Эволюция американо-советских отношений в 1939-1941 гг

Сенат приступил к рассмотрению билля H.R. 8319 в конце февраля 1940 года. В верхней палате поправка, аналогичная предложению Маккормака, была представлена ​​сенатором Г. Лодж-мл. Автор предположил, что отзыв посла не сможет обеспечить мир для Соединенных Штатов, но, по крайней мере, поставит «Советский Союз наравне с Германией». Инициатива Лоджа была поддержана Ванденбергом, который не упустил возможности повторить тезис о «сорванном договоре» 1933 года и В. Барбуре. Однако форма, время и идея предлагаемых решений вызвали серьезную критику других сенаторов.

К. Маккеллар поддержал мнение посла в принципе, но он отрицательно оценил тот факт, что внешнеполитический вопрос был опробован в финансовом законопроекте, нарушая компетенцию комитетов. О нарушении существующих полномочий власти указали Д. Норрис и А. Баркли. Согласно первому из них, Советский Союз разделяет принцип, согласно которому «любое государство имеет право уничтожить другое государство посредством голода, бомбардировки, убийства женщин, маленьких детей» наравне с другими агрессорами — Германией, Японией, Италией.

Чтобы быть последовательным, правительство США должно было отозвать послов из всех упомянутых государств, но тем не менее Соединенные Штаты поместили бы себя в крайне невыгодную позицию. Баркли попытался обратиться к здравому смыслу: отказ сенаторов заплатить послу Штейнгардту, которого только недавно утвердили в должности, выглядел бы нелогичным и несостоятельным. В конечном счете, поправка Лоджа была отклонена даже без голосования. Изучая реакцию американских законодателей на советско-финскую войну, следует учитывать исторический контекст этого вооруженного конфликта. В Европе постепенно вспыхнуло пламя новой мировой войны и ключевая проблема внешней политики для Соединенных Штатов в 1939;1941 годах стал вопрос о приемлемости, масштабах и формах американского вмешательства в европейские проблемы. Доминирующей тенденцией американского общественного мнения и настроениями политической элиты было негативное отношение к вмешательству в европейскую войну. В Законе о нейтралитете 1939 года был введен принцип «cashandcarry» для поставки американских вооружений и военных разработок воюющим сторонам, но оставил значительные ограничения на предоставление кредитов, а также на перемещение американских судов и американских граждан на судах иностранных государств. Среди горячих призывов к разрыву дипломатических отношений с Москвой и оказанию Финляндии помощи в качестве «оплота демократии» звучали аргументы, способствующие сохранению полного нейтралитета США.

Зимой 1940 года в Палате представителей и Сенате была представлена ​​одна резолюция, в которой говорилось о состоянии войны между СССР и Финляндией, которая, согласно идее авторов заключалась в содействии положениям Закона о нейтралитете советско-финской оппозиции. Обе резолюции никогда не покидали стены соответствующих внешнеполитических комитетов Конгресса. Неофициальная советско-финская война закончилась подписанием мирных соглашений 12 марта 1940 года. Волна антисоветских выступлений в Конгрессе медленно, но верно снизилась. Весной, в результате «инерции» зимней войны, в Конгресс были внесены новые резолюции, за авторством сенатора Д. Кларка и конгрессмена Д. Скрогама, призвавшие к разрыву дипломатических отношений с Советским Союзом. Однако ни тот, ни другой не вызвали интереса законодателей и навсегда остались «в планах». Однако рациональное начало оценки советского государства все более преобладало над оценками эмоциональности и конъюнктуры.

Во второй половине 1940 года интерес американских парламентариев к Советскому Союзу снизился почти до нуля — сенаторы и конгрессмены почти полностью заботились о проблемах благосостояния и безопасности Соединенных Штатов, а не об отдаленной иностранной державе, находящейся пока что на тот момент в одном лагере с гитлеровской Германией."Анабиозное" состояние советско-американских отношений, было затронуто в ходе дебатов о ленд-лизе в феврале-марте 1941 года. Конгрессмен Д. Тинкхэм из Палаты представителей предложил поправку, исключающую Советский Союз из потенциальных получателей помощи США. Сенатор Р. Рейнольдс сделал аналогичную инициативу в верхней палате. Обе поправки были провалены — большинство сенаторов и конгрессменов считали неразумным «связывание рук» американской дипломатии такими радикальными мерами. Нацистское нападение на СССР 22 июня 1941 года не могло сразу изменить бдительное отношение американских парламентариев к СССР, но внесло существенные коррективы в позицию старшего руководства Великобритании и Соединенных Штатов. Из «почти врага» СССР за ночь превратилась в вынужденного, но от этого не менее ценного союзника, отвлекая огромные силы немецкой военной машины. 23 июня заместитель госсекретаря США С.

