Имплицитное ㅤ измерение ㅤ практически ㅤ сохраняет ㅤ такой ㅤ же ㅤ порядок ㅤ предпочтений: первые ㅤ пять ㅤ ранговых ㅤ мест ㅤ пусть ㅤ и ㅤ в ㅤ другой ㅤ последовательности ㅤ заняли ㅤ 4 ㅤ из ㅤ 5 ㅤ ранее ㅤ выявленных ㅤ качеств: веселый, умный, приятный, откровенный. Пятое ㅤ ранговое ㅤ место ㅤ заняло ㅤ такое ㅤ качество ㅤ как ㅤ «трудолюбивый», а ㅤ вот ㅤ такая ㅤ черта ㅤ как ㅤ «прощающий» оказалась ㅤ лишь ㅤ на ㅤ 9 ㅤ позиции. Что ㅤ касается ㅤ автостереотипа ㅤ немцев, то ㅤ здесь ㅤ при ㅤ прямом ㅤ измерении ㅤ наиболее ㅤ значимыми ㅤ оказались ㅤ следующие ㅤ качества: трудолюбивый, независимый, угрюмый, скупой ㅤ (бережливый), а ㅤ в ㅤ случае ㅤ имплицитного ㅤ измерения ㅤ первые ㅤ четыре ㅤ ранговых ㅤ места ㅤ заняли ㅤ совершенно ㅤ иные ㅤ качества: откровенный, веселый, миролюбивый, трудолюбивый, что ㅤ практически ㅤ совпадает ㅤ с ㅤ имплицитным ㅤ автостереотипным ㅤ образом ㅤ русского ㅤ - r (АРи, АНи) = 0,828; (p<0,001), а ㅤ ранее ㅤ доминировавшие ㅤ качества ㅤ - независимый, угрюмый, скупой, заняли ㅤ лишь ㅤ 20, 10 ㅤ и ㅤ 18 ㅤ ранговые ㅤ места ㅤ соответственно. Весьма ㅤ важным ㅤ для ㅤ понимания ㅤ этностереотипов ㅤ является ㅤ параметр ㅤ их ㅤ направленности, т. е. общее ㅤ положительное ㅤ или ㅤ отрицательное ㅤ восприятие ㅤ объекта ㅤ стереотипизирования, степень ㅤ выраженности ㅤ положительных ㅤ и ㅤ отрицательных ㅤ качеств ㅤ у ㅤ представителей ㅤ своего ㅤ и ㅤ другого ㅤ этноса. Относительное ㅤ преобладание ㅤ одних ㅤ или ㅤ других ㅤ может ㅤ рассматриваться ㅤ как ㅤ своеобразный ㅤ показатель ㅤ степени ㅤ субъективного ㅤ «принятия-непринятия» образа ㅤ этноса [9]. Психологом Давыдовым ㅤВасилием Васильевичем было ㅤ рассчитано ㅤ 8 ㅤ значений ㅤ М, характеризующих ㅤ полученное ㅤ с ㅤ помощью ㅤ двух ㅤ методов ㅤ преобладание ㅤ в ㅤ каждом ㅤ из ㅤ рассматривавшийся ㅤ 4 ㅤ этностереотипов ㅤ (см. табл.
2.1) положительных ㅤ (в ㅤ этом ㅤ случае ㅤ М ㅤ> 0) и ㅤ отрицательных ㅤ (тогда ㅤ М ㅤ <0) качеств. Полученные ㅤ результаты ㅤ приведены ㅤ на ㅤ рисунке 1 ㅤ иㅤ 2. [9]. Рисунок1 — Направленность этнических стереотипов русских и немцев по данным эксплицитного метода.
