Специфика работы спортивного журналиста в печатных СМИ

Когда спортивная журналистика только родилась в России, занятия спортом воспринимались подавляющим большинством русского общества как времяпровождение бесполезное и неподобающее серьезному взрослому человеку. Писать же о спорте в то время и вовсе считалось чем-то почти неприличным и постыдным. Общественный статус профессии, куда шли пылкие студенты, бывшие и действующие спортсмены, врачи, увлекшиеся идеями физического воспитания, был невысок. «Спортивный журналист, как таковой, у нас не всегда признается величиной, с которой стоит считаться. Трудно быть у нас спортивным журналистом!» 1 — сетовал видный спортивный обозреватель А. В. Саволайн.

Но вот что отличало первых спортивных журналистов — все, кто приходил в профессию и оставался в ней надолго, делали это не в поиске материальных благ. Этой отрасли журналистики коммерциализация коснулась в последнюю очередь, так что вполне распространенной, а до начала XX в. и общепринятой, была практика, когда авторы вообще не получали никаких денег за свои материалы и трудились из чистой любви к спорту. От этих людей требовались беззаветная и бескорыстная преданность выбранному делу, неиссякающий энтузиазм, а порой и просто героизм. К ним удивительно подходят слова Пьера де Кубертена, выведшего формулу, по которой фактически развивался в XIX в. спорт по всему миру, в том числе и в России: «Для того, чтобы сто человек увлеклись спортом, нужно, чтобы хотя бы 50 человек им занимались. А чтобы эти пятьдесят занимались, нужно чтобы 20 человек были настоящими специалистами. А чтобы появились эти двадцать, нужно существование пятерых, способных проявить во имя спорта чудеса мужества»^[1].

В советское время престиж профессии спортивного журналиста значительно вырос. Как выразился Сергей Довлатов: «Футбол и хоккей заменяют советским людям религию и культуру. По части эмоционального воздействия у хоккея единственный соперник — алкоголь»^[2]. Поэтому ведущие спортивные журналисты были не просто известными личностями, они были настоящими знаменитостями наравне с самими спортсменами — кумирами миллионов. Собственно, отчасти это так и по сей день. Спортивные комментаторы, например, часто куда более узнаваемы, чем политические или экономические обозреватели, и являются настоящими медийными «звездами», которых приглашают в передачи «Форт-Байярд» и «Последний герой» вместе с популярными певцами и артистами. Однако одно остается верным — спортивный журналист по-прежнему должен быть энтузиастом (и даже фанатиком) своего дела.

Наверное, поэтому в спортивную журналистику приходят из самых разных сфер, профессий и учебных заведений, и пестрота «происхождения» именно здесь, пожалуй, ярче, чем в любой другой отрасли журналистики. Однако есть и наиболее характерные, проторенные пути попадания в журналистику. Прежде всего, как и сто лет назад, спортивными журналистами становятся бывшие и действующие спортсмены, тренеры, судьи, врачи — наиболее компетентные в этой области люди, знающие и теорию, и практику спорта. Этот путь в спортивную журналистику описан в рассказе Карела Чапека «Как делается газета»: «Совершенно иной дух царит в отделе спорта, или у „спортсменов“ , — дух силы и мужественной собранности. Этим отделом обычно ведает человек, который в прошлом действительно усиленно занимался каким-нибудь спортом, например футболом. За это он расплачивается сейчас тем, что должен быть знатоком конькобежного и лыжного спорта, фехтования, бокса, тенниса, метания диска, плавания, планеризма, гребли, баскетбола, стрельбы, скачек, хоккея, велосипедной езды, автомобилизма, авиамоделизма, стрельбы из лука и нескольких других видов спорта. Такой широкий спортивный диапазон заставляет его проводить большую часть времени в редакции, толстея и принимая визиты ярых спортсменов, которые приносят ему сведения о всевозможных состязаниях, матчах, соревнованиях, гонках, многоборьях, финалах, полуфиналах и т. д. Его комнатка вечно переполнена плечистыми и длинноногими весьма закаленными молодыми людьми, которые, наверное, в свое время сами станут заведовать отделом спорта и принимать у себя юных спортсменов» .^[3]

Далее, немало талантливых и высококлассных спортивных журналистов вышло из среды болельщиков — людей, по тем или иным причинам никогда не занимавшихся спортом профессионально, но не мыслящих без него своего существования. Например, для мэтра спортивной журналистики Льва Ивановича Филатова знакомство со спортом началось, когда он мальчишкой попал на футбольный матч «Динамо» со «Спартаком» в Петровском парке и стал с тех пор на всю жизнь «красно-белым». Множество подобных примеров можно найти и в современной журналистике. Так, не стесняется своего болельщицкого «происхождения» и часто о нем упоминает ведущий футбольный обозреватель газеты «Спорт-Экспресс» Игорь Рабинер. Кому-то из болельщиков, переквалифицировавшихся в журналистов, потребовалось для этого получить журналистское или иное близкое гуманитарное образование, кто-то сумел прекрасно обойтись без него.

