Из истории изучения журналиста и редакции

Среди студентов нередко бытует мнение, что история — это архивная, мертвая пыль, которая только засоряет современное информационное пространство. Но короткая память — неглубокая память. История социологических исследований в области журналистики дает возможность проследить крайне важные сегодня тенденции развития самой прессы и проникнуть в современные проблемы ее изучения.

Социология журналистов и их деятельности, как и вся отечественная социология, развивалась волнами. Появление этих волн было связано с процессами демократизации общества, разрушением старых тоталитарных систем. Первый такой пик наблюдался в 1920;е гг., после революции, когда страна пыталась построить новое общество на обломках монархии. Второй пришелся на 1960;е гг. — период хрущевской «оттепели» и постсталинизма, третий — на 1990;е гг., послеперестроечное время — этап слома старого строя и замены его рыночными отношениями. Сравним эти три периода, чтобы попять, как изменились общество, журналистика и методы ее изучения.

Социологические исследования 1920;х гг. были вызваны тем, что новые газеты, созданные после Октябрьской революции, нуждались в журналистских кадрах — как, впрочем, и старые издания, из которых ушли опытные профессионалы. Нужно было выяснить, сколько и каких кадров не хватает в редакциях, каковы социально-демографические характеристики сотрудников, каково финансовое положение редакций и журналистов. Чтобы получить полную и представительную картину, удобнее всего было воспользоваться социологическими методами. В те годы, как и в любое переломное время, в момент неопределенности и романтической эйфории от ожидания перемен к лучшему, оживилась социальная и научная жизнь, появились новые веяния в искусстве и литературе. Социологические и психологические исследования были очень популярны, а в институтах журналистики существовали психотехнические лаборатории, которые занимались психологическими исследованиями студентов и журналистов.

Однако основным «исследователем» журналистских кадров в 20-е гг. XX в. были партийные органы, действовавшие в этом плане под руководством подотдела печати ЦК РКП (б)^[1]. Исследования редакционных кадров проводились ежегодно начиная с мая 1920 г., когда инструкторский отдел РОСТА (Российского телеграфного агентства) собрал сведения из 190 редакций о 452 журналистах — их образовании и литературном стаже^[2].

По охвату российских редакций такие акции были весьма широки, а по содержанию, особенно в первые годы, они ограничивались следующими сведениями:

• — о партийности и партийном стаже, что считалось важнейшей характеристикой работников редакций;
• — о социальном происхождении, поскольку велась политика на «орабочивание» журналистского корпуса;
• — об уровне и типе образования, ибо уровень этот был очень низок, а сотрудников с профессиональной журналистской подготовкой в 20-е гг. было всего около 5%;
• — о возрасте и стаже работы в редакции — тут выяснялось, есть ли дореволюционный стаж;
• — о профессиональной специализации и должностях.

В 1923 г. появилось циркулярное указание ЦК РКП (б) «Об учете местной периодической печати», где подробно излагался порядок сбора информации о редакциях и говорилось о том, что «до сих пор статистика печати поставлена у нас крайне неудовлетворительно. А вместе с тем тяжелое положение нашей прессы и работа по улучшению ее положения требуют длительного и всестороннего изучения, которое может быть достигнуто лишь тогда, когда у подотдела печати будут подробные сведения о всех сторонах жизни каждой газеты»^[3]. Две анкеты, которые агитпроп разослал тогда в редакции, помимо социально-демографических сведений должны были собрать данные о финансовом положении газет, тиражах, количестве сотрудников, потребности в кадрах и оплате их труда, о взаимоотношениях с местными парторганами, корреспондентской сети, использовании материалов информационных агентств. Сведения были получены из 206 редакций.

Параллельно сбором статистики занималось Центральное бюро секции работников печати, которое в 1923 г. получило сведения о 900 литературных работниках из 28 губерний^[4].

