Правовые и методологические аспекты экспертизы по определению способности лица понимать значение своих действий и руководить ими при совершении сделок (ст. 177 ГК)

Вступивший в действие ГК, введенный с 1 февраля 2003 г. ГПК расширили права и свободы граждан, в том числе и законодательно закрепленные. Изменение у людей отношения к собственности, приватизация предоставили гражданам широкие возможности распоряжаться имеющейся у них недвижимостью. Однако в новых социальноэкономических и правовых условиях наиболее уязвимыми категориями населения оказались лица, страдающие психическими расстройствами, которые не всегда без ущерба для себя и своих близких могут воспользоваться своими правами, например совершать имущественные сделки.

На протяжении последнего десятилетия отмечается резкий рост числа имущественных сделок, заключаемых физическими лицами, в частности договоров купли-продажи, оформления ренты, дарения жилой площади. Значительно увеличилось и количество гражданских дел, возбуждаемых по поводу признания указанных сделок недействительными. В связи с этим в последние годы отмечается отчетливая тенденция к росту количества судебно-психиатрических экспертиз в гражданских делах по признанию сделки недействительной [Мохонько, Щукина, 2004; Секераж, 2004; Мохонько, Муганцева, 2008, 2009]. В соответствии с данными Т. Н. Секераж (2004) обзор судебной статистики за период 1998—2003 гг. показал, что средний прирост гражданских дел, связанных с оспариванием сделок, составлял около 20%. Более 40% всех гражданских дел, рассматриваемых в год одним судьей в суде первой инстанции, возбуждались по искам о признании сделок недействительными, при этом 25% - с пороком воли. Поданным А. Р. Мохонько, Л. А. Муганцевой (2009), лица, направленные на СПЭ по гражданским делам в 2008 г., составили 21,2% от общего числа, а количество судебно-психиатрических экспертиз по признанию сделки недействительной — 6,5% и возросло за последние 4 года на 80%. Возрос также удельный вес экспертиз в гражданских делах по признанию сделки недействительной по сравнению с экспертизами по признанию лица недееспособным, особенно высок темп прироста посмертных СПЭ.

Судебно-психиатрические критерии неспособности лица понимать значение своих действий и руководить ими в гражданских делах по признанию сделки недействительной разрабатывались многими психиатрами [Фрейеров, 1955; Холодковская, 1963; Шостакович, 1973; Лунц, 1975; Василевский, 1978, 1989; Горинов, 1995; Печерникова, 1985; Яхимович, 1989, 1993; Васюков, 1995; Жариков, Морозов, Хритинин, 2003; Дмитриева, 2001; Ружников, 2002; Печерникова, Михайловская, 2005]. При этом исследователи подчеркивали важность и сложность указанного вида экспертизы, необходимость дифференцированного подхода при вынесении экспертного решения.

Правовые основания признания сделки недействительной закреплены в ГК, в том числе в ст. 177. Согласно данной статье сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В ст. 177 Кодекса не сформулирован медицинский критерий, оценки требует лишь состояние в момент заключения сделки. Это предполагает более широкий круг исследования, включающий изучение не только психического, но и психологического или какого-либо иного состояния в момент совершения сделки, в том числе состояния алкогольного опьянения и запоя, а также состояний, обусловленных тяжелой соматической патологией. С точки зрения юристов, причины, которые вызвали неспособность лица понимать значение своих действий или руководить ими при совершении сделки, могут быть различными: нервное потрясение, психическое расстройство или иное заболевание, физическая травма, глубокое алкогольное опьянение и т. д. [Комментарии к Гражданскому кодексу Российсккой Федерации, 1999].

Предметом СПЭ по делам о признании сделки недействительной является оценка психического состояния лица на момент ее совершения с учетом совокупности клинических, личностных, социальных и соматогенных факторов. В задачи экспертизы также входит определение влияния психического расстройства на способность лица понимать значение своих действий и руководить ими в момент заключения сделки. Была сформулирована категория сделкоспособности, которая является составной частью гражданской дееспособности и предполагает способность лица заключать те или иные гражданско-правовые акты. Указанная юридическая норма была разработана и уточнена в последующих исследованиях юристов [Сергеев, Толстой, 1997; Мясоедова, 2000], отмечавших, что сделкоспособность предполагает возможность лица самостоятельно заключать сделки, а деликтоспособность — возможность самостоятельно нести имущественную ответственность.

Необходимо отметить, что сделкоспособность отличается от правовой категории дееспособности двумя существенными особенностями: во-первых, она имеет в виду способность лица понимать значение своих действий и руководить ими на определенном, ограниченном отрезке времени; во-вторых, сделкоспособность относится к конкретному гражданскому акту — совершению сделки и в этом смысле сравнима с понятием вменяемости в уголовном процессе. Особенности экспертной оценки в этих случаях следующие: при экспертизе дееспособности оценивается психическое состояние лица с учетом динамики на будущее время; при экспертизе по поводу действительности уже совершенной сделки проводится ретроспективная оценка психического состояния лица на период совершения сделки. Релевантными недееспособности являются выраженные малообратимые хронические психические расстройства, между тем как при решении вопроса о способности лица понимать значение своих действий и руководить ими во время заключения сделки важны также преходящие и умеренно выраженные психические расстройства, влияние которых на сделкоспособность опосредуется через ситуационные и личностные факторы.

