Социально-экономический кризис в СССР

Ключевыми проблемами для пришедшего к власти в партии и государстве в середине 1980;х годов нового руководства во главе с М. С. Горбачевым стали совершенствование социалистической модели экономики, находившейся в СССР в предкризисном состоянии, и придание ей динамизма и эффективности. К этому времени мощный научно-технологический потенциал страны, созданный за послевоенный период, в значительной степени был исчерпан. С начала 1980;х годов в экономику Советского Союза практически прекратилось поступление «нефтедолларов» (в связи с падением цен на энергоносители на мировом рынке), а афганская «авантюра» и традиционный затратный механизм ведения хозяйства в сочетании с валовым принципом промышленной политики стремительно увеличивали бюджетный дефицит. Отмечалось неуклонное падение промышленного производства. Широко разрекламированная «Продовольственная программа» (1982 г.) к 1985 г. также оказалась проваленной (валовый сбор зерновых в стране за 1978- 1984 гг. упал с 237 до 173 млн тонн).

Низкая эффективность производства, отсутствие материальной заинтересованности в производительном труде, уравниловка, растущий дефицит основных потребительских товаров вплоть до введения талонной системы распределения способствовали в СССР тем явлениям, которые впоследствии будут названы «застоем» и «механизмами торможения». Из-за падения рождаемости в стране за 10 лет (с середины 1970;х годов) в 4 раза — с 12 до 4 млн человек — сократилась доля молодежи в общественном производстве, а женщины среди рабочих и служащих составляли более половины от всех занятых (тогда как даже в первые послевоенные годы этот показатель не превышал 47%). Острейшей социальной проблемой в «обществе реального социализма» было пьянство: в СССР только официально зарегистрированных алкоголиков насчитывалось более 21 млн человек.

По мере вступления советской экономики в полосу стагнации все заметнее стала проявлять себя так называемая теневая экономика. Это явление, возникшее в условиях тотального огосударствления и плановой централизации хозяйства, давало некоторую возможность перераспределять продукцию и доходы населения в соответствии с нуждами потребления. Теневая экономика в СССР включала как различные виды индивидуальной трудовой деятельности и подпольные цеха по производству дефицита, так и изготовление неучтенных товаров на госпредприятиях и махинации в сфере финансовой отчетности.

По приблизительным подсчетам, в Советском Союзе к середине 1980;х годов в теневом бизнесе было занято до 15 млн человек, а объем выпускаемой неофициальной продукции народного потребления повышенного спроса составлял до 25% от всего товарооборота. Сформировалась новая социальная группа подпольных предпринимателей — «цеховиков», которые, как правило, были тесно связаны с наиболее прагматичной частью правящей в стране партийно-государственной номенклатуры. Начался процесс их сращивания — так впоследствии появилась особая прослойка класса «советских предпринимателей», позднее названных на Западе «новыми русскими» .

Выдвинутая М. С. Горбачевым на апрельском (1985 г.) пленуме ЦК КПСС программа обновления обветшавшей командно-административной распределительной системы «развитого социализма» на первых порах отличалась умеренностью. Главным лозунгом реформ провозглашался курс на всемерное ускорение социально-экономического развития страны на основе внедрения новых методов хозяйствования и использования достижений научно-технического прогресса. По замыслу партийных реформаторов, предполагалось задействовать «дополнительные резервы и преимущества» социализма, повысить трудовую дисциплину на производстве (так называемый человеческий фактор), прежде всего за счет усиления администрирования, эффективно использовать новейшие технологии в производстве и т. д. Новый партийный лидер отмечал необходимость реализации накопленных материальных и финансовых ресурсов, обеспечения максимальной загрузки производственных мощностей, в том числе за счет введения многосменного режима работы (особенно в машиностроении), повышения качества производимой продукции, развития рационализаторства, передовых форм и методов соцсоревнования и т. д. В стратегии «ускорения» социально-экономического развития была сделана ставка на традиционные для СССР способы подстегивания «социалистического энтузиазма» в сочетании с усилением командно-административного контроля и массированной финансовой подпиткой приоритетных отраслей народного хозяйства.