В первую половину десятилетия главное внимание направлялось на укрепление руководящего состава редакций и, соответственно, изучалось состояние верхушки газетных редакций^[5]. Но уже к 1926 г., когда должности редакторов и секретарей редакций были в основном укомплектованы, на повестке дня оказалась другая задача — улучшить состав рядовых сотрудников, особенно репортеров. В профессиональных журналах того времени много писалось о том, каким быть репортеру, как поднять его престиж и авторитет, как готовить, чему учить. На это тему в 1926 и 1927 гг. ЦК ВКП (б) провел исследование в московских, ленинградских и нескольких провинциальных редакциях. На анкету ответило более 300 столичных и местных репортеров^[6].

Уникальным, даже и по сегодняшним меркам, было исследование бюджетов (времени и финансов) редакционных сотрудников, предпринятое Центральным бюро секции работников печати и статистическим аппаратом Цекпроса и ЦСУ. Удалось собрать сведения о 341 бюджете журналистов Москвы, Ленинграда, Воронежа, Саратова, Казани, Баку, Тифлиса, Ростова-на-Дону, Свердловска, Кзыл-Орды, Сибири, Украины. Возьмите книгу В. Дембо, в которой изложены результаты исследования, — вы узнаете много интересного о журналистах тех лет, условиях их труда^[7]. Очень представительным было еще одно исследование, проведенное в 1927 г., когда из 220 редакций поступила информация о составе, партийности, стаже, заработках и бюджетах времени журналистов. Редакторы при ответе на анкету высказывали свое мнение о квалификации кадров и предложения по штатному расписанию^[8]. Было выполнено еще несколько проектов по изучению журналистов^[9].

Из них самой широкой программой, охватившей почти 70% всех издававшихся в СССР газет, стало исследование, организованное в 1929 г.^[10] Для обработки 5 тыс. анкет из 376 редакций впервые применялась функциональная типология: выделялись литературная, редакторская массовая (работники рабселькоровских отделов и бюро расследований) и типографская специализации. Это исследование подводило итоги десятилетней работы по улучшению состояния журналистских кадров. В выводах его автора М. Гуса говорилось, что идет постепенный процесс «орабочивания» и «коммунизации» прессы (доля коммунистов в редакциях повысилась до 45%; к слову сказать, в 80-е гг. XX в. она уже достигала 70−80%), штаты укреплены журналистами и руководящими работниками. Однако была зафиксирована и острая необходимость улучшения качественного состава сотрудников прессы, повышения уровня общего, политического и специального образования. Неслучайно, что в следующее десятилетие исследования касались в основном проблем повышения квалификации, выясняли меру грамотности, «культурности», читательские интересы журналистов^[11]. Результаты подчас бывали удручающими. Так, в ответах на анкету журнала «Большевистская печать» Александр Македонский был «переселен» в Россию и назывался русским воеводою, а «Медного всадника» приписывали Лермонтову, Чернышевскому и даже Борису Годунову.

Но в 1930;е гг. велись только локальные исследования, широкие же всесоюзные опросы прекратились — окрепла сталинская идеологическая вертикаль, которая не нуждалась в научном обеспечении руководства прессой.

Социологические исследования практически прервались до 1960;х гг., когда после смерти Сталина начались демократические перемены. Пионерами изучения проблем, относящихся к журналистике, в эти годы были Б. А. Грушин, который создал при «Комсомольской правде» Институт общественного мнения, эстонские социологи Ю. Вооглайд, М. Лауристин, П. Вихалемм.

Руководящие партийные органы стали понимать необходимость точного знания для принятия управленческих решений. В частности, как и в 20-е гг., предпринимаются попытки наладить учет журналистских кадров. Первым такое исследование в 1966—1967 гг. организовал Ленинградский обком КПСС, который ввел в действие карточку журналиста, включавшую в себя различные социально-демографические и профессиональные характеристики. Автор проекта В. И. Кузин в 1970—1971 гг. провел новое, многостороннее социологическое изучение кадрового состава редакций Ленинграда и Ленинградской области^[12]. Его анкета содержала вопросы о профессиональных ориентациях журналистов, их представлении о задачах прессы и модели журналиста, выясняла структуру свободного времени и др. Надо сказать, что многие направления дальнейших исследований в этой области были заложены именно В. И. Кузиным (кстати, одним из авторов современных учебников по социологии и психологии журналистики).