В соответствии с современными юридическими представлениями сделка — это акт осознанного целенаправленного волевого действия физического лица, совершая которое, оно стремится к достижению определенных правовых последствий. Сущность сделки составляют воля и волеизъявление сторон.

Воля — это процесс психического регулирования поведения субъекта. Волеизъявление — выражение воли лица вовне, благодаря которому она становится доступной восприятию других лиц. Волеизъявление представляет собой важнейший элемент сделки, с которым, как правило, связаны юридические последствия. Именно волеизъявление как внешне выраженная (обьектированная) воля может быть подвержено правовой оценке. В исследовании Т. А. Секераж (2005) указано, что цель сделки должна быть осознана, определяться свободно. Необходимо также, чтобы были осознаны способы ее достижения и выбраны адекватные средства достижения.

Признание сделки недействительной во многих случаях связано с нарушением свободного волеизъявления. Порок воли расценивается как возникшее у субъекта гражданско-правовых отношений (вследствие особого состояния либо неправильного представления о цели деятельности, либо ограничения свободы принятия решения) нарушение способности к свободному выражению своего подлинного желания, намерения (осознанной цели) установить, изменить или прекратить определенное право. Предметом экспертизы порока воли является установление способности субъекта гражданско-правовых отношений в период совершения сделки свободно и осознанно определять цель и принимать решение по ее достижению, влекущее изменение его прав (в том числе их возникновение и прекращение), а также способности руководить действиями по реализации этого решения.

Как следует из содержания ст. 177 ГК, для признания сделки недействительной необходимо, чтобы понятие «такое состояние» соответствовало юридическому критерию: не был «способен понимать значение своих действий или руководить ими». Понятие «такое состояние» включает в себя психические расстройства (тяжелые и пограничные) и психологические особенности (повышенная внушаемость, подчиняемость), поэтому во многих случаях по гражданским делам о признании сделки недействительной целесообразно проведение комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы.

Юридический критерий «понимать значение своих действий и руководить ими», изложенный в ст. 177 ГК в довольно обшей форме, указывает на определенную глубину расстройства и включает в себя интеллектуальный и волевой компоненты.

Интеллектуальный компонент — «понимать значение своих действий» — отражает способность лица к пониманию внешней и фактической стороны сделки, ее существа, юридических особенностей, прогнозированию ее результатов с учетом как извлечения выгоды, так и возможного ущерба, а также сохранность высших критических функций (возможность адекватной оценки ситуации, себя в этой ситуации, критики к болезни). Невозможность осознания внешней стороны юридически значимых событий проявляется неспособностью к осмысленному восприятию условий, в которых заключена сделка, и неспособностью к осмыслению самого факта заключения сделки.

Нарушение интеллектуального компонента юридического критерия несделкоспособности при менее глубоком уровне поражения проявляется невозможностью восприятия фактической содержательной стороны юридически значимых событий при сохранности способности к осознанию внешней стороны происходящего, т. е. понимания юридического и социального содержания заключаемой сделки. Снижение способности понимать юридическую суть сделки предполагает, что, осознавая сам факт ее заключения, больные не учитывали различия между разными категориями сделок (с безвозмездным, прижизненным или посмертным отчуждением собственности), не принимали во внимание характер пользования собственностью после совершения сделки, не оценивали реальной стоимости собственности, возможности иных имущественных распоряжений — заключения сделки с дополнительными условиями, в том числе с пожизненным проживанием в отчуждаемой квартире. Нарушение способности понимать социальную суть ситуации, связанной с заключением сделки, означает снижение адекватной оценки своего социального положения и возможностей, особенностей взаимоотношений участников сделки, своей роли в сложившейся ситуации и недостаточный учет этих факторов при определении условий сделки. Нарушается также возможность анализа лицом изменяющихся социальных показателей вследствие развития юридически значимой ситуации и ее социальных последствий для себя и лиц ближайшего окружения.

Волевой компонент — «руководить ими» (действиями) — подразумевает сохранность волевых качеств лица и включает в себя мотивацию совершенной сделки, способность к самостоятельному принятию решения и регуляции своего поведения в зависимости от меняющихся внешних обстоятельств, возможность реализации сделки или отказа от ее совершения. Нарушение волевого компонента юридического критерия несделкоспособности предполагает неспособность к личностно-мотивационной регуляции поведения при заключении сделки, нарушение адекватного формирования цели сделки и контроля при заключении сделки. В этом случае большое значение имеет патологическая мотивация заключенной сделки, сопровождавшаяся невозможностью лица действовать исходя из личностного смысла с соблюдением своих законных интересов. Кроме того, нарушается способность к регуляции поведения, совершению целенаправленных действий для достижения определенных правовых последствий.

Нарушение хотя бы одной составляющей интеллектуального и волевого компонентов юридического критерия исключает возможность свободного волеизъявления лица и, как следствие, приводит к неспособности понимать значение своих действий и руководить ими. Для признания действительности сделки необходима сохранность каждой из составляющих юридического критерия.

Основой судебно-психиатрической экспертной оценки критерия способности лица понимать значение своих действий и руководить ими является анализ совокупности клинических, социальных, психогенных, экзогенных и соматогенных факторов с учетом индивидуальных особенностей лица, в отношении которого проводится экспертиза. Важна оценка не только клинико-динамических факторов, но и социальных характеристик лица. Социальные факторы могут рассматриваться как проявления психического расстройства, обусловливающего социальную дезадаптацию, а также учитывать негативную роль нарушения социальной адаптации в развитии психических расстройств.