Следственные действия. 
Уголовный процесс

Понятие и виды следственных действий

Понятие «следственные действия», многократно встречающееся в УПК, не приведено и не объяснено в числе основных понятий, перечисленных в ст. 5. Пет в законе и исчерпывающего обозначения видов следственных действий.

Такая ситуация порождает определенные сложности в правоприменительной практике. Так, в ч. 3 ст. 209 УПК говорится, что после приостановления предварительного следствия производство следственных действий не допускается. В условиях, когда система следственных действий четко не урегулирована, выполнить такое предписание непросто. Пункт 5 ч. 1 ст. 53 УПК регламентирует право защитника участвовать в допросе подозреваемого, обвиняемого, а также в иных следственных действиях, проводимых с участием данных лиц. Вновь возникает вопрос о том, что понимать под следственными действиями. Перечень подобных примеров можно продолжить.

Описанная проблема кратко может быть изложена следующим образом: законодатель не формулирует ни понятие, пи систему следственных действий и в то же время в ряде норм и институтов использует это понятие как абсолютно определенное.

В этих условиях необходимо прибегать к анализу закона, теоретических взглядов, чтобы сформулировать исходные положения, лежащие в основе понимания сущности следственных действий и построения их системы.

Общепризнано, что к числу следственных относится та часть уголовно-процессуальных действий следователя (дознавателя), которая направлена на собирание доказательств. «Под следственными действиями, — пишут Н. С. Алексеев, В. Г. Даев, Л. Д. Кокорев, — обычно понимаются регламентированные процессуальным законом действия, непосредственно направленные на обнаружение, закрепление, проверку доказательств»^[1]. С. А. Шейфер определяет следственные действия как «комплекс регламентированных уголовно-процессуальным законом и осуществляемых следователем (судом) поисковых, познавательных и удостоверительных операций, соответствующих особенностям следов определенного вида и приспособленных к эффективному отысканию, восприятию и закреплению содержащейся в них доказательственной информации»^[2]. Отсюда вытекает, что следственное действие — это познавательное процессуальное действие.

Эти выводы полностью подтверждаются положениями УПК, в которых предусмотрено, что собирание доказательств осуществляется путем производства следственных действий (ч. 1 ст. 86). Таким образом, следственные действия — это процессуальные действия, при помощи которых обнаруживаются, проверяются и закрепляются доказательства.

Признавая принципиальную правильность приведенного определения, следует обратить внимание на то, что УПК допускает сбор доказательств также путем производства «иных процессуальных действий». Данное обстоятельство, присущее и ранее действовавшему закону, обязывает выделять дополнительные признаки следственного действия, позволяющие с более высокой точностью отграничивать собственно следственные действия (следственные действия в узком смысле этого слова) от иных процессуальных действий (следственных действий в широком их понимании).

Например, имеет смысл подчеркнуть, что каждое следственное действие в отличие от некоторых иных средств собирания доказательств обеспечено государственным принуждением. С этим признаком тесно связано такое свойство следственного действия, как существенное ограничение в ходе их производства (реальное или потенциально возможное) законных, в том числе конституционных, прав граждан. А. А. Чувилев подчеркивал такой признак следственного действия, как наличие детально разработанного порядка производства. Наконец, с развитием ОРД, в частности системы оперативно-разыскных мероприятий (по своим познавательным возможностям нередко конкурирующих со следственными действиями), возникла необходимость сделать акцент, что в ходе производства следственных действий реализуются двухи многосторонние правоотношения.

Приведенные признаки (критерии) следственного действия в совокупности с формальными предписаниями УПК, которые сами по себе не достаточны, не полны для целей определения видов следственных действий, позволяют оптимально сформировать их систему. Механизм данного подхода выглядит следующим образом.

