Экстремизм и его предупреждение

Экстремизмом следует называть любое насилие по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо, но мотивам ненависти и вражды в отношении какой-либо социальной группы. Эти признаки являются квалифицирующими для целого ряда опаснейших преступлений, в том числе убийств, причинений тяжкого вреда здоровью, хулиганств. Кроме того, уголовный закон предусматривает ответственность за собственно экстремистские действия (ст. 282, 282.1, 282.2 Уголовного кодекса РФ).

В современной России экстремизм и его крайнее выражение — терроризм стали едва ли не главной угрозой человеку и обществу.

Уместно вспомнить, что экстремизм отнюдь не новое явление в нашей истории. 4 апреля 1862 г. выстрел полубезумного Каракозова возвестил, что в стране началась эпоха экстремизма. С тех пор он стал не только вполне универсальным (а для новаторов — и приемлемым) средством решения практически всех конфликтов и проблем, возникающих в обществе и государстве, но и самым простым, не требующим ни особых интеллектуальных усилий, ни экономических затрат, ни дипломатического искусства. Однако требовались полное отсутствие совести и отношение к человеческой жизни как к чему-то, что не имеет никакой ценности.

К экстремистским и собственно террористическим действиям прибегали народовольцы, эсеры, большевики, другие политические группы, охваченные ненавистью и фанатизмом. Сам коммунистический режим был экстремистским, особенно в период Гражданской войны и в 1930;е гг. Поэтому следует честно признать, что в нынешней России экстремизм, закрепившись в общественных нравах, идеологии и психологии некоторых социальных групп, лишь продолжил свою прежнюю жизнь, но уже став новым по существу. Принципиальным здесь является то, что сейчас он идет не от государственной власти «вниз», а «снизу» к ней и к людям.

Вот почему так актуально знать причины этого явления, которые должны стать главным объектом предупредительных усилий.

В некоторых публикациях, в том числе научных, приходится встречать утверждение, что экстремизм в России получил широкое распространение по той причине, что в ней живет много наций и представителей разных религий. Но это поверхностное и ложное суждение, могущее увести от подлинных причин экстремизма и тем самым способствовать ему, что означает существенное ослабление защиты личности и общества от экстремистского насилия.

Современная история показывает, что социальное напряжение и экстремистские проявления порождаются не только и не столько совместным проживанием людей разных национальностей и религиозной принадлежности, сколько тем, чем они заняты и каков уровень их материального достатка. В США с самого начала их истории было не меньше, если не больше, представителей самых разных наций, рас и религий. Причем многие из них не родились в Америке, а приезжали туда уже взрослыми людьми. Однако, если не считать конфликты, причем весьма кровавые, между белыми и неграми, других внутринациональных конфликтов в этой стране не было. Но и расовые конфликты, как известно, там сейчас в основном преодолены, причем настолько, что президентом этой великой страны впервые стал темнокожий.

Дело в том, что жители США, невзирая на свою национальную, религиозную и расовую принадлежность, все время работали, а это означает, что они постоянно взаимодействовали друг с другом, в том числе в сфере бизнеса. Им было некогда выяснять, чья нация или религия лучше, поэтому они сразу образовали новую историческую социальную общность — американцы. Они и сейчас все американцы, а не как в России — сначала мордва, русские, татары и т. д. и только потом россияне.

В России все иначе. До революции 1917 г. она была в основном аграрной страной со слабыми миграционными потоками; города, в которых все могли перемешаться, росли медленно. Промышленность только начала развиваться, хотя перспективы для нее были отличными. Но даже это было почти полностью разрушено Октябрьским большевистским переворотом, бизнес исчез вообще и преследовался в уголовном порядке вплоть до последних дней советской власти. Люди работали очень плохо, особенно после того, как бесследно пропал первоначальный послеоктябрьский энтузиазм.

Нищенская оплата труда, невозможность с его помощью добиться материального достатка сформировали особо циничное отношение к работе, когда государство делало вид, что она оплачивается, а люди — что работают. Это породило множество анекдотов, частушек, поговорок. Думается, что общегосударственная ситуация в сфере оплаты труда была основной причиной пьянства и алкоголизма в стране. Эта причина пьянства и алкоголизма действует и сейчас и будет действовать, пока не изменится отношение к труду и не улучшится экономическое положение населения.

Люди оказались разделены еще и по, так сказать, административным причинам, когда «мудрые» вожди рассортировали нации. Очень «хорошие» получили статус союзных республик, «просто хорошие» автономных, а далее следовали автономные округа и т. д. Это породило зависть и националистические отношения людей разных этносов между собой, однако верховная государственная власть старалась подавлять их. По как только она ослабла, ненависть и вражда буквально захлестнули отдельные районы СССР (например, Среднюю Азию), а после его распада — некоторые бывшие союзные республики (например, Грузию).

