Прокурор как субъект доказывания

" Вся деятельность прокурора связана с доказыванием…, оно пронизывает деятельность всех его участников, и выделение доказывания из всей другой уголовно-процессуальной деятельности цели не достигает"^[1], — писал Р. Д. Рахунов задолго до того, как обязанность доказывания, следующая из презумпции невиновности, стала нормативно закрепленным принципом уголовного процесса (ч. 2 ст. 14 УПК РФ). Однако и сегодня это направление деятельности прокурора толкуется неоднозначно. Дискуссионным остается и само понимание доказывания. В этой связи необходимо кратко обозначить свою позицию по данному вопросу, поскольку от того, что мы понимаем под доказыванием, будет зависеть определение роли прокурора в уголовном процессе, а следовательно, и объема необходимых ему для выполнения этой роли полномочий.

До сих пор в процессуальной науке широко распространено представление о доказывании как собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления истины^[2]. Такие взгляды сформировались в период действия УПК РСФСР, согласно ст. 20 которого перед судом, прокурором, органами следствия и дознания ставились общие цели и задачи — полное, всестороннее и объективное исследование обстоятельств дела. Полное, всестороннее и объективное исследование обстоятельства дела, осуществляемое путем собирания, проверки и оценки доказательств органами предварительного расследования, прокурором и судом считалось доказыванием вследствие иллюзорных представлений о бесконфликтности уголовного судопроизводства и единстве целей его официальных участников. Эти представления основывались на признании единства государственной власти, приоритете публичных интересов над интересами личности, на убеждении о том, что уголовный процесс — есть средство борьбы с преступностью. При подобной организации процесса от прокурора в суде не требовалось предпринимать значительных усилий по обоснованию своих выводов и утверждений — суд сам был обязан всесторонне и полно исследовать обстоятельства дела. Для выполнения этой обязанности он не только наделялся неограниченными полномочиями по собиранию дополнительных доказательств, но и имел право в ходе судебного разбирательства возбудить уголовное дело как по новому обвинению, так и в отношении новых лиц, потребовать от прокурора проведения дополнительного расследования и предъявления более тяжкого, чем указано в обвинительном заключении обвинения, а при отказе прокурора от обвинения суд мог вынести обвинительный приговор. Закон даже не требовал обязательного участия прокурора в судебном разбирательстве, в результате чего около половины уголовных дел рассматривалось в отсутствие государственного обвинителя. При таком построении уголовного процесса толкование доказывания как познавательной деятельности следователя, прокурора и суда, направленной на установление истины, было вполне естественно.

Изменение в ходе судебно-правовой реформы концептуальных основ уголовного судопроизводства, его переориентация на защиту прав и интересов личности, закрепление вследствие этого состязательности и презумпции невиновности в качестве принципов уголовного процесса лишили «нормативной почвы тезис о борьбе с преступностью как цели процессуальной регламентации функционирования юстиции»^[3]. В новых условиях сохранение в прежнем виде взглядов на содержание используемых наукой понятий оказалось невозможно. Попытки приспособить ранее сложившиеся представления об институтах доказательственного права к правовым нормам, имеющим другой смысл, данный в соответствии с иной системой принципов уголовного процесса, значит обрекать реформу уголовного судопроизводства на поражение, тормозить внедрение этих принципов в общественное сознание и правоприменительную практику.

Тем не менее, опираясь на понимание доказывания, сложившееся более полувека назад, многие теоретики по-прежнему видят в нем лишь всестороннее и полное исследование обстоятельств дела, находя основу для своих рассуждений в положениях ст. 85 УПК РФ о том, что «доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установлениях обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ». Однако процессуалисты удивительным образом не замечают, что знака равенства между доказыванием и деятельностью по собиранию, проверке и оценке доказательств в ст. 85 УПК РФ нет. Данная норма лишь указывает на виды процессуальной деятельности, посредством которой осуществляется доказывание, но понять, что есть собственно доказывание, можно лишь обратившись к принципам уголовного процесса. Зависящие от формы и назначения судопроизводства, принципы служат исходными предпосылками при формулировании и толковании закона, оказывают регулятивное воздействие на все процессуальные отношения, в том числе, и в первую очередь, связанные с доказыванием.

Легализованный в ст. 14 УПК РФ принцип презумпции невиновности определяет важнейшие характеристики доказательственной деятельности в уголовном процессе:

• 1) виновность лица в совершении преступления должна быть достоверно доказана совокупностью доказательств, собранных по уголовному делу, недоказанная виновность равнозначна доказанной невиновности — при недостаточности обвинительных доказательств лицо должно быть полностью реабилитировано (ч. 2−4 ст. 302 УПК РФ);
• 2) все сомнения в виновности, а также в обосновывающих обвинение фактических обстоятельствах, которые не были устранены в процессе производства по делу, толкуются в пользу обвиняемого (ч. 3, 4 ст. 14 УПК РФ);
• 3) в соответствии с презумпцией невиновности обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, поскольку она существует объективно, обязанность доказать его виновность и опровергнуть доводы защиты возложена на органы уголовного преследования (ч. 2 ст. 14 УПК РФ). Разделение процессуальных функций обвинения, защиты и разрешения дела (ст. 15 УПК РФ) позволяет независимому от сторон суду принять на основе представленных сторонами доказательств, исследованных в судебном заседании, законное и обоснованное решение о виновности или невиновности подсудимого.