Вообще же, возникает чрезвычайно сложный и спорный вопрос — насколько необходимо спортивному журналисту специальное образование? Петербургский спортивный журналист Борис Ходоровский так отвечает на него: «Спортивным журналистом нужно стать в процессе своей жизни. У моих коллег, с которыми я работаю, разные дипломы. Например, я окончил механико-математический факультет Днепропетровского государственного университета им. 300-летия воссоединения Украины с Россией. Я не считаю, что человека можно научить спортивной журналистике. Можно развить в нем качества и дать знания, которые помогут ему стать спортивным журналистом, но научить спортивной журналистике невозможно. Чтобы стать хорошим спортивным журналистом, нужно иметь богатый жизненный и спортивный опыт. Также необходима практика, тем более если человек учится на журфаке и мечтает стать спортивным журналистом, то он должен начать практиковаться с самого первого семестра. И в завершение могу добавить, что человек должен любить спорт и свою профессию, даже больше, чем себя»^[4].

Может быть, потому что любовь к спорту (и соответственно — знание его) является непременным условием, сравнительно немного людей приходит в спортивную прессу из других отраслей журналистики. Один из лучших современных спортивных журналистов России Василий Уткин, который перешел когда-то из политической редакции в спортивную по принципу «закрыть грудью амбразуру» — это яркий, но от того не менее редкий пример подобного варианта обретения себя в профессии (впрочем, Василий Уткин и сейчас не ограничивается только спортивными проектами в журналистике, достаточно вспомнить его программу «Утренний разворот» на радиостанции «Эхо Москвы»). Иногда в неспортивных изданиях отдел спорта поручается сотрудникам информационного отдела, «новостникам», что далеко не лучший вариант, поскольку это, как правило, во-первых, самые занятые люди в редакции, а во-вторых — самые универсальные. А спорт все-таки требует не только литературного дарования, но и специальных знаний, связей, контактов. И чем глубже погружение в спортивную журналистику — тем более специальные знания требуются, поскольку футболом и хоккеем, в которых «разбираются все», спортивная жизнь не ограничивается.

Специализация спортивного журналиста — это череда вопросов, не имеющих однозначных ответов: «Сколько видов спорта должен знать журналист?», «Насколько хорошо?», «Где следует остановиться и можно ли остановиться вообще?» Нет ответов, и даже если в журналистику приходят заслуженные чемпионы — готовые знатоки и специалисты в своем виде спорта — вопросы не снимаются.

Вспомним фразу Карела Чапека, посочувствуем спортивному журналисту, который в этом новом для себя качестве должен знать больше, чем в бытность свою спортсменом, осваивать все новые и новые виды. Журналистов иногда называют «дилетантами». Мол, профессия обязывает знать понемногу обо всем. Но спортивный журналист просто вынужден быть чрезвычайно компетентным дилетантом, и знать о тех видах спорта, о которых пишет, немногим меньше специалистов. Но они, специалисты, являются знатоками в одном виде спорта, а журналист, зачастую, — в нескольких и во многих. Д. А. Туленков подчеркивает эту особенность: «Сегодня современную журналистику можно представить как совокупность специализированных направлений, внутри которых есть еще более узкие специализации. Журналист, например, пишущий об академической гребле, должен знать историю своего вида спорта, политику международной федерации гребного спорта и Международного олимпийского комитета в отношении дисциплин академической гребли, экономические предпосылки и потенциал выступления той или иной команды на крупнейших регатах, культуру и тактику этого вида спорта, а также уметь работать с официальными сайтами по своей тематике»^[5].

Знать и уметь все это чрезвычайно важно не только для успешной самореализации в профессии. Но еще и потому, что, как подчеркивал спортивный журналист и редактор Олег Дмитриевич Спасский, «популярность того или иного вида спорта во многом определяется и тем, как, насколько умно и интересно мы рассказываем о нем»^[6]. Так что требования компетентности, глубокого знания узкоспециальных вопросов являются, в конце концов, одним из аспектов ответственности журналиста перед спортсменами, болельщиками, читателями и, шире, — перед спортом. И снова, выходит, что проблема профессионального мастерства журналиста упирается прежде всего в необходимость быть заряженным безграничным энтузиазмом и любовью к спорту, без чего невозможно постоянное самосовершенствование, необходимое спортивному журналисту.

Еще в начале XX в. доктор Александр Константинович Анохин, один из самых авторитетных пионеров спортивной печати, написал: «Спортивный корреспондент должен удовлетворять двум основным требованиям: 1) знать то, о чем пишет, 2) быть беспристрастным» .

Наш современник Борис Ходоровский утверждает: «Спортивный журналист должен обладать тремя качествами — мобильностью, нахальством и эрудицией. Человек обязан отдавать себя целиком профессии, поэтому должен быть мобильным, т. е. в любую минуту быть готовым ехать на очередное задание. Нахальство тоже необходимо, потому что чем напористей будет журналист, тем больше вероятности в том, что он выполнит свое задание. И еще нужна эрудиция, потому что журналист должен обладать нужными знаниями в своей области»^[4].

Думается, что написанное Анохиным столь же верно сейчас, как и слова Ходоровского. Эрудиция, мобильность, беспристрастность, да и наглость (в смысле — настойчивость) действительно нужны, чтобы соответствовать тем специфическим особенностям, которые присущи именно спортивной журналистике. Об эрудиции или компетентности («знать, о чем пишешь») было сказано выше. Теперь скажем подробнее о других требованиях.

