Средства массовой коммуникации как четвертая власть

С политической точки зрения наша свобода не имеет других гарантий, кроме газеты.

Стендаль. Записки туриста Мы уже говорили о механизме формулировки целей трансформации общества и отбора моделей развития. Как известно, всякое общество являет собой плюрализм социальных интересов. Наиболее массово поддерживаемые населением социальные интересы обеспечивают свое представительство в законодательной власти. При всей альтернативности представленных там точек зрения сама необходимость осуществления власти, т. е. принятия решений, требует от исполнительной власти потенциального консенсуса. Исполнительная власть своими персоналиями тем самым еще более сужает круг представленных в ней социальных интересов, объединяя в себе более сближенные по позициям точки зрения на стратегию и тактику социального движения.

СМК выступают в этих процессах в двуединой роли: как институт, участвующий в процессе формирования целей развития общества, и как механизм их актуализации. В принципе, этот институт ничем не отличается от других социальных институтов, возьмем ли мы религию или искусство. Исторически они просто не выдержали конкуренции со своим техническим собратом, который вытеснил их из зоны оперативной информации.

Практически за этим стоит то, что и религия, и искусство, и СМК могут быть рассмотрены в парадигме социальных институтов, механизмов, обеспечивающих социуму стабильность и в то же время возможность развития. Когда цивилизация стала набирать обороты модернизации, уже стало недостаточным иметь механизмы, гарантирующие стабильность; тенденцию к развитию пришлось информационно обеспечивать уже новыми — и исторически, и функционально — формами общения, в том числе и массовыми коммуникациями.

Почему в данном случае имеет смысл говорить о функциональном размежевании вышеназванных институтов? Устойчивость социального организма исторически поддерживалась сочетанием регулируемых обществом правил, писаных и неписаных законов, которые предусматривают то, что можно делать и чего нельзя. Пока модели общества были традиционны, малоподвижны, мало изменчивы, с ними справлялись традиционные механизмы (миф, авторитет, социальный остракизм, социальная изоляция, церковная анафема, канонизация и т. д.). На историческом пути развития, когда разнообразие моделей поведения, мышления, мнения начало прирастать лавинообразно, низкая пропускная способность традиционных институтов (и тут для них вполне годится технический термин из нашего времени — «каналы») могла стать тормозом. И слала бы, если бы к этому времени человеческое сообщество не приступило к созданию системы СМК.

Мы проследили исторические корни сущностной характеристики этой системы — мультиплицирование вариантов социальной практики, социального поведения, предлагаемых разными социальными субъектами. Площадка взаимодействия с обществом, которую создавала формирующаяся система массовых коммуникаций, подходила для этого наилучшим образом.

Следует обратить внимание еще на одну составную часть деятельности СМК в обществе, генетически восходящую к той инструментальной составной, которую мы находим в самых древних системах обмена информацией между социальными субъектами и которая понадобится нам, чтобы понять роль СМК в быстро меняющемся мире. Речь идет о механизме адаптации, который транслирует эта система, тем самым приспосабливая индивидуальное сознание к существованию в социальных координатах. Это особая тема, и она неизбежна, когда речь заходит о дезорганизационных, аномальных процессах, существующих в социуме.

Особенности существования СМК в модернизирующихся социальных системах таковы, что массовые коммуникации наряду с другими социальными институтами, не отличаясь от них функциональными признаками, репрезентируют своей аудитории альтернативы социально-экономического развития; континуум представленных обществу точек зрения зависит от конкретных форм политической организации общества. Естественно, что по массовости воздействия, оперативности и возможностям предоставления трибуны разным точкам зрения СМК выделяются среди всех остальных социальных институтов. Что касается деятельности по предоставлению трибуны разным точкам зрения, то этим СМК как бы обеспечивают их представительность, невостребованную законодательной и исполнительной властью. Именно в факте сочетания участия СМК в разработке стратегии и тактики социального развития и того обстоятельства, что для общественных сил, не вошедших в актуальный состав законодательной и исполнительной власти, они выступают как средство актуализации воззрений, кроется объяснение того, почему СМК называют четвертой властью^[1].

