Неосторожная вина как признак субъективной стороны преступления

Вместе с тем даже такие, казалось бы, простые, с однойстороны, в организации, а с другой — в исполнении правила, касающиеся сигналов светофора, иногда лишены логики ифактически создают условия дорожно-транспортных происшествий и преступлений".Можно утверждать, что, по крайней мере, в подобныхслучаях отношение к своему деянию у водителя и машинистаесли не идентично, то сходно. В конце концов, и машинист может значительно снижать скорость, приближаясь к станциям ипереездам так, чтобы иметь возможность затормозить, если напутях окажется человек. И водитель, который совершает длительный переезд, имеет право (в разумных пределах) ценитьсвое время или быть уставшим. Но «суды не учитывают объективные и субъективные особенности ситуации и вменяют водителю в вину наступление последствий, которые он не только недолжен был, но и не мог предвидеть». То есть в отношениивины водителя практически без исключений используется следующая формулировка: не предвидел, но мог и должен былпредвидеть возможность наступления вредных последствий, азначит, снизить скорость так, чтобы зона видимости былабольше тормозного пути. Особенно наглядно то, как вина в нормах с бланкетнойдиспозицией зависима от техники составления подзаконных актов, проявляется при сравнении старой редакции ПТЭ с современной. До 2001 г. действовал п. 16.39 Правил технической эксплуатации железных дорог Российской Федерации, где былосказано, что «при ведении поезда машинист обязан… при сильных туманах, ливнях и метелях вести поезд с особой бдительностью и в необходимых случаях снижать скорость с тем, чтобыбыла обеспечена безопасность движения.

В новых же Правилах сказано, что «при следовании в условиях ограничения видимости (туман, ливень, метель идр.) сигналов, сигнальных указателей и знаков машинисту разрешается для обеспечения безопасности движения снизитьустановленную скорость движения поезда. То есть, по сути, железная дорога изначальнопрощает локомотивной бригаде ее ошибки, а вслед за ней, этоделает и вся правоприменительная система. Итак, для «профессиональной» небрежности определяющим является нормативный момент, так как любая такая деятельность в большей или меньшей степени связана со следованием должностным инструкциям. Проявление требуемой имистепени внимательности и предусмотрительности, действительно, способно гарантировать предотвращение общественно опасных последствий. Но недопустимо предъявлять требования, неучитывающие человеческой природы. Этот постулат, безусловно, лежит в основе уголовного права, но бланкетные нормынаполнены содержанием иных норм, часто не столь выверенныхи продуманных. Так, применительно к практике расследования преступлений на железнодорожном транспорте, от составителей поездовтребуется определять скорость поезда с учетом возможноготормозного пути и близости потенциальной опасности. То естьтакая внимательность и предусмотрительность, что они оказываются виноваты, даже если человек стал в последний моментпереходить путь или двигался по центру колеи, не обращаявнимания на предупреждающие сигналы. Аналогичная, на нашвзгляд, не учитывающая человеческой природы, внимательностьи предусмотрительность требуются и от бригады электропоездав отношении возможности зажатия пассажира. Не менее сомнительны и требования к степени расчета, внимательности и предусмотрительности проводников вагона, которым запрещено допускать посадку и высадку пассажиров находу поезда.

Это правило часто элементарно невыполнимо, так как о сокращении стоянки не всегда известно проводнику, существуют двухминутные стоянки на станциях, где посадкуосуществляет большое число пассажиров. А последние повсеместно игнорируют требования проводника не заскакивать ввагон по ходу движения поезда, а догонять поезд посредствомиспользования специальной процедуры и т. д. То же касается и категорического запрета бригаде электропоездов на посадку и высадку пассажиров электропоезда вместах, где нет платформы. 68. Разумно, если бы не существовало служебных (коротких) микроплатформ или слишком длинных составныхпоездов. На это исключение в Местной инструкции обычно естьдругое правило: «Посадка и высадка пассажиров на короткихплатформах осуществляется через первые два вагона». Однаков электропоездах технически все двери открываются одновременно, а пассажиры, если есть возможность, предпочитают выходить в поле, а не пробираться по вагонам к платформе.

Интересно, что о вине пассажиров в подобных случаях не говорится, так как последние с данной инструкцией не знакомы. Но следование этой логике приводит к абсурдному выводу, что объявление положений акта об этой обязанности пассажира по громкойсвязи электропоезда должно повлечь изменение следственнойпрактики в пользу обвинения последнего. Анализ реальной деятельности работников ОАО «РЖД» иее филиалов позволяет сделать вывод, что исключением иногдастановится соблюдение, а не нарушение некоторых должностных инструкций. В части случаев речь, действительно, идет опренебрежительном или легкомысленном отношении к возможности причинения вреда. Но ненамного меньше ситуаций, когдавина констатируется по факту существования умозрительного, то есть игнорирующего многие факторы реальной действительности, локального акта, требующего не сочетаемых с эффективным выполнением профессиональных обязанностей (а иногда иневозможных, как в ситуации с микроплатформами) расчета, внимательности и предусмотрительности, а не в связи с упречным отношением лица к общественно опасным последствиямсвоего деяния. То есть объективный критерий небрежности становится относящимся к абстрактному человеку и в значительной степени зависящим от добросовестности руководства предприятия в сфере возложения обязанностей. Представляется, что преодолеть указанные проблемыможно лишь внесением соответствующих изменений в правоприменительную практику и постановления Пленума Верховного Суда РФ. Во-первых, в соответствующих постановлениях Пленума.