Вскоре последовали оригинальные социологические инициативы, рождавшиеся в разных районах страны. Почин ленинградцев подхватил Новосибирский обком партии. Автором и руководителем кадрового исследования здесь стал Г. С. Парфенов. Опрос районных газетчиков ряда сибирских областей включал в себя широкий круг тем, связанных с профессиональным и социальным статусом журналистов, их интересами и творческой практикой^[13]. Методом глубокого интервью, который прежде не использовался для анализа профессионального самосознания журналистов, опрашивались сотрудники газет, радио и телевидения в Ростовской области. Это было частью комплексной программы изучения функционирования общественного мнения, выполненной Институтом конкретных социологических исследований Академии наук, так называемого Таганрогского проекта (рук. проекта Б. А. Грушин, авторы процедуры А. А. Ширяева и В. Н. Казанцев)^[14].

В 1969 г. в рамках комплексного проекта «Районная газета и пути ее развития» (рук. Е. П. Прохоров) сотрудниками МГУ им. М. В. Ломоносова изучались редакционные кадры, потребности и интересы аудитории местной прессы^[15]. С тех пор исследование журналистов стало приоритетным направлением работы социологов факультета журналистики МГУ. За прошедшие годы А. А. Ширяевой и Л. Г. Свитич выполнено около двух десятков всесоюзных, всероссийских и международных проектов. Назовем основные из них.

В 1980;е гг. осуществлялся проект «Эффективность местных средств информации». В пяти регионах страны опрошено около 700 журналистов по серии анкет (взаимоотношения редакций с руководящими органами и аудиторией, организация работы редакций и проблемы журналистского творчества), использованы такие инструменты, как функциональная карточка «Модель журналиста», паспорт издания и «Дневник хронометража»^[16]. Перестроечные проблемы и обострившиеся в национальном регионе вопросы многоязычной печати в 1988—1989 гг. изучались в Киргизии. Впервые была применена процедура сбора статистических данных о тиражах, экономических показателях, кадровой обеспеченности, работе с письмами всех районных газет республики^[17].

Эти исследования знаменовали «ренессанс» социологических изысканий, которые стали активно развиваться в 1990;е гг. В рамках комплексных проектов факультета журналистики МГУ «Перспективы развития телевидения и радиовещания» (1990) и «Перспективы развития местной прессы» (1991) был предпринят опрос журналистов центрального и местного телевидения и радиовещания, местной ярославской прессы^[18]. В анкетах появились вопросы, связанные с новыми, рыночными условиями существования СМИ: о феномене учредительства, экономическом положении редакций и формах собственности, политических ориентациях журналистов, их суждении о степени профессиональной независимости и свободы, программной политике, профилировании и типологии изданий, изменении ролей журналиста, возможностях работы с источниками информации.

Потребность в социологических данных ощутили и сами редакции, и органы, имевшие то или иное отношение к регулированию деятельности СМИ. Здесь следует упомянуть масштабный проект, осуществленный в 1994 г. Фондом защиты гласности с помощью Фонда «Евразия» (рук. А. К. Симонов, В. Н. Вильчек, И. М. Дзялошинский). С целью нарисовать портрет журналиста российской провинции было опрошено 4500 читателей, зрителей и слушателей и более 1000 журналистов в восьми регионах. Годом позже участниками исследования проблем свободы доступа к информации стали более 1000 работников редакций^[19]. Методом глубокого интервью с экспертами воспользовались социологи факультета журналистики МГУ, обратившиеся к процессам и перспективам развития региональной прессы (1995). В этой работе был поднят широкий круг вопросов — от типологической структуры прессы и изменяющихся моделей информационного поведения аудитории до финансовых условий и кадровой обеспеченности редакций, роли рекламы и правовых основ редакционной деятельности^[20].