Но пресса участвует в разработке стратегии и тактики общественного развития нс только реализацией социальных интересов, которые напрямую не востребованы сегодняшней властью, но и опосредованным образом, выступая с функцией своеобразного контроля, критики текущей политики исполнительных и законодательных структур, когда государство оказывается объектом журналистского расследования. Последнее обстоятельство чаще других отмечается как признак принадлежности СМК к властным структурам.

По сути дела, мы устанавливаем тут некоторую параллель с тем классическим определением власти, которое принадлежит М. Веберу: «Власть — это возможность одного из участников социального отношения осуществить свою волю, несмотря на сопротивление»^[2].

Об этом же пишет известный исследователь прессы Е. П. Прохоров: «Возможность успешного „хождения во власть“ средств массовой информации лежит в самой природе журналистики. Ведь она, как врач, держит руку на пульсе жизни, ставит диагноз, определяет стратегию и тактику „лечения“… необходимого для восстановления и поддержания общественного „здоровья“. СМИ с позиций представляемых ими общественных сил оценивают состояние дел в тех или иных секторах социальной жизни, предлагают советы, а то и выдвигают требования к тем, кто вправе принимать обязательные властные решения»^[3].

В связи с этим Прохоров отмечает такую характеристику журналистской деятельности, как ее взаимосвязь с общественным мнением.

Вот в этой-то сфере концентрации и реализации власти журналистика не имеет себе равных. Ведь сама природа журналистики выводит каждое СМИ в эпицентр жизни общественного мнения. Журналистика аккумулирует общественное мнение, концентрирует и уплотняет его, служит трибуной, информирует, а стало быть, и формирует его, выступает от его имени. Сила журналистики — в мощи сформированного и стоящего за ней общественного мнения^[4].

К вышеприведенным рассуждениям примыкает характеристика, о которой писал в свое время Дж. Гербнер, рассматривая СМК в русле институционального подхода. Публикация какой-либо совокупности мнений в прессе является основой самоуправления в больших группах людей, слишком больших и разбросанных, чтобы взаимодействовать непосредственно. Это информирование и формирование общности с совокупными перспективами, коллективным мышлением и действием, проникающим через границы времени, пространства и статуса^[5].

Понятно, что данные рассуждения справедливы, если речь идет о гражданском обществе, которое обеспечивает структурную правовую базу для независимых СМИ. Однако сами по себе законы еще не определяют, каким именно образом будут функционировать СМИ. Как утверждают авторы исследования благоприятных условий для свободных и независимых СМИ, «для того чтобы свободные, независимые СМИ „работали“, данное общество должно оценить ту роль, которую они играют: верховенство права есть результат изначальной приверженности гражданскому обществу, предшествующей законодательному оформлению»^[6].

В сентябре 2008 г. в Государственную думу был внесен законопроект, согласно которому все государственные региональные СМИ периодически должны быть обязаны бесплатно предоставлять депутатам Государственной думы и членам Совета Федерации эфирное время для выступлений или печатные площади для публикаций, причем делать это они должны по первому требованию чиновника, по замыслу автора документа, парламентарий просто отправит в СМИ пожелание выступить в письменном виде — и через две недели эфир в его распоряжении^[7].