Верховного Суда РФ должна быть закреплена рекомендация непросто глубоко исследовать причины и условия, способствующие наступлению общественно опасных последствий, но и выносить частные определения по вопросам совершенствованияправил и мер безопасности. Безусловно, суд не может и не должен признавать правовой акт утратившим силу, а лицо невиновным на основании, например, того, что существуют более эффективные способы избежать травмирования пассажиров. Однако в зарубежной правоприменительной практике именно рекомендации, даваемые при расследовании аварий, являются одновременно самым трагическим и самым эффективным способом повышения безопасности источников повышенной опасности и имеют название: «тактика могильных плит». Деятельностьроссийского суда также должна быть сведена не к поиску"крайнего", который не выполнил положения инструкции, а кисследованию всей цепи небрежного отношения к обеспечениюбезопасности. Опираться частные определения могут на заключения экспертизы, поскольку уже сейчас эксперты, особенно вотношении часто повторяющихся случаев, без специальноговопроса дают конкретные рекомендации по устранению недостатков в системах безопасности. Только такой подход сможетобеспечить совершенствование адресатов бланкетных диспозиций, конкретизирующих нормативный признак неосторожности (объективный признак неосторожности или недостаточностьоснований расчета при легкомыслии).Во-вторых, при установлении вины с использованием адресатов бланкетных статей следует руководствоваться высказыванием В. В. Лунеева: «Чтобы избежать оценочных элементовобъективного вменения при небрежности и остаться на позициях субъективного вменения есть лишь один путь — ограничитьпривлечение к уголовной ответственности за небрежность лишьслучаями, где психическое отношение к деянию (к действиям ипоследствиям) в той или иной мере просматривается». Этопозволит при привлечении к уголовной ответственности иназначении наказания сместить акцент с объективного критериянебрежности на опасное поведение, проявляющее «интенсивность» вины, и реальные возможности лица (субъективный критерий небрежности).В-третьих, так как даже законодательное описаниенебрежности базируется, по сути, на оценочном понятии «долженбыл и мог предвидеть», то столь часто критикуемые судейскоеусмотрение и неоднородность правоприменительной практики вотношении неосторожных преступлений являются необходимостью. Поскольку «решающим в деле определения психическогоотношения в форме преступной небрежности является субъективный критерий („могло предвидеть“), означающий учет индивидуальных психических особенностей конкретного субъекта, вытекающих из его жизненного опыта, образования, квалификации, состояния психики и здоровья, а также из той конкретнойобстановки, в которой действовало (бездействовало) лицо, допустившее наступление общественно опасного последствия».В этом отношении эталоном можно признать следующееполучившее широкую огласку решение суда. 26 сентября 1996 г. на неохраняемом железнодорожном переезде 23 км перегона.

Мокрый Батай — Конармейская тепловоз ТЭМ2 № 3070 подуправлением машиниста В. А. Нечаенко на скорости 84 км/чсбил автобус ПАЗ-675 под управлением водителя К. Л. Сидельникова. В результате погибли 21 школьник и 1 женщина, еще9 человек получили травмы различной степени тяжести.

19 июля 1999 г. Ростовский областной суд совершенно обоснованно вынес обвинительный приговор водителю автобуса. Последний выехал на неохраняемый железнодорожный переезд назапрещающий сигнал светофора, заглох на путях и не предпринял никаких мер к эвакуации несовершеннолетних пассажиров (следует отметить, что прямо в зале суда, сразу после объявления обвинительного приговора, водителя освободили от уголовной ответственности в связи с изданием акта амнистии). А поскольку на тот момент действовала редакция ПТЭ, обязывающая машиниста снижать скорость до обеспечивающей безопасность (по расчетам судебно-технического эксперта — 3 км/ч), машинист В. А. Нечаенко также был осужден к 6 годам лишения свободы.

8 декабря 1999 г. Судебная коллегия Верховного Суда.

