Проверка криминалистических версий

В теории познания описаны три пути проверки гипотез. Первый путь состоит в непосредственном установлении гипотезы результатами (данными) опыта. Второй — заключается в выведении гипотезы из более общего предположения, когда та или иная теория объясняет какой-либо факт, событие или явление. Третий — состоит в выведении (дедуцировании) из проверяемого предположения всех возможных логических следствий и их последующей проверке. Тем самым сущность этого способа заключается в опосредованной (через подтверждение или отрицание логических следствий) проверке гипотезы, т. е. сопоставлении этих следствий с данными опыта. Если гипотеза истинная, то должны существовать определенные следствия, а их реальное установление приводит к ее опосредованному (через логические следствия) подтверждению. И, наоборот, при ложности гипотезы выведенные из нее следствия опровергаются.

Применительно к следственным версиям первые два пути имеют крайне ограниченное значение, поскольку в подавляющем большинстве ситуаций следователь имеет дело с объектами прошлого. Но при проверке разыскных и прогнозных версий вполне допустима непосредственная (опытная) проверка. Что касается подтверждения версий путем применения более общих положений (теорий, законов), то большинство из них имеет характер лишь приблизительных обобщений, а при проверке вероятностных (правдоподобных) умозаключений невозможно построить замкнутый силлогизм, который давал бы достоверный вывод.

Таким образом, остается лишь третий путь проверки версий — опосредованная проверка: выведение логических следствий из версии и их сопоставление с фактами в результате производства следственных действий. Но для того чтобы этот способ проверки следственных версий был эффективен, при его использовании должны соблюдаться следующие требования:

• 1) логические следствия должны допускать прямое сопоставление с фактами (непосредственное подтверждение опытом);
• 2) необходимо выводить возможно большее количество следствий;
• 3) при этом логические следствия должны быть разнообразными, находящимися в различных формах связи с версией;
• 4) следствия должны быть как можно более специфичными и редкими;
• 5) следствия должны быть как можно более конкретными;
• 6) логические следствия должны характеризоваться определенной степенью вероятности.

Одна из важнейших эвристических функций версий заключается в том, что она позволяет вывести многочисленные, разнообразные, редкие и специфические логические следствия, раскрывающие совершенно новые и подчас необычные (неожиданные) ее стороны и свойства.

Выведение логических (дедуктивных) следствий из построенной версии происходит по первой фигуре категорического силлогизма:

Однако далеко не все логические следствия обладают признаками разнообразия, редкости, конкретности и специфичности. В связи с этим следователи не останавливаются лишь па выведении необходимых следствий, поскольку логическое развитие версий предполагает не только необходимое (дедуктивное) логическое следование, но и иные виды следования, в том числе и индуктивного. Поэтому следователь стремится вывести не только необходимые (дедуктивные, однозначные), но и многозначные (индуктивные, вероятностные) логические следствия. Следует специально отметить, что несмотря на дедуктивную форму вывода значительную роль в этом процессе играют индукция и аналогия.

Пример

По уголовному делу об убийстве Исаева следователь выдвинул версию о совершении преступления Матвеевым и Акуловым. Из этих версий следователь вывел несколько логических следствий для подтверждения или опровержения своего предположения:

" В момент совершения преступления (около 23 ч 17.10.2007) Матвеев и Акулов должны были находиться в месте совершения убийства — на половине пути между станцией «Красная звезда» и Горнозаводским поселком. Для построения версионного умозаключения следователь использует общее положение (логическую посылку): любое лицо, непосредственно совершившее убийство (В,), в момент совершения преступления обязательно должно находиться на месте происшествия (0,).

Следовательно: Матвеев и Акулов (Ах) в момент преступления должны находиться на месте происшествия (0,). Этот вывод можно отразить в следующей эвристической схеме:

Отметим, что в случае подтверждения данного логического следствия устанавливается лишь факт нахождения Матвеева и Акулова на месте, где было совершено убийство Исаева. Однако в случае опровержения алиби обвиняемых этот вывод имел бы более значительный вес, был бы с психологических позиций более убедителен, хотя и не исключал необходимость в получении конкретных доказательств участия обоих подозреваемых в преступлении.