Это потребовало бы соответствующих поправок в действующий Федеральный закон от 13.01.1995 № 7-ФЗ «О порядке освещения деятельности органов государственной власти в государственных средствах массовой информации» (далее Федеральный закон № 7-ФЗ). По законопроекту один раз в два месяца региональные государственные телеканалы должны предоставлять каждому законодателю для выступлений эфирное время продолжительностью не менее 7 мин. Радиостанции должны разрешать парламентарию вещать в эфире по 7 мин раз в месяц. Причем в законопроекте отдельным пунктом было отмечено, что предоставляемое время должно приходиться на «период, когда телеи радиопередачи собирают наибольшую аудиторию», т. е. в прайм-тайм. Содержание выступления сенатор или депутат определять должен сам. И по его «настоянию» оно может быть запущено без предварительной записи, т. е. в прямом эфире. Что касается печатных СМИ, то они, согласно законопроекту, один раз в месяц должны предоставлять парламентариям для размещения публикаций четверть печатной полосы. «Публикация не должна сопровождаться редакционными комментариями, а также заголовками и иллюстрациями, не согласованными с авторами данных материалов» — на всякий случай было указано в проекте закона. Бесплатные эфир и газетные полосы парламентарии смогут получить не в любом регионе. Например, член Совета Федерации сумеет воспользоваться этим благом только в том субъекте России, который он представляет. Так же и депутат может рассчитывать на бесплатное выступление в СМИ только того региона, который определили ему для работы в Государственной думе. Либо же ему нужно обращаться в СМИ субъекта, соответствующего региональной группе кандидатов, от которой законодатель был избран.

На сегодня права парламентариев на место и время СМИ прописаны в Федеральном законе от 08.05.1994 № 3-ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы». Система реализации этих прав в принципе регламентирована Федеральным законом № 7-ФЗ. Но инициаторы указанного законопроекта утверждали, что на практике эти нормы не работают, так как данный закон содержит ряд противоречий и пробелов, а отдельные его положения попросту устарели.

Инициатива была воспринята неоднозначно. «Это будет тихий ужас для телезрителей, если 450 говорящих голов будут время от времени появляться на экране» , — сказал «Новым Известиям» зампред Комитета Государственной думы по информационной политике Б. Резник. Действительно, «интересных» парламентариев и так приглашают на круглые столы и охотно слушают. «Остальная безликая масса, представляющая собой наш парламент, тоже жаждет быть услышанной. Однако почему-то не внесли в этот законопроект еще и обязанность депутата стать интересным и содержательным человеком» , — утверждал президент Фонда защиты гласности А. Симонов. Впрочем, по словам А. Симонова, «сегодня по телевидению выступают только лидеры ведущей партии „Единая Россия“. Они отказываются вести дебаты с „кем попало и выбирают сами тех, с кем готовы их вести“». «В таких условиях у остальных депутатов просто нет другого способа привлечь к себе внимание и прорваться на экран, кроме как обязать СМИ пускать в эфир или публиковать их выступления» , — заключил эксперт^[8]. Но данный законопроект все-таки не был принят.

• [1] Определение этих связей есть у Умберто Эко: «Функция четвертой власти — контролировать и критиковать три традиционных вида власти (имеются в виду власть политическая, власть экономическая и власть партий и профсоюзов)» (Эко У. О прессе // Пять эссе на темы этики. СПб.: Symposium. 2003. С. 81).
• [2] Цит. по: McQuail D. Communication. L.; N.Y., 1975. Р. 20.
• [3] Прохоров Е. П. Журналистика власть. Но какая? // Законодательство и практика средств массовой информации. Ежемесячный бюллетень Центра права и средств массовой информации. 1995. Вып. 3 (7). С. 11.
• [4] См.: Прохоров Е. П. Цит. соч. С. 12. См. обсуждение этой проблемы в трудах теоретиков общественного мнения, начиная с У. Липпмана.
• [5] См.: Gerbner G. Mass Media and Human Communication Theory // Human Communication Theory / Ed. by Dance F. N.Y.: Holt, Rinehart & Winston, 1967. P. 23.
• [6] Прайс М., Круг П. Благоприятная среда для свободных и независимых средств массовой информации. Центр социально-правовых исследований Вульфсон-колледжа Оксфордского университета, 2000. С. 13−14.
• [7] См.: Васильева К. «Тихий ужас для телезрителей». Депутаты хотят бесплатно и регулярно выступать в прямом эфире // Новые Известия. 2008. 17 сент.
• [8] Васильева К. «Тихий ужас для телезрителей». Депутаты хотят бесплатно и регулярно выступать в прямом эфире // Новые Известия. 2008. 17 сент.