Российской Федерации, рассмотрев многочисленные обращенияобеих сторон, отменила ранее вынесенный приговор областногосуда и отправила дело на новое рассмотрение. При повторномслушании Нечаенко был признан невиновным. Оправдан он былна том, предложенном адвокатом и подтвержденном экспертом, основании, что машинист не может снижать на каждом неохраняемом переезде скорость до 3 км/ч, поскольку иначе выбьетсяиз графика движения, имеющего первостепенное значении длядороги, и будет лишен премии. А за периодическое повторениеподобных действий вообще уволен. Только при таком подходе смысл небрежности оказывается сведен не к конструированию умозрительного эталона поведения в определенной сфере деятельности, а к установлениюреального психического отношения лица к своему деянию и егопоследствиям. Теперь рассмотрим проблемы, связанные с привлечениемк уголовной ответственности и квалификацией деяний неосторожных сопричинителей. Для неосторожных преступлений, связанных с профессиональной деятельностью или с выполнением должностных обязанностей, характерна следующая частная особенность причинной связи: общественно опасные последствия могут стать (и обычно являются) следствием упущений нескольких лиц, вовлеченных в управление и обслуживаниесложных технических систем и процессов. Правоприменительная практика на данный момент сложилась так, что к уголовной ответственности привлекают лишьработника (работников), отвечающего за безопасность в соответствии с ведомственными нормативными актами, с чьим деянием общественно опасные последствиями находятся в ближайшей причинно-следственной связи. Науке уголовного права неосторожное сопричинение известно уже давно: «Судебная практика свидетельствует о возрастающей актуальности проблемы неосторожного сопричинения… невозможность соучастия в неосторожных преступленияхне снимает вопроса об уголовно-правовой оценке действий лиц, совместно причинивших преступное последствие по неосторожности». Этот институт определен как единое неосторожноепреступление, в котором участвуют несколько субъектов ответственности, где характер поведения, обусловившего наступление результата, взаимосвязанный и взаимообусловленный, создается угроза наступления или наступает единое для всех субъектов преступное последствие, предусмотренное конкретнымсоставом, и где имеется причинная связь между допреступнымповедением субъектов и наступившим последствием. Относительно неосторожного сопричинения в научных работах обязательно делается вывод о необходимости, во-первых, его законодательной регламентации, а во-вторых, учета при назначениинаказания степени и характера участия каждого лица в причинении последствий: «Категория неосторожного участия — это некатегория далекого или не очень прошлого, это явление повседневное, широко представленное и требующее своего решения, но настоящего, а не фиктивного. Существующее реально количество таких случаев переходит в качество и свидетельствует обущербности и закона, и практики, и теории».Но показательно, что в учебной литературе неосторожному сопричинению до сих пор практически не уделяется внимания. О неосторожном внешне совместном совершении преступления, в лучшем случае, упоминается в рамках темы соучастия, с указанием на необходимость квалифицировать действия каждого из сопричинителей отдельно по соответствующей статье.

Особенной части УК. В то же время вопросам установления причинной связиуделяется достаточно внимания в уголовно-правовой литературе, и большинство авторов в ее определении указывают на признак неизбежности. При этом обычно поясняется, что «виновный может быть привлечен к уголовной ответственности лишь втом случае, если будет доказано, что его действия являлись закономерным, необходимым и достаточным условием наступления соответствующего последствия». Но причинная связь впреступлениях, совершаемых по неосторожности, часто состоитиз ряда звеньев, и в неизбежной (прямой) связи с общественноопасными последствиями находится лишь ограниченное их число (обычно только последнее).В реальной деятельности железной дороги к травмированию людей причастно большое количество работников, не проявивших необходимой для предотвращения вреда степени внимательности и предусмотрительности. И теоретически в поведении как непосредственных работников-исполнителей, так и вышестоящих работников можно усмотреть признаки нарушенийправил безопасности функционирования железнодорожноготранспорта, в совокупности повлекших наступление общественно опасных последствий. Но анализ судебной и следственнойпрактики по делам о преступлениях, запрещенных ст. ст. 263 и266 УК РФ, позволяет заключить, что правовую оценку при квалификации содеянного получают деяния только тех лиц, чье несоблюдение установленных правил наиболее приближено к общественно опасному последствию. Итак, критерий неизбежности делает невозможным «вертикальное» неосторожное сопричинение, то есть привлечение кответственности всех лиц, чьи деяния составляют единую причинно-следственную цепь в неосторожном преступлении. Однако привлечение к уголовной ответственности должно касатьсякак низовых работников, непосредственно совершивших нарушение, так и руководителей всех уровней. В отношении последних возможно, как минимум, привлечение к уголовной ответственности за нарушение правил охраны труда, если они, например, не разработали надлежащих инструкций и правил, допустили к производству работ некомпетентных лиц, не приняли мер к устранению заведомо известного им нарушения правил охраны труда, не выполнили необходимых организационных мероприятий по технике безопасности (п. 3 Постановления.

Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля1991 № 1 «О судебной практике по делам о нарушениях правил охраны труда ибезопасности при ведении горных, строительных или иных работ»). Как нам представляется, в первую очередь, отсутствиеконтроля и должного уважения к безопасности со стороны вышестоящих руководителей, вызванное безнаказанностью ихдействий, влечет нежелание, а иногда и невозможность надлежащего исполнения своих обязанностей подчиненными лицами. В результате нормы Уголовного кодекса, касающиеся нарушения безопасности профессиональной деятельности, имеют слабое превентивное воздействие и не в состоянии обеспечить поддержание режима общественной безопасности. Второй серьезной трудностью для установления неосторожного сопричинения является объективный критерийнебрежности — «должен предвидеть». Применительно к неосторожным преступлениям, связанным с невыполнением специальных правил предосторожности, наличие нормативноустановленной обязанности предвидеть связывается с содержанием соответствующего нормативного акта: «Среди правилбезопасности движения или эксплуатации транспорта одниимеют более общий характер, другие — более конкретный. Суддолжен сослаться в приговоре на те и другие правила. По каждому делу должно быть точно установлено: какое правилонарушено и в чем конкретно выразилось нарушение; лежала лина работнике транспорта обязанность выполнять эти правила». То есть при привлечении к уголовной ответственностиприоритетно не то, насколько невнимательность, самонадеянность или недостаточная предусмотрительность каждого причастного лица способствовали наступлению преступного последствия, а то, какие конкретно обязанности были на них возложены. Конечно, такой подход не совсем то же самое, чтопрезюмирование наличия предвидения последствий деяния, совершаемого по неосторожности, однако и процессом доказывания вины назвать его сложно. Проиллюстрировать это можно следующим примером. В процессе производства маневровых работ поезд ударил стационарный вагон, под которым были ремонтники. В результатедвижения вагона десятку рабочих был причинен серьезный вредздоровью (некоторым отрезало ноги). По мнению эксперта, составитель поездов просто не справился со сложной ситуацией (не следил за свободностью пути) и не подал вовремя сигнал наостановку поезда. Но составитель, по совету адвоката, настоялна том, что в момент аварии он покинул свое рабочее место (пошел за водкой), а машинист и помощник начали работу безнего, что категорически запрещено инструкцией. Посколькуопровергнуть довод составителя оказалось невозможно, к уголовной ответственности привлекли локомотивную бригаду, а составителя привлекли к дисциплинарной ответственности (выговор).

