Наука в современной жизни

Нетрудно доказать, что в современном мире наука играет чрезвычайно важную роль. Рассмотрим только один аспект этой роли — социокультурный.

Известно, что основная цель науки — создание, накопление знания о мире, природе, человеке. Но разве только это составляет научный результат? Обратим внимание на то, какое количество «побочных» вещей создает человек, опираясь на это знание: продукты и товары для жизни, строительство жилья, развитие транспорта. Любая сфера общества и культуры опирается на научное знание: без него немыслимо развитие современной системы образования, наращивание технической оснащенности общества, совершенствование медицины, решение экологических проблем, увеличение продолжительности и улучшение качества жизни. Другими словами, в ключевых для цивилизационного развития сферах жизни общества науке принадлежит главная и возрастающая роль. Поэтому всякому человеку, даже если он не занимается специально продуцированием научного знания, важно не только пользоваться плодами науки, но и понимать, как именно эти результаты были достигнуты. Однако это понимание требует значительных интеллектуальных усилий.

В свою очередь, любая деятельность, в том числе и интеллектуальная, совершается лишь тогда, когда она мотивируется определенными ценностями, интересами и т. п. А одним из проявлений кризисного мироощущения современного человека стало усиление антисциентистских настроений (неверие в науку). Среди причин этих настроений выделим две.

Первая причина связана с разочарованием в традиционной науке, ее неспособностью решить некоторые жизненно важные проблемы — технические, медицинские и другие. (Именно эти слабые места становятся, как правило, сюжетами фантастических произведений искусства.).

Вторая причина обусловлена дисциплинарной разрозненностью и утилитарной направленностью современной науки. Современный человек, имеющий определенное, узконаправленное образование (а никакого иного образования в рамках современных социальных институтов он получить и не может), имеет дело не со всей сферой научного знания, а лишь с фрагментами, доступными ему, он не получает целостного представления о мире. Наука, следовательно, не достигает в этой ситуации главной познавательной цели.

Разобщенная дисциплинарная наука теряет способность давать новые знания о мире, формировать о нем целостные представления, решать насущные проблемы и отвечать на главные мировоззренческие вопросы. Когда-то, в донаучную эпоху, эти функции выполняли мифы, религия и искусство. Наука, осуществив в свое время «разбожествление» мира, все же не сумела удержаться на пьедестале «властительницы дум». Идеал личностной гармонии, при котором люди на запросы души ищут ответы в религии, а на запросы ума — в науке, к сожалению, остается лишь идеалом.

В 1895 г. Э. Шюре писал: «Искусство формировать души человеческие утеряно в наш век, и оно будет снова найдено не раньше, чем наука и религия, переплавленные в живую силу, сообща начнут стремиться и работать для спасения и для блага человечества. Для этого науке не понадобится изменять своих методов, ей придется лишь расширить свою область, и христианству не придется отказываться от своих традиций, ему необходимо лишь попять их происхождение… Когда наука будет знать, а к религии вернется ее нравственная мощь, тогда и человек начнет действовать с новой энергией. Искусство жизни и искусство творчества может возродиться лишь при слиянии науки, религии и общественности в одно гармоническое целое»^[1].

Пока же мир погибает от разъединения, которое наблюдается и в науке, и в религии. Следствием этих процессов стало снижение престижа науки в общественном сознании, а ее место стали занимать иные — квази-, псевдо-, паранаучные методы и формы познания, мимикрирующие (т.е. подделывающиеся) под науку. На передний план выходят оккультное знание, мистика, иррационализм, которые теснят в массовом сознании светское научное мировоззрение, основанное на традиционной европейской науке.

Далеко не всякий, даже образованный человек, способен адекватно сориентироваться в этих процессах, и не только потому, что его образование, как мы уже отмечали, узкопрофессионально, но и потому, что образованность в современном мире имеет зачастую формальный, утилитарнопрагматический характер. В качестве целей выступает лишь внешняя атрибутика научной образованности — аттестат, диплом, золотая медаль, ученая степень и т. п., по не «поиск истины» .

