Историческая основа произведения

В основе «Слова о полку Игореве» лежат реальные исторические события, отраженные и в русском летописании, — поход в 1185 г. новгородсеверского князя Игоря на половцев. В поход Игорь Святославич выступил «малой силой», используя военную поддержку только ближайших родственников: старшего сына Владимира, княжившего в Путивле; брата Всеволода — князя курского и трубчевского; племянника Святослава Рыльского. По подсчетам исследователей, в походе князя Игоря на половцев участвовало от 4 до 9 тыс. воинов. Скорее всего, войско выступило в поход 23 апреля, в день памяти Георгия Победоносца, небесного покровителя князя Игоря, а 1 мая 1185 г. стало свидетелем необычного природного явления — солнечного затмения, предвещавшего неудачу. Среди ученых не прекращаются споры о маршруте и хронологии похода князя Игоря, о реальном составе его участников, о ходе и результатах военной операции, ибо летописные источники содержат разные версии этого события, иногда противоречащие данным «Слова о полку Игореве». Например, Лаврентьевская летопись не упоминает о реке Каяле — месте трагической битвы, но сообщает, что в походе участвовали два сына Игоря; Ипатьевская летопись рассказывает о том, что в бою с половцами новгород-северский князь был ранен.

Игорь не поставил в известность о своих действиях старшего в роде Ольговичей и великого среди русских князей Святослава Киевского, тем самым нарушив закон феодальной иерархии и проявив военно-политическую недальновидность. Выступая в поход, Игорь ставил перед собой безумно смелую, но заранее обреченную на провал задачу: с малочисленной дружиной отвоевать у половцев Причерноморье, вернуть владения своего деда Олега Гориславича. Отправляясь в поход, князь Игорь преследовал государственно важную цель — отбросить кочевников в глубь степей, подальше от границ Русской земли, и тем самым продемонстрировать свой политический выбор — окончательный разрыв с половцами, родственниками (по бабке) и недавними союзниками. Прежде ему не удалось этого сделать: он не участвовал в победоносном походе против Кончака в 1183 г. вместе с киевским князем Святославом, а в 1184 г. из-за гололедицы его конное войско опоздало к решающему сражению.

Итак, причины, побудившие князя Игоря выступить в поход против половцев, трагически противоречивы: им двигали и родовые интересы, и обостренное чувство воинской чести, и осознание патриотического долга. Храбрость воина, по словам автора «Слова», победила в нем трезвый политический расчет: кочевой Степи нельзя было противостоять в одиночку. Неразумные действия Игоря погубили войско, заставили князя изведать позор плена и бегства из него, «отворили ворота» половцам для набегов на Русскую землю.

Проблема авторства и времени создания «Слова о полку Игореве»

Как и большая часть произведений древнерусской литературы, «Слово о полку Игореве» анонимно. До сего дня не прекращаются попытки установить личность создателя памятника. Одни исследователи ищут его среди современников описываемых событий, участников похода князя Игоря, называя имена, к примеру, тысяцкого Рагуила Добрынина или его сына, однако не всякий воин умел так же хорошо владеть пером, как оружием. Другое направление в поиске автора ведет к выявлению круга знаменитых писателей и «песнопевцев» той эпохи, но, к сожалению, до пас, как правило, не дошли созданные ими произведения, которые можно было сравнить с текстом «Слова о полку Игореве» .

Самые фундаментальные исследования в этой области принадлежат историку Б. А. Рыбакову, который в книге «Русские летописцы и автор „Слова о полку Игореве“» (М" 1972) высказал предположение, что произведение могло быть написано киевским боярином, летописцем Петром Бориславичем. По мнению ученого, это «светский писатель, полководец и дипломат», который «не был придворным, подневольным летописцем и мог временами, не нарушая феодальной верности, подняться до мудрого осуждения торопливых и необдуманных действий» князя. Сравнив стилевую манеру автора «Слова о полку Игореве» с языком тех фрагментов Ипатьевской летописи, которые приписываются Петру Бориславичу, киевская исследовательница В. Ю. Франчук пришла к выводу о близости памятников, что подтверждало гипотезу Б. А. Рыбакова. Независимо от того, верны ли выводы историка и лингвиста, ясно одно: будущий поиск автора «Слова» необходимо вести комплексно, объединив усилия ученых разных специальностей.