Мобильность связана с такой особенностью спортивной журналистики, как повышенная оперативность. Поскольку современный спорт очень динамичен и живет одним днем, сегодняшним, журналистика должна успевать за многочисленными спортивными событиями — отсюда торопливость, постоянный цейтнот, ускоренное создание текста прямо в номер. «Открывая газету, как правило, на следующий день после события, читатель хочет уточнить факты, сверить свои впечатления с мнением специалиста и обязательно больше узнать о спортсмене, о том, что он за человек, как удалось ему достичь успеха»^[8]. Для спортивной ежедневной газеты характерны дедлайны далеко за полночь, поскольку значительная часть спортивных событий происходит вечером (а международные соревнования, учитывая разницу во времени, — так и вовсе ночью), но читатель утром ждет самую свежую информацию в подробностях, потому что на другую он не согласен. И он ее получает! Такая оперативность, являющаяся нормой для спортивных газет, не под силу даже ведущим общественно-политическим изданиям.

Повышенная оперативность выпуска периодических изданий требует от спортивного журналиста не только мобильности, но и знания современных компьютерных технологий, ускоряющих процесс обработки информации. Нужно владеть всеми средствами быстрого отправления в редакцию текстов и фотоснимков, уметь работать в современных редакционно-издательских системах вроде К4 Publishing, Quark Publishing, INPrint или AxioCat, в которых весь процесс прохождения материала «по инстанциям» от автора, находящегося, возможно, на одном континенте, до верстки номера в здании редакции — на другом, автоматизирован и сжат во времени, поскольку несколько пользователей (редактор, дизайнер, корректор и др.) могут работать над полосой одновременно и параллельно.

Правда, у спортивной журналистики есть еще одно свойство, позволяющее отчасти облегчить журналистам трудную необходимость плотной оперативной работы — это предсказуемость и прогнозируемость спортивных событий. Д. А. Туленков подчеркивает: «Кто, кроме спортивного журналиста, может заранее знать, в каком месте и в какое время произойдет то или иное событие, о котором обязательно придется рассказать? Отставку того или иного чиновника можно только прогнозировать, как погоду или падение рубля на валютном рынке. Аварии и катастрофы прогнозировать и вовсе невозможно. Спортивный журналист точно знает, о чем ему нужно будет написать через месяц или полгода конкретного числа и месяца. Причина всему — спортивный календарь.

У спортсмена жизнь расписана по часам, у спортивного журналиста тоже. В этой ситуации спортсмен от журналиста отличается только тем, что его век в этом статусе короток. Спортивный журналист, привязанный к своей профессии, может ощущать этот напряженный график на протяжении всей жизни. Перед началом каждого года спортивные федерации по видам спорта составляют календарь соревнований, расписывая время и место проведения турниров и матчей"^[9].

При этом тот же исследователь указывает на то, что запрограммированность оперативных событий в спорте оказывается тесно связанной со все той же специализацией: «Спортивного журналиста в федеральных средствах массовой информации интересуют календари игр по своему виду спорта, как национальные, так и международные, но на высшем государственном уровне. Провинциального спортивного журналиста в основном интересуют внутренние соревнования общероссийского масштаба, где он отслеживает выступления спортсменов своего региона, хотя существует интерес и к зарубежным стартам, но только с участием земляков. Провинциальных спортивных журналистов, нужно заметить, меньше всего коснулось дробление специализаций. Они по-прежнему пишут и о футболе с хоккеем, и о легкой атлетике с фехтованием. Планируются материалы о конкретных событиях преимущественно репортажного плана. Появление репортажей, информационных заметок зависит лишь от присутствия журналиста на известном заранее месте события. Планируются и интервью, но это делать сложнее, поскольку, во-первых, бывает невозможно предположить, кто окажется героем соревнования, во-вторых, захочет ли этот герой беседовать. Тем не менее, степень планируемости велика, особенно в спорте больших достижений, когда нужно общаться с признанными звездами спорта своей страны независимо от результата, поскольку получают возможность защищать честь страны немногие и выбор журналиста чрезвычайно сужается. Нельзя не заметить, что аналитические жанры заранее планируются в рамках всех журналистских специализаций, поскольку такого рода материалы требуют времени для написания, а значит, следуют спустя заметный промежуток времени после завершения событий»^[9].

И еще одна уникальная черта спортивной журналистики, на которую указывает Д. А. Туленков — обилие цифр, с которыми приходится иметь дело спортивному журналисту. «Это и данные протоколов матчей, и собственные подсчеты по различным параметрам игры, и всевозможные таблицы и графики. Ни один оперативный материал в серьезной спортивной прессе не обходится без статистической подборки. Потребителям спортивной информации важен и результат на табло, и то, как сыграли или отсоревновались те или иные спортсмены, а также каковы их позиции или позиции страны, которую они представляют, в перспективе итогов всего соревнования, которое может продолжаться, как месяц, так и около года, в зависимости от специфики самого турнира. Спортивному журналисту, чтобы проанализировать ситуацию в конкретном матче или соревновании, подтвердить свои мысли фактами, приходится оперировать цифрами. Например, в футболе ведется не только подсчет голов, но и фиксируется количество фолов, желтых и красных карточек у команд, число офсайдов, поданных угловых, нанесенных ударов в сторону или створ ворот, количество попаданий в штанги и перекладины, фиксируется процент и время владения мячом соперников, число замен, количество минут, проведенных тем или иным футболистом на поле и вся его личная статистика. Все эти цифры сегодня служат заметным подспорьем в оценке поединка и игры конкретных исполнителей на футбольном поле»^[11].

