет право ввязываться во все сферы жизни, в том числе и в личную. Правительство считается зачинщиком всей экономики — от управления созданием до распределения людей по сферам прибавления труда, оно обязано бороться с ленью и расточительством, смотреть за тем, чтоб юные люди рано вступали в супружество и имели много деток; правительство сооружает церкви, заведует системой воспитания и др.
Одним словом, правительство деятельно (если не сказать тотально) врывается во все сферы жизнедеятельности сообщества. С этатистской точки зрения все области частного, непосредственно не входящие в сферу общественной власти, сущность явления низшего (по сопоставлению с государством) распорядка. Ни 1 из их не исполняет миссии носителя политического единства, однако любая отдельно и все совместно так либо по другому его подрывают. Потому государство вынуждено противостоять им, усмирять их, удерживая в рамках политической единства. Для того чтоб совладать с подобной задачей, оно должно мыслить о самосохранении своей силы. Это основным образом и составляет интерес государства. Согласно настоящей доктрине, правительство предшествует праву, порождает его. Преимущество, с этой точки зрения, есть совокупность общепризнанных норм (повелений, установлений, указов государства), посредством которых государственная администрация исполняет руководство сообществом.
Базой права выступает муниципальная администрация, которая в свою очередь базируется на силе. Разумеется, что инновационное общество не имеет возможности обойтись без страны. Есть беспристрастная надобность в охране государством соц прав людей, в его заступничестве культуре, воспитанию. В то же время имеется конкретные пределы такого вмешательства. Это событие как раз никак не предусматривается доктриной и практикой этатизма, в согласовании с которым преимущество рассматривается как продукт гос деятельности, как его (страны) последствие. Таковой подход имел обширное распространение в отечественной юридической литературе.
Считалось, например, что право находится в подвластном от страны расположении. Оно есть инструмент, лекарство (принуждения) для заслуги муниципальных целей. Базой данного расклада работала политическая практика, предрасположенная видеть в льготе некоторый придаток государства. Подобный взор на дилемму выводит правительство, его институты за пределы зоны воздействия права: если правительство — источник права, то правительство не имеет возможность быть им связано. Такой подход ликвидирует дилемму правомерности гос власти. Не случайно потому, что этатизм, получивший обширное распространение в Германии и Рф, в большой степени благоприятствовал формированию в данных государствах тоталитарных систем. Совместно с тем этатизм не тождествен тоталитаризму, — крайний имеется последнее изображение этатизма. Другой, противоположный взгляд на соответствие страны и права утвердился в русле естественно-правовых воззрений. Представители так называемой доктрины естественного права исходили из лимитирования страны правом, что, сообразно их мнению, вытекало из нерушимости природного закона и неотчуждаемости базируемых на нем необъективных общественных прав индивидума.
Право представлялось единичным неизменным правопорядком, схожим для всего населения земли на всем протяжении истории. Нормы позитивного права, сообразно естественно-правовым взглядам, не есть итог деятельности страны, — они сущность порождение безупречного правопорядка. Правительство — продукт права, оно учреждается юридическими методами, предусмотренными предыдущим государству правопорядком. Подобные взгляды оглашали адепты либеральной юриспруденции — российские, адвокаты П. Е. Михайлов, Е. Н. Трубецкой и др. С точки зрения современного отношения к дилемме такой подход имеет бесспорные достоинства. Он считается философской платформой для утверждения в политической практике мысли правового страны. Правительство, как подмечалось раннее, появляется из необходимости снабдить функционирование права как сознательно новейшей системы нормативного регулировки.
Это обстоятельство никак не принимали во внимание и любители нормативной доктрины права, отрывая право от политики, экономики и страны. Стремление избежать крайностей в вопросе соотношения страны и права обусловило возникновение дуалистического расклада, в согласовании с которым связь между государством и правом не носит настолько единственный причинно-следственный характер (государство порождает преимущество либо из права появляется правительство). Она (связь) видится наиболее трудной и носит нрав двусторонней зависимости: правительство и преимущество друг без друга не могут быть. То, что государство и право оказывают обоюдное воздействие друг на друга, видится неоспоримым. Но каковой нрав данной взаимосвязи и каковы пределы взаимовлияния государства и права? Кто в большей мере обязан связывать: государство право либо наоборот? Основывающаяся на философии юридического позитивизма, концепция самоограничения во 2-ой половине XIX в.