Уэллс осудил нападение немцев и отметил, что любое сопротивление Гитлеру будет способствовать безопасности США. 24 июня Рузвельт пообещал оказать всяческую помощь Советскому Союзу. В то же время хозяин Белого дома после Уэллса подчеркнул, что принципы и доктрины коммунизма по-прежнему «невыносимы и чужды» Соединенным Штатам. В конце июня 1941 года вопрос о включении Советского Союза в программу «Ленд-лиза» ни Москвой, ни Вашингтоном не ставился — в распоряжении администрации были инструменты для оказания помощи как на основе обычных коммерческих операций, так и путем предоставления займов из фондов различных государственных ведомств. Изоляционистская позиция отличалась странной смесью рационализма, граничащая с цинизмом и антикоммунистическим морализмом. Сенаторы Р. Тафт, Б. Уилер, Б. Кларк, конгрессмены К. Мундт, Р.

Рич, Р. Вудрафф и другие противники вмешательства в войну рассматривали начало советско-германской войны как убедительное доказательство тезиса об империалистическом характере европейского конфликта, которому нечего было делать с противоборством демократии и тоталитаризма. С их точки зрения, наиболее разумным для Соединенных Штатов в нынешней ситуации было стоять и ждать взаимного ослабления СССР и Третьего Рейха. &# 171;Увлечением" оппозиции была критика диктаторского режима Сталина например, политические репрессии, преследования церкви и религии, личные расстрелы миллиардов советских граждан. Для интернационалистической парадигмы внешней политики США оказание военной, технической и экономической помощи России представляло собой хорошую возможность противостоять экспансии Гитлера без прямого вмешательства в войну.

Однако впервые недели сторонники активной внешней политики в дебатах на Капитолийском холме и в средствах массовой информации вели себя скромно. Почти единственный сенатор, который почти сразу и достаточно четко поддержал предложенный курс президентом, был К. Пеппер. Соперники Пеппера в верхней палате в принципе не возражали против поддержки СССР, но больше говорили о трудностях, связанных с реализацией такой программы, чем о самой помощи. Аналогичная ситуация существовала и в Палате представителей, с той лишь небольшой разницей, что в нижней палате не было человека, который бы поддерживал программу помощи так же последовательно, как и Пеппер.

К концу лета 1941 года сомнения в способности СССР вести эффективную борьбу с Германией начали постепенно рассеиваться, что значительно способствовало визиту Г. Хопкинса в Москву и его успешным переговорам со Сталиным. В результате в палатах Конгресса звучали более смелые речи в поддержку советско-американского сотрудничества. Изоляционисты, ожидая включения Советского Союза в программу ленд-лиза, предприняли ряд попыток законодательно запретить возможность поставок ленд-лиза коммунистическому режиму. Несмотря на эту позитивную тенденцию, администрация Рузвельта была крайне осторожной и всячески пыталась убедить парламентариев и общественное мнение в несоответствии вопроса о ленд-лизе для Советского Союза. Даже после введения в Конгрессе в сентябре 1941 года законопроекта H.R. 5788 о выделении дополнительных ассигнований на программу «Ленд-лиз» Рузвельт на встрече с лидерами Конгресса в очередной раз подчеркнул, что речь идет не о включении СССР в данную программу. Однако президент сразу же указал на нежелательность внесения поправок, направленных против СССР.

Слушания в комитетах, а также дебаты в палатах по дополнительным ассигнованиям были очень тихими и спокойными в октябре 1941 года. Несмотря на все заверения исполнительной власти, парламентарии прекрасно понимали, что основными вопросом является выделение денег для СССР. Законодателей не смутило сам факт оказания помощи государству с коммунистической идеологией, а скорее лицемерное нежелание высшего руководства напрямую признать этот факт. Бесполезность сопротивления аргументам Рузвельта и его сторонников постепенно становилась очевидной даже самым последовательным изоляционистам. Один из их лидеров, Г. Фиш, поддержал расширение программы ленд-лиза, но подчеркнул, что он делает это «только по военным причинам». И либералы, и консерваторы Капитолия, не отрицая «темных сторон» советского режима, одобрили выделение помощи по прагматическим причинам, поскольку Россия оставалась «единственной державой, армия которой способна остановить немцев». Поправки республиканцев Р.

