Философия нового времени

Философия XVII—XVIII вв.еков

В результате освоения данного раздела студент должен:

знать

• • хронологические и географические рамки развития западной философии начала Нового времени и эпохи Просвещения;
• • важнейшие новации западной философии начала Нового времени и эпохи Просвещения;
• • основные школы и направления западной философии начала Нового времени и эпохи Просвещения;
• • основные понятия западной философии начала Нового времени и эпохи Просвещения;

уметь

• • классифицировать западные философские школы начала Нового времени и эпохи Просвещения по онтологическим и гносеологическим критериям;
• • прослеживать эволюцию философских идей от Античности до эпохи Просвещения;
• • анализировать взаимосвязи между философскими учениями начала Нового времени и эпохи Просвещения, развитием классического естествознания и социокультурной динамикой;

владеть

• понятийным аппаратом западной философии XVII—XVIII вв. и навыками анализа соответствующих философских текстов.

Возникновение культуры Нового времени. Новым временем принято называть период, начавшийся в Европе примерно в XVII в. (рубежом обычно считают Английскую революцию 1620−1640 гг.) и длящийся по настоящее время. Последний период развития этой эпохи также часто называют Новейшим временем, но датируют его начало по-разному, чаще всего связывая с XX в. Именно в Новое время возникла индустриальная культура нового типа, заложившая основы технологической цивилизации, в которой мы сейчас живем.

Само возникновение культуры Нового времени в Европе (и прежде всего в Западной Европе) и порожденный ею невиданный рывок в развитии науки и техники, принципиальное изменение самого характера научного и философского мышления является удивительным и труднообъяснимым явлением в истории человечества. По своей значимости для человечества возникновение индустриальной цивилизации Запада в Новое время (а затем и постиндустриальной в XX в.) в целом можно, пожалуй, сравнить только с самим зарождением цивилизации. Но если неолитическая революция и следующий за ней переход от первобытной культуры к ранним городским цивилизациям осуществлялся на территории всей планеты (хотя и произошел далеко не везде), причем во многих районах он протекал совершенно самостоятельно — без влияния «более развитых соседей», то об индустриальной цивилизации такого не скажешь: она зародилась в Западной Европе и распространялась именно оттуда — в разное время и с разной скоростью (схема 97). Ни об одном другом регионе мира нельзя с уверенностью сказать, что там самостоятельно возникли хотя бы предпосылки аналогичной цивилизации. Именно поэтому невозможно ответить па вопрос: есть ли индустриальная (и постиндустриальная) цивилизация закономерный продукт общего развития человеческой культуры или какое-то «отклонение» в сторону от генеральной линии? Было ли ее появление неизбежным или только одним из возможных и даже маловероятных вариантов развития человечества?

Всего за несколько столетий — начиная с XV в. — европейцы постепенно распространились по всей планете: торговцы и миссионеры, конкистадоры и ученые стали проникать в самые отдаленные уголки планеты, вольно или невольно принося при этом свою культуру. Так что к XX в. не осталось ни одной цивилизации, ни одного государства, не затронутого ею, и лишь отдельные первобытные племена в дебрях Амазонки и других столь же глухих местах сохранили свой образ жизни в «чистом виде». Известны попытки целых государств Востока «отгородиться» от европейцев, не пускать их на свою территорию (Япония и Корея). Но это лишь на несколько столетий задержало там наступление индустриальной эпохи: уже в конце XIX в. почти весь Восток — одни страны быстрее, другие медленнее — начал втягиваться в этот процесс.

Схема 97. Культура Нового времени: хронологические рамки.