Одним из важных критериев профессионализма в спортивной журналистике является требование объективности и беспристрастности. Его важность и актуальность связаны с тем, что спортивными журналистами часто становятся бывшие спортсмены, тренеры, болельщики. Следовательно, в редакции приходят люди не из вакуума, а с уже сложившимися предпочтениями, взглядами, мнениями — абсолютно субъективными. Часто они состоят в каком-либо спортивном обществе, связаны дружескими и деловыми связями с представителями спортивного бизнеса или просто с детства имеют любимую команду. И когда речь заходит о «своих», беспристрастность оказывается под угрозой тенденциозности, а на нее спортивный журналист не имеет права. Олег Спасский в своей книге приводит слова легендарного спортивного журналиста, президента АИПС, англичанина Фрэнка Тейлора: «Журналист всегда должен быть выше настроений болельщиков, видеть игру глубоко и отдавать себе полный отчет в той высокой ответственности, которую налагает на него доступ на страницы печати и на телевизионный экран»^[12].

Бывший обозреватель газеты «Спорт-Экспресс» Игорь Рабинер считает по этому поводу: «99% спортивных журналистов вырастают из болельщицких „штанишек“. Я болею за „Спартак“, но пусть попробует кто-то указать публикацию, где красно-белые были мною не по делу возвеличены. Наоборот, после неудач критикуешь любимую команду более остро, поскольку сильнее их переживаешь. Не вижу в журналистских привязанностях ничего страшного, потому что в большинстве случаев объективность журналиста-неболельщика вгоняет читателей в тоску. Боление — символ любви к футболу, а эта любовь порождает встречные читательские эмоции. Главное — чтобы в твоем творчестве не было серости и равнодушия»^[13].

Несколько иначе осветил этот вопрос в одной из своих книг Лев Филатов. Он также говорит о футболе, но его слова легко экстраполируются и на весь спорт в целом: «Людей, пишущих о футболе, пуще всего стращают подозрениями в симпатиях и пристрастиях. Каждое их слово взвешивают и выверяют, кажется, с единственной целью докопаться, за кого или против кого оно, чтобы открыть в авторе болельщика и тут же привести в движение тяжелые, на гусеничном ходу, обвинения в необъективности, односторонности, чуть ли не в злонамеренности… Предупрежденный об этом молодой репортер, когда ему доверяют футбольную заметку, надевает белый халат, резиновые перчатки и дезинфицирует авторучку. И все равно редактор смотрит на него с опаской и старается разминировать написанное:

• — Что-то ты о голубеньких больше сказал, чем о полосатых, да и теплее…
• — Но они же играли лучше…
• — Это неважно, для нас все равны.

Редактор-то знает, что в футболе все равны не бывают. Но ему осточертели телефонные звонки по утрам с высосанными из пальца упреками за пристрастия, и он, прекрасно понимая, что все равно невозможно предусмотреть, как будет истолкована та или иная фраза, старается вычеркнуть хоть что-нибудь.

Журналисту простят малограмотность, сухомятку, вранье, но только не предпочтение одной из команд. И как-то уже утвердилось, узаконилось, что его деловая квалификация измеряется умением держать ухо востро, или, деликатно, необидно выражаясь, — тактом.

Болельщицкая субъективность оборачивается для журналиста ограниченностью, узостью, убогостью — всем тем, от чего скособочивается перо. Объективность журналиста — не притворство, не камуфляж, это его свобода, его квалификация.

Итак, симпатии либо подавлены и забыты, либо глубоко спрятаны, и ни одна живая душа о них не ведает. И журналист толково и бойко исследует роль игроков середины поля, истолкования универсализма, достоинства длинного паса, аритмию, зонную оборону, интенсификацию всех операций. Что ж, это в порядке вещей. Уж если профессионально занялся футболом, то нечего воротить нос от скучных материй, изволь в них разбираться, быть готовым выслушать и понять тренера и игрока и поспорить с ними, и, насколько это возможно и нужно, чувствовать себя с ними на равных. Без этого трудно не только существовать в футбольном мире, без этого трудно и писать, потому что матч почти всегда — конкурс футбольного искусства, а мы должностью своей включены в жюри"^[14].

Стороны, непосредственно вовлеченные в соревнование, не обязаны быть объективными. Спортсмены и тренеры готовы подозревать журналиста в заинтересованности в успехах своих соперников или в простом сочувствии им точно так же, как они ревниво следят за судейством на поле или площадке. И, в отличие от тех же судей или людей пишущий (тоже, следовательно, судящих), спортивные деятели могут позволить себе быть пристрастными и несправедливыми —достаточно вспомнить громкое письмо российский футбольных клубов в РФПЛ с обвинениями в адрес «Советского спорта» накануне его 85-летнего юбилея. Но журналисты сами должны помнить об этом, не давая лишний раз поводов для подозрений.