В 1990;е гг. факультетом журналистики МГУ совместно с американскими партнерами было проведено два международных сравнительных исследования (рук. Я. Н. Засурский, авторы С. Г. Колесник, Л. Г. Свитич, А. А. Ширяева). Первое из них в 1992—1993 гг. предпринято в сотрудничестве с Д. Уивером и О. Джонсоном (Университет Индианы): по единой методике в России и США опрошено примерно по 1000 человек. Впервые появилась возможность сравнить кадровую структуру прессы двух стран. Оказалось, что социально-демографические характеристики весьма похожи, как и многие профессиональные ориентации, хотя обнаружились и различия, связанные с национальными особенностями. Кроме того, зафиксирован постепенный процесс сближения, конвергенции моделей российского и американского журналистов. В середине девяностых годов сравнительное исследование по инициативе наших американских коллег было проведено еще в двадцати странах мира и стало глобальным. Руководитель этого исследования профессор Блумингтонского университета штата Индиана Дэвид Уивер более тридцати лет занимается исследованием журналистов и является ведущим специалистом в этой области в мире. В результате появилась под его редакцией книга «Глобальный журналист» (The Global Journalist), в которой обобщались результаты этого международного исследования^[21].

В 2008 г. глобальное исследование было повторено (Global Journalism Research). В рамках этого проекта Университетом Тампере (Финляндия) совместно с Союзом журналистов России и Институтом социологии Российской академии наук (М. Черныш и С. Пасти) проведен опрос 796 российских журналистов по модифицированной методике, которая впервые была применена в описанном выше российско-американском исследовании. Цель опроса — выяснить, насколько журналисты довольны положением дел в профессии, как они оценивают нынешние условия работы и что больше всего их ограничивает в профессиональной деятельности, какие профессиональные функции представляются наиболее важными и какие восприятия ролей преобладали в профессиональном сознании в экономически благополучные 2000;е. Результаты этого исследования отражены в ряде статей^[22].

Еще одна программа выполнена факультетом журналистики МГУ в 1995 г. совместно с Исследовательским центром университета Мидл Теннеси (рук. проекта с американской стороны и его инициатор известный ученый Р. Уайэт). В России было опрошено свыше 600 человек в десяти регионах. Основным объектом изучения стали права личности на свободу выражения мнений, права СМИ на свободу слова. В этом проекте обнаружились значительные расхождения мнений российских и американских журналистов о допустимых границах свободы выражения, особенно в сфере сексуальных отношений, личной жизни, рекламы идей, продуктов и товаров, могущих нанести моральный или физический урон личности^[23]. Почти во всех случаях американцы высказывались за практически полную, не ограниченную законом возможность выражения, основываясь на Первой поправке к Конституции США. Российские журналисты в большей мере рассчитывали на ограничительную силу закона. Сложные процессы интегрирования отечественных СМИ в глобальную информационную систему при сохранении традиций и ментальности российской журналистики — одно из перспективных направлений социологии журналистики.

В 2000;е гг. в связи с недостатком средств на проведение широких массовых исследований были весьма популярны экспертные опросы руководителей редакций. Можно назвать проекты факультета журналистики МГУ: опрос редакторов местных изданий о новостной журналистике (2003), панельное анкетирование редакторов женской прессы (1997, 2000, 2010), опрос руководителей корпоративной прессы (2009), исследование мнений руководителей и журналистов о проблемах местной прессы (2006), проведенное совместно с Фондом развития информационной политики^[24]. В Казани М. В. Симкачевой проведен опрос руководителей СМИ Республики Татарстан на тему «Профессионализм и профессиональное сознание регионального журналиста» (2006)^[25]. В 2000;е гг. активно занимается исследованием ориентаций российских журналистов в новых медиаусловиях финская исследовательница Светлана Пасти (Юшкевич)^[26].