Опровержение (фальсификация) следственных версий происходит по отрицательному модусу гипотетического силлогизма (modus tollens). Приведем пример: «если К. совершил квартирную кражу, то в этот момент он должен быть на месте преступления (В). Установлено, что в это время К. был на работе, следовательно, К. не мог совершить кражу». Логическая форма этого вывода имеет следующую схему:

В данном случае достоверно установленное нахождение К. на работе категорически исключает возможность совершения им кражи. Такой категорический вывод становится возможным, поскольку между версией и логическим следствием установлены (в случае категорического отрицания следствия) однозначные, необходимые связи в обоих направлениях:

где V— версия; Л. С. —логическое следствие.

В процессе проверки следственных версий действует правило о том, что опровержение необходимого следствия, выведенного из проверяемой версии, ведет к безусловному отрицанию самой версии, тогда как подтверждение логического следствия, с необходимостью выведенного из версии, делает лишь возможным, более вероятным подтверждение самой версии.

По рассмотренному выше уголовному делу об убийстве Исаева подозревались Матвеев и Акулов, однако в ходе проверки было установлено, что в момент убийства они оба находились в городском отделе милиции, так как были задержаны за хулиганские действия. Тем самым версия об убийстве ими Исаева была опровергнута.

Для достоверного опровержения версий достаточно двух условий:

• 1) следствие должно быть с необходимостью выведено из версии;
• 2) ложность следствия должна быть достоверно установлена: «Опровергнутое следствие опровергает само предположение (версию, гипотезу)» .

Но при подтверждении логических следствий, также с необходимостью выведенных из версии, дело обстоит по-иному. Логическая формула процесса подтверждения следствий отражается в следующей схеме:

Правдоподобие (а не достоверность) версии обусловлено возникновением многозначной, а не однозначной связи между подтвержденным логическим следствием и версией.

Как образно писал Д. Пойа: «Подтверждение — „Да“ , — природа шепчет, отрицание — „Нет“ , — провозглашает громогласно» .

Однако подтвержденное (доказанное) следствие не только увеличивает вероятность версии, но и предсказывает оптимальный путь, по которому можно было бы впоследствии доказать правильную версию. Поэтому «неправомерную» форму умозаключения необходимо считать эвристической схемой процесса проверки версий.

Но существует небольшая группа событий и явлений, между которыми и в случае подтверждения следствий, а не только при их отрицании, возникает однозначная связь в обоих направлениях (прямая и обратная). А. А. Эйсман совершенно правильно отмечал, что если два явления «связаны таким образом, что существование первого обусловлено существованием второго, а второе… не может существовать без первого, то связь между ними называется эквивалентной, т. е. двусторонней (прямой и обратной), когда из установления одного из этих фактов делается категорический вывод о безусловном существовании и другого факта. Однозначную двустороннюю связь обозначают символом —>, а связь между двумя явлениями (фактами) выражают следующими схемами: «А <�± В» .

Тем самым доказательство выведенного следствия позволяет доказать сформированную следователем версию. Например, наличие на преграде копоти, скопления, внедрения порошинок позволяет по этим специфическим следам сделать однозначный вывод о близком выстреле. И наоборот, зная, что выстрел был близким, можно достоверно утверждать (и впоследствии обнаружить) наличие на преграде специфических признаков близкого выстрела. Однако эквивалентная связь между версией и логическими следствиями встречается в процессе расследования крайне редко, тогда как односторонняя многозначная (вероятностная, правдоподобная) связь встречается значительно более часто.

При сопоставлении выведенных из версии логических следствий с фактами возможны три варианта: неподтверждение следствий, опровержение следствий, подтверждение следствий. Рассмотрим все три варианта.