была чуть ли не более знаменитой. В особенности широкую знаменитость она возымела в тех государствах, которые исследовали мысль мощного государства. Не случайно, что и в Германии, и в РФ у нее было наибольшее количество приверженцев. Осуждая эту концепцию, известный спец по конституционному праву француз Л. Дюги (XX в.) продуманно подмечал, что согласно данной теории правительство в собственных действиях если и урезано правом, то только постольку, поскольку оно само того желает по своей воле.
Действительно, политическая необходимость, с точки зрения данного расклада, имеет абсолютное преимущество над законодательством. Самоограничение страны, таким образом, любой раз определяется усмотрением самого страны. Политическая практика ряда передовых стран, называемых их конституциями не иначе как правовыми, говорит о том, что в той либо другой степени они привержены идеологии самоограничения государства. Это правительство находится в зависимости от права, однако опять же, сообразуясь с собственным усмотрением. Если подступать к дилемме пропорции страны и права с позиции передовых реалий демократического общества, то более преимущественной видется аргументированная с позиции либеральной юриспруденции идея связанности страны правом. В собственном завершенном облике концепция связанности государства правом сложилась во 2-ой половине XIX в. Хотя уже античные мыслители усматривали «избавление страны» вслед за тем, в каком месте законы — властелин над правителями", но до принципа связанности страны правом они не поднялись.
Мыслители эры Возрождения исходили из того, что верховная администрация в государстве не связана собственными своими решениями. Они считали, что суверенная администрация полностью неоправданно может поменять собственные решения и что принцип связанности суверена собственными решениями считается недопустимым по причине того, что, как выразился Т. Гоббс, «как невозможно самого себя вознаграждать, так невозможно самого себя заставлять». После идея Еллинека о связанности государства правом возымела предстоящее формирование в трудах Л. Дюги и, в частности, в работах русских адвокатов: П. А. Кистяковского, Н. И. Палиенко, Н. С. Алексеева, Н. М. Коркунова, П. И. Новгородцева и др. В прогрессивной отечественной литературе скованность страны правом изучалась в нюансе проблемы правового государства. В западной юридической доктрине неувязка связанности государства правом трансформирована в теорию господства (верховенства) права. Инновационное конституционное законодательство возвело этот принцип в ранг конституционного — одной из важных основ конституционного строя.
Наконец, расположения о связанности страны правом (главенство права) считается той методологической основой, с позиции которой видется адекватно поставить, с одной стороны, воздействие страны на преимущество, а с другой — воздействие права на государство. Заключение
Наука о конституционном праве в Росии в конце XIX — начале XX в. настойчиво требовала разделить в правоведении сферу теоретических мыслей (то, что имеется — область догматической юриспруденции и социологии права) и фактических задач (то, что должно существовать — область естественно-правовой дисциплины, неокантианских доктрин права). Различные задачи юриспруденции требовали для изучения политико-правовых явлений применения разных способов. Формально-догматическая юриспруденция призывала изучить право как систему общеобязательных общепризнанных норм поведения и выражала сомнение как к социологическому течению права (правоотношение всегда непосредственно), так и к природно-правовой школе (рассудок постоянно переменчив и отделен). Шершеневич, доказывая надобность существования единой доктрины права, изучающей догму права, выступал против возведения эталонов государства и права и против понятия цены в праве. Социологические концепции права в России отстаивали основу права в правовом отношении. Меняются и нормы права, и представлений людей о правосудном и несправедливом, правовом и неправовом; живучесть публичного отношения обязана нацеливать адвоката на первоочередное исследование интересов людей, их охрану, как считал Муромцев, их разграничение, как заявлял Коркунов, с поддержкою страны. Особенное место в данном направлении занимает исследование Ковалевского, считавшего как право, так и государство средством обеспечения солидарности, «замиренной среды» в сообществе. Исследование формально-догматического, (к примеру, концепция Шершеневича) и социологического (учения Муромцева, Коркунова, Ковалевского) раскладов к праву имеют главное значение для адвоката-практика, задача которого — разрешать правовые дискуссии — стоит за пределами идеологии страны и политической деятельности права, а базируется лишь на догме права. Естественно-правовое направление нацелено на творение публичного совершенства (конституционное правовое государство). С данных позиций право рассматривалось как культура, сфера духовной жизни человека и поэтому представляло собой важность — признание и юридическое укрепление главных прав и свобод человека (Соловьев, Трубецкой, Новгородцев, Кистяковский).