И это несмотря на то, что с позиции социальнойсущности вины поступок составителя поездов четко асоциален (покинул рабочее место, чтобы выпить водки, будучи единственно ответственным за безопасность маневровых работ), анебрежность в деянии локомотивной бригады проявляется взначительно меньшей степени (люди, оказавшиеся в паре с «любителем выпить», постарались выполнить свои должностныеобязанности, рассчитывая на «авось»).Формулирование вины с упором на положения ведомственных нормативных актов, в конечном счете, создает слишком простую конструкцию, которая часто исключает дифференциацию и индивидуализацию ответственности и наказания сопричинителей. Так, при крушении поезда к уголовной ответственности обычно привлекается лишь работник, на котороговнутренним локальным нормативным актом возложена ответственность за безопасность движения и качество работ, а именно:

дорожный мастер и (или) бригадир пути — за невыполнение Правил технической эксплуатации, в соответствии с которыми они должны осуществлять действия по выявлению иустранению возникающих неисправностей пути;

осмотрщик, мастер цеха и т. д. — за нарушение Правилтехнической эксплуатации и правил ремонта с последующимвыпуском подвижного состава в эксплуатацию в неисправномсостоянии;

бригады локомотивов, моторвагонных поездов и специального самоходного подвижного состава — за нарушения правил движения, обычно выражающиеся в проезде на запрещающий сигнал светофора. Еще в большей степени это проявляется при расследованиипреступлений, предусмотренных ст. 143 УК РФ, где факт возложения обязанности обеспечивать безопасность имеет приоритетдаже перед установлением неизбежности причинной связи. Примером может быть следующее дело. Сосногорскимгородским судом Республики Коми М. признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 143 УК РФ. На хлебозаводе, где она была управляющей, уборщицу поразилоэлектрическим током.

Произошло это вследствие того, что эксплуатируемые электрические приборы и оборудование (весы, ручной упаковщик и запаивальщик для пакетов) были не заземлены и подключены к сети через удлинитель типа «пилот».По несчастливой случайности один из них замкнуло, а уборщица одновременно коснулась металлического стола, где они стояли, и заземленной металлической решетки. В основу обвинениябыло положено то, что, согласно должностной инструкцииуправляющего хлебозаводом, утвержденной индивидуальнымпредпринимателем — собственником завода, М. должна былаобеспечивать правильное обращение с имеющимся на предприятии технологическим оборудованием и держать его в постоянной исправности, а также строгое соблюдение правил по охранетруда и техники безопасности в соответствии с Правилами поустройству и содержанию предприятий хлебопечения. Более того, М., в нарушение требований ст. 212 ТК РФ, допустилак работе уборщицу, не проведя обучения по охране труда попрофессии и проверки знаний требований охраны труда в установленном порядке. Чрезмерное внимание к нормативно установленной обязанности предвидеть одновременно противоречит социальнойсущности неосторожности (недостаточно выраженные социальные установки) и затрудняет становление института неосторожного сопричинения. Утверждение, что «причинная связь должнаустанавливаться не просто с действием или бездействием лица, а именно с нарушением соответствующих правил безопасности… действие, хотя и находившееся в определенной связи срезультатом (например, явившееся одним из условий егонаступления), но не нарушившее правила безопасности, не может рассматриваться как преступление» — представляется сомнительным.

Так же как и положение, являющееся его логическим следствием, в соответствии с которым «подстрекательствок нарушению правил, повлекшему по неосторожности тяжкиепоследствия, не влечет уголовной ответственности (например, начальник требует от подчиненного ему водителя превыситьскорость движения, и водитель, нарушив правила, причиняеттяжкий вред)».Доводом в пользу неосторожного сопричинения с соответствующим пересмотром содержания формального основаниянеосторожности — пункта нарушенной инструкции и признаканеизбежности причинной связи — может служить и опыт зарубежных стран. Так, А. И. Рарог и В. А. Нерсесян в своей статьеприводят в пример: решение Кассационного суда Франции, указавшего, что «водитель, наехавший на пешехода и причинившийему смерть, осуждается за неосторожное убийство, а лицо, сидевшее рядом с водителем и подстрекавшее его к быстрой езде, являвшейся причиной происшествия, осуждается как соучастник неосторожного убийства». Примером может служить решение американского законодателя, подразумевающего, чтовозможности предвидеть общественно опасные последствия, ккоторым привели действия исполнителя, достаточны для установления связи между ним и другими причастными к преступлению лицами. То есть, например, оба автомобилиста должныотвечать за неосторожное убийство, если во время их гонки нашоссе один из них совершил наезд на пешехода. Безусловно, Англия, Франция и Америка являются странами, признавшими возможность соучастия в неосторожномдеянии, отвергаемую уголовным правом большинства стран. С другой стороны, еще более сорока лет назад отечественным Верховным.