1. Неподтверждение логических следствий, выведенных из версии, есть простое необнаружение предполагаемых доказательств. При этом безразлично, являются ли эти следствия необходимыми или лишь вероятностными (правдоподобными).

По распространенному в криминалистике мнению, неподтверждение логических следствий уменьшает вероятность версий^[1]. Но это положение представляется спорным, так как может привести к поспешному исключению фактически правильных версий. Простое неподтверждение логического следствия означает лишь неполучение ожидаемых сведений. Но изменение вероятности может произойти только при получении определенного сообщения^[2], а простое неподтверждение следствий означает неполучение информации, что не может влиять на изменение правдоподобия (степени вероятности) версии. С психологической точки зрения непоступление ожидаемых сведений может выглядеть как уменьшение вероятности версии. Однако в действительности простое неподтверждение следствий может быть вызвано недостатками в процессе поиска и выявления свидетелей, необнаружением денежных средств или документов о преступной деятельности. В этом случае надо выводить новые логические следствия, применять новые способы поиска, привлекать более квалифицированных специалистов, эффективно взаимодействовать с органами дознания и т. д.

• 2. Опровержение следствий заключается в обнаружении обстоятельств, противоречащих выдвинутым из версий логическим следствиям. При этом надо учитывать следующее правило: если логическое следствие находилось в необходимой связи, то его опровержение ведет к отрицанию версии, а опровержение вероятностного (правдоподобного) следствия приводит лишь к уменьшению ее вероятности, к ослаблению надежности версии. Логическая схема процесса опровержения логических следствий выглядит следующим образом:
  • а) при опровержении (отрицании) необходимых следствий логическая формула приобретает значение безусловного отрицания, тем самым версия обоснованно признается ошибочной (ложной):

• (версия опровергнута (фальсифицирована));
• б) логический механизм опровержения вероятностных (возможных) следствий, выведенных из версий, отражается в следующей логической формуле, в связи с более сложными эвристическими отношениями между версией и выведенными из нее следствиями:

3. Подтверждение следствий. Независимо оттого, находится ли выведенное логическое следствие в необходимой или возможной связи с версией, его подтверждение лишь увеличивает вероятность версии. В то же время подтверждение следствий, находящихся в эквивалентной связи с версией, однозначно доказывает достоверность версии. Но этот вид связи (эквивалентной), как отмечалось ранее, в практической деятельности следователя встречается крайне редко. Следует также иметь в виду, что подтверждение одних следствий увеличивает вероятность версий больше, других — меньше, «некоторые доказательства сильнее, чем другие, а некоторые являются очень сильными» .

Основные факторы, от которых зависит доказательственная сила улик (логических следствий), следующие.

Во-первых, это число подтвержденных следствий: чем больше логических следствий установлено достоверно, тем больше степень вероятности проверяемой версии.

Логический аспект этого процесса можно отразить следующими схемами:

Во-вторых, это разнообразие подтвержденных логических следствий.

Если каждое новое логическое следствие очень похоже на уже установленное, то по аналогии можно предполагать, что оно также подтвердится. И наоборот, если новое доказательство не имеет сходства с уже установленным, то в случае его подтверждения сила добавочной уверенности и надежности резко возрастает.

Различная сила доказательств в этих двух вариантах обусловлена различным количеством информации, получаемой следователем: в аналогичных доказательствах количество информации минимально, и наоборот, в случае получения следователем нового доказательства, у которого отсутствует сходство с уже имеющимся доказательством, количество информации значительно возрастает. Подобный существенный прирост информации обусловлен известным теоретическим положением о том, что «мера информации зависит от новизны, неожиданности, содержащейся в сообщении» .

Пример

По уголовному делу об убийстве М. было установлено несколько логических следствий, выведенных из версии о причастности к преступлению А.: «Вскоре после исчезновения М. у подозреваемого А. появилась крупная сумма денег (В,). В то же время А. угощал в ресторане своих приятелей (В2). Вместе с приятелями А. пригласил в ресторан и своего брата (В3)» .

