Государственно-правовые воззрения Ч. Беккариа

Чезаре Беккариа (1738−1794) — итальянский мыслитель, публицист, правовед и общественный деятель, выдающийся деятель эпохи Просвещения, родоначальник «классической школы» в теории уголовного права.

Ч. Беккариа родился в богатой семье миланских патрициев, по праву первородства унаследовал титул маркиза. В девять лет был отдан учиться в иезуитский колледж в Парме. Окончив колледж, поступил в университет в Павии, где в 1758 г. получил степень доктора канонического и римского нрава. По окончании университета вернулся домой. Положение маркиза позволяло ему жить, не задумываясь о хлебе насущном, но 22-летний Чезаре страстно влюбился и против воли отца вступил в брак с женщиной более низкого происхождения. За это он лишился не только расположения отца, но материального благополучия. К слову, эти издержки компенсировались Беккариа счастливой семейной жизнью. После выхода в свет его главного сочинения «О преступлениях и наказаниях» (1764) к мыслителю пришла слава. В 1771 г. он, наконец, добился материальной независимости, получив должность в Высшем экономическом совете Ломбардии. Умер в 1794 г. в Милане.

Трактат «О преступлениях и наказаниях» был впервые напечатан без указания имени автора и места издания в Ливорно в 1764 г. Смелость новых теоретических суждений автора сразу же привлекла внимание французских энциклопедистов. Вольтер опубликовал собственные размышления по поводу книги в виде «Комментария». Работа Беккариа была переведена на все основные европейские языки. В 1766 г. трактат заносится католической церковью в Индекс запрещенных книг. Екатерина II использовала труд Беккариа для составления «Наказа» Уложенной комиссии (1767).

Ч. Беккариа сформулировал ряд ключевых основоположений права, которые и сегодня остаются идеальными, все еще недостижимыми, императивами. Оценивая значение труда Ч. Беккариа, Витторио Страда в предисловии к русскому переизданию труда в 1995 г. пишет, что «эта небольшая книжка не только принадлежит к классике юридической мысли, но и входит в сокровищницу европейской культуры. Хотя с самого своего появления это сочинение Беккарии оказало положительное воздействие на современное ему уголовное законодательство европейских стран эпохи просвещения, оно, к сожалению, остается актуальным и в наши дни. …Подвергнув критике произвольность и темноту законов и обосновав принцип соразмерности между преступлениями и наказаниями, поскольку цель последних не месть, а исправление и предупреждение ущерба, наносимого преступником обществу, Беккариа на страницах своей книги, где рациональная строгость сочетается с высоким гуманистическим пафосом, выступает за отмену пыток и смертной казни. Эти страницы полностью сохраняют свое значение в наш век, который, несмотря на всеобщую веру в прогрессивное развитие цивилизации, был веком, когда смертная казнь применялась уже не к отдельным лицам, а приняла массовый характер в виде классово-идеологического и расово-этнического геноцида — подлинной вспышки темного «цивилизованного варварства» «^[1].

В отличие от Дж. Вико Ч. Беккариа был сторонником естественно-правовой доктрины в объяснении природы государства и права. В природном состоянии, по его мнению, люди были эгоистичны, «каждый мнит себя центром Вселенной». Из-за растущих человеческих потребностей они все время проводили в войнах за материальные блага, которыми их не способна была обеспечить «невозделанная бесплодная и дикая природа». В целях обеспечения безопасности и спокойствия индивиды, жертвуя частью своей свободы, посредством заключения общественного договора создали государство. Беккариа отмечал, что люди «пожертвовали лишь долей своей свободы, чтобы зато спокойно и в безопасности наслаждаться остальной ее частью». Акцентируя внимание на том, что люди отказываются только от части свой свободы, а не от всей ее полноты в пользу государства, Беккариа выступал последователем политического либеразма Локка.