Судом вопрос о необходимости привлечения к уголовной ответственности всех лиц, ответственных за упущения в вопросахбезопасности, был разрешен в пользу неосторожного сопричинения без формулы соучастия. В п. 2 Постановления Пленума.

Верховного Суда от 22 октября 1969 г. № 50 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правилбезопасности движения и эксплуатации транспортных средств, атакже с их неправомерным завладением без цели хищения (ст. ст. 211, 211−2, 148−1 УК РСФСР)» рекомендовалось следующее: «Установив в судебном заседании причины и условия, способствовавшие совершению преступлений на транспорте (неудовлетворительное состояние технического парка, низкаядисциплина труда в автохозяйствах и других предприятиях, эксплуатирующих транспортные средства, ненадлежащее производство дорожных или ремонтных работ, упущения в деятельности лиц, ответственных за техническое состояние илиэксплуатацию транспортных средств, и т. д.), суды обязаны выносить частные определения об их устранении, а когда к этомуимеются основания — решать вопрос о привлечении лиц к уголовной ответственности».К сожалению, новые Постановления уже не столь категоричны в данном вопросе. Например, аналогичное действующее.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ предлагает судамограничиваться обращением внимания соответствующих организаций и должностных лиц на обстоятельства и факты нарушения закона, требующие принятия необходимых мер для ихустранения лишь «путем вынесения частных определений (постановлений)» без привлечения ответственных лиц к уголовнойответственности. Это, безусловно, не исключает возможностипривлечения к уголовной ответственности указанных должностных лиц, но и назвать это рекомендацией к таким действиям сложно. Кроме того, ни в одном из проанализированных нами уголовных дел данной категории судом не выносились даже частные определения (постановления), глубоко не исследовалисьпричины и условия, способствующие наступлению общественноопасных последствий. В том числе и в тех случаях, когда подсудимые не признавали своей вины и указывали на многочисленные нарушения, допущенные иными лицами, суд ограничивалсялишь перечислением пунктов инструкций и иных нормативныхактов, нарушенных подсудимым. Наиболее показательно в этом отношении дело, рассмотренное Чертановским районным судом. Ф., заместитель начальника промышленной площадки, был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.

2 ст. 263 УК РФ, приследующих обстоятельствах. Ф. приехал на работу и направилсяв бытовку, чтобы переодеться. Когда он шел к бытовке, то увидел, что работники азиатской внешности, которых его предприятие-работодатель привлекало для разгрузки-погрузки вагонов, осуществляют какие-то подготовительные действия к работе свагонами. Он не придал значения этому, не проконтролировалдействия этих работников и прошел в бытовку. Там он услышалшум, вышел из бытовки и увидел, как эти вагоны покатилисьвниз по пути необщего пользования. Вагоны снесли ворота и выкатились далее.

Позже от очевидцев он узнал, что на переездепроизошло столкновение этих произвольно двигавшихся вагоновс автомобилем «Форд Фокус», в результате которого погиб водитель автомобиля. Причиной произвольного движения вагоновбыло то, что неустановленные лица (по показаниям начальника.

Центра по организации работы железнодорожных станций, проводившего служебное расследование, следов их пребывания онне видел) производили маневровые работы не методом осаживания, а толчками, что категорически запрещено. Основанием жедля осуждения Ф. было то, что, в соответствии с его должностнойинструкцией, именно в его обязанности входил контроль за соблюдением правил техники безопасности при осуществлении работ на промышленной площадке, а он не запретил неквалифицированным работникам работать в его отсутствие. Что же касается преступлений, связных с нарушениемохраны труда, то, согласно п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 1991 г. № 1 «О судебной практике поделам о нарушении правил охраны труда и безопасности горных, строительных и иных работ», при рассмотрении дела о нарушении правил и норм охраны труда особое значение приобретаетлишь: тщательное и всестороннее исследование причинной связимежду этими нарушениями и наступившими вредными последствиями либо наличием реальной опасности наступления такихпоследствий; ссылка на конкретные пункты действующих правилбезопасности работ и охраны труда, нарушение которых повлекло либо могло повлечь указанные в законе последствия. Такойподход исключает возможность установления неосторожного сопричинения и изменяет смысл указания, данного в п. 3 этого же.

Постановления, о необходимости привлечения к уголовной ответственности руководителей предприятий и организаций, их заместителей, главных инженеров, главных специалистов предприятий, если они не приняли мер к устранению заведомо известного им нарушения правил охраны труда. В проанализированных нами делах этой категории суд, действительно, детально разбирался в вопросе, какой именнопункт должностной инструкции был нарушен и находится ли онв прямой (неизбежной) причинной связи с наступившими общественно опасными последствиями. И это, на наш взгляд, и является причиной того, что неосторожное сопричинение ни в одномиз рассмотренных случаев установлено не было, даже при наличии к тому оснований. Так, например, Б., исполняющий обязанности дорожногомастера, был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 143 УК РФ: монтеры пути были сбиты электропоездом. Б. допустил следующие нарушения: неназначил старшего группы, не организовал работы по очисткестрелочного перевода так, чтобы старший группы оградил местоработы красным сигналом, а один из монтеров вел наблюдениеза движением поездов. При этом Пензенский районный суд.

