Вместо заключения. 
Современная литературная ситуация: смена парадигмы

После изучения данной главы студент должен:

знать

• • основные направления современного литературного процесса (проза, поэзия, критика);
• • художественные методы, в границах которых протекает современный литературный процесс (реализм, модернизм (неомодернизм), постмодернизм);
• • идейно-художественное своеобразие прозы ведущих писателей рубежа XX—XXI вв.;

уметь

• • проследить связь творчества ведущих современных прозаиков с исторической ситуацией в России на рубеже XX—XXI вв.;
• • назвать основные произведения этого периода, объяснить их тематику и проблематику, сюжетику;
• • объяснить, каковы основные образы героев в современной прозе;
• • проанализировать сочетание реалистических и мифопоэтических приемов в современной прозе;

владеть

• • понятиями «реализм», «модернизм» ;
• • навыками сопоставительного анализа произведений ведущих писателей современности.

Рубеж XX—XXI вв. поставил точку отсчета в осмыслении современного литературного процесса и его направлений. «Эпоха идеологического вакуума»^[1], прикрывавшая модным термином «постмодернизм» разрушение ценностей предшествующих периодов, исчерпала себя. На первый план вышли литераторы, стремящиеся преодолеть разрыв, образовавшийся между СССР и Россией (как дореволюционной, так и постсоветской), выразить в самом веществе литературы, в ее онтологических пластах феноменальность народной судьбы, осознание нацией своей русскости. Это прозаики Вера Галактионова, Вячеслав Дёгтев, Борис Евсеев, Юрий Козлов, Владимир Личутин, Юрий Поляков, Захар Прилепин и др. Стиль их мышления можно обозначить как мышление феноменологическими сущностями. Например, у В. В. Личутина это концепты национальной истории: раскол, духовное странничество, скитальчество, соотносимые с мифологемой «рай утраченный — рай обретенный». В романах и повестях Ю. М. Полякова основным типам героев — апофегисту и эскейперу — соответствуют два феномена национального менталитета: " апофегизм" (авторский неологизм, предполагающий наплевательское, циничное отношение к окружающему) и эскейпизм (духовное бегство от действительности, долга, обязанностей; самоизоляция от реальности). В произведениях Б. Т. Евсеева природа вещей, их чистые сущности раскрываются с помощью зооморфного кода: «белый сокол России», «баран» — символы энергии самой жизни. У В. Г. Галактионовой на равных с героями-людьми действуют Любовь, Система, Свобода, Раскол.

Сегодня распространен тезис об утрате литературой популярности у читателя, однако факты свидетельствуют и об обратном. Можно по разному относиться, скажем, к нашумевшему роману Сергея Минаева «Hyxless», однако нельзя отрицать его попытку сказать свое слово о новой реальности. Особо следует отметить роман Александра Сегеня «Поп», завоевавший позиции в том числе и благодаря «перекодированию» литературного содержания в кинематографическое.

Но если новое качество прозы у большинства критиков не вызывает сомнений, то относительно поэзии ситуация иная. Стало ясно, что подлинное поэтическое слово обретается не манифестами и желтыми кофтами, как 100 лет назад в сходный период; оно находится в глубине происходящих событий, в тайниках человеческой души. В русской поэзии на рубеже веков еще работали крупнейшие поэты второй половины XX в., представлявшие самые разные тематические и стилистические направления: Юрий Кузнецов, Николай Тряпкин, Глеб Горбовский, Олег Чухонцев, Василий Казанцев, Евгений Рейн, Игорь Шкляревский и др., — однако уже чувствовалась потребность в совершенно новом слове. Общая неудовлетворенность вылилась в 2004 г. в дискуссию «Век новый. А поэзия?» на страницах «Литературной газеты», и эта дискуссия зафиксировала не только разворот новейшей русской литературы к классической традиции. Мы привыкли к тому, что поэзия всегда в авангарде литературного процесса, что именно она наиболее быстро и чутко реагирует на духовно-нравственные изменения в жизни. Между тем сегодня главенствующие позиции занимают проза и публицистика. Стихи нынешних авторов обнаруживают усталость поэтических форм, отсутствие ярких открытий.

Один из показателей возможного «возвращения» литературы — пополнение рядов мыслящих критиков. Здесь в первую очередь следует выделить Владимира Бондаренко, Павла Басинского, Михаила Бойко, Юрия Павлова, Льва Данилкина, Льва Пирогова, Алексея Шорохова, хотя примеры, которые по степени воздействия на читателей могли бы сравниться с критикой В. Г. Белинского в XIX в. или В. В. Кожинова на исходе XX в., назвать трудно.

• [1] Кларк К. Советский роман; история как ритуал. Екатеринбург, 2002. С. 237.