Протестантская этика и дух капитализма

Попытка преодоления указанного противоречия нравственного сознания была предпринята в рамках протестантизма в период Реформации в XVI—XVII вв. И на определенное время в известной степени это удалось. Протестантизм внес много положительного в этику делового общения и достиг известных успехов в ее утверждении. С точки зрения протестантизма, верующие миряне должны относиться к делу с теми же этическими нормами и энергией, как они относятся к служению Богу. Само дело, профессия рассматривается как Божье признание и снятое дело^[1]. Поэтому и получение прибыли в этике протестантизма также считается богоугодным делом. Но при этом существует весьма важное условие: оно должно быть полезным ближним и совершаться с соблюдением этических норм делового общения и поведения в бизнесе. Такими моральными нормами являются следующие: честность, правдивость, обязательность, трудолюбие, справедливость, соблюдение обещаний и договоров.

Этика протестантизма и ее влияние на развитие капиталистического предпринимательства исследованы М. Вебером в работе «Протестантская этика и дух капитализма». Под «духом капитализма» он имеет в виду «строй мышления, для которого характерно систематическое стремление к законной прибыли в рамках своей профессии» ^[2]. Основным смыслом и сущностью идеи, которая «служила этической основой и опорой жизненного поведения предпринимателей нового стиля», является, по Веберу, то, что «деятельность, направленная внешне только на получение прибыли, стала подводиться иод категорию „призвания“, по отношению к которому индивид ощущает известное обязательство»^[3].

Протестантская этика как раз и предполагает, что в основу отношения к делу должна быть положена идея профессионального призвания, отказ во имя достижения успехов в своей профессии от многих других занятий. Эта идея, таким образом, предполагает значительный аскетизм в поведении и общении человека. Данный компонент духовной культуры и делового общения возник из духа христианской аскезы, требовавшей строго следовать правилам и морали своей веры.

Данная предпосылка успеха необходима и сегодня. По, как замечает Вебер, различие состоит в том, что пуританин хотел быть профессионалом, мы же сегодня должны быть таковыми. Пуританин делал свое дело и вступал в деловое общение на основе своих собственных, внутренне ему присущих этических убеждений и ценностей. Мы же сегодня вступаем в деловое общение, отодвинув в сторону нравственные, в том числе христианские, идеалы, которым на каждом шагу противоречат цели и характер деятельности и общения.

Такой ход событий предвидел Вебер, который отмечал, что по мере того, как ценности протестантской этики начали преобразовывать мир, «внешние мирские блага все сильнее подчиняли себе людей и завоевали наконец такую власть, которой нс знала вся предшествующая история человечества»^[4]. В настоящее время, по его словам, дух аскезы ушел из «мирской оболочки». Победивший капитализм перестал нуждаться в христианской опоре, в протестантской этике «и лишь представление о „профессиональном долге“ бродит по миру, как призрак прежних религиозных идей». «В настоящее время, — заключает он, — стремление к наживе, лишенное своего религиозно-этического содержания, принимает, где оно достигает своей наивысшей свободы, а именно в США, характер безудержной страсти, подчас близкой к спортивной»^[5].

Правда, Вебер еще сомневался в том, что безудержное стремление к наживе окончательно отодвинет в сторону этику. Хотя он и предполагал, что обретут истину слова: «Безудержные профессионалы, бессердечные сластолюбцы — и эти ничтожества полагают, что они достигли ни для кого ранее недоступной ступени человеческого развития»^[6]. К сожалению, сбылись именно худшие предположения мыслителя. Наиболее пессимистические прогнозы, сделанные им в начале века, были подтверждены такими блестящими исследователями капитализма, как Карен Хорни, Эрик Фромм и другими^[7]. В их работах убедительно показано, что современный «развитой капитализм» (Э. Фромм) на каждом шагу порождает человека с «рыночным характером», главная цель которого в деловом общении состоит в том, чтобы подороже себя продать. Все высокие нравственные принципы и ценности, в том числе и христианские, сразу же забываются, как только речь заходит о прибыли. При этом в деловом общении утрачивается не только мораль, но и самоидентификация личности. Поскольку при рыночной ориентации человек рассматривает свои силы и возможности как товар, отчужденный от него и предназначенный для продажи, то на место чувства идентификации зрелой и здоровой личности, которое можно передать словами: «Я есть то, что я делаю», заступает чувство униженной конформистской личности, действующей по принципу: «Я таков, каким вы хотите меня видеть»^[8].

• [1] До Реформации термин «профессия» употреблялся только применительно к священнослужителям. В языке протестантов оно впервые стало употребляться как любой род занятий, выполняемых квалифицированно и ответственно.
• [2] Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 85.
• [3] Там же. С. 93.
• [4] Вебер М. Указ. соч. С. 206.
• [5] Там же. С. 207.
• [6] Там же.
• [7] См.: Хорни К. Невротическая личность нашего времени; Самоанализ. М.: Прогресс-Универс, 1993; Фромм Э. Психоанализ и этика. М.: Республика, 1993.
• [8] См.: Фромм Э. Указ. соч.