В постсоветском государстве труд не стал полем сплочения людей, его оплата не возросла, а малый и средний бизнес, несмотря на все призывы и усилия руководства страны, не стал локомотивом экономики. Это означает низкий материальный достаток подавляющего большинства населения. А в целом — благодатный плацдарм для возникновения и развития экстремистских и даже фашистских настроений. У нас сейчас сложилась примерно такая же социальная ситуация, как в Германии после окончания Первой мировой войны, когда страны Антанты буквально задушили ее. Поэтому в России, которая столько претерпела от фашизма, его идеи получают все большее распространение, а некоторая, пусть и малая часть, молодежи поклоняется его символам.

Когда люди бедствуют, они очень тревожны и ищут причины своего неблагополучия. И здесь самое простое — обвинить тех, кто говорит на другом языке или молится другому богу, потому что эти другие совсем рядом, их можно легко достать, унизить, вытолкнуть и даже уничтожить.

Здесь действует человек толпы — низколобый, примитивный и злобный, наделенный способностью лишь черно-белого видения мира. Ему нужны готовые решения, и он будет действовать; такие люди есть во всех странах. Особую ненависть у них вызывают «неграждане» — чужие, виновники «наших» бед или в лучшем случае «козлы отпущения», на которых можно вылить свою злобу.

Одним словом, труд и в постперестроечной России нс стал ареной сближения людей, их сотрудничества и взаимопомощи, поэтому и не произошло формирования единой социальной общности — россиян, как и до этого — советских людей.

Приходится говорить об особой роли русских национально-религиозных традиций, активно внедряемых в народ Русской православной церковью. В пароде, прежде всего среди крестьянства, всегда был популярен призыв к тому, чтобы люди довольствовались малым и не стремились бы к значительным экономическим успехам, одним словом, жили бы в пределах самого необходимого. Во всяком случае, воздерживались от существенного материального достатка, а ведь его можно добиться только упорным трудом. Такая идеология, порожденная крепостничеством, во многом проложила дорогу большевизму, который тоже призывал к бедности и воздержанию ради светлейшего будущего — коммунизма, церковным аналогом которого было блаженство души в раю. Иными словами, большевикам не нужно было «переделывать» народ, он и так был беден, был убежден в праведности бедности. Таким образом, мы видим, что подобная идеология разобщала народ, объективно создавая условия для экстремизма.

Очевидно, что без высокого уровня толерантности само существование России представляется проблематичным. Поэтому поиск национальной идеи в России должен опуститься с высоких небес на землю и сосредоточиться на повышении материального благосостояния людей и привитии им гуманитарных ценностей.

К сожалению, отсутствие экономической выгоды для очень многих россиян обернулось повальным пьянством, так как, на наш взгляд, оно, как правило, порождается неумением и нежеланием работать, отсутствием стремления к экономической выгоде, а отсюда — бедность, ощущение выброшенности из жизни и собственной ненужности, озлобление на весь мир.

Таким образом, видно, что сплачивающий людей груд является едва ли не главным средством борьбы с экстремизмом, и думается, что и с терроризмом тоже. Об этом говорит опыт, например, Великобритании. Так, терроризм в Ольстере удалось обуздать в том числе с помощью вовлечения ирландцев в активный мелкий и средний бизнес. Этот опыт крайне необходим на Северном Кавказе, где cio внедрение пока не приносит результатов.

В западных странах тоже наличествует экстремизм и, следовательно, имеются его причины. Но там это явление не имеет столь разрушительного характера и причины у него существенно иные. Для России главной проблемой была и остается бедность основной части населения вследствие отсутствия общей, сближающей и объединяющей трудовой деятельности. Это создает специфическую атмосферу озлобленности, в том числе среди молодежи. Ненависть к «нашим врагам» проявляется не только в уличных погромах и убийствах беснующимися молодыми людьми, но и, с позволения сказать, в публицистических и политических сочинениях, в которых с умным видом прославляются одни нации в ущерб другим, поднимаются идеи вождизма и т. д.

Социальная неудовлетворенность и попытки преодолеть ее незаконными способами порождаются и абсолютной невозможностью удовлетворить потребности. Преимущества потребностей в приобретении материальных и духовных благ, даже если они достигнуты упорным и добросовестным трудом, воспринимаются обездоленными слоями населения как приобретенные за их счет или путем обмана. По большей части здесь имеют место бессознательный перенос своих недостатков на других и отношение к ним как к носителям таких недостатков. Однако ненависть к другим практически никогда не приводит к повышению материального статуса и расширению социальных возможностей, по существу, исключенных из общества и оказавшихся на обочине экономического и социального развития лиц.

