Создание Комиссии международных финансовых экспертов ООН

В самый разгар глобального кризиса, в 2009 г. председатель 63-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН Мигель д’Эското Брокман подписал распоряжение о создании Международной комиссии финансовых экспертов во главе с Нобелевским лауреатом по экономике профессором Джозефом Стиглицем. Комиссии было поручено, во-первых, осуществить анализ причин возникновения масштабного, всепланетарного кризиса, который обрушился на мировую экономику; во-вторых, разработать меры для предотвращения такого рода потрясений в будущем, которые могли бы быть приняты мировым сообществом и национальными государствами. В Комиссию были приглашены известные экономисты из разных стран с разными теоретическими воззрениями; они подготовили в достаточно короткое время глубокий аналитический доклад (его стали называть «Доклад Стиглица») с обширными и обоснованными рекомендациями как для ООН в целом, так и для правительств.

" Доклад Стиглица", с нашей точки зрения, намного более убедителен, чем многие специальные исследования осуществленные в кризисный и посткризисный период экономистами-аналитиками как с точки зрения решительного пересмотра идейно-теоретической базы предыдущей политики, так и относительно глубины предполагающихся реформ в сферах экономики, финансов и институционального управления. Он является выдающимся научно-литературным произведением, прежде всего, в силу той идеи, которая буквально его пронизывает. Это идея о том, что вся мировая экономическая политика, которая проводилась под необычайно жестким давлением МВФ в последние десятилетия, оказалась глубоко ошибочной; именно она способствовала глобальному кризису в особо тяжелых его проявлениях: разорению и банкротству множества предприятий и банков, росту безработицы, расстройству мировой валютно-финансовой системы, в том числе в силу накопления огромных долгов развитыми государствами, потере веры в доллар и евро и т. д. Так называемый «Вашингтонский консенсус» (свод критериев МВФ, в соответствии с которыми МВФ предоставлял помощь странам и в целом оценивал экономическую политику стран) оказался неверным и, более того, привел к современному состоянию экономики стран, которые руководствовались догматическими (фундаменталистскими) идеями всесилия рынка и необходимости дерегулирования (сокращения регулирующей роли государства). Доклад содержит обоснованный вывод о том, что в кризисе оказалась вся интеллектуальная база (т.е. теория и методология) глобальной экономической политики, проводимой в посткейнсианской период (с конца 1970;х гг.). В конечном счете применяемые теории дали один ключевой отрицательный эффект — непрерывное сокращение государственного регулирования во всех сферах экономической деятельности, особенно в сфере банковских и иных финансовых институтов.

В этой связи полезно напомнить читателю, что именно эта политика МВФ (и финансовых властей США, навязанная в начале 1990;х российскому правительству) явилась базой основных противоречий между президентско-правительственной и парламентской стороной в начале 1990;х гг. Несогласие Верховного Совета России принять программу МВФ «Вашингтонский консенсус» побудило тогдашнего президента Б. Н. Ельцина (при одобрении президента США Дж. Клинтона) расстрелять Парламент, силой разогнать парламентариев, бросить в тюрьму Председателя Верховного Совета России и в целом осуществить реакционный государственный переворот. В результате удалось навязать стране пресловутый «Вашингтонский консенсус», который доминирует в экономической политике до сегодняшнего дня. Следствием явилась деиндустриализация страны.

Когда в 1992—1993 гг. я обосновывал неприемлемость для России губительной неолиберально-монетарной экономической политики с ее особым акцентом на факторе рынка и сокращением государственного вмешательства, — я полагал, что она ущербна для переходных и слабых развивающихся стран, в которых рынка по сути еще нет (в силу отсутствия или слабого развития рыночной инфраструктуры). Тогда я допускал, что эта политика может иметь позитивное значение в развитых экономиках. Эту точку зрения я изменил после Азиатского кризиса 1997—1998 гг., когда обнаружилась ее принципиальная несостоятельность^[1]. Как показал весь предыдущий опыт мирового экономического развития, эта политика оказалась принципиально неверной, ошибочной в целом, она привела лишь к усилению социального неравенства в самых богатых странах мира, включая США, страны Европы, быстрорастущие экономики Азии и Латинской Америки, некоторые страны СНГ, и особенно Россию. На всем протяжении 1990;х и в первое десятилетие нового столетия, я написал и опубликовал большое количество научных статей, книг и учебников, выступал на разного рода конференциях, в том числе международных, доказывая гибельность идей «Вашингтонского консенсуса»; предлагал осуществить синтез кейнсианства с новыми экономическими идеями, обосновывал вредность «сплошных национализаций» (напоминающих по форме «сплошные коллективизации» в соцстранах в прошлом). Но при этом я непременно ставил один вопрос: о необходимости резкого повышения роли государства в экономике, в том числе и государственного экономического сектора, в соответствии с законом оптимальности форм собственности в экономической системе, который выведен мной на базе развития положений Закона Вагнера в современных условиях^[2].

Критически относились к идеям «Вашингтонского консенсуса» и его главного вдохновителя Милтона Фридмена такие выдающиеся американские экономисты, как Дж. Гелбрэйт, Василий Леонтьев, Марк Блауг^[3] и Пол Самуэльсон (последний называл сторонников В. Фридмена «либертаристами»^[4] и «либертарианцами»). Дж. Стиглиц (как, впрочем, и другой лауреат Нобелевской премии Пол Кругман, ныне выступающий с кейнсианских позиций), вплоть до мирового кризиса в целом разделял взгляды «либертаристов», во всяком случае, он также решительно поддержал «реформы», которые проводились в России в эпоху Ельцина. И лишь после августовского дефолта в России и Азиатского кризиса (1997 г.) он признал их несостоятельность, в том числе и касательно деятельности американских советников в России. Тем более ценно то обстоятельство, что в Докладе для ООН Дж. Стиглиц последовательно развенчивает всю теорию и идеологию экономического неолиберализма как догматического, фундаменталистского направления экономической теории и глобальной экономической политики, способствовавшего развертыванию мирового финансово-экономического кризиса. Комиссия ООН охарактеризовала этих сторонников приверженцами «рыночного фундаментализма» .

Все содержание «Доклада Стиглица» условно можно разделить на три части: первая — анализ причин глобального кризиса, в том числе самой парадигмы глобальной экономической политики, несостоятельность интеллектуальной базы этой политики; вторая часть — институциональный анализ мировой финансово-валютной системы, деятельность государств и международных организаций по нейтрализации последствий кризиса; третья часть — меры долгосрочного характера, которые должны привести к реформированной мировой финансово-валютной системе, предлагаемые авторами доклада.

• [1] Хасбулатов Р. И. Мировая экономика. Теория. Принципы. Политика. В 2 т. М., 2001.
• [2] Хасбулатов Р. И. От ельцинского «недогосударства» — к путинскому государству. Идеология контрреформаторов: чертики, выскочившие из доктрины Вашингтонского консенсуса // Международная экономика. 2008. № 7; Хасбулатов Р. И. Государство и экономика: проблема оптимальности в соотношениях форм собственности // Международная экономика. 2010. № 12; Хасбулатов Р. И. К новой экономической модели // Сегодня и завтра российской экономики. 2009. № 28; и др.
• [3] Блауг М. Методология экономической нации или как экономисты объясняют. М., 2004. С. 169; и др.
• [4] Самуэльсон П. Экономика. М., 1997. Т. 2. С. 401—402.