Результаты ㅤ показывают, что, по ㅤ данным ㅤ эксплицитного ㅤ метода ㅤ (рисунок 1), имеет ㅤ место ㅤ преобладание ㅤ положительных ㅤ черт ㅤ во ㅤ всех ㅤ 4 ㅤ этностереотипах. При ㅤ этом ㅤ для ㅤ русской ㅤ выборки ㅤ характерно ㅤ преобладание ㅤ положительных ㅤ черт ㅤ в ㅤ автостереотипе ㅤ (самооценке), причем ㅤ значение ㅤ показателя ㅤ М ㅤ является ㅤ наибольшим ㅤ по ㅤ абсолютной ㅤ величине ㅤ из ㅤ всех ㅤ и ㅤ достоверно ㅤ выше ㅤ нуля ㅤ (p<0,001), и ㅤ так ㅤ же ㅤ достоверно ㅤ превышает ㅤ степень ㅤ представленности ㅤ положительных ㅤ черт ㅤ в ㅤ образе ㅤ «типичный ㅤ немец» (p<0,05). Положительные ㅤ черты ㅤ существенно ㅤ больше ㅤ представлены ㅤ и ㅤ в ㅤ самооценке ㅤрусских ㅤ (АРэ) по ㅤ сравнению ㅤ с ㅤ самооценкой ㅤ немцев ㅤ (АНэ) ((p<0,001), и ㅤ оценкой ㅤ немцев ㅤ образа ㅤ «типичный ㅤ русский» (p<0,001).Для ㅤ немецкой ㅤ выборки ㅤ характерны ㅤ более ㅤ низкие ㅤ абсолютные ㅤ значения ㅤ показателя ㅤ преобладания ㅤ в ㅤ этностереотипах ㅤ положительных ㅤ качеств. Достоверно ㅤ (p<0,001) преобладает ㅤ выраженность ㅤ этих ㅤ черт ㅤ в ㅤ представлениях ㅤ немцев ㅤ о ㅤ «типичном ㅤ русском» (ГРэ), тогда ㅤ как ㅤ в ㅤ оценке ㅤ немцев ㅤ самих ㅤ себя ㅤ (АНэ) нет ㅤ преобладания ㅤ положительных ㅤ или ㅤ отрицательных ㅤ черт [12].
Таким ㅤ образом, можно ㅤ утверждать, что ㅤ эксплицитный ㅤ метод ㅤ показывает ㅤ сдвиг ㅤ этностереотипов ㅤ в ㅤ сторону ㅤ преобладания ㅤ в ㅤ них ㅤ положительных ㅤ черт. Вместе ㅤ с ㅤ тем ㅤ для ㅤ русской ㅤ выборки ㅤ характерна ㅤ более ㅤ высокая ㅤ степень ㅤ представленности ㅤ в ㅤ автои ㅤ гетеростереотипах ㅤ положительных ㅤ личностных ㅤ свойств, тогда ㅤ как ㅤ немецкой ㅤ выборке ㅤ присуща ㅤ более ㅤ осторожная ㅤ и ㅤ близкая ㅤ к ㅤ нейтральной ㅤ оценка. Иная ㅤ картина ㅤ открывается ㅤ при ㅤ переходе ㅤ к ㅤ результатам ㅤ имплицитного ㅤ метода ㅤ (рисунок 2).Рисунок 2 — Направленность этнических стереотипов русских и немцев по данным имплицитного метода. По-прежнему высокой и достоверно отличающейся от нуля (p<0,01) является самооценка русских (АРи). Что же касается самооценки немцев (АНи), то она, не отличавшаяся от нуля по данным эксплицитного опроса, теперь становится достоверно выше нуля ((p<0,05) и практически сравнивается в абсолютном выражении с автостереотипом русских. Гетеростереотипы (представление о другом этносе) меняются в противоположном направлении — возрастает степень представленности в них отрицательных качеств. В немецкой выборке эксплицитный позитивный образ «типичного русского» превращается в нейтральный (ГРи), а в российской выборке эксплицитный позитивный образ «типичного немца» превращается в негативный, в котором (ГНи) отмечается достоверное (p<0,05) преобладание отрицательных качеств над положительными. Также достоверным (p<0,001) является различие между самооценкой русских (АРи) и их оценкой немцев (ГНи).Можно предположить, что политика немецкого государства, являющегося в настоящее время мультикультурным обществом, направленная на пропаганду толерантности, стимуляцию роста межкультурных контактов, создание благоприятных условий жизни привела к тому, что образ «чужого» (в лице русских) оказывается свободным от предубеждений и даже подсознательно не воспринимается немцами явно негативно, чего нельзя в полной мере сказать в отношении направленности «образа немца» у русских [9]. Таким образом, можно сделать следующие выводы.