На сегодняшнем этапе изучения памятника образ автора можно реконструировать только исходя из текста самого «Слова о полку Игореве». Безусловно, это человек широкой образованности, хорошо знакомый с книжной культурой и устным народным творчеством своей эпохи; отличающийся широтой историко-политического кругозора и прозорливостью поэта, призвавшего Русь к единству накануне монголо-татарского нашествия. Еще Н. М. Карамзин предположил, что автор «Слова» был светским человеком, далеким от официальной церкви: ведь только мирянин мог позволить себе такое обилие языческих элементов в произведении. Ярославна, жена князя Игоря, не вернувшегося из военного похода, обращается за помощью не к христианскому Богу, а заклинает силы природы возвратить ей «ладу», чтобы не слать «къ нему слезъ на море рано», вернуть «веселие, по ковылию разв? яно» .

Общепризнанным в науке является положение о принадлежности автора «Слова о полку Игореве» к высшему классу феодального общества, поскольку он проявляет хорошую осведомленность в политических отношениях и военном деле, имеет независимую позицию, поднимаясь до критики действий русских князей. Однако и князь Игорь, и его брат Всеволод пользуются у автора «Слова» уважением за их воинскую доблесть, поэтому, скорее всего, писатель выражал интересы Ольговичей, старший из которых — черниговский князь Святослав — в 1181 г. окончательно утвердился на киевском столе. Для создателя «Слова о полку Игореве» Святослав был образцом политической мудрости, идеальным правителем. В связи с чем становится понятно, почему большинство исследователей склоняется к мысли о черниговском или киевском происхождении «Слова», отмечая при этом, что на события современности автор произведения смотрел с общерусских позиций. Интересны размышления Д. С. Лихачева о творце «Слова о полку Игореве», которого академик считал профессиональным поэтом-певцом, пользующимся покровительством князя: либо Святослава Киевского, либо самого Игоря.

Вопрос о времени создания памятника является дискуссионным в научной литературе. По мнению многих авторитетных исследователей, все в произведении говорит о том, что оно писалось по «горячим следам» — вскоре после похода князя Игоря и его возвращения из плена, т. е. во второй половине 1180-х гг. В тексте «Слова» отсутствуют прямые датировки, однако много намеков па политические события, понятные лишь современникам. Возможно, это тоже послужило причиной малочисленности списков произведения, смысл отдельных фрагментов которого с течением времени становился не вполне понятным для потомков, требовал исторического комментария. Н. С. Демкова справедливо полагает, что «Слово» не могло быть создано после 1196 г., ибо содержит «здравицу» Всеволоду Святославичу, умершему в мае этого года. Оригинальна позиция Л. Н. Гумилева, который считал «Слово о полку Игореве» поэтическим откликом не на события незначительного по своим масштабам похода князя Игоря против половцев, а на русскую национальную трагедию, связанную с монголо-татарским нашествием. Гумилев датировал памятник XIII в., видя в нем «иносказание», однако о других примерах подобного рода в литературе Древней Руси неизвестно.

Существует и крайняя точка зрения, согласно которой «Слово о полку Игореве» — либо поздняя запись устного предания, появившаяся в XVI в., либо блестящая подделка, выполненная в конце XVIII в. Отряд скептиков, отрицавших древность «Слова», стал формироваться вскоре после публикации памятника. По мнению деятелей «скептической школы» (М. Т. Каченовский, О. И. Сенковский, М. Н. Катков и др.), идейно-художественное богатство «Слова» не соответствовало эпохе «варварства и невежества», каким представлялось русское Средневековье. Даже защитникам подлинности памятника, в число которых входил А. С. Пушкин, «Слово о полку Игореве» долгое время казалось «оазисом» в «пустыне» древнерусской словесности.

В конце XIX в. французский исследователь Луи Леже вновь подверг пересмотру вопрос о древности «Слова о полку Игореве», пытаясь доказать, что оно не современно описанным событиям и, возможно, является переделкой открытой к тому времени «Задонщины». Эта гипотеза получила развитие в работах скептиков XX в.: французского слависта.

A. Мазона, русского историка А. А. Зимина. Текстологическое изучение «Слова о полку Игореве» и его сопоставительный анализ с «Задонщиной» (Л. А. Дмитриев, Р. П. Дмитриева, Д. С. Лихачев, О. В. Творогов), исследование русской истории, литературы и языка XII в. (Б. А. Рыбаков, B. П. Адрианова-Перетц, В. Л. Виноградова) позволили ученым доказать органическую связь «Слова» с эпохой похода князя Игоря на половцев.