Пензенской области не проанализировал и не придал значенияпоказаниям подсудимого о том, что практики назначения старшего группы не было и что только после данного несчастногослучая дорожный мастер ежедневно назначает старшего в группе работников, направляемых на работы на железнодорожныепути, о чем делается запись в журнале инструктажей. А такжене придал значения тому факту, что очищать стрелку от снега, ане грязи, как в данном деле, разрешено местной инструкциейодному монтеру с разрядом не ниже третьего, то есть не отреагировал частым определением на потенциальный следующийнесчастный случай.Вывод. Итак, представляется, что предпочтение должно отдаваться исследованию всех причин и условий, а также их причиняющей роли в наступлении общественно опасных последствий с"вычленением" и последующей квалификацией действий каждого из сопричинителей вреда. При этом следует учитывать, чтодля неосторожности характерны случаи, когда деяние одноголица лишь создает опасную ситуацию и становится причинойнарушения правил безопасности со стороны другого лица. Такая причинная связь носит ярко выраженный опосредованныйхарактер.

Тем не менее ее следует признать достаточной дляобоснования уголовной ответственности. Необходимо также изменить подход к формальному основанию неосторожности — пункта нарушенной инструкции. Установление лица, на которое была возложена обязанность пообеспечению безопасности, еще не означает признания егоединственным ответственным за их нарушение. Это касаетсякак рядовых работников, так и вышестоящих руководителей, если их действия способствовали наступлению преступного результата. Только это позволит уголовно-правовым нормам статьсильной превентивной мерой для распространения нарушений вобласти безопасности. Практическая реализация всех указанных в главе рекомендаций станет возможной лишь в случае издания отдельногопостановления Пленума Верховного Суда РФ по вопросам неосторожного сопричинения или, как минимум, внесения соответствующих изменений в существующие постановления, касающиеся причинения вреда по неосторожности в связи с невыполнением либо ненадлежащим выполнением должностныхобязанностей в процессе профессиональной деятельности. При этом базироваться они должны на следующих положениях: — При рассмотрении дел о причинении вреда по неосторожности в связи с невыполнением либо ненадлежащим выполнением должностных обязанностей суды должны уделятьособое внимание выявлению причин и условий, способствовавших их совершению, и обязательно принимать меры к ихустранению.- Для разрешения специальных технических вопросовсуду надлежит при наличии к тому оснований назначать судебную экспертизу. При этом перед экспертом обязательнодолжен быть поставлен вопрос о том, какие мероприятия необходимо провести для предотвращения подобных случаевнарушения безопасности.- В частных определениях должны указываться конкретные нарушения и обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, требующие принятия соответствующих мерпо устранению выявленных недостатков и организации безопасных условий деятельности предприятия.- В случае оставления должностным лицом без рассмотрения частного определения, либо непринятия мер кустранению указанных в нем нарушений, либо невыполнениярекомендованных в нем мероприятий должен быть решен вопрос о привлечении такого должностного лица к предусмотренной ст.

17.4 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях ответственности 97. В случае жесовершения на этом предприятии аналогичного преступления, должностное лицо, не принявшее необходимых мер к устранению нарушений, должно нести ответственность за должностные преступления (например, за непринятие мер по разработке соответствующих инструкций, по созданию условийдля выполнения правил и норм охраны труда, по осуществлению надлежащего контроля за их соблюдением).- При рассмотрении каждого дела особое значение приобретает тщательное и всестороннее исследование причинной связи между всеми нарушениями и наступившими вредными последствиями либо наличием реальной опасности наступлениятаких последствий. При этом судам следует учитывать, что длянеосторожности характерны случаи, когда деяние одного лицалишь создает опасную ситуацию и становится причиной нарушения правил безопасности со стороны другого лица, то естьимеет место опосредованная причинная связь. При наличии ктому обстоятельств ее следует признать достаточной для обоснования уголовной ответственности.

Заключение

.

Развитие взглядов и представлений, касающихся виновной ответственности, в отечественной уголовно-правовой науке проходило в несколько этапов: от психологического понимания вины дореволюционной школой отечественного уголовного права к советской интерпретации теории «опасного состояния», затем к концепции оценочной вины и вновь к доминированию психологической теории вины. Отдельные положения теории «опасного состояния» личности продолжают применяться в российской уголовно-правовой науке, законодательстве и правоприменительной практике (например, институты рецидива, административного надзора, судимости, назначения наказания с учетом способности лица к ресоциализации и т. д.), однако они не препятствуют субъективному вменению. Что же касается оценочного понимания вины, то оценочные элементы объективно составляют вину, поскольку ее невозможно установить при помощи современных криминалистических средств и методов. Разделение вины, мотивов и целей позволяет определить психологическое содержание каждого из признаков и дать их юридическую характеристику, то есть оно вызвано объективными потребностями теории уголовного права. Соответственно, не следует отказываться от признания их самостоятельными признаками субъективной стороны. Деление же субъективной стороны на обязательный признак — вину и факультативные — мотивы и цели является условным, не имеющим теоретического обоснования, искусственно сужающим их содержание.