Несмотря на сохранение ряда качеств, традиционно приписываемых русским и немцам, за последние 15 — 20 лет произошли серьезные изменения в содержании их автоигетеростереотипов:
Как и ожидалось, наибольшим изменениям оказался подвержен автостереотипный образ русского: из негибкого он стал гибким, раскрепощенным, перестал быть непрактичным, он стал веселее, скорее расточительным, чем бережливым, скорее уверенным, чем неуверенным, а также стал скорее возбужденным и активным, нежели спокойным и инертным. Таким образом, в трансформации автостереотипа русских наблюдается явная динамика — этот образ становится более активным, динамичным, практичным, уверенным, что является отражением ценностей «западного» образа жизни [2]; В восприятии русских немцами следует отметить следующие произошедшие изменения: немцы более не считают русских осторожными. В их восприятии русские стали менее критичными, менее твердыми, менее спокойными, менее умными, менее трудолюбивыми;
В восприятии немцами самих себя «типичный немец» стал более критичным, избирательным и ленивым, менее бережливым и зависимым;
В восприятии немцев русскими наибольшие изменения наблюдаются по шкале «бережливый — расточительный». Так в исследованиях Пибоди Джорджа, Шмелева Александра Георгиевича и других исследователей (1993) русские студенты воспринимали немца скорее, как расточительного, то современные студенты однозначно считают его бережливым, что лучше соответствует представлениям немцев о самих себе. Кроме того, немцы в представлении русских из агрессивных стали миролюбивыми, менее придирчивыми, менее боевитыми, менее смелыми и менее жесткими;
Расхождение между образами «Я-реальное» и «Я-идеальное» выявленное у немецкой выборки может рассматриваться, с одних позиций, как источник растрирующих переживаний, признак дезадаптированности и психического неблагополучия, с другой стороны, такое расхождение является необходимым элементом самоконтроля, мотивационной направленности на достижение собственных идеалов, признаком психологической зрелости. При этом оценка немцами самого себя «Я-реальное» и их идеал «Я-идеальное» ближе к их образу гетеростереотипному русского, чем к автостереотипному образу немца. Оценка русскими самого себя («Я-реальное») ближе к их автостереотипному образу русского, чем к гетеростереотипному образу немца, в то время как идеал русских («Я-идеальное») ближе к гегетеростереотипному образу немца, чем к автостереотипному образу русского [10]. При изучении особенностей этностереотипов эксплицитные и имплицитные методы измерения приводят к разным результатам. При этом степень рассогласования между прямыми и косвенными оценками, как и ожидалось, оказалась более выраженной в немецкой выборке. Причиной этого может в какой-то степени быть фактор социальной желательности, который оказывает влияние на оценки немецких студентов, проявляющих большую осторожность в своих прямых высказываниях в случае эксплицитного измерения. Однако, мы полагаем, что основная причина возникших расхождений обусловлена различиями в конструктах, на базе которых строятся эти оценки — личностные или социальные убеждения — в случае эксплицитно измерения и культурные коллективные представления, являющиеся отражением ценностей (в нашем случае — общеевропейских) в случае имплицитного измерения. Содержание имплицитных стереотипов в меньшей степени соответствует социальным ожиданиям, чем эксплицитных, которые являются более социально зависимыми, конвенциальными. Так степень предпочтения своей собственной группы наиболее явно проявляется в стереотипах, полученных именно в ходе имплицитного измерения, когда испытуемые не в состоянии контролировать свои ответы, в то время как при эксплицитном измерении наблюдается менее однозначная картина. Значение критерия истинности исследуемых этнических стереотипов зависит от того, какой конкретный параметр берется в качестве показателя соответствия автои гетеростеротипов, и, по-видимому, должно по-разному определяться в зависимости от методического и содержательного контекстов. Имплицитный метод в большей степени выявил сходство (наличие общего признака) а эксплицитный — различия (дифференцирующего признака) в оцениваемых объектах «русский» и «немец». Имплицитный метод выявил наличие в представлениях о русских и немцах тех качеств, которые присущи представителям обоих этносов, принимавших участие в исследовании (т.е. и русским, и немцам) -- эту общность предположительно можно обозначить как «европейцы». Возможно, что имплицитный метод выявил общий для русских и немцев культурный архетип, что исторически вполне оправданно, поскольку и германцы, и славяне имеют общие индоевропейские корни и их глубинные ценности могут быть сходными.