" Из суммы всех частиц свободы, пожертвованных на общее благо, составилась верховная власть нации и суверен стал законным их хранителем и управителем". Суверен должен устанавливать справедливые законы для достижения «наивысшего счастья для максимально большего числа людей». Политическим идеалом мыслителя была просвещенная монархия — строй при котором ему довелось жить и на который он возлагал надежды по совершенствованию общественной и государственной жизни. «Счастливо было бы человечество, если бы лишь теперь для него издавались впервые законы, ибо именно сейчас мы видим восседающими на престолах Европы благодетельных монархов, отцов своих народов, венценосных граждан, покровительствующих мирным добродетелям, наукам и искусствам. Усиление их власти составляет счастье подданных, так как тем самым устраняется насилие, стоящее между народом и престолом. И оно тем более жестоко, чем слабее монарх, и удушает всегда искренние голоса народа, которые становятся плодотворными, если будут услышаны на престоле!»^[2]

В своем трактате Беккариа предпринял попытку выявить и описать пороки и недостатки действующего в европейских странах законодательства, уделив особое внимание уголовному праву. Не стремясь умалить роль законной власти, правда, с оговоркой: «если только она воздействует на людей скорее убеждением, чем насилием, мягкостью и человеколюбием, оправдывая свое назначение в глазах всех», Беккариа критично оценивает современное ему общество, в котором царят бесправие и насилие, разрушаются все понятия о справедливости и долге, и на их место ставится право сильного, «что одинаково опасно как для тех, кто такое право применяет, так и для тех, кто от него страдает». Главной причиной царящего вокруг произвола Беккариа считал экономическое неравенство, деление общества на бедных и богатых. Материальное богатство, частная собственность позволяют имущим классам устанавливать законы, защищающие их интересы; по этой причине за одно и то же преступление богатый и бедный подвергаются различным наказаниям.

Ч. Беккариа осуждал жестокость наказаний, варварские пытки, неупорядоченность уголовного судопроизводства, убогость и ужасы тюрем:

" Наказания за преступления, — писал он, — могут быть установлены только законом. Назначать их правомочен лишь законодатель, который олицетворяет собой все общество, объединенное общественным договором. Ни один судья (являясь членом данного общества) не может в соответствии с принципом справедливости самолично выносить решения о наказании другого члена того же общества. …Судья не может, даже под предлогом ревностного служения общественному благу, увеличивать меру установленного в законе наказания гражданину, нарушившему этот закон". Ч. Беккариа уверен, что судья должен следовать исключительно букве закона и не может толковать уголовные законы, в противном случае приговор будет зависеть от «хорошей или дурной логики судьи, нормальной или плохой работы его желудка, … от силы обуревающих его страстей, от его слабостей и от его отношения к потерпевшему». По мнению мыслителя, жизнь человека не должна «приносится в жертву из-за ошибочных выводов или мимолетных капризов судьи, который уверен в правомерности принимаемого им решения на основе хаотичных представлений, витающих в его мозгу». Не меньшим злом, чем толкование законов судьей, он считал их сложность и непонятность, вынуждающую прибегать к толкованию. «Будучи не в состоянии судить о степени своей свободы или свободы своих сограждан, гражданин попадает в зависимость от кучки посвященных, поскольку такой язык законов, непонятный народу, превращает кодекс из книги всеми почитаемой и всем доступной в книгу квазичастную и доступную лишь для узкого круга лиц» .

Суровость наказания должна зависеть от тяжести преступления. Единственным истинным мерилом преступлений, по Беккариа, служит вред, причиняемый ими обществу. Целью наказания является не истязание и доставление мучений преступнику, а предупреждение новых преступлений и удержание других от подобных действий. «Поэтому следует применять такие наказания и такие способы их использования, которые, будучи адекватны совершенному преступлению, производили бы наиболее сильное и наиболее длительное впечатление на души людей и не причиняли бы преступнику значительных физических страданий» .

Беккариа решительно выступал против пыток. Человек, считал он, не может быть назван преступником до вынесения приговора суда. Если факт преступления установлен, то оно подлежит наказанию исключительно в соответствии с законом, и пытки излишни, так как нет нужды в признаниях преступника. Если же факт преступления не установлен, то невиновного тем более нельзя пытать, поскольку, согласно закону, преступления его не доказаны.

Беккариа уверен, что показания, полученные под пыткой, далеко не всегда могут быть достоверными, поскольку обвиняемый, не вынесший боли, признает себя виновным в надежде прекратить страдания. Применение пыток, писал он, «есть надежное средство осудить невинного, имеющего слабое сложение, и оправдать беззаконного, на силу и крепость свою уповающего». Высказываясь об основах законности и правопорядка, мыслитель заметил, «если верно, что людей, по страху или по добродетели исполняющих законы, больше, чем людей, нарушающих их, то опасность подвергнуть мучениям человека невинного должна возрастать тем больше, чем вероятнее, что при одинаковых обстоятельствах каждый скорее исполнит, чем нарушит закон» .

