Долгий мир: оборотная сторона медали

После окончания Второй мировой войны человечество живет в условиях беспрецедентно длительного, продолжающегося почти 70 лет, периода отсутствия войн между великими державами. Предшествовавшие рекорды продолжительности межвоенных периодов (между наполеоновскими войнами и Крымской войной (1815—1854 гг.) и между Франко-прусской и Первой мировой войной (1871 — 1914 гг.)) в настоящее время далеко перекрыты. Уже выросло несколько поколений, знакомых с кошмаром великодержавных, Больших войн лишь по книгам, фильмам и рассказам старших.

Правителям великих держав становится все сложнее убеждать самих себя и своих подданных в том, что война служит нормальным и законным способом продолжения политики иными средствами: с одной стороны, увеличение мирного промежутка между войнами ведет к тому, что население во все большей мере воспринимает мир как нормальное и естественное состояние, а войну — как чудовищную аберрацию; с другой — резкий (особенно в XX в.) рост жертв и разрушений в результате войн ставил иод сомнение принципиальную возможность получения каких-либо экономических или политических выгод в результате войны, даже победоносной.

И самые мрачные пессимисты не рискнут сейчас утверждать, будто миру угрожает новая Большая война. Безусловно, беспрецедентный мирный период, наступивший после 1945 г., стал настоящим благословением для человеческой цивилизации: без этой свсрхдлинной мирной передышки человечество вряд ли сумело достигнуть тех высот в развитии экономики, технологии и культуры, которых оно достигло за последние 70 лет.

Провозвестники нового, бесконфликтного мира оказались во многом правы — новая, зарождающаяся система международных отношений действительно отличается бесконфликтностью на уровне великих держав, которые продолжают оставаться основой новой системы международных отношений.

В чем же причина такой небывалой робости великих держав, отказывающихся выполнять свои традиционные великодержавные функции ведение войн за гегемонию, расширение своих сфер влияния, захват новых территорий и т. п. Как представляется, именно экономические и технологические сдвиги заставили великие державы отказаться от войны как от способа решения своих разногласий.

Такие общие для всех индустриально развитых стран тенденции, как увеличение доли нематериального производства в ВНП, автоматизация и производство искусственных материалов, объективно снижают их зависимость от сырьевых запасов и ресурсов дешевой рабочей силы развивающихся стран. Вот почему промышленно развитые страны используют как никогда жесткие ограничения на приток мигрантов из «третьего мира», и вот почему цены на сырье (за исключением нефти и газа) остаются на уровне начала 1950;х гг.: все эти запасы и ресурсы, бывшие некогда причиной ожесточенной борьбы между великими державами, сейчас им не так остро нужны.

Неудивительно, что международное поведение современных великих держав становится все менее экстравертным и все более интравертным: внешнеполитический и военный активизм более не приносит им былых дивидендов.

В то же время следует помнить, что у медали есть и обратная сторона: ведь авторитет великих держав, их роль в международных отношениях определяются именно победой в последней войне за великодержавную гегемонию — а она, эта последняя Большая война, была больше полувека тому назад, и подавляющее большинство из ныне живущих на Земле людей родилось уже после ее окончания. Отсюда — неизбежное падение авторитета великих держав в современном мире.

В связи с этим следует отметить, что на протяжении последнего десятилетия насилие в мире все больше перемещалось на догосударственный уровень, на уровень племенных ополчений и террористических группировок.

В прежние исторические эпохи внутреннее ослабление любого государства вело к тому, что над его территорией и населением рано или поздно устанавливался контроль со стороны более сильных государств (неважно, был ли это старый добрый колониализм XIX в. или продиктованная идеологией экспансия XX в.). Однако после окончания «холодной войны» великие державы ушли из тех регионов, где они совсем недавно вели борьбу не на жизнь, а на смерть, бросив своих прежних союзников на произвол судьбы.