С требованием соблюдения объективности тесно увязан другой насущный вопрос: «Можно ли журналисту дружить со спортсменами?» Даже если оставить в стороне все личные симпатии и исходить только из сугубо прагматической точки зрения, очевидно, что тесное знакомство с деятелями спорта полезно и его следует поддерживать, чтобы всегда иметь свежую информацию, необходимую консультацию, весомое мнение — все то, что облегчает и ускоряет труд журналиста. С другой стороны, отношения, выходящие за пределы рабочих, чреваты неприятными последствиями, о которых также предупреждал Лев Филатов: «Завязав в нем (в мире спорта. — прим. К. А., С. И.) широкие знакомства на равной, приятельской ноге, журналист рискует сползти с той командной высотки, которая ему определена профессиональным долгом. Человек с авторучкой, блокнотом и магнитофоном, пусть он многое знает, пусть кому-то симпатизирует, входит в чье-то положение, все же должностью своей поставлен для того, чтобы блюсти интересы игры. Он обязан хранить в душе идеалы футбола победоносного, радующего глаз, честного и по ним сверять свои каждодневные впечатления. Тогда он способен что-то привнести в футбольное дело, тогда он выполнит и свою обязанность перед читателями-зрителями, постоянно ищущими в его печатных строках подтверждение своим собственным взглядам и требованиям.

Если же он, мягкая душа, проникнется состраданием к «хорошим парням», к «старине тренеру Михалычу», если станет, сев за машинку, припоминать, как приятно было на днях с этими парнями посидеть и поболтать на лавочке и что впереди у них еще встречи, тогда невозможно поручиться, что для сегодняшнего поражения вместо слов прямых и точных не явятся слова уклончивые, деликатно-фальшивые. Кто-то из заинтересованных лиц, может быть, его поблагодарит за «понимание». А журналист, сам того не ведая, отступит назад на величину своей уступки" .

Отчасти не согласен с мнением уважаемого коллеги Олег Спасский, считавший, что между журналистом и его героем возможна истинная, бескорыстная дружба, которая не накладывает никаких ограничений на работу корреспондента: «Дружеские отношения спортсмена или тренера и журналиста, разумеется, возможны. Возникают они чаще всего „стихийно“, по взаимному влечению, а вовсе не оттого, что репортер нашел верный и неисчерпаемый „источник информации“, и не оттого, что спортсмен ищет в дружбе пути приобретения дополнительной популярности, которую может принести печать, или, напротив, возможность избежать публичной критики» .

Собственную трактовку вопроса о дружеских отношениях предлагает Игорь Рабинер: «Они вредят, когда дело касается отношений с руководителями клубов — я на этом в свое время обжегся сам и с тех пор стараюсь поддерживать в контакте с ними разумную дистанцию. Что касается игроков, то дружба с ними журналисту только помогает. Ты знаешь гораздо больше о том, что происходит на самом деле, и даже если об этом зачастую не пишешь (а это непременное условие дружбы со спортсменом, поскольку множество сведений „для внутреннего пользования“ сообщаются тебе не для печати), то не сморозишь и очевидных глупостей, происходящих от неинформированности» .

В любом случае, настоящая дружба — вещь редкая, может случиться, а может и нет. Но всегда есть компромиссный вариант, оберегающий от опасностей тесного знакомства и обеспечивающий при этом возможность получать точную и эксклюзивную информацию — это сотрудничество, основанное на взаимном уважении. Взаимном — значит, нужна воля обеих сторон, но со своей журналисту следует придерживаться взвешенных и объективных суждений, иметь собственное аргументированное мнение, выполнять взятые на себя обязательства — т. е. соблюдать базовые требования профессии. И тогда не потребуется иметь близкое знакомство со спортсменом, чтобы он согласился на еще одно интервью или, если необходимо, короткий комментарий по телефону — достаточно будет сложившегося у спортсмена мнения о журналисте, как о честном и беспристрастном профессионале, которому можно доверять.

Однако с вопросом дружбы между журналистами и людьми спорта близко соприкасается более серьезная и болезненная проблема, и она живет столько, сколько существует спортивная журналистика — это проблема сохранения независимости мнения спортивного журналиста, права на свободное и взвешенное суждение. Журналисты, критически высказывающиеся о спортсменах, клубах, спортивных организациях и (особенно) их руководстве, постоянно сталкиваются с давлением, выражающимся самыми разными способами от препятствования в доступе к информации до угроз и попыток силового воздействия. Арсенал средств, которыми различные субъекты спортивной коммуникации пытаются воспрепятствовать неугодным журналистам выполнять их работу, весьма широк: отказ (с разными мотивировками) в предоставлении сведений, лишение аккредитации на соревнования, судебное преследование, административное давление.