Таким образом, вопрос о зарождении индустриальной цивилизации должен рассматриваться на единственном примере, что значительно осложняет выделение тех факторов, которые сыграли здесь решающую роль. Тем не менее существует одно обстоятельство, важнейшая роль которого в становлении новой эпохи несомненна и никем не оспаривается: это появление классической науки и нового типа рациональности. Становление всей культуры Нового времени непосредственно связано с развитием науки, научными открытиями и базирующимися на них техническими изобретениями, принципиально изменившими «лицо мира». Серьезное влияние они оказали и на развитие философии, в свою очередь, философия Нового времени постоянно — то в большей, то в меньшей степени — оказывала влияние на развитие науки.

Фрэнсис Бэкон, заслуженно считающийся первым философом Нового времени, говорил о том, что решающую роль в становлении нового типа культуры сыграли три великих изобретения: книгопечатанье (XV в.), компас (XV в.) и порох (XIII в.).

По первые два изобретения пришли в Европу с Востока — из Китая (через посредство мусульманских народов), а секрет пороха либо пришел из того же Китая, либо порох был лишь «заново открыт» в Европе. И хотя все эти изобретения были сделаны в Китае намного раньше, чем в Европе, но там они не привели к соответствующим революционным преобразованиям ни в науке, ии в культуре в целом. С чем же это связано?

Книгопечатание в форме ксилографии известно в Китае по крайней мере с VIII в. (примерно к 770 г. относятся первые деревянные матрицы для печати), а наборный шрифт появляется в 1045 г. То, что книгопечатанье с помощью наборного шрифта нс получило в самом Китае особого распространения (несмотря на «культ учености», существовавший тогда), вполне объяснимо характером письма: громадное количество (десятки тысяч) иероглифов делает неэффективным и весьма дорогим наборный шрифт, тогда как фонетическое письмо европейцев идеально подходит для него.

Но для совершения переворота в культуре изобретение должно быть еще и социально востребованным. Ведь с ксилографией^[1] и наборным шрифтом европейцы познакомились еще в эпоху Крестовых походов (XII-XIII вв.) у арабов, книгопечатание же появилось в Европе лишь в середине XV в. (1453). Весьма существенным для его рождения был идущий с XII в. постоянный рост потребностей в книгах, особенно стимулируемый появлением и развитием университетов. И именно эта потребность в книгах, более дешевых, нежели рукописные, причем в десятках и сотнях экземпляров^[2], вела к работам по созданию наборного шрифта. Дело упиралось в способ дешевой отливки литер, и именно его нашел И. Гуттенберг, заслуживший тем самым славу первопечатника. Появление книгопечатания вело не только к широкому распространению знаний, но и к его более высокой сохранности. Ведь ранее в Европе многие тексты существовали в единственном экземпляре, что не только затрудняло доступ к ним, но и повышало вероятность их гибели.

Изобретение пороха (не позднее X в.) и создание первых пушек (ок. 1259 г.) не произвело быстрых и решающих перемен в военном деле Китая потому, что ни в самом Китае, ни в соседних странах не было рыцарей, с ног до головы закованных в железо и почти неуязвимых ни для какого другого оружия, кроме огнестрельного. Не была актуальной для средневековых китайцев и задача взятия крепостей, так как главными врагами для них были кочевники. Брать города и крепости приходилось чаще во время мятежей и внутренних конфликтов, факты использования при этом пороха и огнестрельного оружия известны, но они достаточно редки. Порох в Китае в основном использовался для фейерверков (для изгнания злых духов).

В Европе же появление пороха (XIII в.) и изобретение огнестрельного оружия (впервые использовано 1331 г. во время италогерманского пограничного конфликта) действительно привело к революции в военном деле: во-первых, с исторической арены сходит рыцарство — основная ударная сила средневековых армий, изменяется структура и состав войск, во-вторых, замки и крепости феодалов перестают быть неприступными (что создавало и определенные предпосылки для развития абсолютизма, так как подрывало основу фактической независимости знати). Кроме того, появление и широкое использование огнестрельного оружия стало серьезным стимулом для развития математики и аэродинамики, так как для ведения эффективных военных действий требовался точный расчет траектории полета пушечного ядра. Причем эти расчеты: а) требовали обращения к действительному, а не «умопостигаемому миру», т. е. военных практиков интересовало, по какой траектории реально летит ядро, а нс по какой оно «обязано» лететь, исходя из философских представлений о природе движения; б) сближали физику и математику^[3]; в) привлекли особое внимание к физике импетуса («запечатленной силы»), изучавшей метательное движение, в рамках которой (начиная с раннего Средневековья) шло преодоление ряда ошибочных идей физики Аристотеля. И, кстати, именно исследования Г. Галилея в физике импетуса привели к открытию им закона инерции — важнейшего шага на пути к новой физике.