Дискутируя с представителями формально-догматического направления правоведения, любители естественно-правовой доктрины заявляли, что с точки зрения юридического позитивизма разрешено лишь систематизировать, однако никак не разъяснять суть правовых явлений. Любая из этих доктрин права и страны заслуживает глубочайшего исследования под углом зрения не лишь историко-сравнительного правоведения, но и доктринального мышления и вневременной оценки решения политико-правовых вопросов. Содержательное заключение данных вопросов или с позиций охранительного либерализма (Чичерин), или с позиций неокантианства (Новгородцев, Кистяковский), или с позиций социологии права (Муромцев, Коркунов, Ковалевский), или с позиций религиозно-высоконравственной философии (Соловьев, Трубецкой), или за пределами политики вообще (Шершеневич) встречает бессчетных сторонников. В свете вышеизложенного можно подытожить, что конституционное государство — очень сложное, многомерное существующее явление. В ходе публичного прогресса оно получает новейшие характеристики, наполняется новоиспеченым содержанием, подходящим определенным условиям существования общества и уровню его становления. Однако, всеобщим началом любого конституционного государства считается его скованность правом. Его основное назначение — обеспечение любому гражданину вероятность многостороннего становления его личности. Тут речь идет о такой системе соц действий, при которой права и свободы человека и гражданина считаются первичными, в то время как вероятность воплощения функций государственной власти выступает вторичной. Настоящая свобода человека становится вероятной в обществе настоящей демократии, где не государство, политическая власть главенствует над сообществом, а сообщество владеет абсолютным главенством сообразно отношению к государству. Переход к этому сообществу — исторически долгий процесс, и он связан с формированием конституционного общества
Главными чертами правового государства считается гражданское общество, главенство права и закона, деление властей, гарантированность прав и свобод человека, особенная роль судебной власти. Главные черты гражданского общества имеют все шансы сбыть зафиксированы Конституцией, а само гражданское общество в его конституционном закреплении воплощает главные свойства конституционного строя. При этом гражданское общество как правовое общество гарантирует на уровне собственных институтов и взаимоотношений неразрывную связь свободы персоны с правовым положением людей, целостность соц и правовых основ отношений человека с сообществом и государством. Главенство права и закона во всех сферах общественной жизни составляет 1 из немаловажных характерных черт конституционной страны. Принципиально подметить, что взаимозависимость страны с правом как ограничение существования передового общества обязано проявляться не в намерении повиновения права гос властью, а напротив — повиновение гос власти праву, связанности страны, его органов, всех муниципальных и публичных организаций, должностных лиц установками права.