Этот вывод хорошо согласуется с точкой зрения таких видных ученых как Олсон и Фезио, которые рассматривают полученные при помощи имплицитных методов стереотипы как некую общую культурную норму или внеличностные ассоциации в противовес личностным ассоциациям, измеряемым при помощи прямых методов [6].
Заключение
.
Сущность национального характера определяют комплекс своеобразных типичных черт в её единстве и неповторимом сочетании, которые в совокупности составляют неповторимый облик того или иного этноса и своими корнями уходит вглубь веков, обусловленные природно-климатическими, социально-экономическими условиями и духовно-нравственным факторами и событиями, в частности, важнейшими вехами в истории народа, запечатлёнными в исторической памяти и историческом сознании народа и передающимися от поколения к поколению. Национальный характер выражает не только «народный дух» той или иной нации, он, вместе с тем, есть один из механизмов сохранения этнического своеобразия в условиях участившихся контактов с внешним миром и развёртывания процессов глобализации. Кроме того, национальный характер является «коллективной волей» народа для преодоления катаклизмов социальной жизни или экстремального состояния, в котором оказалась нация в тот или иной период своей истории. Национальный характер, будучи по своей природе одним из компонентов национальной психологии, обладает субъективным феноменом, тем не менее, находит своё материальное воплощение, так как «опредмечивается» в различных сферах жизнедеятельности этноса, включающая в себя: обычаи, традиции, ритуалы, обряды, быт, повседневную семейную жизнь, внутриэтническое и межэтническое общение; различные области материальной и духовной культуры — живопись, музыка, литература, устное народное творчество: фольклор, пословицы, поговорки, а также прикладное искусство, скульптура и пр. Этническую общность сопровождает не только комплекс положительных черт, но и ряд негативных черт национального характера, которые являются продуктом восприятия ложных представлений, идей и идеалов, в свою очередь вытекающих из образа жизни этноса. Некоторые из них становятся серьёзным препятствием на пути становления нации как целостной этносоциальной общности, основанных на гуманистических и цивилизованных началах и традициях. Их выявление и устранение станут важным шагом на пути возрождения нации, а также духовного и интеллектуального её совершенствования. Процесс глобализации в современном мире наряду с позитивными моментами, такими как использование высокотехнологических средств, компьютерных сетей, развитие коммуникационных сетей и др., несёт в себе также и угрозу нивелирования, а порой и упадка, исчезновения национально-этнического своеобразия и самобытности, стандартизации повседневной жизни, падение нравов, культ силы и наживы в межличностных отношениях. В этих условиях необходимо предпринять меры по сохранению и развитию национального своеобразия народов, самобытности их культуры и языка, а также их религиозных верований и образа жизни. В этой связи важную роль играет учёт специфики этнического характера, его сохранение и развитие. Динамика в содержании и направленности автои гетеростеретипов русских и немецких студентов за прошедшие 15−20 лет проявляется в следующих изменениях в этностереотипах, выявленных на декларируемом эксплицитном уровне:
Наибольшим изменениям оказался подвержен автостереотипный образ русского, в трансформации которого заметна явная динамика — типичному русскому приписывают те качества, которые отражают ценности «западного» образа жизни у современной российской молодежи. По сравнению с этой трансформацией изменения в автостереотипе немцев не являются ярко выраженными и принципиальными. В содержании и направленности гетеростереотипов русских и немцев отмечается противоположная динамика: наблюдается явное позитивное переосмысление образа немцев у русских при некотором негативном переосмыслении образа русских у немцев. Содержанием исследованных этностереотипов русских и немецких студентов на декларируемом эксплицитном уровне выступают следующие наборы качеств:
В автостереотипе русского — веселый, щедрый, смелый, откровенный, доверчивый, прощающий;
В гетеростереотипе русского — бережливый, серьезный, застенчивый, трудолюбивый;
В автостереотипе немца — осторожный, критичный, заторможенный, недоверчивый, практичный, скупой;
В гетеростереотипе немца — практичный, бережливый, серьезный, осторожный, уверенный, организованный, критичный;
Структура этнических стереотипов проявляется в том, что эксплицитные и имплицитные методы их измерения выявляют разные уровни данного социально-психологического явления. Эксплицитные методы регистрируют декларируемый осознаваемый уровень стереотипа, позволяя изучить социально зависимые и исторически обусловленные относительно подвижные представления об основных характеристиках этнических групп. Имплицитные, косвенные методы позволяют исследовать глубинный архетипический уровень стереотипа, который отражает устойчивые к изменениям ценности данной группы. На архетипическом имплицитном уровне проявляется сходство глубинных этнических автостереотипов русских и немцев как представителей одного европейского суперэтноса. На декларируемом эксплицитном уровне сходства автостереотипов русских и немцев не наблюдается. Эксплицитные методы выявления этностереотипов являются более социально зависимыми, конвенциальными — содержание эксплицитных этностереотипов в большей степени соответствует социальным ожиданиям, чем содержание имплицитных. Список использованной литературы.