И наконец, пожалуй, наиболее интересное в аспекте данной темы изобретение — компас. Китайцы знали компас, судя по некоторым данным, даже со II—III вв., а изобретение морского компаса относится примерно к 1119 г.: роль компаса выполнял кусочек магнитного желязника (руды, обладающей остаточной намагниченностью) в форме иглы или рыбки, плавающей в жидкости. При этом у Китая было значительное морское побережье и большое количество кораблей, что способствовало развитию мореплавания. Более того, именно китайцам принадлежит первенство в изобретении кормового руля (ок. 100 г.), кают на кораблях (ок. 300 г.), гребных колес (ок. 400 г.) и ряда других усовершенствований в морском деле. А в начале XV в. (примерно за 90 лет до плаванья Колумба!) по приказу третьего императора династия Мин — Чжу Ди (годы правления 1402−1424) в Китае был создан громадный океанский флот (около 400 кораблей — больше, чем было тогда кораблей во всей Европе). Правда, несмотря на наличие компаса, китайские флотилии совершали в основном каботажное плаванье. Но они прошли большой путь вдоль всего южного побережья Азии и восточного побережья Африки, и есть предположения о том, что китайцы достигли берегов Австралии и Америки. Китай реально опережал европейцев в исследовании мира, в принципе именно китайцы могли бы первыми совершить все Великие географические открытия и захватить множество новых территорий. Но этого нс случилось: поход носил нс завоевательный, а скорее исследовательский характер, и одной из его целей было установление дружеских связей с мусульманскими государствами. Экспедиция была вполне успешной, но затем по приказу императора эти походы были прекращены, а все корабли и материалы экспедиций уничтожены.

Почему же это произошло? Поводом для этого послужил пожар от удара молнии в только построенном Запретном городе — резиденции императора Поднебесной, что было понято как божественное наказание. Были для этого и земные причины, так как политическая ситуация в стране была сложной, страну потрясали восстания. Экспедиции требовали больших расходов и не приносили особых доходов. Не был Китай заинтересован и в создании своих колоний на далеких берегах — его территория и так была весьма обширна, при необходимости же могла быть увеличена за счет соседних земель кочевников (тогда как западноевропейцам некуда было уже продвигаться иначе, как на другие континенты, так как в Центральной и Восточной Европе существовали свои достаточно мощные государства). Этот список «житейских причин» можно еще продолжать, но особый интерес представляют иные.

Одной из них могли быть особенности национальной ментальности, в основе которой лежит конфуцианство с его апологией консерватизма: здесь важно и то, что предки не совершали таких плаваний, и то, что слишком много нового и непривычного узнавали мореплаватели и приносили с собой домой. Факт консерватизма средневековой китайской культуры широко известен — этим она отличается даже на фоне всех других традиционных культур той эпохи. Но стоит сопоставить его еще с одним обстоятельством, и мы окажемся перед очередным культурным парадоксом: если взять всю историю цивилизации вплоть до Нового времени, то китайцам принадлежит безусловное лидерство в изобретениях — они сделали их больше, чем любой другой народ мира! В результате компас в Китае использовался чаще не в путешествиях, а в геомантии — при выборе подходящего места для строительства домов и других сооружений, в том числе погребений.