Введение
главенства права и закона связано с великими проблемами, однако лишь с их решением может быть совершенное повиновение праву и закону всех органов страны, что считается незаменимым условием для формирования правового страны
Главным атрибутом организации и деятельности правового государства считается принцип разделения властей. Воплощение данного принципа влечет сосредоточение всей власти в 1 руках, оберегает людей от произвола должностных лиц. Существующее деление ветвей власти на законодательную, исполнительную и судебную считается основным принципом конституционной страны, так как этот принцип подразумевает отсутствие сосредоточения власти в чьих бы то ни было руках, что ликвидирует вероятность злоупотребления властью и ущемления прав и свобод человека. Высочайшей целью публичного становления в конституционном государстве считается признание, воплощение и охрана прав и свобод человека и гражданина. Само декларирование человека высочайшей ценностью есть никак не что иное, как установления ответственности страны перед персоною, так как не правительство дарит человеку права и свободы, а человек владеет неотчуждаемыми правами и свободами, принадлежащими ему от рождения и оберегаемые государством во всех стадиях их реализации. Конституционное государство, которому посвящено наше изучение, — наверное не только 1 из высочайших соц ценностей, призванных принять гуманистические начала в его отношениях с персоною, однако и утилитарный аппарат обеспечения и охраны жизни, самочувствия, чести, свободы, достоинства людей, средство борьбы с бюрократией, местничеством и ведомственностью, форма воплощения самоуправления и народовластия. Ценностный смысл идеи правового государство состоит в утверждении суверенности народа как источника власти, в гарантированности его свободы, в подчинении страны обществу. Это идеал, к которому устремляется Российская Федерация. Сознание сущности происходящих перемен в сфере русской государственности, подразумевает детализированное обсуждение основ конституционногогосударства, что фактически и явилось целью нашей работы. В настоящее время мы можем сказать, что исследования теоретиков правового государства предполагают значимый энтузиазм для осмысливания передовых проблем РФ. Вот отчего в работе мы рассмотрели историю происхождения мысли конституционного государства, что позволяет сделать следующие выводы:
1) В содержательном значении ряд мыслей правовой государственности возник уже в древнем мире, а теоретически развитые концепции и теории правового государства были сформулированы в условиях перехода от феодализма к капитализму и происхождения новоиспеченого общественнополитического строя. И. Канту принадлежит заслуга сотворения философской базы конституционного государства.
2) История философско-правовых учений о конституционной государственности — богатый багаж мыслей и концепций, в отсутствии знания которых, учета их мощных и слабых сторон, плюсов и минусов невероятна сколько-нибудь серьезное современное теоретическое исследование и фактическое осуществление идей конституционного государства.
3) История становления философско-правовой идеи говорит о том, что для правового государства нужны не только владычество права и правовых законов (нормативно-правовой нюанс), однако и соответствующая правовая организация самой системы гос власти, основание разных муниципальных органов, точное определение их зон ответственности, места в системе, характера соотношения между собой, методик формирования, форм деятельности и т. д. (координационный, властно-институциональный нюанс). При этом оба нюанса тесно взаимосвязаны и один в отсутствии иного неосуществим. Почти все современные ученые и политические деятели, в особенности прокремлевской и прокоммунистической ориентации, расположены относиться к доктрине конституционного государства как к некоторой отвлеченной, кабинетной, безжизненной выдумки. Однако при всей академичности доктрины конституционного государства она ценна собственным оптимальным зерном — максимальными гарантиями природных прав гражданина. Потому, делая упор на настоящее исследование, резюмируем: — под конституционным государством надлежит понимать не некоторое теоретическое государство господства права, а правительство, максимально гарантирующее природные права персоны, при этом не лишь чрез машины судебной охраны, однако и через автоматизм действия законов, оберегающих эти права;
— цель конституционного государства — это продолжение прав личности, улучшение конституционно-правовых механизмов их реализации и защиты;
— конституционная государственность как знак и социальный эталон представляет собой прогрессивную идеологию гражданского общества, постепенная объективация которой на нормативном уровне обусловлена уровнем публичного правопонимания. Приведенные в работе характеристики конституционного государства акцентируют внимание на его главном минусе: вся система взаимоотношений в обществе и государстве обязана выстраиваться на правовых началах. Образно говоря, публичные отношения обязаны быть освящены правом. Однако данный принципиальный вывод никак не исчерпывает всей полноты проблемы. Идеологи конституционного государства, как мы выяснили, выделяют конкретные признаки конституционного государства. Однако сейчас правовое государство с названными показателями предстает в большей степени как конституционный принцип, призыв, соц эталон, не получая пока собственного совершенного олицетворения в какой-либо стране. Ближе других к реализации предоставленной мысли на практике подошли такие страны, как Германия, Франция, Швейцария, США и др. Прогрессивному российскому обществу еще далеко до достижения эталонов правового государства, однако передвигаться в данном направленности нужно. Суммируя все изложенное, подчеркнем:
1. Смысл конституционного государства как явления многогранен и неоднозначен, толкуется учеными по-различному. Но ясно, что не любое правительство, где работает Конституция, является правовым. К примеру, русское сообщество ни разу не было и не могло быть ни правовым, ни гражданским, одинаково как и российское еще не стало таким. Однако посткоммунистическая Российская Федерация провозгласила эту цель.