Причем, эти средства постоянно становятся все более утонченными и изощренными, все чаще основаны на материальном и моральном «привязывании», «приручении» журналиста. В начале XX в., как писал А. К. Анохин, организаторы «всемирных чемпионатов» по популярной французской борьбе требовали от репортеров писать то, что им хочется — «и тогда вас покормят, обласкают, даже труд писания облегчат, давая готовые рецензии, а попробуйте писать то, что надо, по-вашему, вы не только не получите входа на борьбу, а рискуете еще отведать крепкой длани г. борца»^[15]. В последующий период вопросы отстранения неугодного журналиста от газетной полосы в целях обеспечения правильного отображения советской спортивной действительности решались в партийных инстанциях разного уровня.

О современном положении дел пишет Николай Долгополов, президент Федерации спортивных журналистов России: «Центр спортивной жизни сместился из спорткомитетов, спортивных обществ в крупные и элитные клубы. Удачи в большом спорте, финансовый успех, свободные средства позволяют им больше внимания уделить и нам, спортивным репортерам. К сожалению, и здесь, на мой взгляд, не обходится без попыток приручить репортеров к беспрекословному послушанию. Вот клуб приглашает мастера спортивного репортажа на состязания в заморскую страну. Ура, если клуб выигрывает. Почему бы не похвалить игроков, команду, отдавая должное победе? А если неудача, да еще обусловленная слабой игрой, ссорами спортсменов? Клуб, заплативший за гостиницу, питание, перелет и даже выдавший карманные деньги настаивает: надо смягчить ситуацию. Виноваты плохая погода, судья, кто угодно — только не мы и не наши ребята-девчата. И журналист, принявший заранее все блага, попадает в нечто вроде сетей. Славная поездка, а впереди маячит, возможно, и новая, а это заставляет изменять собственным убеждениям. И вот в итоговом репортаже меняются акценты, звучат оправдательные ноты… Короче, репортер изменяет самому себе и своему делу»^[16].

Федерация спортивных журналистов России (ФСЖР) — общероссийская общественная организация, созданная в 1990 г. Она на добровольной основе объединяет спортивных журналистов около 80 субъектов Российской Федерации. В качестве основных целей ФСЖР декларируются: развитие спортивной журналистики, пропаганда здорового образа жизни и олимпийских идеалов, содействие спортивным журналистам России в исполнении их профессионального долга и повышении качества работы, помощь и поддержка ветеранов спортивной журналистики. Президентом федерации с 2002 г. является Николай Михайлович Долгополов, работающий в спортивной журналистике с 1972 г. Физические и юридические лица могут получить статус члена ФСЖР после принятия соответствующего решения исполкомом и внесения членского взноса. Федерация строится по территориальному принципу и осуществляет свою деятельность в более чем половине субъектов РФ. Штаб-квартира федерации расположена в Москве, а на территории субъектов РФ она имеет свои структурные подразделения — региональные отделения, которые возглавляются председателями, избираемыми на общих собраниях членов отделения. Федерация признана Олимпийским комитетом России в качестве члена и единственной организации, обладающей правом представления в Олимпийском комитете России спортивной журналистики. Также ФСЖР имеет контакты с федерациями по видам спорта, Национальным фондом спорта, Союзом спортсменов, спортивными обществами и ведомствами, спорткомитетами на местах и т. д. ФСЖР проводит профессиональные конкурсы, выбирая лучших «по профессии», а также ежегодно определяет десять лучших спортсменов страны, команду и тренера (премия «Серебряная лань»).

Как бороться с такими искушениями, чтобы избежать соглашательств и компромиссов с совестью? Следовать этическим нормам профессии, собственным моральным принципам и законам спорта с его постоянным требованием честной игры — fair play. Само углубление в профессию, освоение ее тонкостей, понимание механики движения спортивных процессов помогают уйти от поверхностных взглядов на что бы то ни было, спасают от односторонности и торопливости в оценках, ведут к целостности восприятия и понимания спортивного мира и своего места в нем.

Но помимо честности и принципиальности журналистов для объективного и правдивого отражения спортивной жизни в СМИ необходимо и еще кое-что, не менее важное. Речь идет о независимости самих спортивных изданий, которая позволяла бы им не оглядываться на желания клубов, фирм, федераций и иных субъектов спортивной деятельности, стремящихся навязать журналистам свои представления о происходящем. На сегодняшний день даже ведущие газеты страны, такие как «Спорт-Экспресс» и «Советский спорт», могут лишь декларировать свою независимость от влияния со стороны. Конечно, на самом деле эти утверждения не являются правдой на все 100 процентов. Издания рангом ниже еще менее самостоятельны в своей информационной политике, они вынуждены ориентироваться на того, кто предоставляет им финансовые средства, информацию и прочие необходимые средства к осуществлению деятельности.

Все-таки работа в спортивной журналистике достаточно специфична, отличается особенностями и условиями, которые в основе своей имеют родовую связь со всей журналистикой в целом, но в частных практических проявлениях весьма своеобразны.