Тогда как в Европе использование компаса повлекло за собой целый ряд революционных преобразований. Во-первых, Великие географические открытия основательно подорвали средневековую картину мира, в частности, кругосветное плавание Магеллана (1519−1522) доказало, что Земля круглая, а не плоская. И этот удар по мировоззрению был тем более серьезным, что существовавшая тогда картина мира представляла собой стройное и цельное здание, опиравшееся на авторитет Священного Писания и Священного Предания. Поэтому разрушить хотя бы один камень в основании этого здания означало нанести серьезный удар по устойчивости всего строения в целом и, соответственно, по авторитету самой католической церкви. А если вспомнить, что в начале XVI в. возник протестантизм, весьма сильно пошатнувший позицию католической церкви в Европе и, во всяком случае, лишивший ее монополии в духовной культуре, станет понятным, почему в эту эпоху началась ожесточенная охота не только за ведьмами, но и за учеными. Именно поэтому инквизиция так ополчилась на гелиоцентризм Н. Коперника и Г. Галилея, а также на многих других ученых с их революционными новациями в науке, затрагивающими саму картину мира. И понятно, почему протестанты не отставали от католиков в этих преследованиях ученых (например, кальвинисты в Женеве сожгли Мигеля Сервета — открывателя системы кровообращения).

Во-вторых, дальние плаванья способствовали развитию астрономии и математики, так как ориентация в открытом океане шла в основном посредством навигационных расчетов по звездам (компас указывал лишь направление, а во время магнитных бурь и при прохождении районов магнитных аномалий вообще давал сбой в работе). Эта задача была столь важна, что правительства Испании, Англии и Голландии (крупнейших морских держав того времени) неоднократно назначали крупные премии за решение астрономических проблем, существенных для навигации, в частности за способ определения долготы. Подчеркнем, что для этого требовалось развитие именно астрономии — в противовес господствовавшей тогда астрологии.

Великие географические открытия имели и многие другие последствия, подрывавшие авторитет христианского вероучения. Назовем, например, проблему новой теодицеи — весьма существенную для всех христианских церквей. Как известно, в «Послании к Римлянам» апостол Павел сказал: «Христос пришел, чтобы спасти всех». Но в результате плаваний европейцы с удивлением узнали, что спустя полторы тысячи лет после прихода Христа, население большей части Земли ничего о нем не знает.

И даже когда такого рода открытия не вели непосредственно к развитию науки, они, тем не менее, ему способствовали, подрывая веру в абсолютную правильность христианского мировоззрения, а заодно и веру в любые авторитеты в целом, характерную для традиционных культур.

Однако при всей значимости этих трех изобретений, на которые указал Фр. Бэкон, они были далеко не единственной причиной, ведущей к революции в культуре и науке на Западе. Заметим, что они не совершили революции не только в Китае, но и в мусульманском мире. А ведь, например, первое огнестрельное оружие (молфы) появились именно у арабов еще в XII в. и именно через арабов пришло в Европу книгопечатание и компас. Какие же особенности развития западной культуры повлияли на создание уникальной ситуации, ставшей почвой для классической науки?

Здесь обнаруживается тесная связь с рядом общекультурных процессов, носящая порой парадоксальный характер. Несомненно, что важнейшую роль в становлении классической науки сыграла переориентация внимания исследователей с «потустороннего» на «посюсторонний» мир, характерная для эпохи Возрождения. Но непосредственный толчок для революционных изменений, приведших к появлению нового — классического — естествознания, дало движение гуманизма, означавшее, во-первых, «поворот к изучению человека» в противовес чрезмерному «натурализму» — увлечению изучением природы (почерпнутым, как считал Фр. Петрарка, от арабов и, в частности, от Аверроиса) и отход от чисто рационалистических методов мышления, связанных с чрезмерным увлечением аристотелевской силлогистикой в схоластике. Фр. Петрарка, Дж. Боккаччо, а вслед за ними и другие гуманисты настаивали на необходимости вернуться к гуманитарным наукам и их методам, сосредоточивая свое внимание на «человеческих науках» (studia humana) — грамматике и риторике, литературе и поэзии, истории и этике — в противовес доминирующим в эту эпоху «божественным наукам» (studia divina), включающим в себя и существовавшее тогда естествознание.