Приведенные правовые положения во взаимосвязи со ст. 85 УПК РФ дают основания считать доказывание деятельностью по обоснованию обвинения, осуществляемую путем выявления фактических обстоятельств дела в процессе собирания, проверки и оценки доказательств. Обязанность опровержения доводов, приводимых в защиту обвиняемого, требует их проверки, поэтому активность стороны защиты способствует полноте и всесторонности исследования обстоятельств дела стороной обвинения, что придает обвинению характер обоснованного.

Рассматривая понятие доказывания, необходимо подчеркнуть, что УПК РФ не содержит требования доказывания невиновности. Наоборот, постановление оправдательного приговора и признание подсудимого невиновным происходит в том случае, когда не доказана его виновность (ч. 2, 3 ст. 302 УПК РФ). Невиновность обвиняемого, таким образом, не нуждается в доказывании — она презюмируется и существует независимо от воли участников процесса до тех пор, пока вступившим в законную силу приговором суда не установлено обратное. Поэтому в доказывании посредством собирания, проверки и оценки доказательств нуждается именно и только виновность, отсюда следует, что уголовно-процессуальное доказывание суть опровержение презумпции невиновности обвиняемого. Если презумпция невиновности не опровергнута, т. е. если событие преступления не доказано или отсутствует состав преступления, а также, если не доказано, что оно совершено подсудимым, или присяжные вынесли оправдательный вердикт, суд в соответствии со ст. 302 УПК РФ постановляет оправдательный приговор. Недоказанная виновность (презумпция невиновности) сама по себе является достаточным основанием для оправдательного приговора.

Презумпция невиновности производит переворот в представлениях не только о понятии, но и о цели и субъектах доказывания, и требует иного процессуального мышления. Целью доказывания в свете рассматриваемой презумпции может быть только виновность обвиняемого. Неслучайно в свое время А. М. Ларин охарактеризовал предмет доказывания по уголовному делу как «предмет обвинения»^[4]. Соответственно, субъекты доказывания — органы обвинительной власти.

Виновность лица в совершении преступления должна быть достоверно установлена, т. е. подтверждена достаточной совокупностью убедительных доказательств. Их собрать и обосновать ими свое утверждение о виновности лица должен субъект, на которого законом возложена обязанность опровергнуть презумпцию невиновности: пока она не опровергнута, поиск изобличающих обвиняемого доказательств продолжается. Из этого можно сделать вывод о том, что предварительное расследование и поддержание обвинения в суде выступают как взаимосвязанные и взаимообусловленные формы уголовного преследования, а уголовное преследование как процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления (п. 55 ст. 5 УПК РФ), и есть доказывание.

Понимание доказывания как нейтральной по отношению к обвинению познавательной деятельности, обусловлено стремлением во чтобы то ни стало сохранить судебную поддержку обвинительной власти и оправдать обвинительный уклон правосудия. Но такое единство действий стороны обвинения и суда невозможно в состязательном процессе, оно ведет к взаимоисключающим выводам: либо виновность обвиняемого доказывают не только органы уголовного преследования, но и суд, либо органы уголовного преследования, как и суд, осуществляют объективное и полное исследование обстоятельств преступления, а виновность лица в совершении преступления никто не доказывает. Ни то, ни другое не может быть признано верным, так как первое утверждение противоречит принципу состязательности, второе — презумпции невиновности.

Суд, как орган правосудия, не может осуществлять уголовного преследования, а соответственно, и доказывать обвинение, а следователь и прокурор не могут добиться целей уголовного преследования, не доказав обвинения. Эти принципиальные положения ст. 15 УПК РФ не позволяют считать доказыванием простое «оперирование доказательствами» безотносительно цели, ради которой оно осуществляется. Право собирать, проверять и оценивать доказательства принадлежит не только органам предварительного расследования и прокурору, но и суду. Если собирание, проверка и оценка доказательств — это доказывание, то его субъектами являются не только следователь, дознаватель, прокурор, но и суд. Это означает, что цель и направление деятельности суда в конечном счете совпадают с целью и направлением деятельности субъектов обвинительной власти, что не имеет ничего общего с состязательностью. «Старая идея впрягать в одну упряжку державный суд и обвинительную власть, выступать с ней единым фронтом в борьбе с преступностью уже натворила немало бед — снисходительное отношение к ошибкам предварительного следствия, вырождение оправдательных приговоров, замена оправдания доследованием и т. д., поэтому желательно с ней окончательно расстаться»^[5].