Для начала, это своеобразие проявляется на стадии поиска и сбора данных. Важнейшим моментом здесь становится получение допуска к информации о внутренней жизни спортивных клубов, обществ и организаций, поскольку, только наблюдая за спортивными соревнованиями, изучая и анализируя их итоги, нельзя получить полное представление о причинах побед и поражений и объяснить их читателю — он и так знает результаты матчей, видит их трансляции. Необходимо более глубокое проникновение в спортивную жизнь, попадание туда, куда закрыт путь обычным болельщикам — только так можно обнаружить причинно-следственные связи событий.

Важнейшим понятием здесь является «аккредитация» — слово латинского происхождения, подразумевающее оказание доверия кому-либо и признание его полномочий на осуществление определенного рода деятельности. Таким образом, аккредитуя журналиста, организация признает его право и обязанность на получение необходимой информации и создает для этого необходимые условия. Закон о СМИ гласит: «Аккредитованный журналист имеет право присутствовать на заседаниях, совещаниях и других мероприятиях, проводимых аккредитовавшими его органами, организациями, учреждениями, за исключением случаев, когда приняты решения о проведении закрытого мероприятия». Аккредитация дает возможность получать необходимую информацию быстро, четко, удобными и привычными способами (доступ в ложу прессы и конференц-залы на пресс-конференции и брифинги, получение распространяемых организаторами пресс-релизов и распечаток протоколов соревнований и т. д.). Предоставляется аккредитация по заявке со стороны СМИ, выполненной в заранее установленной форме, которую, как правило, легко можно найти, обратившись на официальный сайт организации или в ее пресс-службу.

В том же законе о СМИ сказано, что «журналист может быть лишен аккредитации, если им или редакцией нарушены установленные правила аккредитации либо распространены не соответствующие действительности сведения, порочащие честь и достоинство организации, аккредитовавшей журналиста, что подтверждено вступившим в законную силу решением суда». Однако, сознавая важность аккредитации при выполнении обязанностей журналистов, организации видят в ее предоставлении (и лишении) серьезный рычаг воздействия на журналистов, двигая им в обратную сторону (лишить, отказать) не дожидаясь решения суда. Другой популярный шаг — углядев в публикациях отдельных авторов или изданий тенденциозность, необъективность, руководство принимает решение об ограничении контактов с данными представителями прессы. О. Д. Спасский писал: «Давно родилась теория, ничем неоправданная, никакими фактами неподтвержденная и, по моему мнению, чрезвычайно вредная, будто бы общение с журналистами пагубно сказывается на выступлении команды, тем более, если журналисты начинают критиковать спортсменов»^[17].

Неким компромиссным вариантом для организации общения журналистов и спортсменов являются существующие на многих спортивных объектах микст-зоны (смешанные зоны) — изобретение, облегчающее (но при этом и регламентирующее) общение журналиста со спортсменами. Это строго оговоренные (и, как правило, огороженные) места, в которых журналисты могут без препятствий или посредников пообщаться со спортсменами, в том случае, впрочем, если те согласны на общение и готовы к нему.

Последняя оговорка, к сожалению, достаточно принципиальна, поскольку в среде российских спортивных журналистов постоянно слышны сетования на отсутствие у наших спортсменов культуры общения с прессой. Особенно это актуально, когда речь заходит о футболе. Если представители других видов спорта еще понимают, что внимательное и тактичное общение с журналистами способствует повышению их личной популярности и популярности представляемого ими вида спорта, то футболисты, избалованные чрезвычайным и пристальным вниманием прессы к своим персонам, зачастую позволяют себе игнорировать просьбы даже об экспресс-интервью. Во многих зарубежных странах, где спортивные СМИ более самостоятельны и независимы, такое пренебрежение было бы наказано дружной обструкцией и резкой критикой со стороны изданий, но в современных российских реалиях это невозможно. Вот и приходится отечественным журналистам проявлять тот непременный набор качеств, который упоминался выше — находчивость, настойчивость и даже наглость.

На крупных соревнованиях создаются крупные пресс-центры — целый комплекс служб, помещений, технических средств, необходимых для обеспечения оперативной и бесперебойной работы десятков, сотен, а порой и тысяч журналистов. «Пресс-центр не только рабочее место журналистов, аккредитованных на тех или иных соревнованиях. Это и их клуб, место общения, место встреч, консультаций, взаимных интервью. Сюда приходят, чтобы узнать у коллеги последние новости, получить подтверждение или, напротив, услышать опровержение информации, проникшей на страницы печати, разузнать что-то интересное о молодом спортсмене, неожиданно ставшем победителем. Это клуб, где встречаются коллеги по работе, по увлечению»^[18].

Обеспечивать работу пресс-центров, проводить брифинги и конференции, предоставлять журналистам обработанную информацию, выполнять роль посредников между ними и спортсменами — все это входит в число задач специальных пресс-служб, существующих практически при каждом спортивном клубе, организации, федерации. На настоящий момент такие пресс-службы — это важное звено коммуникации в сфере спорта. А наличие отлаженных контактов с такими пресс-службами — непременное условие для существования в профессии спортивного журналиста.