Кроме того, при осмотре одежды и заключением судебно-медицинской экспертизы установлено, что на внутренней подкладке куртки подозреваемого была обнаружена засохшая кровь той же группы, что и у потерпевшего (В4). Совершенно очевидно, что улика В4 имеет значительно большее доказательственное значение, чем подтверждение следствия В2 и тем более В3, аналогичного логическому следствию В2^[3] . Логическую структуру этого процесса можно изобразить следующими схемами:

В то же время необходимо особо подчеркнуть, что безусловно правильный вывод о большей доказательственной силе разнообразных логических следствий не дает никаких оснований для игнорирования иных, аналогичных по своему содержанию доказательств, поскольку отмеченный ранее количественный фактор также играет свою роль в процессе доказывания. Важнейшая черта этого процесса состоит в создании системы (цепи) улик, тесно связанных друг с другом, а поэтому недопустимо пренебрегать хотя бы одним звеном цепи доказательств, независимо от доказательственной силы каждого из этих звеньев.

В-третьих, конкретность логических следствий. Действительно, чем более конкретная информация содержится в той или иной улике, тем более ценной она становится. Обнаруженные на месте преступления орудия взлома, следов, указывающих на способ совершения общественно опасного деяния или на приметы виновного лица, будут тем более ценными, чем более конкретная (более индивидуальная, единичная) информация в них содержится.

Так, по уголовному делу о крупных хищениях денежных средств, совершенных путем взлома сейфов в нескольких строительных организациях Свердловской области, наиболее ценным доказательством была ведомость на уплату профсоюзных взносов, заполненная подозреваемым и обнаруженная в его рабочей куртке, случайно оставленной на месте совершения им последней кражи.

Для сравнения приведем пример по другому уголовному делу. Собранные по делу об убийстве Булатова доказательства носили чрезмерно общий характер и не были ориентированы не только на определенное лицо, но даже на ограниченную группу лиц. Выявленные приметы подозреваемого в убийстве: «мужчина среднего телосложения», «рост подозреваемого 170—175 см»; «возраст 25—30 лет» и т. п. не были достаточно значимыми (не имели существенного значения) для однозначного вывода о виновном, хотя и имели некоторое поисковое значение.

Сравнительную доказательственную силу улик по приведенным выше двум уголовным делам можно отразить в следующих схемах:

В-четвертых, это сравнительная редкость доказательств. Действительно, чем более редкая информация содержится в той или иной улике, тем более ценной в процессе доказывания она является. Так, по вышеупомянутому уголовному делу об убийстве Булатова одним из оснований причастности в совершении преступления гр-на Якимова явилось подозрение в изготовлении им финского ножа, которым потерпевшему были нанесены смертельные ранения. Якимов категорически отрицал это обстоятельство, объясняя, что мельчайшие частицы стали, обнаруженные на его инструменте, произошли в результате постоянного изготовления им различных металлических изделий из стальных заготовок. Показания многочисленных свидетелей и заключение судебной экспертизы материалов (металла) подтвердили объяснения Якимова, поскольку марка стали, из которой были изготовлены изделия Якимовым, и нож, обнаруженный на месте происшествия, была наиболее распространенной, никакой редкости не представляла и широко использовалась.

По другому уголовному делу о краже дорогого ковра, изготовленного из шерстяных нитей различной окраски, заключением судебных экспертиз (материаловедческой и математической) было подтверждено, что многочисленные ворсинки, обнаруженные в ходе осмотра одежды потерпевшего, имеют такое же происхождение, что и материал украденного ковра (характеристика и качество шерсти, расцветка, процентное соотношение ворсинок различного цвета и т. д.)^[4]. В данном случае доказательство является гораздо более сильным, чем по уголовному делу об убийстве Булатова.

Влияние частоты встречаемости (редкости) улик на их доказательственную силу можно отразить в следующих схемах:

В-пятых, фактором, влияющим на доказательственную силу логических следствий, выведенных из проверяемой версии, является их вероятностная характеристика. Оценка этого фактора и определенный вывод о его значении в процессе подтверждения логических следствий достаточно сложны. Поэтому начнем исследование этого фактора не с теоретических положений, а с анализа следующего уголовного дела.