Рича и Е. Роджерса, без лишних конвенций, исключающих СССР из числа получателей помощи, были отклонены конгрессменами. Палата представителей одобрила законопроект 10 октября 1941 года, 328 голосов было «за» — 67 против. 23 октября Сенатское голосование прошло с таким же заметным преобладанием в голосовании (59 «за», 13 против) законопроекта, который был подписан Рузвельтом и вступил в силу 28 октября 1941 года. Два дня спустя, Президент США в письме, адресованном Сталину, сообщил советскому руководству, что поставки военных материалов, предусмотренные в протоколе московской конференции, будут сделаны на основании Закона о ленд-лизе. Рузвельт предложил не взимать проценты по размеру долга и начинать выплату задолженности через пять лет после окончания войны.

Позитивный ответ Сталина последовал 4 ноября, но официально о соглашении было объявлено на очередной годовщине Октябрьской революции (7 ноября). Долгожданная новость была встречено изоляционистской прессой с недовольством и даже возмущениями. Пессимистические настроения охватывали многих убежденных изоляционистов, но консервативные политики не спешили публиковать их публично, практическое значение в этом отсутствовало. Решение было принято, и оно красноречиво указал на провал изоляционистского подхода ко внешней политике в США.

Заключение

.

В ходе написания работы были выполнены все поставленные ранее задачи, а именно:

Рассмотрели истоки советско-американских отношений;

Рассмотрелисоветско-американские отношения в период с 1934 года по 1939 год;Охарактеризоваливнешнюю политику Советского Союза в период с 1939 по 1941 года;

Исследовалиизменение образа Советского Союза во взглядах американских законодателей в период с 1939 года по 1941 год. Проведенное исследование позволило сделать следующие выводы:

1.В Москве и Вашингтоне возлагали большие надежды на развитие двусторонних отношений на основе взаимного рассмотрения интересов сторон, устранения недоверия и соблюдения принципов невмешательства во внутренние дела. Советское правительство интересовалось взаимовыгодными деловыми отношениями с Соединенными Штатами, установлением торговых и экономических связей в сотрудничестве на благо мира во всем мире. Белый дом рассчитывал на быстрое получение долгов, расширение торгового обмена с Советским Союзом и его использование в качестве противовеса Германии в Европе и Японии на Дальнем Востоке. 2. Документальный анализ взаимоотношений между СССР и Соединенными Штатами в ходе рассматриваемого периода дает основания утверждать о наличии возможностей для эффективного сотрудничества между двумя странами. Однако, к сожалению, они не были плодотворно использованы. При урегулировании долгов и взаимных претензий стороны не нашли компромиссов.

Не все были успешными в области торговли. США, несомненно, проявили интерес к российскому рынку, стремились увеличить экспорт американских товаров в СССР, но воздержались от предоставления долгосрочных кредитов, что затрудняло успешное развитие торговли. В политической области доктрине коллективной безопасности СССР Соединенные Штаты противопоставляли нейтралитет. Политика США в области изоляционизма серьезно препятствовала сотрудничеству двух стран, что затмило советско-американские отношения, вызвало разочарование и недовольство в обеих странах.

Можно сказать, что в середине 1930;х годов многие надежды Москвы и Вашингтона не оправдались. Прошло много лет, прежде чем военные потрясения в Европе и Азии заставили лидеров двух держав создать мощную коалицию государств и объединить миролюбивые страны для борьбы с тиранией и варварством в защиту мировой цивилизации. 3. С началом Второй мировой войны задачей Коммунистической партии и Советского правительства было отстаивание и укрепление социалистических завоеваний в СССР. В новой, чрезвычайно сложной и опасной международной обстановке для Советского Союза партия и правительство, сочетая защиту интересов советского народа и мирового революционного движения, направила все основные усилия на обеспечение условий для завершения строительства социализма и укрепления обороноспособности государства.

Огромную роль в выполнении этой исторической задачи сыграла внешнеполитическая деятельность Советского государства. Политика СССР в отношении Соединенных Штатов характеризовалась желанием нормализовать политические и экономические связи между двумя государствами. 4. Преобразование образа СССР, прослеженное нами в предвоенный двухлетний период, не подлежит однозначным оценкам. Кажется разумным выделить два уровня восприятия образа советского государства американскими законодателями: первый, более глубокий, определялся цивилизационной спецификой двух стран, значительными различиями в идеологии, политическими и экономическими стандартами, второй уровень зависел от международной политической и военной ситуации, чрезвычайно подвижной и неустойчивой в рассматриваемый период. Из-за этих факторов первый уровень был более статичным, второй продемонстрировал значительную динамику изменений. Если до середины 1941 года Советский Союз рассматривался как государство агрессор с диктаторским строем и постоянными репрессиями, угрожавшее демократии и западной цивилизации, то после 22 июня 1941 года он быстро превратился в полезного союзника в глазах большинства законодателей, своей борьбой против Германии, что способствовала безопасности Соединенных Штатов.