Другим важным направлением, которое отчетливо проявилось уже в 1990;е гг., является социопсихологическое изучение личности журналиста, его социально-профессиональных ориентаций, проблем журналистского творчества. Можно назвать несколько исследователей, которые эффективно работают на этом направлении^[27]. И. М. Дзялошинский, который много лет проводил социопсихологические исследования в разных группах журналистов, в частности, пришел к выводу, что наиболее продуктивен журналист, у которого ярко выражены средние значения психологических профессиональных качеств. И сильно заниженные (что естественно), и сильно завышенные (что поначалу кажется странным) показатели равно мешают исполнению профессиональной роли^[28]. Весьма продуктивно работают над социопсихологическими проблемами исследования тележурналистов на факультете журналистики МГУ под руководством Л. В. Матвеевой. В 2003—2004 гг. осуществлен совместный проект факультетов журналистики и психологии МГУ «Проблемы информационной безопасности и СМИ», в рамках которого проведено пилотное исследование: опрошено 100 тележурналистов и 147 старших школьников. Оказалось, что по многим позициям представления журналистов об информационных потребностях и интересах подростковой аудитории не совпадают с реальными интересами старших школьников, и, таким образом, можно говорить о разорванной коммуникации. Журналисты явно недооценивают интерес подростков к познавательной и жизненно важной для их социализации информации. Очевидно, можно говорить и о пренебрежении базовыми информационными потребностями подростков в угоду развитию низменных деструктивных интересов, которые, конечно, не способствуют становлению социально активной, гуманистически ориентированной, образованной молодежи^[29].

Еще одним направлением, особенно важным для студентов факультетов журналистики, является изучение проблем журналистского образования. В МГУ начало таким исследованиям было положено в 1972 г., когда к 25-летию факультета журналистики был проведен опрос его выпускников. Затем подобные замеры повторялись к рубежным для факультета датам. Последние был сделаны в 1997 и 2002 гг. — к 50-летнему юбилею отделения, а потом факультета журналистики. О двух проектах этого рода следует сказать подробнее. Всесоюзный опрос 1000 сотрудников СМИ по проблемам журналистского образования (1977) показал, что выпускники университетов отличаются, прежде всего, фундаментальной гуманитарной подготовкой, теоретическими знаниями в области профессиональных дисциплин, широким кругозором и способностью к творческому самосовершенствованию^[30]. Уникальным по методике было панельное исследование, выполненное на факультете журналистики МГУ совместно с НИИ Высшей школы. В течение пяти лет проводился опрос студентов, принятых на первый курс в 1980 г., выяснялись основные тенденции и особенности профессионального и личностного становления студентов в различных формах обучения (лекции, семинары, лабораторно-практические занятия, творческие мастерские, формы контроля за усвоением знаний и др.). Длительные наблюдения помогли скорректировать педагогическую практику, повлияли на изменение учебных планов и программ, позволили обнаружить проблемы и пробелы в подготовке выпускников. На эту задачу работали специалисты факультетов журналистики во многих других вузах страны^[31]. В связи с разработкой Образовательных стандартов по журналистике третьего поколения Учебно-методический совет по журналистике в 2007 г. провел опрос работодателей — руководителей 50 изданий 15 регионов страны по оценке существующей системы образования и выявлению мнений о концепции нового стандарта по журналистике^[32].

Может быть, приведенный перечень исследований кажется слишком большим, но поверьте, мы выбрали только самые крупные проекты. А следует еще упомянуть об интересных работах социологических центров и школ в Санкт-Петербурге, Минске, Киеве, Львове, Владивостоке, Ростове, Екатеринбурге и других городах^[33]. Социологи прессы в течение последних десятилетий собираются на свои конференции — сначала в Эстонии, потом ежегодно — на факультете журналистики МГУ. Сейчас регулярные семинары социологов СМИ проводит факультет журналистики СПбГУ.

Обобщая исследования журналистских кадров и редакционной деятельности, заметим, что круг изучаемых проблем с течением времени расширялся: от традиционных социальнодемографических характеристик — к все более сложным профессиональным вопросам, затем к социально-политическим и нравственным ориентациям; от сугубо социологических, на первых порах даже статистических исследований — к социально-психологическим, связанным с глубинными характеристиками личности; от общего представления о профессиональной деятельности — к многоаспектному изучению всех видов и этапов журналистского процесса, к концентрации на отдельных сторонах деятельности (например, свободы СМИ или доступа к источникам информации).