Пример

6 сентября неизвестный мужчина увез девятилетнюю Светлану на мотоцикле «Ява» в сторону лесного массива. После этого девочку никто не видел. Розыски потерпевшей, в которых участвовали сотни людей, тщательно прочесывавшие большую территорию, не привели к положительным результатам. Одновременно проводились интенсивные следственные действия и оперативно-разыскные мероприятия. Собранные данные позволили следователю выдвинуть, в числе других, версию о совершении преступления неким Пыжьяновым (А)^[5].

Для проверки этой версии были выдвинуты два наиболее важных логических следствия:

• 1) если Пыжьянов совершил убийство Светланы, то во время совершения этого преступления он не мог быть на работе (Вх);
• 2) если Пыжьянов совершил убийство девочки, то он должен знать место сокрытия трупа (В2).

Первое логическое следствие (В,) было подтверждено: в момент совершения преступления Пыжьянов действительно не был на работе. В это время он обычно ездил на мотоцикле за пивом для своих приятелей по цеху авторемонтного предприятия. Подтверждение логического следствия, действительно, увеличивает вероятность версии А, но незначительно, поскольку возможны и другие объяснения отсутствия Пыжьянова на рабочем месте: ушел в цех заготовки за деталями, ушел в гараж ремонтировать свой мотоцикл, который действительно требовал небольшого ремонта, и т. д.

Таким образом, становится очевидным, что следствие Вх носит самостоятельный характер и тем самым может быть объяснено не только версией, А (совершением Пыжьяновым убийства Светы), но и другими причинами: уехал за пивом; ушел в другой цех; ушел в гараж и т. д. Тем самым следствие В, (отсутствие подозреваемого на работе) не является таким уж невероятным событием и поэтому вероятность версии, А возрастает после подтверждения логического следствия В (лишь незначительно.

Подтверждение логического следствия В2 — указание Пыжьяновым места захоронения потерпевшей — существенно увеличивает вероятность версии А, поскольку самостоятельное существование этого следствия почти невозможно, так как оно настолько тесно связано с версией А, что без него представляется совершенно невероятным. И действительно, когда после трехдневного противодействия Пыжьянов, под давлением многочисленных косвенных доказательств, сразу же указал место захоронения девочки (без всяких предварительных поисков), совершение им преступления стало несомненным.

Влияние исследуемого фактора (вероятностная характеристика подтвержденного логического следствия) на доказательственную силу улик можно отобразить в следующих схемах:

В-шестых, фактором, влияющим на доказательственную силу логических следствий, выведенных из проверяемой версии, является их системность. Это не только количественный фактор (число доказательств) и даже не фактор, повышающий качественную характеристику каждого из отдельных доказательств. Это совершенно новое качество, не только существенно повышающее вероятность каждого отдельного доказательства, но и качественно иное свойство, которое можно назвать свойством эмерджентности (целостности). При этом в системе доказательств происходит специфическое преобразование, когда между комплексом доказательств и доказываемым обстоятельством (проверяемой версией) устанавливаются отношения эквивалентности или, по терминологии действующего УПК РФ, отношения достаточности (ч. 1 ст. 88). Тем самым наиболее высокая степень вероятности в ходе всесторонней и полной проверки версии (А) преобразуется в достоверность.

Следует добавить также, что подтверждение одной из выдвинутых версий сопровождается опровержением ошибочных версий, выдвинутых по тому же уголовному делу. Формирование достоверных и достаточных выводов является результатом двух различных, но тесно связанных между собой процессов: опровержения ошибочных версий и подтверждения версии, соответствующей действительным обстоятельствам расследуемого преступления. Представляется, что разрывать эти два процесса недопустимо, так как полная достаточность системы доказательств достигается при достоверности одной из версий и опровержении ошибочных версий.