Невозможно преувеличить доказательственное значение мотивов и целей для установления вины, дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности. Следовательно, отрицание их неразрывной связи и обязательности для установления в каждом составе преступления, на наш взгляд, не соответствует потребностям судебно-следственной практики. Остальные, перечисленные в статьях Уголовного кодекса РФ психологические характеристики: заведомость, эмоции, добровольность, вынужденность, неожиданность, побуждения, — имеют полное право входить в предмет рассмотрения теории уголовного права как факультативные признаки субъективной стороны, обязательные для установления лишь в ограниченном числе составов преступления. Формула легкомыслия, данная законодателем в ч. 2 ст. 26 УК РФ, применяется в судебной и следственной практике к двум различным, как по степени общественной опасности, так и по субъективным признакам, видам деяний: где объективная сторона отличается от умышленных преступлений против жизни и здоровья лишь отсутствием четкой направленности на вредные последствия и где совершается деяние, не обладающее признаком общественной опасности вне связи с причиненным вредом. На наш взгляд, предвидение возможности наступления общественно опасных последствий характерно для умышленной, а не неосторожной вины, поскольку ему обязательно сопутствует сознание общественной опасности деяния. С этой точки зрения современная формула ч.

2 ст. 26 УК РФ может применяться лишь к первой группе преступлений. Что же касается второй группы, то случаям, когда предвидение связывается, в первую очередь, с нормативным критерием — знанием соответствующих инструкций или правил, более соответствует законодательная формула небрежности. В то же время существует разница в применяемых судами наказаниях при простом нарушении и осознанном (грубом) нарушении правил безопасности. Представляется, что такой подход судов обоснован и в наибольшей степени позволяет индивидуализировать наказание.

Определение небрежности, данное законодателем в ч. 3 ст. 26 УК РФ, расходится с пониманием вины как психическим отношением к своему деянию (последствиям). Перспективным и соответствующим мировым тенденциям в сфере уголовной политики следует признать «наполнение» неосторожности реальной субъективной составляющей и осуждение только за деяния, где последняя выражена и установлена, то есть постепенный отказ от презумпции осознанности нарушение правил безопасности. Однако этот процесс должен происходить в рамках общего развития и гуманизации уголовного правоприменения, а не кардинальной ломки ст. 26 УК РФ. Предпочтение должно отдаваться исследованию всех причин и условий, а также их причиняющей роли в наступлении общественно опасных последствий с «вычленением» и последующей квалификацией действий каждого из сопричинителей вреда. При этом следует учитывать, что для неосторожности характерны случаи, когда деяние одного лица лишь создает опасную ситуацию и становится причиной нарушения правил безопасности со стороны другого лица. Такая причинная связь носит ярко выраженный опосредованный характер. Тем не менее ее следует признать достаточной для обоснования уголовной ответственности. Необходимо также изменить подход к формальному основанию неосторожности — пункта нарушенной инструкции.

Установление лица, на которое была возложена обязанность по обеспечению безопасности, еще не означает признания его единственным ответственным за их нарушение. Это касается как рядовых работников, так и вышестоящих руководителей, если их действия способствовали наступлению преступного результата. Только это позволит уголовно-правовым нормам стать сильной превентивной мерой для распространения нарушений в области безопасности. Практическая реализация всех указанных в главе рекомендаций станет возможной лишь в случае издания отдельного постановления Пленума Верховного Суда РФ по вопросам неосторожного сопричинения или, как минимум, внесения соответствующих изменений в существующие постановления, касающиеся причинения вреда по неосторожности в связи с невыполнением либо ненадлежащим выполнением должностных обязанностей в процессе профессиональной деятельности. При этом базироваться они должны на следующих положениях: — При рассмотрении дел о причинении вреда по неосторожности в связи с невыполнением либо ненадлежащим выполнением должностных обязанностей суды должны уделять особое внимание выявлению причин и условий, способствовавших их совершению, и обязательно принимать меры к их устранению.- Для разрешения специальных технических вопросов суду надлежит при наличии к тому оснований назначать судебную экспертизу. При этом перед экспертом обязательно должен быть поставлен вопрос о том, какие мероприятия необходимо провести для предотвращения подобных случаев нарушения безопасности.- В частных определениях должны указываться конкретные нарушения и обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, требующие принятия соответствующих мер по устранению выявленных недостатков и организации безопасных условий деятельности предприятия.- В случае оставления должностным лицом без рассмотрения частного определения, либо непринятия мер к устранению указанных в нем нарушений, либо невыполнения рекомендованных в нем мероприятий должен быть решен вопрос о привлечении такого должностного лица к предусмотренной ст. 17.4 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях ответственности 97. В случае же совершения на этом предприятии аналогичного преступления, должностное лицо, не принявшее необходимых мер к устранению нарушений, должно нести ответственность за должностные преступления (например, за непринятие мер по разработке соответствующих инструкций, по созданию условий для выполнения правил и норм охраны труда, по осуществлению надлежащего контроля за их соблюдением).- При рассмотрении каждого дела особое значение приобретает тщательное и всестороннее исследование причинной связи между всеми нарушениями и наступившими вредными последствиями либо наличием реальной опасности наступления таких последствий. При этом судам следует учитывать, что для неосторожности характерны случаи, когда деяние одного лица лишь создает опасную ситуацию и становится причиной нарушения правил безопасности со стороны другого лица, то есть имеет место опосредованная причинная связь.

При наличии к тому обстоятельств ее следует признать достаточной для обоснования уголовной ответственности.

Список использованных источников

.

Конституция Российской Федерации, принята всенародным голосованием 12.

12.1993 г., с учетом последних поправок от 21.

07.2014 г. № 11-ФКЗ // Собрание законодательства РФ. 2014. № 31. Ст. 4398.

Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.

06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 23.

04.2018, с изм. от 25.

04.2018) // «Российская газета», N 113, 18.

06.1996, N 114, 19.