Все это можно расценивать как серьезный общекультурный вызов. Кроме того, обнаружились довольно значимые негативные следствия «расцвета лженаук». Дело в том, что появление «лженаук» обусловливается главным образом желанием экономической выгоды, идеологическими и политическими интересами людей, располагающих средствами и способных материально поддерживать направления, сулящие баснословные прибыли. Как отличить подделку от настоящего знания? Ей, как правило, сопутствует ряд внешних признаков. Среди них — упрощенный, «народный» язык суждений и выводов, практических рекомендаций, доступность любому, даже малообразованному человеку, критика официальной академической науки и дипломированных ученых как консерваторов на пути прогресса.

Между тем внутренняя логика науки, реальная оценка роли тех или иных этикопсихологических и социальных ориентаций способны выявлять и нейтрализовывать отрицательное действие псевдонаук. Иначе говоря, формирование в обществе адекватного представления об основных отличиях научного познания от обыденного, о понятии научного факта и критериях его достоверности, об идеалах, нормах, структуре и способах построения научного знания, его реальном месте в системе культуры становится важным фактором сбалансированного, устойчивого развития социума.

Надо иметь в виду, что и критерии, и идеалы научности исторически изменчивы. Это, конечно, делает относительными отличия научного знания от ненаучного, в том числе и от своеобразных феноменов «лженауки», и затрудняет процесс понимания. Так, в период становления научного знания ведущим признаком, или критерием, научности как истинности понималась логическая непротиворечивость и необходимость выводных суждений, обеспечивавшая достоверность дискурсивного знания. Этому критерию в наибольшей степени соответствовали математика и такие области метафизики, как философия, теология, а также умозрительные построения астрологии, алхимии. Логическому критерию дискурсивного знания соответствовал, кстати, даже страшный по бесчеловечности «Молот ведьм», написанный в XV в. Многие труды средневековых схоластов и современных богословов по логике суждений и выводов можно было бы вполне отнести к научным работам.

Развитие промышленного производства, опиравшегося на механику, связанную не только с математикой, но и с физикой, вызвало появление новых методов, методологий эмпиризма и рационализма, изменивших прежний идеал научности. Новый, классический, декартовский идеал научности предполагал в качестве ведущего критерия эмпирическую проверяемость научных положений. Позже, у неопозитивистов, этот критерий вылился в форму принципа верификации.

Позитивистский идеал на долгие годы стал образцом теоретичности и развитости естественно-научного знания. Области знания, не отвечавшие классическому идеалу научности, могли быть отнесены либо к становящимся, неразвитым отраслям науки, либо к вненаучному знанию, либо к так называемой «лженауке». При этом ряд «псевдо-» или «лженаук», выделяемых по критериям классического идеала, таких, как астрология, философия и богословие, попрежнему отвечали логическому параметру научности.

Новый импульс спор о демаркации научных и ненаучных знаний получил с изменением классического (декартовского) идеала научности, чему способствовал ряд обстоятельств. Во-первых, это введение человекоразмерной компоненты в идеал научности гуманитарного знания и увеличение ее значимости в естественно-научном знании. Во-вторых, проведенная К. Поппером замена верификации фальсификацией снимает или лишает смысла утверждение об объективности научной истины, заменяя его представлением о вероятностном характере научного знания. В-третьих, возникновение идеи методологического анархизма П. Фейерабенда, которая, если ее принимать, также ведет к размыванию и неопределенности границ научности. Наконец, некоторые отрасли знания, из тех, которые их оппоненты уже относили к лженаукам (кибернетика, генетика), оказались перспективными научными направлениями, и наоборот, проявили свою очевидную лженаучность «мичуринская биология» (лысенкоизм), «новая клеточная теория» — учение О. Лепешинской о возникновении клеток организма из живого неклеточного вещества и т. п., что по параметрам идеала научности своего времени можно было отнести к науке.

В связи с изменением типа научной рациональности возникла явная проблема ориентации, понимания того, что есть наука и что к ней отнести нельзя.

• [1] Шюре Э. Великие посвященные: репринтное воспроизведение издания. Калуга, 1914. С. 15.