Но для успешной работы в сфере спортивной журналистики мало только той информации, которую можно получить в пресс-ложе, на пресс-конференции или в микст-зоне. Здесь множество журналистов записывает на свой диктофон некое общее, коллективное интервью, которое потом с теми или иными вариациями появится во многих спортивных СМИ. По-настоящему эксклюзивную информацию трудно найти на пресс-конференции. Для того чтобы ее получить, спортивному журналисту необходимо иметь собственные постоянные источники информации, искать, заводить и поддерживать контакты с людьми из мира спорта. Эта сторона профессии строится на личных связях с деятелями спорта, на внимательном и уважительном отношении, на соблюдении этических норм и недопустимости нарушения обязательств. Для журналиста возможность быстро получить необходимые данные или срочную консультацию в результате одного телефонного звонка строится на доверии к нему спортсмена или тренера, которые по опыту предыдущего общения знают, что корреспондент выполняет свои обещания и договоренности, не позволяет себе искажать (вырывать из контекста, домысливать и т. п.) полученные сведения, согласовывает острые моменты высказываний, способные доставить информатору неприятности, и учитывает еще множество разнообразных аспектов, неизбежно возникающих при межличностном общении.

Важным этапом в работе с информацией является ее проверка — как у источника ее предоставившего, так и другими способами — сверкой с документами, собственными наблюдениями, обращением к справочной литературе и базам данных. Это актуально для всей журналистики, но для спортивной особенно, поскольку, во-первых, как уже отмечалось, для спорта характерно обилие статистических цифр, обращение с которыми требует аккуратности и точности, а во-вторых, мир спорта — это, прежде всего, люди, его населяющие, которым свойственно ошибаться самим и обижаться на ошибки других.

Возможность собрать как можно более полную, разностороннюю и достоверную информацию открывает журналисту дополнительные варианты по выполнению задания редакции, когда он переходит к стадии создания журналистского текста. Ключевым моментом, в котором творческий замысел журналиста, его собственный неповторимый стиль и добытая ценная информация соединяются с условиями реализации поставленной начальством задачи (объем, сроки, тема, цель и аудитория публикации) является выбор жанровой формы материала, о чем достаточно подробно было рассказано ранее.

В настоящее время существуют и более серьезные проблемы, нерешенность которых позволяет болельщикам, спортсменам, тренерам, судьям, спортивным функционерам предъявлять обслуживающей их интересы сфере журналистики серьезные упреки и обвинения в недостаточной содержательности, качественности, аналитичности.

Наиболее частым поводом для упреков служит некомпетентность спортивных журналистов в тех вопросах, освещать которые они берутся и, более того, — самая обычная неграмотность. В результате в спортивной прессе появляются поверхностные интервью со звездами спорта с явным желтым оттенком, серьезное обсуждение проблем российского спорта подменяется раздуванием скандалов, а о технике, тактике, психологии разных видов спорта и других важных составляющих спортивной жизни зачастую пишут меньше, чем о деньгах клубов и заработках спортсменов.

На самом деле, это вполне обычная ситуация, когда болельщики и спортсмены недовольны состоянием спортивной журналистики. Это неудивительно, ведь спорт эволюционирует очень быстро и часто опережает способы его отражения. Поэтому почти всегда можно сказать, что спортивная журналистика может быть и более аналитической, и более публицистической и лучше отвечать запросам своей аудитории. И почти всегда это правда. Но это лишь подчеркивает важность социальных задач, стоящих перед спортивной журналистикой, необходимость постоянного поиска новых решений для них и вариативность путей дальнейшего развития.

• [1] Штейнбах В. Л. Герои олимпийских баталий. М., 1974. С. 4.
• [2] Довлатов С. Речь без повода… или Колонки редактора. М., 2006. С. 71.
• [3] Чапек К. Как это делается. М., 1967. С. 29.
• [4] Новиков Д. Борис Ходоровский, спортивный журналист: «Нельзя научить человека журналистике, а спортивной — в особенности» .
• [5] Туленков Д. А. Спортивная публицистика и спортивная журналистика: особенности специализированного направления. С. 176.
• [6] Спасский О. Д. За кого болеют журналисты. М., 1986. С. 136.
• [7] Новиков Д. Борис Ходоровский, спортивный журналист: «Нельзя научить человека журналистике, а спортивной — в особенности» .
• [8] Накорякова М. Н. Портрет спортсмена (из наблюдений над газетной практикой) // Спорт в зеркале журналистики. С. 138.
• [9] Туленков Д. А. Спортивная публицистика и спортивная журналистика: особенности специализированного направления. С. 178.
• [10] Туленков Д. А. Спортивная публицистика и спортивная журналистика: особенности специализированного направления. С. 178.
• [11] Туленков Д. А. Указ. соч. С. 179.
• [12] Цит. по: Спасский О. Д. За кого болеют журналисты. С. 83.
• [13] Игорь Рабинер. [Интернет-журнал]. URL: peoples.ru/state/ correspondent/rabiner/index.html 8.03.2003.
• [14] Филатов Л. И. Наедине с футболом. М., 1973. С. 3.
• [15] Анохин А. К. Спорт и пресса. С. 16.
• [16] Долгополов Н. Мы будем жить по законам Самаранча? URL: infosport.ru/Press/sfa/1998N3—4/р20—21.html.
• [17] Спасский О. Д. За кого болеют журналисты. С. 117.
• [18] Спасский О. Д. За кого болеют журналисты. С. 52.