Логика: категорология и силлогистика

Аристотель первым сделал общезначимые формы и средства мысли, необходимые для рационального познания в любой области знания, предметом специального рассмотрения, став, таким образом, основоположником особой пауки о законах и операциях правильного мышления — логики. Такая наука становится возможной при условии, что правильность того или иного рассуждения определяется исключительно его формой и структурой и не зависит от конкретного содержания входящих в него утверждений. По сути, аристотелевская формальная логика в течение столетий являлась методологической основой всякого философского, теологического и научного мышления.

Свод сочинений, в которых Аристотель развертывает исследование этих форм и законов мысли, получил в европейской философской традиции название " Органон" . Это название переводится как «орудие», «инструмент»: именно с помощью этих орудий мышления действует мыслитель в любой области знания.

Основные сочинения, вошедшие в состав «Органона» :

1) Сочинение «Категории», где рассматриваются способы, благодаря которым бытие ариткулируeтся в нашей речи. Это сочинение можно разделить на три части. В первой проводятся предварительные семантические различения и даются терминологические определения. Важнейшее значение имеет здесь рассмотрение понятия «сущности» (ousia) и его разделение на первую сущность, под которой подразумевается единичная вещь, и вторую — вид и род. Во второй части проводится систематическая классификация логических предикатов, которым, собственно, Аристотель и дал название категорий и соответствующих им формальных родов бытия. В третьей части рассматривается ряд важных понятий, анализ которых необходим для понимания принципов логической правильности: противолежание, противоположность, предшествование и следование, шесть видов движения и обладание.

В «Категориях» Аристотель показывает, каким образом структура бытия отображается в структуре мышления. Категория — это самое общее понятие, представляющее собой предельную генерализацию определенного аспекта бытия, который может найти свое выражение в высказывании. Из них одна категория — «сущность» (oysia) — выступает в качестве подлежащего (т.с. того, о чем чтолибо говорится), но сама относится ни к какому подлежащему, а остальные девять выступают в качестве предикатов возможных суждений, т. е. того, что говорится о чем-либо. В высказывании «Сократ бел» подлежащему «Сократ» (сущность) предицируется определенный признак («бел»), который может быть подведен под ту или иную категорию (в данном случае качество). При этом Аристотель подчеркивает, что бытие как таковое не является общим родом для вещей, ибо сущее всегда не просто есть, а есть тем или иным определенным образом: «Бытие же само по себе приписывается всему тому, что обозначается через формы категориального высказывания, ибо сколькими способами делаются эти высказывания, в стольких же смыслах обозначается бытие»^[1]. Предложение «Сократ есть», согласно Аристотелю, бессодержательно, оно не является «речью высказывающей» (apophanton logos), поскольку ничего не говорит нам о подлежащем, тогда как предложение «Сократ бел» представляет собой речь высказывающую, ибо сообщает об одном из аспектов бытия подлежащего и может быть истинным или ложным. Мы узнаем о бытии нe непосредственно, а через различные аспекты, в которых оно проявляется, т. е. посредством категорий. Поэтому в своем первом значении категории — это различные значения бытия, его существенные определенности. Смысл бытия раскрывается всей совокупностью его значений, категорий.

Таким образом, первый аспект категорий — семантический; в этом смысле они представляют собой различные значения глагола «быть». Но этот семантический аспект тесно связан с онтологическим: категории — самые первые различия и противоположности сущего, роды бытия. При этом они не выводимы ни друг из друга, ни из какого-либо единого принципа, они репрезентируют роды сущего, «высказываемые без какой-либо связи»^[2]. Как уже говорилось, в «Категориях» Аристотель насчитывает десять таких основных родов: сущность, качество, количество, место, отношение, время, положение, обладание, действие, страдание. Особое место в этом ряду, как уже было сказано, занимает категория сущности, поскольку сущность — это «сущее в первичном смысле, т. е. то, к чему относятся все другие роды сущего… Ибо все другое обозначают как сущее, связывая его с мыслью о сущности: количество, и качество, и все остальное, о чем говорится как о сущем»^[3]. Познание бытия есть познание сущности и ее определенностей — остальных категорий, находящее свое выражение в схеме категориального высказывания. В этом смысле категории суть предикаты возможных суждений о сущности. Суждение как логическая форма есть не что иное как истолкование сущности в других категориях и предикатах. При этом сущность как первая категория представляет собой действительность возможности, которая, в свою очередь, является некоей действительностью, т. е. способна к изменению. Этот процесс изменения описывается с помощью прочих категорий, которые сами не являются такого рода действительностью возможности: яблоко из зеленого становится красным, т. е. сущность, подлежащее, изменяется, тогда как предикаты — «красный» и «зеленый» — сами по себе остаются неизменными. Категория предицируется лишь сущему в действительности, поскольку сущему в возможности можно приписать любые, в том числе противоположные предикаты, а стало быть, такое высказывание не будет apophanton logos — логически значимым суждением, которое может быть истинным или ложным. Таким образом, в аристотелевской категорологии мы имеем дело с взаимозависимостью онтологического, логического и языкового аспектов: все, что говорится о вещах, относится к вышеуказанным категориям, поскольку с их помощью репрезентируется структура самого сущего, т. е. структура высказывания отражает структуру бытия.