1985−1986 гг. стали периодом осуществления крупномасштабных кампаний и серьезной ломки административных структур управления народным хозяйством. Так, уже в мае 1985 г. вышло постановление Совета министров СССР об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом (печально знаменитая антиалкогольная кампания), в рамках которой предусматривалось повышение розничных цен и одновременно резкое сокращение производства ликеро-водочной продукции. Борьба с пьянством, проводившаяся ударными темпами, за два года привела к уменьшению производства вина и водки в стране вдвое, что резко снизило бюджетные поступления, создав к тому же сильное социальное напряжение, вызвав рост производства подпольных суррогатов и самогоноварения. К числу других социальных «кампаний» этого периода относились широко разрекламированная программа «Жилье-2000» (апрель 1986 г.), предусматривавшая полное решение в стране пресловутого «квартирного вопроса», и «школьная реформа», в рамках которой среднюю школу предполагалось полностью компьютеризировать.

Административные реорганизации в управлении экономикой вылились: в создание в ноябре 1985 г. министерского «монстра» — Госагропрома путем слияния семи союзных министерств и ведомств, ведающих управлением сельского хозяйства; формирование исполнительной «вертикали» областных и районных агропромышленных объединений; введение в мае 1986 г. новой контролирующей инстанции за качеством производимой продукции — госприемки, обусловившей значительный рост бюрократического аппарата на всех уровнях.

Некоторые подвижки, отмечавшиеся в экономике СССР в первый год реализации «стратегии ускорения» (прирост производительности труда за 1985 г. составил 1,3%), породили в новом руководстве страны иллюзию движения, надежду на всесилие командных рычагов в увеличении темпов промышленного развития. Эти настроения ярко отразились в утопизме принятых на XXVII съезде КПСС (март 1986 г.) планов экономического и социального развития страны до 2000 г., в соответствии с которыми промышленный потенциал СССР за 15 лет должен был увеличиться вдвое. Неосуществимость принятых съездом решений была предопределена. Внеэкономические методы интенсификации промышленного и сельскохозяйственного производства, не изменявшие социальной природы общественного воспроизводства и основанные на инерции сложившегося бюрократического хозяйственного механизма, уже находившегося в кризисном положении, не могли привести к реальным изменениям в экономике. Более того, идеология «штурмовщины» на производстве, не подкрепленная новейшими технологическими разработками, объективно создавала предпосылки для техногенных аварий.

В конце апреля 1986 г. на четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС произошла авария, о которой, в силу традиционной «сверхсекретности объекта», советское руководство официально сообщило лишь через две недели. В результате трагедии радиоактивному заражению подверглись обширные и густозаселенные районы Украины, Белоруссии и РСФСР. В августе того же года произошла катастрофа у Новороссийска: в результате столкновения с другим кораблем затонул пассажирский теплоход «Адмирал Нахимов», погибли несколько сотен пассажиров, экипаж судна.

Постепенно в советском руководстве росло понимание того, что без коренных преобразований в хозяйственном механизме и последующих трансформаций социально-политической системы, сложившейся в СССР, достичь реальных результатов в масштабных экономических реформах невозможно. С 1987 г. по инициативе Горбачева началась разработка научной концепции экономической реформы в СССР. К этой работе были привлечены известные советские экономисты Л. И. Абалкин, А. Г. Аганбегян, А. Г. Гранберг, П. Г. Бунич, Т. Н. Заславская и др. Разработанный ими проект программы преобразований предусматривал следующие изменения: расширение самостоятельности предприятий на принципах хозрасчета и самофинансирования; постепенное возрождение частного сектора экономики (первоначально — путем развития кооперативного движения); отказ от монополии во внешней торговле; более глубокая интеграция в мировой рынок; сокращение числа отраслевых министерств и ведомств; развитие арендных отношений на селе. В 1987—1988 гг. принимается комплекс законодательных актов о перестройке управления народным хозяйством, важнейшими из которых были Закон СССР «О государственном предприятии (объединении)» (июнь 1987 г.), постановление ЦК КПСС и Совмина СССР о расширении прав трудового коллектива и выборе руководителей и Закон о кооперации в СССР (май 1988 г.).