Еще более важными выглядят его аргументы против смертной казни. Ч. Беккариа исходил из принципа: человек — это личность, а не вещь; люди объединяются в общество на основе договора ради защиты и безопасности; преступления — ущерб обществу в том смысле, что они угрожают его безопасности; наказания законны только тогда, когда они препятствуют новым бедам, новому страху и опасности. На основании этих принципов он заключил, что предпочтительнее предупреждать преступления, чем угрожать смертной казнью. Если предупредительные меры оказались недостаточными и совершено преступление, соразмерное наказание должно последовать немедленно, без каких бы то ни было проволочек^[3].

Смертная казнь, по мнению Беккариа, неприемлема по целому ряду причин. Никто не имеет права лишать человека жизни, тем более отдавать его жизнь на произвол судьи; жизнь — высшее благо, и ее насильственное прекращение не входит в компетенцию общественного договора. Многовековой опыт говорит, что пытки и смертная казнь не устрашают никого и никого еще не удержали от нанесения обществу ущерба. Смертная казнь, отмечал Беккариа, является для большинства людей зрелищем и совершается скорее для них, чем для преступника. Преступники же очень часто «смотрят в лицо смерти спокойно и твердо, кто из фанатизма, кто из тщеславия, сопровождающего почти всегда человека до могилы. Но ни фанатизм, ни тщеславие не выдержат кандалов или цепей, ударов палкой, ярма, тюремной решетки». Пример человека, в течение длительного времени лишенного свободы и вынужденного тяжко трудиться, по мнению Беккариа, намного эффективнее удерживает других людей от совершения преступлений, так как открывает перспективу более мучительную, чем смерть, которая, хотя и насильственна, но мгновенна.

Наконец, смерть в соответствии с законом — противоречие по определению. Законы не могут запрещать убийство и одновременно предусматривать его в виде наказания: «Мне кажется абсурдом, — писал Беккариа, — когда законы, представляющие собой выражение воли всего общества, законы, которые порицают убийства и карают за него, сами совершают то же самое. И для того чтобы удержать граждан от убийства, предписывают властям убивать» .

И все же, Беккариа признавал, что смертная казнь необходима в том случае, когда «гражданин, несмотря на лишение свободы, продолжает оставаться влиятельным и могущественным, угрожая безопасности государства, ибо уже сам факт его существования несет в себе угрозу для правящего режима». Здесь мыслитель фактически воспроизводит старую логику оправдания убийства тирана.

Ч. Беккариа связывал искоренение преступности с комплексом мер: устранением нищеты и бедности; предоставлением равных возможностей всем группам населения; просвещением и воспитанием людей. В связи с этим особую роль он предписывал просвещенным монархам, которые покровительствуют наукам и искусствам, являются для подданных добродетельным примером.

Идеи Ч. Беккариа о запрещении смертной казни вызывали и продолжают вызывать активную полемику. Только со второй половины XX в. запрет смертной казни появляется в странах Западной Европы; в России в конце XX в. налагается мораторий на ее применение.

Трактат Ч. Беккариа «О преступлениях и наказаниях» не только повлиял на умы общественности и государственных деятелей своего времени, способствовал проведению либеральных реформ правосудия и уголовного права европейских стран эпохи Просвещения, но и вот уже два с половиной столетия продолжает оставаться классикой правовой мысли и призывом к проведению гуманной и справедливой уголовной политики.

• [1] Страда В. Предисловие // Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М.: Стеле, 1995. С. 8−9.
• [2] Здесь и далее цит. по: Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М., 1995. URL: krotov.info/librarv/02_b/ek/karia.html (дата обращения: 15.03.2013).
• [3] Антисери Д., Реале Дж. Чезаре Беккариа: против пыток и смертной казни // Антисери Д., Реале Дж. Западная философия от истоков до наших дней: в 4 т. Т. 3. СПб.: Пневма, 2002. URL: society.polbu.ru/antiseri_westphilosophy/ch93_i.html (дата обращения: 15.03.2013).