Изменялись и объекты изучения: от конкретных, локальных — к всесоюзным и всероссийским исследованиям, от изучения газетчиков — к радиои тележурналистам и другим группам работников СМИ. В поле зрения социологов попадали сначала районные, потом областные, республиканские и центральные редакции. Начавшись с тематически узконаправленных, исследования впоследствии стали частью комплексных проектов (изучение информационного поведения всех участников функционирования СМИ: издателя, учредителя, аудитории, журналистов и редакции, а также результатов их деятельности — текстов). Все более разнообразными становились и рабочие методики. Появились повторные, панельные исследования, которые дают возможность проследить тенденции развития журналистики и изменений в профессиональном корпусе. Наконец, исследования стали не только российскими, но и международными, что позволило сравнивать процессы, происходящие у нас, с глобальными.

• [1] Свитич Л. Г. Журналисты двадцатых годов (из истории социологических исследований) // Вести. Моск, ун-та. Сер.10. Журналистика. 1973. № 6; Свитич Л. Г., Ширяева А. А. Журналистское образование: взгляд социолога.
• [2] Бонус. Деятельность инструкторского отдела // Красный журналист. 1920. № 2−3.
• [3] Известия ЦК РКП (б). 1923. № 6. С. 77−78.
• [4] Лебедев Д. Аппарат редакции // Журналист. 1923. № 8.
• [5] Руководящие кадры РКП (б) и их распределение. М., 1924; Материалы о состоянии печати СССР. М., 1924; Наша печать. М., 1925; Печать СССР к XIV съезду РКП (б). М., 1926.
• [6] Вороишлин И. Репортаж и репортер // Красная печать. 1926. № 16; Мариинский А. Наши репортеры // Красная печать. 1927. № 14−15.
• [7] Дембо В. Бюджет работника печати (итоги бюджетного обследования). М., 1927.
• [8] Мариинский А. Редакции и их штаты // Красная печать. 1927. № 18.
• [9] См. подробнее: Свитич Л. Г. Журналисты двадцатых годов.
• [10] Гус М. За газетные кадры. М.; Л., 1930.
• [11] Руж М. О ведомственной газете и культуре журналиста // Большевистская печать. 1934. № 10−11; Калишьян Г. О работе журналиста над собой // Большевистская печать. 1934. № 21−22; Выше культуру работников печати // Правда. 1936. 26 окт.
• [12] Кузин В. Исследование разрушает стереотип // Журналист. 1967. № 1; Его же. Районная газета сегодня и завтра // Журналист. 1968. № 3; Его же. Кому быть журналистом? // Журналист. 1969. № 11; Хорхордина Н. И. К вопросу о выборе журналистской профессии (опыт социологического анализа) // Журналистика. Наука, образование, практика. Л., 1971.
• [13] Парфенов Г. С. Некоторые результаты исследования проблем журналистского творчества // Вести. Моск, ун-та. Сер. 10. Журналистика. 1969. № 2.
• [14] Ширяева А. А. Журналист в социалистическом обществе // Вссти. Моск, ун-та. Сер. 10. Журналистика. 1969. № 3.
• [15] Районная газета в системе журналистики. М., 1971.
• [16] Свитич Л. Г. Эффективность журналистской деятельности. М., 1986; Ее же. Как повысить эффективность журналистской работы (методики исследования основных условий и факторов эффективности местных средств информации). М., 1987.
• [17] Тишин А. И., Свитич Л. Г., Тарасов А. В., Акулов В. Ф. Социологическое зеркало районной печати. Фрунзе, 1989; Их же. Читатель и газета в. зеркале социологии. Фрунзе, 1990.
• [18] Журналист: социологические и социопсихологические исследования / под ред. Л. Свитич, А. Ширяевой. М., 1994; Свитич Л. Г., Ширяева А. А. Журналист новой прессы // Вести. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 1994. № 3.
• [19] Журналист и журналистика российской провинции. (Опыт исследования). М., 1995; Российская журналистика: свобода доступа к информации. М., 1996.