Высокий уровень преступности, экстремизма, алкоголизма, наркомании и самоубийств в России есть закономерный и неизбежный результат непомерного разрыва уровня и качества жизни сверхбогатого меньшинства (10—12% населения) и нищего или полунищего большинства. Многие ученые и публицисты сейчас связывают подобный разрыв только с нынешним уродливым развитием капитализма в России. Но это совсем не так: в коммунистическом СССР основная масса населения была очень бедна по сравнению с номенклатурной (партийно-государственной) верхушкой. Но и это уходит корнями в глубину российской истории, когда тоже был огромный разрыв в материальном обеспечении между нищими, безграмотными и закрепощенными массами, в основном крестьянством, и феодально-купеческой элитой. Кстати, русские писатели, в том числе крупнейшие, очень редко выражали сострадание своим сородичам — рабам и уж никогда не призывали покончить с рабством. Несомненно, этот разрыв был той почвой, которая взрастила российский экстремизм еще в XIX в.

В числе фактов, которые стимулируют экстремизм, следует выделить небывалый ранее поток мигрантов. Это вполне современное явление. В России всегда была ненависть к другим социальным группам — дворянам, купечеству, врагам народа капиталистам и т. д. и другим народам, например «вечный» объект ненависти — еврейский народ. Иными словами, в СССР и России всегда находились тс, кого следовало ненавидеть на государственном, обывательском и государственно-обывательском уровнях. Сейчас среди российских обывателей существует стойкое мнение о повышенной криминогенности мигрантов. Это совершенно не соответствует действительности, поскольку среди преступников они занимают не более 5%. В западных странах их намного больше, например в Германии ими совершается около 20% всех преступлений.

Мало кто задумывается о том, что люди других стран мигрируют не от хорошей жизни у себя на родине, что большинство из них у нас честно и добросовестно работают, часто выполняя грязную и неквалифицированную работу, от которой отказываются местные жители. Между тем власти нередко дискредитируют мигрантов и тем самым натравливают на них население. Впрочем, во всем этом нет ничего нового: чужого боялись и ненавидели всегда. Это вечный архетип.

В условиях глобализации не только в России, но и во всем мире будут усиливаться потоки миграции. Социальные последствия этого явления двоякие. С одной стороны, развитые страны вырабатывают у себя толерантное отношение к приезжим и осуждают их преследование на почве национальной, расовой и (или) религиозной вражды, с другой — растут ксенофобия, неприятие приезжих и их дискриминация. А это приводит к экстремизму.

Наблюдаемые сейчас обострение национальных чувств и подъем на этой волне националистических настроений во многом оказываются ответом на вызовы культурного глобализма. Изменение культурных профилей связывается в массовом сознании с потоками инокультурной информации и эмиграции, которые воспринимаются как угроза не только экономическому и социальному благополучию, но и традиционным символам. В повседневной жизни потребность в национальной целостности и единстве обеспечивается в том числе насильственным путем, эффективность которого крайне низка.

В России ненависть не только к приезжим, но и к любым другим людям вследствие их расовой, национальной или религиозной принадлежности представляет собой реальную угрозу существованию страны.

В качестве самостоятельного экстремогенного фактора следует выделить и следующие особенности психологии народов России.

• 1. Приверженность монархической идее, которая берет свое начало из глубокой древности и нашла непоколебимое воплощение в российской абсолютной монархии, причем уже и в те периоды истории, когда от нее стали постепенно отказываться западные страны. Принцип абсолютизма мощно расцвел в коммунистической диктатуре, но не исчез и после ее распада. И сейчас сохраняется упорная вера в полезность и целесообразность сильной, даже очень сильной и никому не подчиняющейся руки.
• 2. Близкая к паранойе установка, что кругом очень много врагов и все наши беды от них, внутренних и внешних. Особенно преуспели в этом большевики — число врагов у них было неисчерпаемо. Их нужно было выявлять, преследовать, ненавидеть, уничтожать. Архетип чужого, врага в коммунистические годы можно отнести к самым распространенным и живучим. Не исчез он у нас и сейчас, проявляясь, например, в активном антизападничестве, стигматизации отдельных национальных, религиозных и иных социальных групп.

Так, отнюдь не изжит антисемитизм, усилилось презрительное отношение к представителям народов Кавказа и Средней Азии.

Исконное недоверие к демократии, ощущение в ней сил хаоса и разрушения, в лучшем случае чего-то, что ни в коем случае не обеспечит безопасность и благополучие. В современной России понятия «демократия, «демократ», особенно на бытовом уровне, используются в качестве уничижительных, что, конечно, характерно для общества, поклоняющегося деспотической власти.

Все эти явления социальной жизни теснейшим образом связаны друг с другом и изолированно не могут существовать.