06.1996, N 115, 20.

06.1996, N 118, 25.

06.1996.

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.

12.2001 N 174-ФЗ // Собрание законодательства РФ, 24.

12.2001, N 52 (ч. I), ст. 4921.

Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации от 08.

01.1997 N 1-ФЗ // «Собрание законодательства РФ», 13.

01.1997, N 2, ст. 198. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 1991 № 1 «О судебной практике по делам о нарушениях правил охраны труда и безопасности при ведении горных, строительных или иных работ» // СПС Консультант.

Плюс.Приговор Гусевского городского суда Калининградской области от 18.

11.2015 № 1−85/2015.

Приговор Аткарского городского суда Саратовской области № 1−120/2016.

Приговор Лангепасского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа № 1−122/2015 от 28 июля 2015 года. Приговор Сосногорского городского суда Республики Коми от 12.

01.2016 № 1−22/2016.

Приговор Чертановского районного суда (город Москва) от 15.

12.2015 № 1−71/2015.

Приговор Пензенского районного суда Пензенской области от 07.

04.2016 № 1−19/2016.

Айдамирова Л. Д. Легкомыслие как вид неосторожной формы вины // Евразийский научный журнал. 2016. № 5. С. 246−247.Безбородов Д. А., Кравченко Р. М. К вопросу о предметном содержании вины в неосторожном сопричинении // Проблемы укрепления законности и правопорядка: наука, практика, тенденции.

2016. Т. 2. № 9. С.

34−38.Векленко С. В. Виновное вменение в уголовном праве: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Омск, 2003. С.

10−11.Демидов Ю. А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве. М.: Юрид.

лит., 1975. С. 100. Зорькина А. А. Исторический анализ правовой регламентации неосторожной формы вины в российском законодательстве // Матрица научного познания. 2017. № 4.

С. 84−94.Иванов Н. Г. Аномальный субъект преступления. Проблемы уголовной ответственности: учеб.

пособие. М.: Закон и право: ЮНИТИ, 1998. С. 67. Иванов И. С.

К вопросу соотношения форм вины и их основных признаков // Российский следователь. 2005. № 11. С.

18−24.Иванов С. А. Понятие вины и ее основные характеристики в уголовном праве России: дис. … канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2004. С. 51. Кригер Г.

А., Кузнецова Н. Ф. Новое уголовное законодательство иего научно-практическое значение // Советское государство и право. 1984. № 1.

С. 72−73.Лунеев В. В. Субъективное вменение. М.: Спарк, 2000. С. 12. Лепская М. Ю. Некоторые проблемные аспекты закрепления института неосторожной вины в российском уголовном праве // Высшая школа.

2016. № 14. С.

25−26.Лепская М. Ю. Некоторые вопросы неосторожной вины в уголовном праве // В сборнике: Современные научно-практические решения и подходы. 2016 материалы четвертой международной научно-практической конференции. 2016. С. 18−21.Лепская М. Ю. Вопросы совершенствования законодательства, регулирующего институт неосторожной вины в уголовном праве РФ // Сборник статей международной научно-практической конференции: в 3 частях. 2017.

С. 132−133.Назаренко Г. В. Вина в уголовном праве: монография / науч. ред.: Горобцов В.

И. Орел, 1996. С. 19. Озова Н. А. Без вины виноватые // Медицинское право. 2017.

№ 3. С. 29−32.Пионтковский А. А. Против извращений понятий вины // Социалистическая законность. 1951.

№ 2. С. 81−89.Петрикин В. Ю., Гасанова З. М. Прекращение уголовного преследования по делам о неосторожных преступлениях // В сборнике: Актуальные проблемы судебной, правоохранительной, правозащитной, уголовно-процессуальной деятельности и национальной безопасности материалы Всероссийской научно-практической конференции с международным участием. 2016. С. 320−323.Пудовочкин Ю. Е. Вина в преступлениях, связанных с нарушением специальных правил, повлекшим по неосторожности наступление вредных последствий // Библиотека уголовного права и криминологии. 2017.

№ 4 (22). С. 145−149.Рарог А.

И. Вина в советском уголовном праве / науч. ред. Здравомыслов Б.

В. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1987. С. 105. Советское уголовное право. Часть Общая. М., 1952.

С. 236. Советское уголовное право. Часть Общая: учеб.

пособие / Н. С. Алексеев [и др.]. Л.: Изд-во Ленингр.

ун-та, 1960. С. 314. Советское уголовное право.

Часть общая / под ред. В. Д. Меньшагина, Н. Д. Дурманова, П. С. Ромашкина.

М.: Госюриздат, 1962. С. 138. Скляров С. В. Вина и мотивы преступного поведения. СПб.: Юрид. центр

Пресс, 2004. С. 22. Ситковская О. Д. Психологическая экспертиза невиновного причинения вреда // Вестник Омского университета. Серия: Право. 2016. № 4 (49).

С. 190−197.Утевский, Б. С. Вина в советском уголовном праве / Б. С. Утевский. М.: Госюриздат, 1950.

С. 57−58.Угрехелидзе М. Г. Природа неосторожной вины по советскому уголовному праву: автореф.

дис. … канд. юрид. наук. М. С. 9. Чернолихова А. Г. Субъективная сторона преступлений, связанных с нарушением специальных правил безопасности // В сборнике: ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ РЕГИОНАЛЬНЫХ СИСТЕМ 2017. С. 431−433.