Белинская, Е. П. Стефаненко Т.Г. Этнические стереотипы и процесс стереотипизации [Текст] /Е.П. Белинская, Т. Г. Стефаненко // Этническая социализация подростка. — М., 2000. — С. 117. Гачев, Г. Д. Национальные образы мира.
[ Текст] / Г. Д. Гачев //М. «Академия», 1998. — 430 с. Гулыга, А. В. Немецкая классическая философия.
Текст] /А.В. Гулыга // - 2-е изд., испр. и доп. — М.: Рольф, 2001. — 230 с. Давыдов, С. В. Динамика изменения этнических стереотипов русских и немцев за прошедшие полтора-два десятилетия. [ Текст] / С. В. Давыдов Вестник Нижегородского государственного университета.
Серия: Социальные науки. Вып.
5. Н. Новгород, Изд-во ННГУ, 2006, с. 33 — 41. Данилина О. А. Выражение типов поведения в письменной речи современного немецкого языка. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук. Н. Новгород, 2002. — с. 20Кабачук, A.M. Особенности проявления русского национального характера [Текст] / А.М. Кабачук//Материалы докладов XIV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов».
— 2007.
Кузнецов, А. В. Большой толковый словарь русского языка. / РАН, Институт лингвистических исследований. [ Текст] //Под ред.
А.В. Кузнецова — СПб. Норинт, 2001. — 1536 с. Лебедева Н. М. Базовые ценности русских на рубеже XXI века Психологический журнал. 2000. Т. 21.
3. 73−87.Лебедева Н. М., Лунева СВ., Стефаненко ТТ., Мартынова М. Ю. Межкультурный диалог: Тренинг этнокультурной компетентности. М., 2003.
Межкультурная коммуникация. Под ред. В. Г. Зусмана. Нижний Новгород, 2001.-320 с. Межкультурная коммуникация: Практикум.
Часть 1 / Сост. Бочкарёв А. Е., Зусман В. Г., Кирнозе З. И. — Нижний Новгород: НГЛУ им. Добролюбова, 2002. — 230 с. Михеев, В. В. Глобализация и азиатский регионализм [Текст] /В. В. Михеев. // Азиатско-Тихоокеанские реалии, перспективы, проекты.
— Владивосток: Изд-во Дальневосточного университета, 2004. — С. 15 — 27. Пургина Е. С. Гуманистические ценности в романах Э. М. Форстера // Материалы Всероссийской научной конференции «Вторые Лойфмановские чтения»: «Универсалии культуры». Екатеринбург, 2006. С. 131−133.Сикевич, З. В. Национальное самосознание русских: социологический очерк [Текст] З. В. Сикевич.
М.: Механик, 1996. 208 с. 163Стефаненко Т. Г. Этнопсихология: практикум. [Текст] / Т. Г. Стефаненко // М.: Аспект Пресс, 2008.
Стефаненко, Т. Г. Методы исследования этнических стереотипов [Текст] //Стефаненко Т.Г., Шлягина Е. И., Ениколопов Н. Методы этнопсихологического исследования. М., 1993. с.3−27.Шляхтин Г. С., Давыдов С. В. Соотношение имплицитных и эксплицитных этнических стереотипов у русских и немцев. [Текст]// Вестник Нижегородского государственного университета. Серия: Социальные науки. Вып.
5. Н. Новгород, Изд-во ННГУ, 2006, с. 125 -138.Ядов, В. А. Социальные и социально-психологические механизмы формирования социальной идентичности личности. [Текст]/ В.А. Ядов// Мир России, 1995, № 3−4.