2. Правовое государство не может существовать введено сверху, учреждено декретом, законодательством, указом. Оно — продукт долгого становления самого общества, общественного прогресса, культуры, цивилизации. Наверное особенный стиль жизни, мышления и общения, особенный народнохозяйственный уклад. Эти условия в нашей стране пока ещё не сформировались.
3. В России правовое правительство станет формироваться с учетом отечественной особенности, сформировавшихся цивилизованно-исторических обычаев. Однако во всяком случае это станет развитое, стабильное, обустроенное сообщество с довольно высочайшим уровнем жизни людей. В заключение подметим: в конечном счете, концепция конституционного государства имеет значение, если она реализуется и начинает исполнять функцию охраны человека как личности, его плюсы и присущей ему свободы. Начальное традиционное сознание правового государства, обращенного к человеку, думающему и намечающему собственный мир, в данный момент как можно быстрее необходимо очистить от всяческих идеологических примесей и воскресить. Меняются цивилизации, население земли отыскивает новейшие пути цивилизационного становления, потому понятия демократии, конституционного государства и прав человека в России еще должны существовать с данными действиями соотнесены — они не могут оставаться бывшими. Список используемых источников
Авакьян С. А. Конституция Рф: натура, эволюция, наше время: 2-е изд. — М.: РЮИД, «Сашко», 2000
Аронов Д. В. Законотворческая деятельность российских либералов в Государственной Думе (1906;1917 гг.). М., 2005
Баглай, М. В. Конституционализм и политическая система в современной России/ М.В. Баглай// Журнал российского права. — 2003. — № 11Баглай М. В. Конституционное преимущество Рф: Учебник. М., 2007
Балабанова Н.А. Государственно-правовые воззрения С. Е. Десницкого. Дис. … канд. юрид. наук. Владимир, 2006
Баренбойм П. Д. Правовое государство как партнер гражданского общества: к 150-летию опубликования концепции «Государство как произведение искусства» // Законодательство и экономика. 2010. N 9. С. 7 — 11. (Баренбойм П. Д. Адвокат, кандидат юридических наук, вице-президент Союза юристов России и Международного союза (содружества) адвокатов СНГ) Белоновский В. Н., Белоновский А. В. Консульство и выборы в Рф.
— М. 2009
Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 2004
Боброва H.A. Конституционный строй и конституционализм в Рф. — М.: 2003
Боер В.М., Янгол Н. Г. Российская государственность: от тоталитаризма к правовому государству. СПб., Васильева Н. И., Гальперин Г. Б., Королев А. И. Первая российская революция и самодержавие (государственно-правовые проблемы). Л., 1975
Вернадский Г. В. Очерк истории права русского государства XVIII—XIX вв. (Период империи). М., 1998
Гессен B.M. Самодержавие и Манифест 17 октября. — СПб., 1906
Гоголевский А. В. Очерки истории русского либерализма XIX — начала XX века. СПб., 1996
Государство и право на рубеже веков. Проблемы истории и теории / под ред. В. Г. Графского и др.; Ин-т государства и права РАН.- М., 2001
Гросул В. Я. Российский конституционализм за пределами России // Отечественная история.