Однако при сохранении ведомственного диктата, ужесточении государственного регулирования и контроля по отношению к хозяйствующим субъектам, и прежде всего кооперативам и арендным предприятиям, принятые законодательные акты практически оказались бездейственными, а реформы в экономике — блокированными. Более того, с 1988 г. начался общий кризис в сельскохозяйственном производстве, а затем и в промышленности. В связи с продолжавшим расти огромным бюджетным дефицитом резко усилились инфляционные процессы. В руководстве партии и государства нарастал конфликт между сторонниками либеральной и консервативной политическими программами осуществления реформ. Лидер партии М. С. Горбачев подвергался критике как слева, так и справа, и его решения не отличались последовательностью. С одной стороны, он декларировал переход к рыночным отношениям, а с другой — провозглашал верность социалистическим ценностям.

Реальные процессы, проходившие в экономике и связанные с возникновением новых видов предприятий (кооперативов, совместных предприятий, акционерных обществ и др.), повлияли и на государственный сектор. Госпредприятия стали преобразовываться в арендные и акционерные, хотя зачастую контроль над ними сохранялся в руках прежнего руководства. В 1990 г. было принято постановление нового Верховного Совета СССР о концепции перехода к регулируемой рыночной экономике и соответствующее этой концепции законодательство. Несмотря на сохранение высоких налогов на прибыль (от 35 до 45%), законы 1990 г. создали условия для интенсивного развития коммерческих структур. Однако сохранение государственного регулирования цен, нс менявшихся в стране с 1961 г., при появлении товаров и услуг, производимых новыми коммерческими структурами, вело к усилению товарного голода — дефицита промышленных и продовольственных товаров. Карточная система, давно (хотя и неофициально) существовавшая в различных регионах СССР, была введена даже в Москве, где установили нормы отпуска товаров и ограничили их ассортимент. Резко возросла денежная эмиссия, которая за пять лет, к 1989 г., увеличилась в 4 раза, и в 1990 г. составляла около 20%. За счет иностранных займов внешний долг СССР вырос с 10 млрд долл, в 1985 г. до 52 млрд долл, к 1991 г. За этот же период золотой запас СССР уменьшился в 10 раз. В этих условиях катастрофически падал уровень жизни советских граждан, которые во всех экономических проблемах обвиняли руководство КПСС. В промышленных регионах, особенно в угольных бассейнах, с 1989 г. стало набирать силу забастовочное движение, к лету 1991 г. получившее огромный размах.

На фоне провалов в реформировании экономики союзным центром политические элиты обретавших самостоятельность союзных республик предприняли попытки выйти из кризиса, опираясь на собственные программы. Летом 1990 г. академик С. С. Шаталин, Г. А. Явлинский и их соратники предложили российскому руководству так называемую программу «500 дней». Она предусматривала проведение масштабной приватизации государственной собственности, введение свободного рыночного ценообразования с параллельной индексацией заработной платы и социальных пособий при одновременном ограничении союзного центра в управлении экономикой республики. Тем самым создавались условия для образования экономического союза республик, который мог бы стать основой для установления новых конфедеративных связей между ними. Однако программа так и не была реализована. Горбачев предпочел программу экономических реформ, разработанную министром финансов СССР В. С. Павловым, ставшим главой Кабинета министров СССР в декабре 1990 г. Проект Павлова предусматривал осуществление жесткого государственного контроля при переходе к рынку.

Таким образом, вокруг планов экономических преобразований возникла острая политическая борьба, которая усиливала противостояние между центром и республиками. Непоследовательность в проведении преобразований в период «перестройки» не только не позволила преодолеть кризис советской социально-экономической системы, по и еще больше его углубила.