Религия в постмодернистской культуре

Современная культура нередко называется в культурологии постмодернистской. Она доводит до крайности логику модернизма, а именно культ новизны, свободы, индивидуализм, преувеличенное внимание к телесным потребностям, принцип обладания («иметь»), ничем не ограниченное самоутверждение человека. Если высшим принципом и главной ценностью средневековой культуры был Бог, то культура постмодерна ставит в центр культуры понятие массы, которая свободна от любых авторитетов и иерархии ценностей. Личность утрачивает собственную центричность, разрушается ее внутренне устойчивое ядро. Самым важным для понимания характера человека и тайной религии оказались те изменения, которые произошли с начала капитализма и до наших дней. Авторитарный, одержимый накопительским характером, развитие которого началось еще в XVI в., — подчеркивает Фромм, — уступает место рыночному характеру. Человек ощущает себя как товар. Живое существо становится товаром на «рынке личностей». Люди с «рыночным характером» не умеют ни любить, ни ненавидеть. Эти «старомодные» эмоции не соответствуют структуре характера^[1].

Еще одна особенность современной культуры — происходит размывание очертаний реальной действительности и виртуальностью, т. е. созданным миром. В результате человек часто оказывается в мире иллюзорном, не позволяющим ему сознательно управлять своей жизнью. Происходит наложение различных картин мира, которые существуют одновременно и создают причудливую, эксцентричную смесь в сознании людей. Свобода оказывается бременем для человека (уже говорилось об этом).

Проект свободы человека в обезбоженном мире обрисован в сочинениях Ницше и Бердяева. Немецкий философ считал, что в мире, где нет Бога, для человека открываются возможности полной свободы самоутверждения. Человек может сам стать Богом. Что же касается Бердяева, то он доказательно показывает, что, отвергнув Бога, человек обрекает себя на различные формы рабства.

Опыт обмирщения теологии

В протестантской религии возникает попытка теологического обновления. Каковы типологические черты протестантизма, которые сформировались в процессе его исторического развития? Прежде всего это обмирщение теологии, т. е. приближение ее к переживаниям и чувствованиям конкретного человека. В этом контексте религия становится «чисто субъективной», пера приобретает глубоко индивидуализированный характер. Протестантская теология раскрывает содержание веры как отношение между человеком и Богом. Непосредственное, личностно окрашенное чувство поэтизируется. Для протестантской традиции характерно также различение веры и религии. Первое выступает как нечто, присущее человеческой природе, отражающее субъективность личности, ее богатый, внутренний мир. Религия же оценивается как преходящий, необязательный комплекс идей и ритуалов, нередко подменяющих незамутненную веру. Отсюда возможность христианства без религии.

П. Тиллих критикует процесс рационализации мира. Протестантские теологи пытаются раскрыть значение термина «секуляризация» в соответствии со своей верой. Это слово, по их утверждениям, возникло во времена религиозных войн и означало отторжение земли или собственности из-под контроля церковных властей. Оно указывало на отделение церкви от политики, на сокращение влияния институциональной церковной власти, ее вытеснение в сферу частной жизни. Когда священник стал сам отвечать за свой приход, это первоначально и называлось «секуляризацией». Данный процесс, по словам Дж. Робинсона, не был сопряжен со снижением влиятельности религии. Напротив, он демонстрировал возросший религиозный энтузиазм.

Досекулярный человек, по мнению Робинсона, жил в заколдованном лесу, но с появлением христианства началось обмирщение жизни. Ценности сакрального человека лишились покрова священности и уже не могут восприниматься окончательными и совершенными. Секуляризация, как подмечает Тиллих, свергла с трона Церковь, которая утверждала себя силой угнетения и предрассудка. Секуляризация освятила и наполнила смыслом повседневную жизнь и труд. Однако постепенно значение термина расширилось и, наконец, стало обозначать вытеснение религиозных смыслов из сферы культуры. Было разрушено чувство неисчерпаемой таинственности жизни, устранено проникновение в конечный смысл существования.

По мнению Тиллиха, таинство мира нельзя устранить. Если оно изгоняется в божественных формах, то возрождается в демонических образах. С этих позиций теолог предпринимает тотальную критику современной технической цивилизации как лишенной средоточия жизни и смысла. Другой видный теолог Д. Бонхеффер (погиб в фашистском концлагере в 1945 г.) выдвинул лозунг «безрелигиозного христианства». Хотя сам Бонхеффер не разработал целостной теологической концепции, он тем не менее стал знаменем тех, кто после его смерти обратился к доктрине «христианского атеизма» («светского атеизма»). Жизненный принцип Бонхеффера «жить, как будто бы Бога не было» определяет облик последующих теологических исканий. До сих пор, как подчеркивал немецкий теолог, Церковь основывала свою проповедь Евангелия на обращении к религиозному опыту, потребности в какой-либо форме религии, которую в глубине души чувствует каждый человек. Но что произойдет, если люди почувствуют, что прекрасно могут обойтись без религии, без чувства греховности, вообще без всякой нужды в «этой гипотезе»? По мнению Бонхеффера, Бог намеренно призывает нас к такой форме христианства, которая не зависит от отношения к религии, как апостол Павел призывал людей I в. к форме христианства, не зависящей от отношения к обрезанию.

Д. Бонхеффер полагал, что люди уже не могут быть просто нерелигиозными. «Наши общие христианские возвещение и теология, насчитывающие 1900 лет, — писал он, — опираются на „априорную религиозность“ людей. „Христианство“ всегда было одной из форм (вероятно, истинной формой) „религии“. Если же в один прекрасный день окажется, что этой „априорности“ вообще не существует, что это была временная, исторически обусловленная форма самовыражения человека, если, таким образом, люди в самом деле станут радикально безрелигиозными — а я думаю, что в большей или меньшей степени это уже имеет место (по какой, например, причине эта война, в отличие от всех предыдущих, не вызывает „религиозной“ реакции? — что это будет значить для „христианства“?»^[2]

Протестантские теологи считают, что функция богослужения — сделать нас более чувствительными к глубинам жизни, сосредоточить, обострить и углубить наши отношения к миру и другим людям, вывести эти отношения за пределы ближайшей заинтересованности к всеобъемлющему участию. Традиционная духовность, подчеркивает Бонхеффер, придавала первоочередное значение «внутренней жизни», которая рассматривалась как духовное ядро человека.

• [1] См.: Фромм Э. Иметь или быть? М., 2012. С. 224−227.
• [2] Бонхеффер Д. Сопротивление и покорность (Письма и заметки из тюремной камеры) // Вопросы философии. 1989. № 11. С. 111.