• [20] Реснянская Л. Л., Свитич Л. Г., Фомичева И. Д., Ширяева А. А. Перспективы развития региональной прессы // Вести. Моск, тн-та. Сер. 10. Журналистика. 1996. № 3.
• [21] Свитич Л. Г., Ширяева Л. Л., Колесник С. Г. Российский и американский журналист (социологическое исследование) // Вести. Моск, ун-та. Сер. 10. Журналистика. 1995. № 1, 2. См. также публикации Д. Уивера: The American Journalist (1986; 2nd ed. 1991), The American Journalist in the 1990s (1996), The Global Journalist (1998), The American Journalist in the 21st Century (2007), Global Journalism Research (2008).
• [22] Пасти С. Расходящиеся галактики // Журналистика и медиарынок. 2010. № 11; Ее же. Самочувствие журналистов // Журналист. 2011. № 3; Pasti S. A New Generation of Journalists // Russian Mass Media and Changing Values / Arja Rosenholm, Kaarle Nordenstreng and Elena Trubina (Eds). Routledge, 2010; Pasti S., Chernysh M. arid Svitkh L. The Russian Journalists and Their Profession // The Global Journalist in the 21st Century / D. Weaver and L Willnat (Eds). New York, 2012.
• [23] Засурский Я. Н., Колесник С. Г., Свитич Л. Г., Ширяева А. А. Журналисты о правах и свободах личности и средств массовой информации (российско-американское исследование) // Вести. Моск, ун-та. Сер. 10. Журналистика. 1997. № 3, 5; Их же. Журналист: российско-американские социологические исследования. М., 1998.
• [24] Свитич Л. Г., Ширяева А. А. Российский журналист и журналистское образование. М., 2006.
• [25] См. Симкачева М. В. Профессионализм журналиста: трансформация понятия, модели практического воплощения: Автореф. дис. … канд. филол. наук. Казань, 2006.
• [26] Juskevits S. Professional Roles of Russian Journalists at the End of the 1990s: A Case Study of Si. Petersburg Media: Licentiate Thesis. Tampere, 2002; Pasti S. Российский журналист в контексте перемен. Медиа Санкт-Петербурга (A Russian Journalist in Context of Change: Media of St. Petersburg) [in Russian]. Tampere, 2004.
• [27] См., напр., работы T. Адамьянц, Т. Аникеевой, Н. Богомоловой, В. Бойко, М. Бережной, Г. Кузнецова, К. Маркелова, Л. Матвеевой, Ю. Мочаловой, Е. Прониной, Н. Шкопорова и др.
• [28] Дзячошинский И. М. Российский журналист в посттоталитарную эпоху. М, 1996.
• [29] Матвеева Л. В., Мочалова Ю. В., Аникеева Т. Я. Психология массовой коммуникации. М. 2000; Информационная и психологическая безопасность в СМИ. М., 2008.
• [30] Свитич Л. Г., Ширяева А. А. Проблемы эффективности университетской подготовки журналистских кадров // Вести. Моск. vn-та. Сер. 10. Журналистика. 1979. № 1−3.
• [31] Свитич Л. Г., Ширяева А. А. Профессиональное развитие будущего журналиста. М., 1989; Илюшин И. А. Проблемы адаптации студентов-журналистов к социальной и профессиональной средам // Молодой журналист. Учеб. газ. ф-та журналистики ЛГУ. 1977. 19 окт.; Манаев О. Т. Некоторые аспекты профессиональной подготовки сту дентов-журналистов в оценке работников республиканских средств массовой информации (на примере Белоруссии) // Вести. Белор. ун-та. Сер. III. 1987; Степанов Б. В. Динамика отношения студентов к обучению на факультете журналистики // Журналистика и социология'95. СПб., 1996.
• [32] Свитич Л. Г., Ширяева А. А. Инновационные подходы к проектированию основных образовательных программ по направлению подготовки высшего профессионального образования «Журналистика» / под ред. Я. Н. Засурского. М., 2007.
• [33] См. работы В. Г. Ерашовой, Н. В. Ефимовой, Б. Н. Лозовского, И. М. Лубковича, М. И. Никитина, В. Г. Сесюнина, О. А. Сусской и др.