Юрисдикция современных международных трибуналов ad hoc и значение их решений

Начиная с середины 1990;х гг. одной из самых популярных тем в доктрине международного уголовного права стала проблематика, связанная с учреждением и началом деятельности международных трибуналов ad hoc. Большинство исследователей положительно оценили создание МТБЮ и МТР, значение их деятельности для развития всей системы международного уголовного права, называя их уникальной инициативой для всего мирового сообщества в ситуации отсутствия постоянного органа международной уголовной юстиции.

Зарубежные авторы обычно освещают следующий круг вопросов, связанных с международными трибуналами ad hoc: 1) каково легальное основание для их создания и деятельности; 2) где находятся пределы их юрисдикции и применимого права; 3) может ли деятельность этих трибуналов ставить целью окончание конфликта, «по факту» которого они созданы; 4) какова роль таких трибуналов и их решений для внутригосударственного и международного права^[1].

Исследователи отмечают, что основанием создания международных трибуналов ad hoc (в частности, МТБЮ) стало четкое понимание того, что «практика легитимации насилия» и «демонстрация приоритета государства» над правами человека практически уничтожили «гуманитарный дух» законов ведения войны^[2].

Однако не все авторы столь единодушны в столь радужной оценке деятельности международных трибуналов ad hoc. Например, в ряде работ утверждается, что МТБЮ и МТР являются «лучшими примерами избирательной справедливости», и результаты их деятельности вызывают подозрение в предвзятости по отношению к национальным группам, представители которых составляют «большинство обвиняемых»^[3]. Также отмечается, что создание международных трибуналов ad hoc хотя и стало результатом политического сотрудничества государств, но их деятельность не должна сводиться «к подозрению [в совершении международных преступлений — А. К.] …этнической, национальной или политической группы в целом»^[4].

В российской доктрине деятельность МТБЮ подверглась жесткой критике. По словам Н. Г. Михайлова, этому трибуналу свойственно «селективное применение» принципа универсальности юрисдикции, т. е. только по отношению к высшим должностным лицам и гражданам бывшей Югославии, подавляющее большинство из которых составляют сербы. Отказ МТБЮ от привлечения к международной уголовной ответственности военнослужащих — граждан стран НАТО, их непосредственных начальников, а также руководителей соответствующих государств и правительств за преступления, совершенные ими в Косово и Сербии «в ходе агрессии этих стран против Союзной Республики Югославии, демонстрирует зависимость МТБЮ от НАТО и свидетельствует о нарушении принципа равноотстояния (principle of equidistance), т. е. о его предвзятости» .

Кроме того, по мнению Н. Г. Михайлова, «распространение юрисдикции ad hoc судебного органа на иные, еще не начавшиеся в момент его учреждения, вооруженные конфликты является неправомерным. Приняв в свое производство дела о серьезных нарушениях международного гуманитарного права, совершенных во время конфликта в Косово, МТБЮ, необоснованно расширив свою компетенцию, наделил себя временной юрисдикцией, присущей не для ad hoc судебных органов, каковым он является, а для постоянных международных судов и трибуналов. Вынесенные им по таким делам решения следует признать не имеющими юридической силы»^[5].

Особо надо отметить, что предметом критики в западной доктрине также стал «обвинительный стандарт» в деятельности международных трибуналов ad hoc: Дж. Шуеце отмечает, что разница в понимании пределов доказанности элементов того или иного преступления (в частности, геноцида) зачастую кроется в различии подходов со стороны представителей систем континентального и общего права. Такая разница может привести к «разрушению и перерисовке» основных положений международного уголовного права о преступлениях против мира и человечности^[6].

Так или иначе, и в российской, и в зарубежной доктрине высказано мнение о том, что международные трибуналы ad hoc, созданные для осуществления уголовного преследования за совершение самых тяжких международных преступлений на территории отдельно взятых стран, со временем утратят смысл своего существования, как это случилось с трибуналами в Нюрнберге и Токио. Однако опыт деятельности таких трибуналов может быть востребован в постоянном органе международной юстиции^[7].

Надо отметить работы, посвященные деятельности «гибридных» трибуналов, т. е. международных трибуналов, учрежденных соглашениями между ООН и правительствами отдельных стран, и «объединяющих в себе международные и национальные механизмы, персонал, следователей, судей, обвинителей и правовые нормы». Например, С. Дж. Вильямс считает, что создание «гибридных» трибуналов обусловлено следующими причинами: а) невозможностью привлечения лиц, совершивших международные преступления, к ответственности национальными судами; б) нежеланием ряда государств обеспечивать универсальную уголовную юрисдикцию в отношении указанных лиц; в) ограниченностью пределов деятельности международных трибуналов ad hoc и Международного уголовного суда — причем эта ограниченность имеет как территориальный характер, так и заключается в ограниченности круга преступлений, подпадающих под их юрисдикцию. По мнению автора, «гибридные» трибуналы «обеспечивают иной возможный механизм установления уголовной ответственности за международные преступления». На основе изучения деятельности Специального суда по Сьерра-Леоне, Высокого трибунала Ирака, «гибридных» трибуналов, действующих в Косово, Восточном Тиморе, сделан вывод о необходимости дальнейшего развития системы названных трибуналов^[8].

• [1] Cm.: Bock H. A Comparison of Subject-Matter Jurisdiction of the International Criminal Tribunals: thesis … degree of LL. M. McGill University, 2002; Khan A. Z The International Criminal Tribunal for Former Yugoslavia: An Analysis of the Legal Basis for its Operation: thesis … degree of LL. M. University of Ottawa, 1998; Riley D.J. Post-Conflict Justice: Issues and Approaches: thesis … degree of M. L. Naval Postgraduate School, California, 2003.
• [2] Philipose E. M. Prosecuting Violence, Performing Sovereignty: International Relations and the Laws of War: thesis … degree of Ph. D. York University, 2000.
• [3] Niemann G. R. Shared Responsibility for the Enforcement of International Criminal Law: thesis … degree of LL. M. Flinders University of Law, 2010.
• [4] Peskin V. A. Virtual Trials: International War Crimes Tribunals and the Politics of State Cooperation in the Former Yugoslavia and Rwanda: thesis … degree of Ph. D. University of California, 2005.
• [5] Михайлов H. Г. Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии как институт международной уголовной юстиции: дис. … докт. юрид. наук. М., 2006.
• [6] См.: Schuetze J.J. То Cause or not to Cause: That is the Question: The Prosecutorial Standard for Incitement at International Criminal Law: thesis… degree of LL. M. McGill University, 2005.
• [7] См.: Berg В. Е. World Criminals and First Principles: The Jurisdiction of an International Criminal Court: thesis… degree of LL. M. University of Toronto, 1996; Накашидзе Μ. P. Органы международной уголовной юстиции: проблемы становления и развития: дис. … канд. юрид. наук. М., 2007.
• [8] См.: Williams S.J. Hybrid and Internationalized Criminal Tribunals: Jurisdictional Issues: thesis … degree of Ph. D. Durham University, 2009.