И на «расчищенной территории» на месте отвергнутого средневекового естествознания, следуя тем самым идеям гуманизма, но одновременно и в противовес им, тут же возникает натурфилософия. Общеизвестно, что она стала переходным этапом на пути к классическому естествознанию, но мало кто отдает себе отчет в том, каков был характер ранней натурфилософии (XV в.). Она, опиравшаяся на мистические учения (Гермес Трисмегист, каббала и т. д.), была насквозь пронизана магическими представлениями, гораздо более далекими от современного естествознания, чем та же физика Аристотеля. Но уже в поздней натурфилософии и сам человек, и та земная реальность, в которой он живет, становится центральным объектом изучения, причем нс только как отражение мира божественных идей («универсалий»), но и как нечто самодовлеющее (точнее — как Божественное творение). Тем самым были заложены идейные предпосылки для перехода к экспериментальному методу, фиксирующему реальные характеристики земных объектов, а не те, которыми они должны обладать в силу своей сопричастности идеальным универсалиям.

В связи с этим можно вспомнить, что Бернардино Телезио — крупнейший представитель поздней натурфилософии — всех своих предшественников (и античных ученых тоже) упрекал в том, что они «измышляли мир по своему произволу»: «…они приписали телам, из которых он (мир), по-видимому, состоит, не ту величину и расположение, которыми они с очевидностью обладают, и не те достоинства и силы, которыми они, как кажется, наделены, но те, какими по их собственному разумению, им следовало бы обладать»^[4]. Именно эту фундаментальную идею можно считать рубежной при переходе от прежней умозрительной науки к классическому естествознанию: целью экспериментов, проводимых Г. Галилеем и его последователями, было выявление именно тех характеристик и сил, которые действительно присущи телам. (Так, Г. Галилей, благодаря проведенным экспериментам, опроверг умозрительный вывод Аристотеля о том, что тяжелые тела падают к земле с большим ускорением, нежели легкие.) Об этом же будет позднее говорить и Фр. Бэкон, советуя: «Пусть люди на время прикажут себе отмежеваться от своих понятий и пусть начнут свыкаться с самими вещами», и об этих вещах надо не фантазировать, а изучать их: «…к мыслям следует привязывать не крылья, а гири и тяжести, чтобы сдерживать полет» .

И вот еще один парадокс: в развитии классической науки экспериментальный метод сыграл роль «гирь и тяжестей», привязавший мысль к земной действительности, но именно это и позволило западной науке обрести крылья и устремиться в полет.

Регионы развития философии. В период Нового времени произошло значительное расширение географических рамок христианского мира. Оно шло как посредством прямых военных завоеваний европейцев (скажем, в Америке), так и путем постепенного наращивания торгового, культурного (прежде всего миссионерского) и в ряде случаев опять-таки военного «присутствия» (так обстояло дело, например, в Индии). В результате к концу XIX — началу XX вв. не только значительная часть первобытных народов, но и многие страны буддийского и мусульманского мира оказались под властью европейцев (из интересующих нас в первую очередь стран — центров философской мысли свою политическую независимость от европейцев сумели сохранить только Китай и Япония). Однако далеко не везде политическое господство европейцев привело в этот период к господству христианской религии и европейской культуры и распространению европейской философии. Это произошло только в тех регионах, куда эмигрировало большое количество европейцев и где господствующей стала именно европейская культура, например в Северной Америке (там уже в XVIII в. фиксируется появление и развитие философии просветителей). В других регионах, например в той же Индии, которая с XVII в. постепенно начала попадать под влияние Великобритании, а во второй половине XIX в. стала ее колонией, никакого заметного влияния европейской философии не фиксируется до середины XX в.