• 2. Сочинение «Об истолковании», где излагается теория предложения и суждения.
• 3. Сочинение «Первая аналитика», которое содержит теорию силлогизма, т. е. правильного умозаключения, а также классификацию категорических силлогизмов. Согласно Аристотелю, силлогизм — это «речь, в которой, если нечто предположено, то с необходимостью вытекает нечто отличное от положенного в силу того, что положенное есть»^[4]. Иными словами, силлогизм — это дедуктивное умозаключение, в котором из двух суждений, обладающих субъектно-предикатной формой (посылок), вытекает некое новое суждение, которое также имеет субъектно-предикатную форму (заключение). Аристотель анализирует структуру умозаключения, выделяя входящие в состав суждений понятия — термины (horoi). В каждом силлогизме содержится три термина — меньший, больший и средний. Меньший термин соответствует субъекту заключения, больший — предикату заключения, тогда как средний присутствует в посылках, но отсутствует в заключении. Таким образом, силлогизм — это умозаключение, в котором на основании установления отношений большего и меньшего терминов к среднему термину в посылках устанавливается отношение между меньшим и большим терминами в заключении: все люди (средний термин) смертны; Сократ (меньший термин) человек; слeдовательно, Сократ смертен (больший термин). Посылка, включающая в себя больший термин, впоследствии стала называться большей, а посылка, в которую входит меньший термин, соответственно, меньшей. В зависимости от положения среднего термина Аристотель разделил силлогизм на три фигуры:
  • • средний термин может быть субъектом в большей посылке и предикатом в меньшей (первая фигура);
  • • средний термин может быть предикатом в обеих посылках (вторая фигура);
  • • средний термин может быть субъектом в обеих посылках (третья фигура).

Четвертая возможная фигура (средний термин — предикат в большей посылке и субъект в меньшей) в «Первой аналитике» нe рассматривается в качестве легитимной и самостоятельной силлогистической фигуры, хотя Аристотель и упоминает отдельные ее модусы. Модусы отдельных фигур отличаются друг от друга в силу логической специфики посылок и заключения, которые могут быть общеутвердительными, общеотрицательными, частноутвердительными или частноотрицательными суждениями. Силлогизмы первой фигуры Аристотель называл совершенными, поскольку они «для выявления необходимости не нуждаются ни в чем другом, кроме того, что принято»^[5], т.e. имеют аксиоматический характер. Силлогизмы же второй и третьей фигур могут быть сведены к силлогизмам первой фигуры и таким образом доказаны. Тем самым Аристотель дает в «Первой аналитике» систематическую теорию умозаключения, в которой умозаключение как логическая форма может рассматриваться в качестве необходимого получения нового суждения из нескольких заранее данных суждений. Теоретическая и методическая ценность и продуктивность аристотелевской силлогистики не подвергалась сомнению в течение столетий — лишь с развитием новоевропейского естествознания на первый план начали выходить не дедуктивные, а индуктивные логические формы (см. «Новый органон» Фрэнсиса Бэкона), которые, впрочем, рассматривал и Аристотель (см. «Топика»), но еще не придавал им значения универсального метода научного исследования.

• 4. Сочинение «Вторая аналитика», в которой излагается теория доказательства и определения, а также рассматривается эпистемологическая проблема познания принципов, первоначал (archai). Это рассмотрение может пониматься, как альтернатива платоновской теории припоминания.
• 5. Сочинение «Топика», где анализируется техника ведения диалога, излагается теория диалектического, т. е. разговорного силлогизма, исходящего из вероятных предпосылок, цель которого состоит нс в достижении истины, а в убеждении собеседника. Важное место в «Топике» занимает теория «наведения» (epagoge) — умозаключения от частного к общему, получившего в дальнейшем название индукция.
• 6. Сочинение «О софистических опровержениях» (хотя некоторые исследователи считают его не самостоятельной работой, а девятой книгой «Топики»), которое посвящено разоблачению софистических лжесиллогизмов, направленных на мнимое опровержение противника, а также анализу логических ошибок и парадоксов, основывающихся как на языковой двусмысленности, так и на неязыковых причинах.

В своих логических сочинениях Аристотель нe только сформулировал основные принципы логики как специальной дисциплины, но и поставил ряд проблем, оказавшихся впоследствии в фокусе внимания многих крупнейших мыслителей. Достаточно назвать проблему универсалий, которая через посредство комментатора «Категорий» — неоплатоника Порфирия, а затем Боэция образовала один из важнейших сюжетов средневековой схоластической философии.

• [1] Аристотель. Метафизика. V, 7. 1017а, 20.
• [2] Аристотель. Категории. 4, lb, 25.
• [3] Аристотель. Метафизика. IX, 1, 1045b, 27—28.
• [4] Аристотель. Первая аналитика. I. 1, 24Ь, 20.
• [5] Аристотель. Первая аналитика. I, 1, 24b, 20 // Аристотель. Сочинения: в 4 т. Т. 2. М.: Мысль, 1978.