Такой союзник, по мнению разумных американцев, не был позорным для предоставления материальной и финансовой помощи. В то же время принципиальная оценка Советского Союза как государства, совершенно чуждого американским ценностям и принципам, не исчезла, а просто по прагматическим причинамбыла временно оставлена ​​на заднем плане. Это рациональность и прагматизм, несмотря на повышенную эмоциональность высказываний, и оценок в короткий период советско-финской войны, определили действия сенаторов и конгрессменов в среднесрочной перспективе. И чем ближе военная угроза приближалась к американским берегам, тем более очевидным было преобладание прагматического начала в мышлении политиков Капитолия по поводу идеологических соображений. Зимой 1940 года озабоченность американскими интересами защищала законодателей от прекращения отношений с СССР, а осенью 1941 года желание укрепить американскую безопасность побудило их продлить ленд-лиз в СССР. Позже, после официального вступления США во Вторую мировую войну в декабре 1941 года, политика оказания помощи Советскому Союзу была сохранена и расширена — общий враг определил сообщество интересов.

Однако победа антигитлеровской коалиции, которая в декабре 1941 года не казалась близкой и неизбежной, подразумевала удаление этого общего врага и вызвала возможность нового крутого поворота в оценке образа СССР.

Список использованных источников и литературы

.

Апология истории или ремесло историка — издание второе, дополненное / Блок М. — М.: Наука; 1986. — 174 с. Буранок С. О. Пёрл-Харбор и президент Рузвельт // Гуманитарные научные исследования. — 2014. — №.

5 — С. 52−67.Великая Депрессия и великая реформа. / Под ред. Р. М. Нуреева, Ю. В.

Латова. — М.: Юридическое издательство «Норма», 2016. — 224 с. Внешняя политика СССР. Сборник документов.

Том IV (1935;июнь 1941 г.) — М.: Типография газеты «Правда», 1946. — 647 с. Данн Д. Между Рузвельтом и Сталиным: американские послы в Москве. — М.: Три квадрата, 2004.

— 472 сЕгорова Н. И. Изоляционизм и европейская политика США, 1933;1941. — Москва, 2006. — 33 с. Егорова Н.

И. Москва-Вашингтон: Политика и дипломатия Кремля, 1921−1941.

Архивные документы // Новая и новейшая история. — 2010. — № 3. — С.

88−95.Ильин Д. А., Долгих П. А. Рузвельт и речь «О военной угрозе США и помощи странам — жертвам агрессии» // История и археология. — 2015.

— № 2 — С. 19−33.Ильин Д. В. Трансформация образа СССР в представлении американских законодателей // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета.- 2013.- № 94 (73) — С. 69−75.История международных отношений и внешней политики СССР: В 3-х томах — М. Международные отношения, 2012.

— Т. 1 — 418 с. Мальков В. Л. Франклин Рузвельт. Проблемы внутренней политики и дипломатии. — М.: Мысль., 2008.

— 350 с. Наджафов, Д. Г. Нейтралитет США, 1935;1941гг. — М.: Наука, 1990. — 215 с. Петросянц О.

В. США и нацистская Германия: от Мюнхена до Перл — Харбора: дисс. канд. ист. наук. — М., 2014.

— 180 с. Печатнов В. О., Маныкин А. С. История внешней политики США. — М.: Международные отношения, 2012.

— 688 с. Попов Г. Г. Военно-экономическое значение «Ленд-лиза» для СССР // JournalofEconomicRegulation — 2016.

— Том 7. — № 1. -.

С. 34−54.Севостьянов Г. Н. Москва-Вашингтон. Политика и дипломатия Кремля, 1921−1941. В 3 томах.- М.: МФД, 2009.

— 768 с. Севостьянов Г. Н. Советско-американские отношения: 1934;1939 гг. -.

М.: МФД, 2010. — 800 с. Согрин В. В. История США. — СПб.: Академический проект, 2003. — 192 с. Уткин А. И. Франклин Рузвельт.

— М.: Наука, 2008 — 280 с. Франклин Делано Рузвельт. Беседы у камина. — М.:ИТРК, 2003. — 408 с. Юнгблюд, В.

Т. Внешнеполитическая мысль США 1939 — 1945 годов — Киров: Вятский государственный педагогический ун-т, 1998. — 360 с. Юнгблюд, В. Т. Эра Рузвельта: дипломаты и дипломатия. -.

СПб.: Образование, 1996. — 221 с. Яковлев Н. Н. Франклин Рузвельт — человек и политик. — М.: Международные отношения, 2009. — 504 с.