Таким образом, при изучении истории философии для периода Нового времени термин «христианский мир» утрачивает свою прежнюю смысловую нагрузку. В XVII—XX вв. философии буддийского и мусульманского мира заметно противостояла не философия христианского мира и даже не европейская философия, а философия региона европейской культуры (включающего кроме Европы еще и Северную Америку). И за ней опять утвердилось название " западная философия" ^[5] в противовес философии как буддийского, так и мусульманского мира, объединяемой ныне под названием «восточная философия» .

Взаимосвязь западной и восточной философии в Новое время. Этап Нового времени — это первый период в истории философии, когда можно говорить о взаимовлияниях философских школ буддийского мира и школ западной (европейской) философии. Относительно всего предшествующего периода допустимы лишь отдельные параллели между соответствующими учениями и догадки о возможном знакомстве того или иного философа с тем или иным учением. Но точно известно, что в XVII—XVIII вв. в Европе становятся известными индийские Упанишады, некоторые конфуцианские и буддийские тексты. Уже относительно Лейбница и Беркли (конец XVII — начало XVIII в.) можно смело предположить влияние на них отдельных идей буддизма и веданты. Воздействие же на философию Шопенгауэра (первая половина XIX в.) упанишад прямо признавалось им самим. Особенно усиливается влияние восточной философии па западную начиная с конца XIX в. — по мере все более глубокого проникновения европейцев в смысл различных восточных учений и распространении информации об этих учениях в регионе европейской культуры. Парадоксальность ситуации заключается в том, что обратное влияние западной философии на восточную обнаружилось значительно позднее, пожалуй, только во второй половине XX в., да и то не очень значительное^[6]. И это при том, что принципиальные изменения в культуре восточных стран в XIX—XX вв. (приведшие к становлению в них современной технологической цивилизации) произошли в результате несомненного воздействия именно европейской культуры.

Формирование западной философии Нового времени. На формирование европейской культуры и западной философии Нового времени влияли различные факторы. Одним из самых существенных оказались частые и далекие мореплавания. Путешествия по «морям и океанам», начавшиеся в эпоху Возрождения, привели не только к изменению географии (т.е. «описания земли») и расширению рамок «христианского мира». Знакомство с иными цивилизациями и культурами дало серьезный стимул для дальнейшего развития европейской культуры как культуры нового типа, аналогично — науки и философии Нового времени. Так, обнаружение того факта, что множество народов на Земле живет в «естественном состоянии», т. е. вне государственного устройства, поставило проблему происхождения государства, и на смену прежней теории о божественных истоках королевской власти в конце XVII- XVIII вв. пришла теория «общественного договора». А выделение двух стадий в развитии человеческого общества («естественного состояния» и «гражданского общества») стимулировало дальнейшее развитие исторической мысли и философии истории, что привело в XIX в. к появлению и широчайшему распространению идеи эволюции и принципа историзма.

В Новое время в Европе наука утратила присущий ей ранее созерцательный характер. Научные теории начали строиться на базе экспериментального метода (основы которого были заложены Г. Галилеем), а нс высказываний авторитетов прежних эпох (как было в эпохи Древнего мира и Средневековья). Если ранее научные открытия чаще всего служили для «удовлетворения любопытства ученых», то теперь они все больше стали получать практическое применение — для разработки на их базе технических устройств, повышающих эффективность производства. (При этом отметим, что необходимость экспериментального метода в науке и практического применения научных открытий утверждалась и обосновывалась еще Роджером Бэконом в XIII в., но тогда никаких серьезных последствий для европейской культуры не имела.).