Подчеркивая еще раз, что законодатель прямо не оговаривает, какие процессуальные действия относятся к следственным, все же обратимся к названиям гл. 24—27 УПК. Содержащиеся в них перечисления есть не что иное, как наименования регламентируемых следственных действий. Сканируя заглавия, получим следующий перечень интересующих нас действий. Это: осмотр, освидетельствование, следственный эксперимент (гл. 24); обыск, выемка, наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, контроль и запись переговоров, получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами (гл. 25); допрос, очная ставка, опознание, проверка показаний (гл. 26); производство судебной экспертизы (гл. 27). Всего 13 позиций. Принципиальных возражений против отнесения всех названных процессуальных действий к числу следственных нет. Рассматриваемые в контексте всего уголовного процессуального законодательства они действительно выступают в качестве основных средств собирания доказательств.

Вместе с тем было бы неверным конструировать систему следственных действий только по названиям соответствующих глав УПК, регламентирующих их производство. В содержании этих глав, на наш взгляд, отчетливо проявляются такие следственные действия, как эксгумация и получение образцов для сравнительного исследования. Если даже поставить под сомнение их познавательное значение (хотя это неочевидно и в известной мере спорно), необходимо признать, что данные действия отвечают другим критериям следственного действия. Нельзя не принять во внимание, что они обеспечиваются государственным принуждением, существенно затрагивают конституционные права граждан, детально урегулированы в законе, осуществляются в рамках правоотношений. Названные следственные действия традиционно выделяются в научной и учебной литературе^[3].

Представляется, что в современных правовых условиях есть основания для обозначения в качестве самостоятельного следственного действия также и личного обыска, поскольку его проведение связано с ограничением конституционного права граждан на личную неприкосновенность. УПК, написанный в соответствии с конституционным статусом личности и учитывающий ее право на тайну переписки, почтовых, телеграфных и иных сообщений, выделил в качестве отдельного следственного действия наложение ареста на почтово-телеграфные отправления (ранее то же самое по содержанию действие было всего лишь разновидностью выемки или осмотра), контроль и запись переговоров. В порядке дополнения законодательства статус следственного действия приобрело получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами (Федеральный закон от 01.07.2010 № 143-ФЗ). Осмотр живого человека именуется освидетельствованием и считается самостоятельным следственным действием. Если быть до конца последовательными, то, на наш взгляд, надо признать это (самостоятельный статус) и в отношении личного обыска.

Таким образом, полагаем, что система следственных действий, согласно УПК, выглядит следующим образом: осмотр, эксгумация, освидетельствование, следственный эксперимент, обыск, личный обыск, выемка, наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, контроль и запись переговоров, получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами, допрос, очная ставка, предъявление для опознания, проверка показаний на месте, получение образцов для сравнительного исследования, назначение и производство экспертизы.

Система следственных действий постоянно развивается. Это подтверждается историческим анализом. Принятие российских уголовно-процессуальных кодексов всегда сопровождалось отнесением к системе следственных действий новых познавательных приемов и устранением тех, которые признакам следственных действий не отвечают. В перспективе речь идет о регламентации в качестве самостоятельных следственных действий реконструкции, электронного наблюдения, электронного копирования, принятия представленных (истребованных) предметов и документов.

• [1] Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж. 1980. С. 186.
• [2] Собирание доказательств в советском уголовном процессе: методологические и правовые проблемы. Саратов, 1986. С. 104. Из этой же посылки автор исходит и в более поздних работах, см., например: Следственные действия. Система и процессуальная форма. М., 2001. С. 614; Его же. Следственные действия. Основания, процессуальный порядок, доказательственное значение. М., 2004.
• [3] См., например: Чувилев А. А. Производство следственных действий // Уголовный процесс: учебник для вузов / под ред. В. 11. Божьева. М., 1998. С. 284; Колосович С. А. Уголовный процесс России в схемах и определениях. Волгоград, 2001. С. 35: Очередин В. Т. называет получение образцов для сравнительного исследования и эксгумацию трупа вспомогательными следственными действиями. См.: Очередин В. Т. Следственные действия в уголовном процессе: учеб. пособие. Волгоград, 2008. С. 123−126.