2006. № 2.Джермани Дж. Основные характеристики процесса модернизации // Сравнительное изучение цивилизаций. М., 2001
Дискин И. Е. Прорыв. Как нам модернизировать Россию. М., 2008
Ерошкин Н. П. История государственных учреждений дореволюционной России. 5-е изд., доп. / Под ред. А. Е. Иванова, А. Д. Степанского. М., 2008
Зарубина Н. Н. Социокультурные факторы хозяйственного развития: М. Вебер и современные теории модернизации. СПб., 1998
Игнатюк, Н. А. Муниципальное право: Учебник для вузов/ Н. А. Игнатюк, А. А. Замотаев, А. В. Павлушкин. — М.: Юстицинформ, 2005." Идея правового государства в трудах русских юристов", К. Б. Хачинский, «История государства и права», 2006, N 10Иллерецкая Н.В. Историко-юридическое направленность в российской историографии 2-ой пятидесяти процентов XIXвеса. — М.; Издательство РГГУ, 2008
Кабышев В.Т., Пряхина Т. М. Теоретические проблемы российского конституционализма // Вестник Саратовской государственной академии права. 2005. № 2.Каменский А. Б. От Петра I до Павла I: Реформы в России XVIII века (опыт целостного анализа). М., 1999
Кистяковский Б. А. Государство правовое и социалистическое //Вопросы философии. 2000. № 6.Ковалев С. А. Наше будущее — свободные граждане свободной страны // Российская газета, 2004
Комаров С. А. Общая теория государства и права: Курс лекций. М., 2006
Конституционализм: многознаменательный путь Рф к либеральной демократии: Сб. документов / Авт. сост.: А. В. Гоголевский. — М.: Гардарики, 2010
Корнев В. Н. Проблемы теории государства в либеральной правовой мысли России конца XIX — начала XX века. М., 2010
Котляревский С. А. Юридические предпосылки российских Основных законов. М., 1912. равец И. А. Формирование российского конституционализма. Проблемы теории и практики. М., 2001
Костомаров Н. И. Русская республика. — М.: 1994
Кравец И. А. Конституционализм и русская государственность в истоке XX века. Учебное вспомоществование. — М.: 2000
Краснов ЮХ, Влажный B.C. Государственное строительство в России: история и современность. — М.: 2001
Краснов М. А. Перспективы правового государства в России //Общественные науки и современность. 2003. № 2.Куликов С. В. Государственно-правовой дискурс, императорское правительство и думская оппозиция в начале XX в. // Власть, общество и реформы в России (XVI — начало XX в.). СПб., 2004
Кудрявцев М. А. Юридический статус личности и политическая реформа 1905;1906 гг. в России // Конституционно-правовые идеи в монархической России. М., 2007
Лазарев В. В. Теория государства и права: (актуальные проблемы) /В.В.Лазарев.
М.: Академия МВД России, 2002
Лассаль Ф. Сочинения Фердинанда Лассаля: В 3 т.: т. 2 /Фердинанд Лассаль.
СПб.: Н. Глаголевъ, 1905
Лукашева Е. А Права человека и правовое государство // Общая теория прав человека. М. 2006
Лукьянов Л. И. Курс на демократию, самоуправление, законность /Л.И.Лукьянов // Проблемы мира и социализма.- 2008. № 11.-Нерсесянц В. С. Конституционализм как общегосударственная идеология // Конституционно-правовая реформа в Российской Федерации: Сб. ст. / Отв. ред. Ю. С. Пивоваров. М., 2000
Нерсесянц В. С. Идеи и конструкции правовой государственности: история и современ-ность//Социалистическое правовое государство: концепция и пути реализации. М., 2000
Малышева О. Г. Становление парламентаризма в России в начале XX в. // Представительная власть в России: История и современность / Под общ. ред. Л. К. Слиски. М., 2004
Медушевский А. Н. Что такое мнимый конституционализм? // Социс. 1994. № 2. Медушевский A.H. Политическая философия русского либерализма в сравнительной возможности // Русский либерализм: исторические участи и виды. М:2009
Мелехин А. В. Теория государства и права: Учебник. М.: Маркет ДС, 2007. 640 с. (Мелехин Александр Владимирович, доктор юридических наук, доцент, заведующий кафедрой «Административное и финансовое право» Московской финансово-промышленной академии) Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. СПб., 2009. Т.
1.Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.). СПб., 1999
Новгородцев П.И.
Введение
в философию права. Кризис современного правосознания. СПб., 2010
Общая теория государства и права: Учеб. пособие/ Под общ. ред. проф. В. А. Кучинского.