В Новое время благодаря развитию науки, и прежде всего ньютоновской механики, на смену прежней аристотелевско-птолемеевской картине мира пришла новая — ньютоно-картезианская, которая господствовала в мировоззрении людей на протяжении XVIII—XX вв.^[7] Сам характер этой механистической картины мира привел к постепенному «вытеснению» Бога из научного объяснения природы (в деизме Бог был «вынесен» за пределы существующего мира, а затем в материалистических учениях вообще отброшен). Параллельно в европейской культуре шел процесс секуляризации общества (через развитие скептицизма и вольнодумства в эпоху Просвещения к широкому распространению атеизма в XIX—XX вв.). В результате все это привело к отделению церкви от государства (в большинстве современных высокоразвитых стран) и выведению сферы образования из-под непосредственного влияния церкви^[8].

В XVII—XVIII вв. в странах европейской культуры постепенно восторжествовал рационализм, а вместе с ним и утвердившаяся в эпоху Просвещения вера в безграничную мощь человеческого разума и науки. Казалось, что применение человеческого разума и научной методологии ко всем сферам бытия позволит познать все тайны природы и произвести переустройство социальной жизни па разумных и естественных началах. Но уже в конце XVIII в. Кантом (немецкая классическая философия) был поставлен вопрос о природе самого человеческого разума и указаны границы «теоретического разума». Весь внешний мир, в том числе и природа, при таком подходе оказались в принципе не познаваемой «вещьюв-себе». А попытки переустроить социальную жизнь рациональным образом на основе просветительских лозунгов «Свобода. Равенство. Братство» вылились на практике во время Великой французской революции в кровавый террор и диктатуру. Эти и аналогичные события уже в XIX—XX вв. в значительной степени подорвали веру в безграничную мощь человеческого разума и повлияли на становление иррационализма в западной философии.

Периодизация западной философии Нового времени. В рамках общего периода Нового времени принято выделять еще несколько этапов развития западной философии. Традиционной и наиболее распространенной является следующая периодизация (табл. 54).

Таблица 54

Западная философия Нового времени: хронологические и географические рамки

Графически эта периодизация представлена на схеме 98. Дальнейшее изложение материала строится в соответствии с данной периодизацией.

Схема 98. Западная философия эпохи Нового времени: хронологические рамки.

• [1] Собственно, с ксилографией европейцы познакомились там заново, ибо она, вообще-го говоря, была известна уже в Древнем Риме, где применялась для тиражирования императорских указов, которые надо было в большом количестве экземпляров рассылать по провинциям.
• [2] Не случайно первым «бестселлером» среди всей светской литературы стал учебник — это был ученик по логике Петра Испанского, выдержавший за XV- XVII века 50 переизданий!
• [3] Как известно, Г. Галилей провозгласил: «Книга природы написана на языке математики!» Эта идея кажется нам столь привычной, что трудно представить ее революционный характер для его времени. Ведь со времен Античности в науке господствовали представления о том, что математика имеет дело с идеальными объектами, чистыми «формами» и потому не применима к объектам реального мира как состоящим из материи и формы. Разумеется, на практике математику применяли, но считалось, что любые расчеты являются весьма приблизительными, причем чем больше «материи» в соответствующем объекте, тем менее точными являются и расчеты. Некоторое исключение составляли небесные тела как состоящие из особой материи — эфира и, соответственно, астрономические и астрологические расчеты.
• [4] Телезио Б. О природе вещей в соответствии с ее собственными началами // Антология мировой философии: в 4 т. М.: Мысль, 1970. Т. 2. С. 123.
• [5] Чтобы не возникали недоразумения, там, где это необходимо, будут различаться западная (греко-римская философия) и западная философия Нового времени, или даже «современная западная философия» .
• [6] Подробнее об этом см. в разделе «Современная философия», с. 416.
• [7] В XX в. на смену ей пришла следующая картина мира (устоявшегося названия пока не имеет). Подробнее о ней см. в разделе «Современная философия» .
• [8] Еще и поэтому для периода Нового времени использование термина «философия христианского мира» представляется не вполне приемлемым.