Разграничение с правом международным (публичным и частным)

Начать отвечать на сделанные выше — сами, но себе совершенно справедливые — замечания можно с любого из них, но наиболее удобно это делать с последнего. Нельзя ли изучить содержательные особенности международного конвенционного (трактатного, договорного) регулирования торговых отношений резидентов различных государств в курсе международного публичного права? Теоретически можно, но практика показывает, что отчего-то этого никогда не делается. Отчего же? В первую очередь — от качественных различий предмета изучения.

Предмет международного публичного права составляют отношения между государствами, их союзами (объединениями) и международными организациями как носителями известной части суверенитета государств-участниц, т. е. публичные отношения. Нас же интересуют отношения, складывающиеся в сфере международной торговли — т. е. отношения, которые (даже если и могут складываться между субъектами международного публичного права — носителями суверенитета) по самому своему существу, содержанию и формам могут быть отношениями исключительно частными. Даже тогда, когда друг с другом торгуют два государства, они делают это по правилам, установленным для частных лиц. Вопрос о том, заключать или не заключать с тем или иным государством договор купли-продажи того или иного товара, может, конечно, составить предмет государственной политики и, соответственно, публичного права. Но когда решение принято и договор заключен, отношения, складывающиеся в ходе его исполнения или в связи с нарушением, могут быть только отношениями частными. Перед нами, стало быть, классическое предметное или (говоря языком логики) содержательное различие. Для наших целей этого достаточно: понятия различного содержания никак не могут соподчиняться друг другу.

Но если международное торговое право — понимаемое (пока, в первом приближении) как право, унифицированное при помощи международных конвенций (трактатов, договоров, соглашений) право международной торговли — не может изучаться международным публичным правом, то, может быть, его следовало бы изучать в курсе международного частного права (МЧП)? Обратившись к материалам учебников и курсов по соответствующей дисциплине, мы увидим парадоксальную вещь: зачастую именно так и происходит, хотя, судя по всему, происходить не должно!

То, что в современной российской доктрине МЧП (вслед за немецкой и французской) практически единогласно выделяются два метода регулирования — коллизионный и материальноправовой, — не отменяет того общеизвестного обстоятельства, что своим возникновением и обретением самостоятельности МЧП обязано только одному из них — коллизионному. «Настоящее» международное частное право, МЧП в собственном (узком) смысле этого слова — это коллизионное право, оно и только оно (именно так оно рассматривается в рамках англо-американской правовой традиции). Нормы материального гражданского и торгового права, применяемые к отношениям в сфере международной торговли, продолжают оставаться нормами гражданского и торгового права соответствующего государства (нс выбывают из их состава, образовывая какое-то особое промежуточное подразделение) даже тогда, когда они специально рассчитаны на регулирование отношений именно с участием иностранного элемента. Ну, а уж об их объединении (едином рассмотрении) с нормами коллизионными нечего и говорить: для этого существует не больше оснований, чем для объединения норм гражданского материального права с нормами права гражданского же, но процессуального, или же с нормами права хотя и материального, но административного — настолько различные отношения они регулируют. Достаточно вспомнить, что единственным адресатом коллизионных норм является… компетентный суд, в то время, как нормы материального права регулируют, конечно, отношения с участием частных лиц.

Традицию объединения коллизионных норм с нормами материальными иногда объясняют тем, что без такого объединения все международные соглашения, унифицирующие частное право, останутся за рамками внимания МЧП. Как будет выглядеть подразделение права, содержащее в своем наименовании эпитет «международное», без такого — собственно международного — элемента? На это необходимо ответить в том смысле, что «международным» МЧП называется вовсе не оттого, что его источниками являются международные договоры — оно «международное» потому, что призвано создавать определенность в вопросе о праве, подлежащем применению к международным отношениям частных лиц, в частности к отношениям в сфере международной торговли. Кроме того, неверно, что исключительно коллизионное содержание МЧП оставит за его рамками все международные конвенции — ничуть! Ведь кроме конвенций, унифицирующих материальное право, существует значительное число конвенций, направленных на унификацию коллизионных норм. Таковы, например, Кодекс Бустаманте 30 февраля 1928 г., женевские вексельная и чековая коллизионные конвенции 7 июня 1930 и 19 марта 1931 г., а также многочисленные конвенции «о применимом праве» по различным вопросам. Они и составят «международный» элемент МЧП в смысле межгосударственного происхождения части его источников.

В завершение настоящего параграфа укажем на еще один непреложный факт. Международные торговые отношения регламентируются отнюдь не одними только международными конвенциями. Все большее и большее число самых разнообразных отношений этого рода сегодня подпадают под действие так называемых актов наднационального законодательства и актов мастных неправительственных организаций. Последние общепринятого названия еще не имеют; в нашей литературе их обычно называют актами " .мягкого права" (русская калька с англ, soft law), актами частноправовой унификации (термин Н. Г. Вилковой) или актами субправа (термин С. В. Бахина). Акты обоих этих категорий суть документы международные, но совершенно в ином смысле, чем «международны» международные договоры. Взглянув же на историю правовой регламентации международных торговых отношений, мы без труда обнаружим, что изначально превалирующим ее источником был международный торговый обычай — источник, к государствам уж и вовсе отношения не имеющий. Обычай — источник, в общем известный международному праву, но только… публичному; об обычаях в сфере МЧП известно чрезвычайно мало.

Это — последний «гвоздь» в крышку гроба всех концепций, пытающихся «влить» международное торговое право в тот или иной отдел права международного.