Критический рационализм и структурализм

В экспериментальной психологии было отчасти реализовано дедуктивно-номологическое объяснение. И его вариант в понимании Ж. Пиаже будет рассмотрен в следующем параграфе. По основой стало закрепленное после работ К. Поппера представление логики экспериментальной проверки гипотезы, выводимой из теории, как гипотетико-дедуктивного рассуждения. Эта логика часто обозначается понятием экспериментальной парадигмы, что не вполне соответствует содержанию выдвинутого Куном конструкта, но позволяет различать в сонме психологических исследований те, которые наиболее четко следуют классическим критериям проверки гипотез, эксплицированной в теории критического рационализма К. Поппера. Эти критерии базировались на принятии классического идеала рациональности, но в теории познания Поппера приобрели более четкие характеристики: следования принципам фальсификационизма и сменяемым — в результате проверки гипотез — реконструкциям изучаемой реальности, что все более отграничивает область незнаемого на пути движения к научной истине [Поппер К., 2002].

Этот тип объяснения базировался именно на понимании причинного характера объяснения, чему была посвящена предыдущая глава. То есть дедуктивный вывод основывался на понимании причинной детерминации, а не на представлении об исчислении высказываний; этот узкий контекст неопозитивисткой трактовки объяснения критиковался К. Поппером и был преодолен в его методологической позиции при обосновании возможности объективного знания.

Научное понимание предстало в концепции К. Поппера как процесс изменения — обогащения — проблемы на основе: а) изменения самой познавательной ситуации в результате проверки гипотезы (и фальсификации как устранения не соответствующих опытным данным теоретических гипотез) и 2) развития поля конкурирующих гипотез (теорий).

Путь сведения объяснения к установлению корреляций также рассматривался в методологии науки. Эта позиция, связывающая объяснение с установлением корреляций между событиями, именно в психологии и стала обоснованно критикуемой. Ее освещение применительно к построению психологического объяснения заняло свое место в рамках раскрытия основ экспериментального метода [Корнилова Т. В., 2012]. Но на этом типе объяснения мы останавливаться не будем. В меньшей степени раскрывался в отечественных учебниках по психологическим методам другой вопрос — о связи разных линий объяснения с взаимопереходами между разноуровневыми обобщениями и особенностями самих теорий.

Это касается раскрытия вопроса о том, как строить частную теорию на основе теории более общей (т.е. учитывать иерархичность системы знаний), обсуждение которого в психологии представлено, хотя и в меньшей степени методологического освоения, чем в других системах знания. За этой проблемой стоит также более общая — о категориальном аппарате науки. В психологии это вопросы о соотношении базовых психологических категорий с метапонятиями, парадигм — с метадигмами, связь категорий с выделением предмета психологии и формулированием объяснительных принципов (это будет рассмотрено в дальнейшем, в частности, при обсуждении деятельностного подхода и реконструкциях деятельности как предмета исследования).

В меньшей степени психологию затронуло другое развитие объяснительных моделей, последовавшее за освоением дедуктивно-номологического объяснения. В 70−80-е гг. стало развиваться направление, получившее название структурализм. Оно внесло свой вклад в такой подход, как методология качественных исследований.

Теория стала пониматься в структурализме не как основа причинных или дедуктивных объяснений, а как ряд моделей — структур, фокусирующих собой тождества и различия в объектах, подлежащих теоретическому объяснению. Ряд структур могут соотноситься между собой как разные теории, посредством которых в науке схематизируется мир и строятся идеальные объекты. Другие модели воспроизводят структуры эмпирических наблюдений, т. е. отражают эмпирические обобщения. Объяснение тем самым уже не обязательно следует дихотомии теоретического-эмпирического обобщения.

В философии науки это особая проблема — разведение теоретического объяснения и объяснения теорий.

Ведущими русскоязычными авторами в раскрытии методологии научных объяснений стали Е. П. Никитин и А. А. Печенкин; ссылку на цитату из последнего следует привести в связи с краткостью и емкостью в характеристике им того, что для объяснения теории на базе другой, позиционированной как более общая, недостаточно только дедукции: «Это объяснение предполагает моделирование в общей теории той предметной области, которая предполагается объясняемой теорией. При этом выделяются те структуры объясняющей теории, которые соответствуют структурам объясняемой теории. Практически это означает разработку приближенных методов и представлений объясняющей теории» [Печенкин А. А., 2008, с. 21 ].

Развиваемый тем самым структуралистский аспект теоретического объяснения, как уже говорилось, противоположен дедуктивно-номологической модели объяснения. Однако, как это будет ясно после представления основных дихотомий в психологических парадигмах, психология шла своим путем в разработке проблемы объяснения, а не повторяла прямо раскрываемые в общей методологии науки пути их построения.