В условиях состязательности доказывание — это деятельность субъектов уголовного преследования, реализуемая путем собирания, проверки и оценки доказательств в целях установления виновности лица в совершении преступления и других, связанных с этим вопросов. Понимание доказывания как обвинительной деятельности не означает, что оно состоит лишь в обосновании выводов, а собирание доказательств находится за пределами доказывания: утверждение о совершении лицом преступления (вывод) формируется только в процессе собирания, проверки и оценки доказательств. Не означает это и допустимости одностороннего обвинительного исследования: обвинитель должен опровергнуть доводы, приводимые в защиту обвиняемого, а значит, — исследовать их. Не стоит забывать также о том, что следователь, дознаватель и прокурор представляют в уголовном процессе государство, и они обязаны действовать строго в соответствии с правовыми нормами и принципами, на которых эти нормы основаны.

Прокурор — особый субъект доказывания, поскольку он, как было сказано выше, возглавляет систему органов уголовного преследования и без него достижение цели доказывания невозможно. Роль прокурора как субъекта доказывания главным образом раскрывается в суде, однако свою задачу в судебном разбирательстве уголовного дела — обосновать обвинение, доказать суду виновность подсудимого, прокурор может выполнить лишь при условии квалифицированно проведенного предварительного расследования, в ходе которого формируется совокупность доказательств, изобличающих обвиняемого. В этом смысле предварительное расследование — лишь подготовка обвинительной власти к основному сражению в суде.

В судебном разбирательстве каждый шаг органа расследования подвергается тщательной проверке в условиях состязательности и гласности. Доказательства, полученные с нарушением закона, не будут использованы судом, а их исключение из материалов дела ослабит позицию обвинения. Нарушения уголовно-процессуального закона в процессе расследования способны привести к невозможности постановления судом законного и обоснованного приговора. Следовательно, выполнение прокурором обязанности доказать обвинение находится в прямой зависимости от законности проведения предварительного расследования, поэтому надзорная деятельность прокурора на стадии предварительного расследования является средством обеспечения им функции уголовного преследования, а доказывание обвинения в суде есть логическое продолжение его деятельности до суда^[6]. В досудебном производстве доказывание, осуществляемое прокурором, носит опосредованный, косвенный характер, в суде — прямой и непосредственный, поэтому полномочия прокурора как субъекта доказывания на этих стадиях уголовного процесса различны.

Основные субъекты предварительного расследования — следователь или дознаватель. Именно они обязаны принять все меры к тому, чтобы лицо, совершившее преступление было установлено и изобличено, собрать и проверить необходимые и достаточные для этого доказательства, сформулировать обвинение, составить обвинительное заключение (обвинительный акт). Прокурор не вправе вмешиваться в ход расследования, но выполняя обязанность пресекать нарушения уголовно-процессуального закона, предотвращать ущемление прав и свобод граждан, участвующих в уголовном процессе, он увеличивает доказательственную ценность результатов расследования и самую возможность представить уголовное дело суду. Понимая взаимосвязь предварительного расследования и судебного разбирательства, прокурор должен обеспечивать не только законность досудебного этапа, но и обоснованность предъявленного лицу обвинения. В предмет прокурорского надзора входит также и проверка полноты предварительного расследования, т. е. выявление и изобличение всех лиц, совершивших преступление, и всех совершенных этими лицами преступлений, поскольку неполнота предварительного расследования не может быть восполнена в судебном разбирательстве. В соответствии со ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Прокурор обязан обеспечить правильную юридическую квалификацию преступления, так как изменение обвинения в суде допускается только в сторону смягчения обвинения или уменьшения его объема (ч. 2 ст. 252 УПК РФ). Поэтому осуществляя свои надзорные полномочия, прокурор вносит свой вклад в формирование государственного обвинения, как предмета предстоящего судебного разбирательства и предмета доказывания в суде.

Таким образом, формы доказательственной деятельности прокурора в досудебном производстве обусловлены надзорным характером его полномочий.

• [1] Рахунов Р. Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности по советскому праву. М.: Госюриздат, 1961. С. 40−41.
• [2] См., напр.: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учеб. / отв. ред. И. Л. Петрухин. М.: Проспект, 2006. С. 248; Мурадьян Э. М. Истина как проблема судебного права. М., 2002; Соловьев А. Б. Доказывание по уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (досудебные стадии). М.: Юрлитинформ, 2003. С. 15; Азаров В. А., Ревенко Н. И., Кузембаева М. М. Функция предварительного расследования в истории, теории и практике уголовного процесса России. Омск, 2006. С. 19−20; Шейфер С. А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. М.: Норма, 2008. С. 37−48 и др.
• [3] Михайловская И. Б. Социальное назначение уголовной юстиции и цель уголовного процесса // Государство и право. 2005. № 5. С. 111.
• [4] См.: Ларин А. М. Эффективность правовой регламентации доказывания // Советский уголовно-процессуальный закон и проблемы его эффективности. М.: Наука, 1979. С. 257.
• [5] Петрухин И. Л. Оправдательный приговор и право на реабилитацию. М.: Проспект, 2009. С. 78.
• [6] См.: Савицкий В. М. Государственное обвинение в суде. М.: Наука, 1971. С. 158−159.