Национализация частной собственности

Акты национализации, так же как и другие меры государственного регулирования, как правило, признаются в судах и арбитражах различных государств. Это в равной степени относится к мерам регулирования внешней торговли (запрещение импорта, экспорта, отказ в выдаче лицензий), мерам валютного регулирования (ограничения в операциях с иностранной валютой) и мерам регулирования иностранных инвестиций, к числу которых относятся и акты национализации иностранной собственности.

В отечественной доктрине международного частного права указанные меры рассматриваются как административноили государственно-правовые акты, применение которых не может быть основанием для возникновения коллизий законов. Даже если иностранный суд и игнорирует принятые нормативные акты, речь идет не об отказе в применении иностранного закона, а о непризнании тех или иных гражданско-правовых последствий такого рода актов.

Однако при разрешении споров, связанных с принятием мер государственного регулирования, в сфере гражданско-правового регулирования, а следовательно, и в сфере международного частного права остаются вопросы действительности денежного обязательства, если речь идет о валютных мерах ограничительного характера, действительности договорного обязательства, если отказано в выдаче лицензии на экспорт предмета договорного обязательства, а также о вопросах определения размера компенсации, выплачиваемой собственнику национализированного имущества, являющегося иностранной частной инвестицией. В этих случаях в ходе применения иностранными судами коллизионной нормы могут возникнуть коллизии в связи с толкованием тех или иных понятий, используемых в этой норме, т. е. так называемые скрытые коллизии. Для скрытых коллизий в зарубежной практике применялись различные критерии, например критерий lege causae (право, относящееся к самому обязательству).

В практике ICSID защита вещных прав иностранного инвестора осуществляется путем толкования коллизионных норм с применением автономной квалификации (см. гл. 4 учебника).

Одним из самых первых примеров применения критерия автономной квалификации в инвестиционном споре может служить квалификация фактического состава правоотношения, лежащего в основании рассмотрения дела Лена — Гольдфильдс. Спор возник в связи с невозможностью исполнения иностранным концессионером (английской компанией Лена — Гольдфильдс Лимитед) заключенного им в 1925 г. с советским правительством концессионного договора и с требованием английской компании выплатить ей 13 млн ф.ст. убытков и упущенную прибыль, что составило в общей сложности 350 млн ф.ст. Спор был разрешен в порядке арбитража ad hoc в Лондоне 12 февраля 1930 г. В качестве применимого права суд впервые избрал не национальное право, а «общие принципы права», выведенные на основе сравнения института неосновательного обогащения в английском и советском праве. Таким образом, защита прав иностранного концессионера в деле Лена — Гольдфильдс строилась на основании автономной квалификации института неосновательного обогащения по английскому и советскому гражданскому праву.

В практике ICSID примером обращения к общим принципам права может служить разрешение спора между американской компанией Тексако и Ливийской Арабской Республикой (1979 г.).

Вопрос признания актов национализации в инвестиционных спорах является лишь частным случаем общей проблемы признания актов государства. При этом следует отметить, что, как правило, вопросы признания действия различного рода актов административного регулирования в международных экономических отношениях решаются на основе межгосударственных договоров, т. е. договоров международного публичного права.

В резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН, принятых в 1970;х гг., признавалась законность актов национализации только при условии выплаты компенсации собственникам национализированного имущества. Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН в какой-то степени возвращали всех к действовавшей до Октябрьской революции 1917 г. в международном праве норме, согласно которой выплата иностранному инвестору компенсации в связи с национализацией (экспроприацией) собственности признавалась обязательной. Однако если в начале века акты экспроприации, национализации имущества рассматривались как незаконные, то в резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН, в отличии от решения Международного Суда в 1928 г., утверждалось суверенное право народов (государства) распоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами, в том числе право на их национализацию. Как следствие признания законности этого акта подтверждается необходимость выплаты компенсации собственнику национализированного имущества.

Закрепленный в резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН принцип защиты вещных прав в случае национализации частной собственности находит отражение в национальном праве практически всех государств.

К акту национализации имущества иностранных компаний, а также к актам административно-правового регулирования часто приравнивают по своему экономическому эффекту действия, направленные на досрочное расторжение концессий, или акты государства, существенным образом меняющие режим деятельности иностранной компании в стране. Компетентным «судьей» во всех таких спорах всегда остается само государство, принявшее эти акты. Это обстоятельство делает недостаточными коллизионные критерии, применяемые при защите вещных прав в инвестиционных спорах. Связанные с этим сложности были в определенной степени сняты путем создания адекватных правовых институтов, например создания на основании Вашингтонской конвенции ICSID. Обращение к таким специальным международно-правовым средствам защиты прав иностранных инвесторов рассматривается (как и международный коммерческий арбитраж) в качестве альтернативного способа разрешения споров, подлежащих разрешению в рамках национальной правовой системы.