Мн.: Амалфея, 2002 гПавленко Н. И. Идеи абсолютизма в законодательстве XVIII в. // Абсолютизм в России (XVII-XVIII вв.): Сб. статей к семидесятилетию
Б.Б. Кафенгауза / Под ред. Н. М. Дружинина. — М., 1964
Павлов-Сильванский Н. Проекты реформ в записках современников Петра Великого. Опыт изучения русских проектов и неизданные их тексты. — СПб, 1897
Пархоменко, А. Г. Идеи российского конституционализма и их реализация в отечественном конституционном (государственном) праве/ А. Г. Пархоменко. — М., 2008
Правовое государство в России: замысел и реальность: Круглый стол юристов. — М., 2005
Побережников И. В. Модернизация: теоретико-методологические подходы // Экономическая история. Обозрение. Вып. 8. М., 2002
Правовое государство, личность, законность / В. С. Нерсесянц и др.-М.: Рос. правовая академия Минюста РФ, 2007
Пуздрач Ю. В. Развитие конституционализма в России (абстрактный и многознаменательный нюансы становления русской государственности): Дис… д-Волга юрид. наук. — Саратов, 2001
Родионова О. В. Социальное государство: (теоретико-правовой аспект): дис.
канд.юрид.
наук. СПб., 2002
Русский конституционализм: от самодержавия к конституционно-парламентской монархии: Сб. документов /Авт.-сост.: А. В. Гоголевский, Б. Н. Ковалев. М., 2001
Секиринский С.С., Шелохаев В. В. Либерализм в России. Очерки истории (сер. XIX — нач. XX в.). М., 1995
Сахаров А. Н. Конституционные проекты и цивилизационные судьбы России // Конституционные проекты в России. XVIII — начало XX в. 2009
Селунская Н., Тоштендаль Р. Зарождение демократической культуры. М., 2005
Сергеевич В. И. Российские юридические древности. — Т2: Власти. Вып. 1: Вече и король. — СПб. 1893
Серегин Н. С. Гражданское общество, правовое государство и право: «круглый стол» журналов «Государство и право» и «Вопросы философии» / Н. С. Серегин, Н. Н. Шульгин //Государство и право.- 2002.-№ 1.-Смелзер Н. Социология. М., 1994, с. 660; Виноградов В.
Д. Политические ценности в жизнедеятельности людей // Тугариновские чтения. Материалы научной сессии. Серия «Мыслители». Вып. 1.
СПб: Санкт-Петербургское философское общество, 2000
Степанов И. М. Границы Русского конституционализма (XX веку/ Конституционный строй Рф. — М., 2002. — Вып. I. Степанов И. М. Уроки и парадоксы русского конституционализма; Набросок-эссе. — М., 2006
Социалистическое правовое государство: концепция и пути реализа-ции / ред. и сост. Э. А. Чиркин.
М.: Юрид. лит-ра, 1990.-Тимонова Е. Ю. Права и свободы личности как приоритеты правовой политики // Общество и право. 2010
Томсинов В. А. Российские правоведы XVIII—XX вв.еков: очерки жизни и творчества. М., 2007
Хабрнева Т. Я. Конституционализм в Рф: 10 лет становления./ Сб. науч. тр. по материалам международной научно-практической конференции: «Конституция и законодательство». — М.: ИЗиСП, 2003
Хорос В.Г., Чешков М. А. Политическая модернизация в постсовременных обществах // Авторитаризм и демократия в развивающихся странах. М., 1996
Хропанюк В. Н. Теория государства и права: хрестоматия /В.Н.Хропанюк; под ред. Радько Т. НМ: Интерстиль, 2008
Черданцев Е. Ф. Теория государства и права. М., 2000
Четвернин В. А. Демократическое конституционное государство: ведение в теорию. М., 2003
Чиркин В.Е. К 15-летию российской конституции // Государство и право. — 2008. — № 12./ Справочно-правовая система «Гарант» Чиркин В. Е. Конституция: русская модель. — М.: Юристь, 2002
Чичерин Б.Н. О этническом консульствеМ.: 1866
Яковлев А. М. Российская государственность (историко-социологический аспект). // Общественные науки и современность. -2002.-№ 5.