Нередко опровержение ошибочных версий и подтверждение правильной версии приобретает очень сложный характер.

Пример

Так, по уголовному делу об убийстве военнослужащего Петрунина было выдвинуто четыре следственных версии о совершении этого преступления различными подозреваемыми: Кравченко—Ух, Авиловым —У2, Самохиным—У3, Ковалевским — У4. На первом этапе проверки всех четырех версий были полностью опровергнуты версии У3 и У4 о причастности к убийству Самохина и Ковалевского. На втором этапе проверки версий постоянное подтверждение логических следствий, выведенных из версии V, и У2 привело к значительному и последовательному возрастанию их вероятности. Подтверждение одних и тех же следствий, выведенных из этих версий, позволило следователю обоснованно предположить, что оба подозреваемых — Авилов и Кравченко — совместно совершили убийство Петрунина, и объединить обе версии У1 и У2 в одну — У5. В частности, из версии У5 были выдвинуты логические следствия о преступных связях Авилова и Кравченко, об их встрече в день убийства, о совместной выпивке около магазина, в который позднее пришел потерпевший, и т. д. Несмотря на психологическую сложность расследования, все логические следствия, выведенные из версии У5, были подтверждены, и под тяжестью собранных доказательств сначала Кравченко, а затем и Авилов признали свою вину.

Процесс раскрытия убийства Петрунина можно отразить в следующих эвристических схемах.

Первый этап.

Убийство Петрунина (А) совершили либо Кравченко (^), либо Авилов (У2), либо Самохин (У3), либо Ковалевский (У4).

Версии У3 и У4 — опровергнуты.

Версии У3 и МА — более вероятны.

Второй этап.

А — вызвано V, или У2.

V, и У2 все более и более вероятны.

Гораздо более вероятно, что, А вызвано V, и У2, тем самым эти версии можно объединить в новую версию — У5 Третий этап. ЕслиУ5, ^oqvq2, qv Ч1> ч2> Чз — подтверждены.

У5 — достоверна (версия трансформирована в достоверный вывод).

Анализ следственной практики хотя и показывает, что некоторые логические следствия, выведенные из ложной версии, иногда могут подтверждаться, но, во-первых, этих следствий очень мало, а, во-вторых, они не будут такими редкими, конкретными, разнообразными, как логические следствия правильной версии. «Круг верных предсказаний ложной гипотезы всегда узок и ограничен, тогда как истинная гипотеза приведет ко многим и разнообразным новым следствиям»^[6].

Комплекс специфических следствий, индивидуальность (единичность) исследуемого объекта (события, факта) выделяют его из всех аналогичных и возможных объяснений, явлений и причин. В процессе опровержения ошибочных версий и подтверждении единственно правильной версии ее отношение с подтвержденными логическими следствиями постепенно приобретает форму эквивалентной связи (А <^ В), а условное суждение «Если А, то В» преобразуется в выделяющее условное суждение: «Если А, то В и только В»^[7]. Именно такая логическая формула соответствует структуре связи между подтвержденным комплексом следствий и доказанной версией, отражая заключительный этап процесса перехода от вероятных знаний по уголовному делу к знаниям достоверным и достаточным.

• [1] См.: Лузгин И. М. Построение и проверка версии при производстве расследования по уголовному делу // Вопросы криминалистики. 1963. № 8—9. С. 16.
• [2] См.: Эшби У. Р.

  Введение

  в кибернетику. М., 1959.

• [3] См.: Уголовное дело по обвинению Еремеева // Архив Свердловского областного суда.
• [4] По материалам Главного следственного управления ГУ МВД России по Пермскому краю.
• [5] См.: Уголовное дело по обвинению Пыжьянова //Архив Свердловского областного суда.
• [6] Баженов А. Б. Основные вопросы теории гипотезы. М.: Высшая школа, 1967. С. 55.
• [7] Эйсман А. А. Логика доказывания. М.: Юрид. лит., 1971. С. 27—28.